Хормвард. Глава 5. Кордон

    Тряня не успел отдышаться с дороги, как кто-то сверху крикнул ему, – Лови,  –   и он инстинктивно поймал большую палку.
–  Чего стоишь, помогай,  –  всё тот  же голос сверху.
   Жуткий зубастик уже нёсся  на него, размахивая дубиной.  Отбиваясь от страшилища, Тряня старался разобраться в ситуации. Расклад был такой, четверо зубастых уродов против трёх крылатых чудовищ,  и он попал на сторону последних.   Один из крылатых, тот,   что кинул малышу палку,  иногда взлетал,  двое других хоть и имели крылья  летать, похоже, не могли.
–   Всё хватит, – вдруг рявкнул самый крупный зубастик.
  Все опустили дубины,  и какое-то время просто стояли тяжело дыша.
  Большой зубастик стал ругаться:
–  Дак, опять жулишь, новенького себе забрал. Он тебе помог, а вы из него всё высосете, отдай нам это мясо.
–   После нас, –  зашипел крылатый не умеющий летать.
 –  Ты же знаешь, мы падаль не едим.
–   Замолчите, – крикнул летающий, – ты, что не видишь, он из наших.
–  Да ничего не вижу, мясо как мясо.
–  Ну, куда вам примитивам, один запах чего стоит.  Он может стать великим из великих вампусов.
–  Бредишь  Дак, это всё от голода.
   Тряня не выдержал:
–  Хватит, может кто-нибудь мне всё объяснит.
  Самый крупный зубастик загоготал:
–   Во гляди, голос прорезался.
–  Пиот, ты не нарывайся, –  осадил его зубастик с которым Тряня дрался:
–   Рука у него ого,   если бы ты не дал отбой  мне бы крышка.
–  Ну, ты у нас не главный боец, и устать успел,  а объяснения, –  он уже обращался  к малышу, –  это к нему, –  показал на Дака, –  только не ври птичка.
–  Как звать тебя милый юноша, –  начал Дак.
 – Тряня.
 –   Так вот Тряня, мы вампусы,  а они каннибы.  Главное наше различие в питании.  Вампусы употребляют живую чистую силу,  а каннибам нужна живая плоть, вся без остатка.
–  А почему вы деретесь?
–   Пока еды хватало, всё было мирно, когда наступил голод, всякое случалось  и вампус мог высосать канниба, а если вампус зазевается, то его сжирали. Вот так и осталось нас столько сколько ты видишь.
– Но вы бы могли уехать отсюда.
– Если бы могли, уехали, там стоит печать, – Дак показал на портал:
–  Всех впускает, никого не отпускает. Ловушка.
   Пиот вступил в разговор:
–  Ты пацан с ним осторожнее. Близко к себе не подпускай, а то вмиг вампусом станешь.
 – И куда я вообще попал?
–  Так получается, как не смешно, но мы домашние, –  объяснил Дак.
–   Да, – продолжил Пиот, – и хозяйка у нас одна слабая на передок дамочка.
–   На передок, –  загыгыгал другой канниб, –  на задок и ещё на роток. Она у нас та ещё штучка, правда, живется ей с нами не сладко, все геймы ей сожрали,  почту жрём. Давно нам жратвы не подкидывала,  из почты один живой мертвяк остался.      
     Заиграла задорная музыка и вся компания встрепенулась:
–   Да, да  и да, свершилось, ты несешь за собой перемены к лучшему  друг.
–   Что  это?
–  Хиросы!
     Все стали танцевать и петь:
–   Ууу, битва, ааа,  битва,  еее битва!
     Откуда-то они достали доспехи  мечи, секиры, палицы.
–  Уверен юноша ты ещё станешь нашим,– помахал Тряне кривым мечом Дак:
–   А сейчас пожелай нам удачи.
–  И нам,–  добавил Пиот, – не скучай и лучше делай отсюда ноги, если сможешь.       
