Целую ваши руки...

         
 Темно за окном. Ночь глубокая. А – не спится… В 87 лет по ночам  приходят все, ушедшие давно и далеко-далеко…   Одна на весь район осталась – Ветеран Отечественной Войны. Вон и письмо лежит – открытка от Д Медведева, президента нашего,  с поздравлением, которая по счету уж...  Маня, Маруся, Мария Васильевна Карлова.  А теперь по имени-отчеству  и не называет никто уж. Бабушка…  Вот и правнучек младший скоро приедет на руках у внука.  Даст Бог – подержу на руках.  Шесть месяцев правнуку. Сподобил Господь бы продолжение жизни с Константинычем еще одно  увидеть…

  Зоркие глаза внимательно рассчитывают, разглядывают лоскутки ткани, прилаживая их друг к другу.  Шьется лоскутное одеяло для правнука. То ли понадобится, то ли нет – иная жизнь у детей уж идет… А работать надо. Не привыкли руки к безделью.  Так вот и жизнь наша состоит, сшивается трудом  из лоскутков:  яркие, красивые – это годы спокойствия и радости, темные, жестковатые – потери, потери, потери…   Не счесть их.  Но одеяльца все равно получаются пестрые, веселые, радостные!

  Большая семья была у мамки, да вот троих нас уже нет. Бегала сегодня  днем по хате правнучка Насти, сестренки средней, двухлетняя хохотушка. А, глядя на нее, вспоминалась и сама  Настя, уже ушедшая – замотанная жизнью, уставшая…  Тогда, в военные годы, совсем ребенку надорвала здоровье война… Сколько  ночей они провели в подвале, скрываясь от немцев – мал, мала, меньше…  Всех деток мать уберегла в  то лихолетье. Не было с ними только Марии, старшей. Сейчас кажется, крыльями бы закрыла, обняла бы родненьких,  упрятала  бы от бомбежек, фашистских выкриков, жизненных бед…   Да в другом месте она закрывала их. Теряла сознание Настя от страха тогда часто. В подвале-то…  Каково мамке-то было? А на руках  младшая сестренка, маленькая еще совсем, уже в войну рожденная…  Разрывалось сердце матери от страха за детей. И сама едва пережила войну, будто только мужа-то и ждала, чтоб деток ему передать… И вот уж давно нет ни Насти, ни мамки, ни мужа. А все еще  – рядом они, приходят по ночам, рассказывают ей о своей прошлой жизни. Или молчат.  Муж, Иван Константинович, вернулся с войны без ноги. А пошустрей многих был…  Вырастили они троих детей, внуков, правнуки уж есть. А Константиныча нет.  Тяжело он уходил, не хотел... Да здесь никто и не оставался никогда – все уйдем. Вот и теперь -  придет ночью, сядет в уголке и молчит, будто укоряет, что он там один, без Маняши своей…

  Лоскуток яркий, лоскуток серенький руки подбирают, не останавливаясь…  Зоркие глаза Мария сохранила в свои 87 лет – без очков газеты читает, работу делает.  Вот только не слышит ничего много лет уж как…  Такую тишину – да в те бы, грозовые сороковые, когда барабанные перепонки от грохота, воя снарядов лопались. А сейчас бы услышать… Услышать лепет детский, птиц, коровушку – как она замычит на рассвете, протягивая вздрагивающие ноздри навстречу ведру с теплым пойлом…

  Иной раз чудится по ночам – вскрикнул заполошно петух в сарае, одуревший за день пес ворчливо взлаял, рассердясь на кого-то во сне, кукушка вдруг повела свои бухгалтерские расчеты… Да, видимо, из памяти эти звуки приходят  к Марии…

  Лоскуток желтенький да лоскуток красненький рядышком…  Пусть правнукам тепло будет под одеялками моими... Не из тряпочек-лоскутков одеялочки, не нитками прошиты, не машинкой швейной прострочены – жизнью сплетены, памятью оторочены, любовью проглажены, счастьем подбитые, простеганные…

Светлая вам Память, не дожившим, не пришедшим!
Низкий поклон вам, оставшимся в живых и вернувшимся!
С Днем Великой Победы вас!

 Целую ваши руки…