    Прощаясь, похлопал по плечу, бывший соперник, и шумная компания исчезла во мраке хорма, но возбуждающие звуки бряцанья оружием были слышны ещё долго. Махач, драчка, битва.  Тряне хотелось пойти за ними, но они, же его не позвали, скорее наоборот,  да и не та компания. И он пошел в хранилище. Помещение может и не маленькое, но не освещенное и по большей части забитое мптришниками. Только всю эту музыку давно никто не тревожил. Да и другие файлы выглядели, как книги кем-то поврежденные, многих страниц не хватало, а прочие не аккуратно порваны.   Тряня выбрал один из архивов переписки в аське.
       Итак,  она звалась Маркиза, он Содом.
   Маркиза:
–  … на счёт моего первого опыта, то он  был насильным. Я познакомилась с симпатичным молодым человеком, несколько дней так славно общались,  много общих тем, но потом он приглашает меня к себе и я без каких-либо задних мыслей соглашаюсь (я была не прочь с ним слиться в одно целое), но что всё примет такой оборот не предполагала. Через несколько минут в квартире раздался звонок, это был его хороший друг, а с друзьями надо делиться, как мне он сказал.
Ну не прыгать же мне в окно от них!!! Мне сказали занять удобную позу.
Один трахает, а у другого отсасываю, имели во все дырки всю ночь. Остались какие-то неприятные воспоминания.
От того дня, я конечно не против групповух, но быть просто использованной и после как не нужная вещь отложена в сторону это чудовищно. Но я это так не оставила и решила слегка отомстить за его поступок, он был избит моими знакомыми когда возвращался с института, серьёзных повреждений не нанесли  просто немножко помяли.
И когда я его встретила с перебитой мордой, у  меня выступила ехидная улыбка и покой на душе.
Быть  может после этого случая моё отношение ко всем мужчинам изменилось, и сама я стала абсолютно другой.
Содом:
– … можно сказать меня тоже изнасиловали…  смешно наверное, девушка парня, но я был совсем мальчиком влюблен в другую, а она сотворила зло со мной.
Маркиза:
– … всего лишь трахнула, зачем усложнять,  да и что зло и где оно добро.
 Так  она отвратила тебя от баб?
Содом:
–  После неё я был в абсолютном отчаянии, что никого не смогу полюбить, я ошибся  наполовину,  это касалось только женщин.
Маркиза:
–   Как ты понял что голубой?
Содом:
–  Просто я полюбил мужчину. Первая любовь волшебство поверь, он был великолепен, красив, умен, опытен. Такой восторг, Боже!
 Все в прошлом, увы.
Маркиза:
–  Он бросил тебя, и ты пошел по рукам.
 Содом:
–  Всё не так просто,  не всем дано постоянство. Но я благодарен ему. К тому же он ввел мне в свой круг, круг избранных.
Маркиза:
– …  аристократия, это уже интересно. Иногда   общаюсь с теми, кто вращается в таких сферах. Не так давно  меня отъимели муж с женой, как 2 мужика, причем жена, как мужик, на порядок круче мужа.
Содом:
–… полагаю ты испытала необыкновенное наслаждение, было со мной нечто подобное, мужчина вливал в меня свое семя, а я   исторгал  семя в ласковый ротик его подруги… время сжимается до мгновения, как я любил в этот миг всех женщин.
Маркиза:
–… только на миг тебя и хватило. А зря впрочем, каждому свое, а мне мужиков и побольше и сразу,  с одним мне скучно, ну старается, пыхтит тривиально, вот когда их уже 2 тогда каждый друг перед другом  и силы появляются и фантазии. Хорошо если попадаются 3 парня без комплексов  тогда ты вся секс абсолютная вагина.
Содом:
–… странно, но мне нравилась любовь втроем. Пары геев иногда разнообразят свои отношения.
 Я всегда наслаждался их любовью, они такие ласковы друг с другом и со мной.
Маркиза:
–… а еще я люблю экстрим, но только за хорошие деньги,  стараюсь не рисковать.
 Как-то трахнулась с 5 китайцами,  пикантно конечно, но на третьем точнее под … стало скучно толи дело приключение этим летом на юге.
  Такое может быть только раз во второй повторять не стоит… представь, я стала первой женщиной  сразу для нескольких мальчиков, не скажу число чтобы не упасть в твоих глазах окончательно. Наслаждение высокого порядка и за какие деньги…
 Содом:
– Ты не боишься, что испортила им жизнь?
Маркиза:
 –… надеюсь что нет,  уверена мальчики начали половую жизнь с хорошего приключения, впрочем, встретив меня на улице не узнают.
Содом:
–… у тебя было столько любовников, но любила ли ты или была любима?
 Маркиза:
–…любовь я знаю опасно, это хуже вича, но может быть  что-то и было… иногда казалось что суперсекс, такой мужик, потом понимаешь секс как секс просто было что то другое…
Он во мне и все как всегда, а  в голове другое  восторг, удивление, – что он делает… делай… делай …мой!!!!!
 Потом всё в кучу ничего нет и всё сразу.
Содом:
– …такой сильный  оргазм?
Маркиза:
– …да оргазм был, но он сам  по себе и я над ним.
Содом:
– Есть нечто сильнее оргазма?
Маркиза:
– Есть да!
Содом:
– И что это?
Маркиза:
– Счастье!
 Содом:
–…опасно ты права, я знаю опасно, но прекрасно. Я люблю жизнь, люблю людей.
Маркиза:
– …да и за свою любовь ты обречен на недолгую жизнь. Прости, но ты можешь рассказать, как это случилось?  Ты вроде крутился в высших кругах, у тебя не было случайных и рискованных связей.
Содом:
–… в высших кругах бывают рискованные развлечения, был у меня друг богат и известен.
… на одной дачке золотая молодежь устроила пати. Секс наркотики, моего друга потянуло на женщин, и он отпустил меня на волю, наших там было 2, но они пара и я их не привлекал,  зато привлек одну даму, все ее звали тетя лошадь.
 Маркиза:
–…крупная и некрасивая
 Содом:
–…размеры обычные просто чтобы ее удовлетворить, нужен конь.
 Она решила со мной испытать острые ощущения…  ну миньет она делала не хуже другого гея. Хорошо управляется с мужским хозяйством… обессилила она меня после 3 отсосов,  потом смотрю  колет себе в вену.   
 Тут же набирает еще дозу… не было сил сопротивляться … всаживает ее в меня вот так все и случилось…
Маркиза:
–… и как ты это все пережил?
Содом:
–  Никак, просто умер.
Маркиза:
–  Не шути, ты еще жив.
 Содом:
–  Не шучу, ты не поймешь.
Маркиза:
–  Я хочу понять.
Содом:
–  Это невозможно.
Маркиза:
 – Прошу.
Содом:
–   Ты живешь, у тебя есть прошлое, сегодня и будущее, то что ты ждешь, одно мгновение и ничего нет. От тебя без всякой анестезии отрывают прошлое, будущее и вместо сегодня вакуум,  хоть закричись, тебя никто не услышит, а кто услышит, брезгливо поморщится.
Маркиза:
– … прости, я не могу этого понять. Ты прав я другая иногда инстинктивно чувствую вот  сделаю что-то и все изменится,  что-то произойдет и я ничего не делаю.
Содом:
–  Великая сила женской интуиции.
 Маркиза:
–   Может и интуиция, и все же о тебе как ты смог это пережить не наложил на себя руки?
Содом:
–  Это была бы пустая формальность спрыгнуть с 11 этажа или броситься на несущейся по дороге Камаз.
Маркиза:
–  Почему Камаз?
 Содом:
–  Ну это был Камаз.
Маркиза:
–  Понятно ты живешь на 11 этаже.
Содом:
–  Догадливая.
Маркиза:
–  … если тебя ничего не держало, почему не сделал?
 Содом:
–  Был бы один сделал.
Маркиза:
–  Кто-то был рядом?
Содом:
–  …  наверное это бред глупость, физически точно некого поблизости не было, но жуткое ощущение, реальность чьего то присутствия, кто то был рядом не вмешивался, просто ждал.
 Маркиза:
–  Может это твой ангел хранитель?
Содом:
–  Какой ангел у такого грешника.
Маркиза:
–   Говорят ангелы есть у всех, они рядом до смерти, а после смерти провожают туда, не знаю может к месту суда.
Содом:
–  Кто знает? 
Маркиза:
–  Мрачно, тебе пора возненавидеть не только женщин, но и весь мир.
Содом:
– … во мне нет ненависти, во мне все еще жива любовь, я благодарен Богу за это.
 Я знаю, моя жизнь грех, еще больший грех, что я не раскаиваюсь.  Я грешил любя и готов страдать, если таков суд божий. Я люблю Бога и ни о чем не жалею…
Маркиза:
– …  меня не было до меня и не будет после меня.
Содом:
– …  нет,  мы вечны  в своих мучениях…
–   Ой тя, ух ты. Пидор гнойный, а всё туда же. К Богу. Бля моя. Раз на коленки бухнулся и лобиком долбишься, то сразу тебе и спасение и прощение. Попку святой водой промоют, и ротик елеем смажут. Дурачок, а как же ваc много, наивняк.  Ясно же написано открытым текстом пусть под спецэффекты. И число указано, 144 тыщи и главное все из колен зраилевых. Тупаки, на что надеются.
    Тряня обернулся на звук. Голос противный скрипучий. Но ничего не увидел. Всё тоже серое скучное помещение хранилища. Он стал напрягать зрение, пристально вглядываться и проявилось существо пренеприятное   удлиненное с 3 парами очень коротких конечностей.
–  Не хоммер точно. Оск наверно, –  подумал Тряня.
–  Да не парься. Червяк я, из червей мы, –  проскрипело существо.
   При этом жестикулируя передними конечностями, стараясь прикрыть свой чересчур зубастенький  ротик. И ничего похожего на глазки и ушки, но видел и слышал червяк замечательно.
–  Здравствуйте. А что вы тут делаете?
–  Мы. Вы это не для нас. Для мы лучше эпитеты и лучше нецензурные. А делаю, ну что делаю, ковыряюсь, роюсь на хлеб насущный, добываю гамнецас  разного. Тутс правда все протухло. Содом конечно ничего, но был.  Старье всё. Тема закрыта. Точку поставили и крестик деревянный. Самый предешевый. Кому этот красавец  дохлый то нужен. Да и тема  с неё золота или серебра там не нароешь, но и  на дерьмо  спрос имеется. У юзов постыдное и срамное дело, но жуть популярное. Есть чистюли, но святых нет. Чистюли грешники самые мерзкие. Да и не поймешь, что у них там лучше чистота без любви али любовь в грязи. И так и так наказуемо.  Все там в Юзме грешники и от грехов им так бывает хорошо, но плохо. Потому как за всяким хорошо неизбежно и обязательно будет плохо. Но не за всяким плохо придет хорошо.
   Тряне было мерзко от вони червяка, но прелюбопытно.  Любопытство и кошачих и не кошачих развлекает.
–  Пацанчик,  брось ты это хлам,  лучше кино позырь.
–  Кино?
– Ну, вот же проектор  нажми на пупочку.
   Да пупочка была рядом, размером с трянину ладонь. В воздухе появилась картинка. Большое поле с разными строениями и фигурами.  Среди фигурок Тряня признал и своих новых знакомцев. Хотя они явно маскировались и изображали из себя каких-то других существ.
–  Рыцари, дракошки приразвлектельно. А кореша твои зря  слюнки распустили. Облом Иваныч.   Уже попахивает пора линять.
– Вы куда?
–  В червоточинку. Ну, в смысле не черви рыли, но проход под нас. Однако червоточинки разные бывают. Не для хоммеров, а глюки и разные там без брезгливости пользуются. А я домой товар скину и Карамазовых дочитаю, начало трогательное про Зосиму.
   Червяк снова растворился в стене, не прощаясь. Тряня пошел к выходу из хранилища, принюхиваюсь к запахам, и услышал свистящий шепот. Всё это было похоже на мысли вслух:
–  А темочка, то срамная. И кто же мальца макает?  Оно понятно замарать и убрать фишечку. Грязненького то проще сломать. Не честно и мерзко, но эффективно.
     Малыш вышел из хранилища и направился в сторону портала.
–  А червяк то прав. Запах нехороший и  явно стало пожарче.
   Его нагнали чудовища. Они очень спешили. Бросили где то свои доспехи и оружие, были напуганы и переругивались:
–  Козел трерогий, я ж говорил, в 169 помещении  кто-то есть.
– Заткнись жопа с крылышками, что проку, дверь то была заблокирована. Ты лучше скажи, зачем те такой шнобель, если дракона не определил. Кто-то есть, не кто, а кирдык нам.
   Но тут все они громко выдохнули и заорали:
– Печать,  печати нет.
  И ринулись в портал. Но там опять завыли от ужаса.
–  Автоматика, автоматика не работает.
 Главный вампус повернулся к Тряне:
–  Брат помоги, отправь нас надо вручную.
  Тряня посмотрел на набившихся в письмо гадов и рассмеялся. Нет ничего смешнее испуганных чудовищ.  Ничего не сказал, просто кивнул. Дак быстро обьяснил:
–  Вот там слева, нажми на зеленую, потом код 8346. Опять зеленую.
  Чудища исчезли, малыш остался один. Но не совсем один, выйдя из портала увидел того кого так испугались чудища. На Тряню надвигалась большая огненная фигура. Малыш остановился в ожидании. Ему не было страшно, хотя  ясно понимал, что эта опасность самая большая из тех, что ему встречались. Но чем ближе  приближался дракон, тем ему становилось веселее.
  Тряня улыбнулся, когда горящий дракон остановился в нескольких шагах от него. Пауза затянулась, оба были неподвижны. Дышать было нечем. Невыносимый жар. И тут дракон начал меняться. Огонь уходил вовнутрь его. И Тряня увидел очень красивого хоммера. Да тот был просто прекрасен. Иначе и не скажешь. Но голос у него был очень тихим:
–  Уходи. Я помогу. В этот раз они проиграли. Не оборачивайся и поспеши. Нет времени. Не жалей меня. Это моя судьба. Забудь.
  Тряня сел в письмо и закрыл глаза.
    Вот так бурно началось большое путешествие маленького хоммера по окрестностям Хормварда.   Дальше было спокойно, можно сказать однообразно. Тряня  с волнением и любопытством залетал в дома разных хормеров.  Встречали его более или менее дружелюбно. В программу встречи входили угощение  суперблюдом, по мнению  хормера  жившего в очередном маленьком хорме, и выслушивание  невероятно увлекательных историй. И конечно  это были байки о прошлой и настоящей жизни самого хормера, и главное  поучительные рассказы об его любимом хозяине, юзере к компьютеру которого и был привязан этот хорм. Много явств перепробовал  Тряня и много нового узнал. Не всякая еда ему понравилось  и не все истории  были понятны. Как и обещал ему  тот монах в багровых тонах,  Кордон интересное и относительно безопасное  место для путешественников.  В многочисленной среде хоммеров местность, которую Тряня называл Кордоном, имела множество названий и прозвищ. Например, цепь малых хормов, а самое короткое название сеть.  Метод путешествия,  выбранный  малышом – пройтись по цепочке. Не то чтобы это был сознательный выбор, просто так получалось. Каждый  предыдущий хормер направлял его к следующему. Ненасильно  конечно, просто предлагал какого-нибудь своего приятеля или просто интересного хормера. Иногда предлагали даже список адресов, но всегда делался акцент на конкретного хомма. Тряня не возражал. До поры до времени его вполне устраивала такая определенность.   Другой вариант, прыжки в случайной выборке для тех, кому жизнь надоела. Так и гостевал, нигде подолгу не задерживаясь. Пока однажды, сидя в очередном письме, он не почувствовал тревогу и подумав что этот бег по спирали может так никогда и не кончиться,  Тряня выдохнул и выскочил на случайном узле. К тому же замучили демоны. Не было никаких демонов, но в изобилии  неприятные впечатления от  последнего юзера и его хормера. Как сказал один хоммер, случайно встреченный Тряней, жили были два брателы маета и куета. Как-то так.   Юзер дурил, хормер философствовал или наоборот. Юзер по нормальному  юзерскому обычаю грешил и тем маялся, почти мучился. Смертных грехов за ним вроде не числилось, так по мелочи. Но главное, в своих грехах он винил выдуманных им демонов.  Юзер был с фантазией и не совсем уж бесталанен.  Свои грехи он одевал в фантазийные одежды и украшал изображениями своих демонов. Демон это нечто большое, страшно мощное.  Эти же были просто уродами, скорее жалкими, одинокими и надоедливыми. Через портал  вместе с Тряней бедолаги не пошли, остались мучить чокнутого хормера.
    Маленький хоммер прошел площадку у портала узла, и стал искать место для отдыха. Ему понравился камень интересной формы, на нём вполне можно было удобно устроиться. Но только он подошел к  понравившемуся камешку, его вежливо остановили. Кто-то прикоснулся к его плечу и тихо произнёс:
– Не стоит малыш. Это трон.
    Тряня дёрнул плечом и упрямо уселся на камешек. Раздался коллективный стон,  но малыш не открыл глаза. В нем кипело раздражение, накопившееся от долгого путешествия, от всех хормеров, юзеров, болтовни и странной еды. Обычное подростковое упрямство.  Будет по-моему, даже если всё от этого погибнет. Гори всё огнём, но я хочу спать и буду спать. И заснул. Был ему понятно сон. И во сне из бушующего мрака возникал некто мордастый, богато одетый, и злобно шипел:
– Зря маленький, зря. Пожалеешь. Будь проще.
– Не буду, – упрямо отвечал во сне Тряня.
    Проснулся, ладонью провёл по лицу, сбрасывая остатки сна,  казалось не было  в узле хоммера,  который бы не косился злобно на него. Ну и что, ваши проблемы. А проблема была и серьезная, это Тряня понял, когда посмотрел в сторону портала. Он выглядел необычно. В черном круге вращалась и искрила красная спираль. 
–  Прикольно,  – подумал малыш и встал с камня.
– О, о, – все выдохнули, – Открыли.
    И началось массовое бегство из узла.  Тряня усмехнулся:
– Ну, и хорошо, меньше народа – больше кислорода.
    И из  чувства противоречия, пошел  в направлении противоположном от портала.
    Можно было подняться наверх по одной из трёх лестниц. Или просто идти беспрепятственно  через главные ворота, Тряня свернул налево, и из шести отверстий зияющих в серой стене выбрал, то чью форму трудней было определить словами. Самая несимпатичная дырочка. Ход вёл вниз, поначалу плавно и в темноте, затем всё круче, но  на стенах начали появляться бледные источники света. Спуск вывел его в большой зал под сферическим куполом.  По его поверхности двигались восемь мерцающих пятен. Тишину медленно начали заполнять звуки похожие на стоны и всё опять мгновенно затихло. Малыш  посмотрел вниз. На большой площадке вокруг светящейся фигуры собралась толпа, каждый был укрыт с головой темным покрывалом, но перед собой держал крохотный светильник. И не поймешь живой или истукан, идол каменный. И вновь все застонали. Тряня понял, что это не просто  стоны, а моления, среди множества несвязных звуков  отчетливо прорывалось:
– Дай имя мне. Имя молю дай.
   Тряня посмотрел наверх. Пятна собрались вместе в самом верху купола и почти погасли, но начали расходиться и медленно разгорались. Тишина чередовалась с мольбами:
 – Дай имя мне. Имя молю дай.
   Малыш тяжко вздохнул:
 –  И зачем я сюда забрёл. Не ту дырку выбрал. А может, они все сюда ведут. Делать мне тут однозначно нечего. Имя у меня есть. Какое, никакое, но моё. И кто мне его дал? Наставник?
   Тряня обернулся и побрел обратно. Выйдя наружу, он присел на нижнюю ступеньку одной из лестниц. Идти наверх не хотелось.  Вниз тоже не тянуло. Мимо него по лестнице наверх прошли несколько хоммеров в униформе цвета хаки. Один из них пафосно изрекал:
–  У всех хормеров одна беда и одна зараза, проклятие Грани. Очиститься и спастись и быть свободным. Великое проклятие свободных хормеров пробьет Грань и Юзма получит возмездие по заслугам.
    Спускавшийся вниз весь покрытый бурой шерстью хоммель пробасил:
–  Фридеры опять раскудахтались. Давно не били засранцев.
    Мохнатый быстро уехал. Тряне стало скучно. Было ощущение, что время замедлилось.
–  Надо уезжать. Досчитаю до ста и уеду, почему до ста, может лучше 666, или 999. 
  Тряня усмехнулся и от размышлений переключился  на наблюдения.
   На площади перед порталом старый хоммер с палкой и 18 молодых хоммеров,  он ходит  за ними и молчит, а они его явно боятся.  Молодёжь поспешно скрылась в портал, старичок смотрит с грустинкой,  помахал   рукой:
–  Дурачки, свобода вам не по средствам. Слишком дорого, рабство несравнимо  дешевле.
 И сразу же исчез, просто исчез, может и не было его, потому и исчез. То чего нет, легко исчезает. Тряня не удивился, но рассмеялся:
 – И что я тут маячу.
   Решил спрятаться, зашел в  одну из дыр слева, там было темно, и Тряня пошел, держась за стену, шагов через семнадцать обнаружил небольшую нишу, присел, прислонившись к стене. Напротив светилась узкая щель, в нее можно было наблюдать за площадкой портала. Спать не хотелось, решил просто поразмышлять. Но это ему не дали, он увидел двоих хоммеров в одинаковых серо-голубых балахонах с капюшонами, скрывавшими их лица. Один был раза в два ниже другого. Они зашли в дыру, где прятался Тряня и растаяли в темноте.
     Вскоре малыш  услышал бархатный баритон:
– Ты их видел?
– Да падре, –  голос ответившего был тонким и приятного тембра.
–  Не бойся, это наемники. Они не прислали штатных, тем хуже для них.
    В щель Тряня разглядел  парочку бравых красавцев, те прохаживались и откровенно поглядывали в сторону дыры. Они были похожи, жующие мощные челюсти, три разноцветных гребня на башке, на глазах черные очки одно стеклышко перечеркнуто прямым крестом золотого цвета, другое косым белого. Один был в лиловом комбинезоне,  его напарник в блестящей черной коже со всякими прибамбасами.
– Ну, Анджес, –  снова заговорил баритон:
– Пора. Ты всё  помнишь?
– Да падре.
–  Мелодию звонка повтори.
Дискант пропел.
– Молодец. Тебя ждут, они тебе дадут намного больше того что я смог. Начинай считать до 777.
–  Да падре.
  Тряня увидел, как они вышли и направились к порталу, где и исчезли. Лиловый и черный уехали с ними.
 Тряня уже хотел встать и выйти, как  был весьма удивлен. Он увидел выходящего из дыры маленького хоммера в сероголубом балахоне.
– Их что трое было. Чепуха какая-то.
     Обладатель хороших музыкальных способностей постоял немного у портала и уехал.   Тряня вышел на свет,  остановился в центре площади. Его поразило произошедшее и его реакция на это. Тряне стало легко и весело, хотелось рассмеяться, еле сдержался, просто улыбнулся. Закрыл глаза, в голове заиграла тихая музыка. Сначала сладенько потом просто приторно до тошноты. Замотал головой и приоткрыл глаза. И от удивления открыл их до максимума. Было чему удивиться. Прошло так мало времени, а как всё изменилось.  Во первых портал был снова закрыт. Большинство хоммеров попрятались, кроме нескольких несчастных.  Бедолаги сидели неподвижно. На лицах застыли разнообразные гримасы.  А причиной произошедших перемен были 9 светящихся фигур. Они кружили медленно по площади под благостную негромкую музыку.  И выглядели как очень просто сделанные куклы, головы круглые, идеальные шары, туловища конусы. Но простота компенсировалась аксессуарами. В шарах источники света, и не просто лампочка, а подвижная можно сказать живая светящаяся масса. Светилась и ткань прикрывающая тело. Светилась и колыхалась, словно под ней гуляли потоки воздуха. Тряня не знал, что ему делать. Наверно надо было сбежать и спрятаться. Но мешало невыносимое любопытство. И он просто стоял неподвижно, почему-то прикусив губу, и разглядывал этих, как он про себя их прозвал светлячков.  А фигуры вскоре им заинтересовались. Изменился характер их движения. Они начали кружиться вокруг маленького хоммера. Сначала на разных расстояниях и постепенно перешли на одну орбиту. Фигуры становились все ближе к Тряне, а малыш не двигался. В его голове  было много вопросов.
   Интересно из чего они, откуда, а разговаривать умеют и другие. К тому же ему захотелось их потрогать. В конце концов, терпение кончилось. Тряня подумал, что невежливо стоять как истукан и надо поздороваться. Он улыбнулся и сделал шаг навстречу светлячкам. Лучше бы он  этого не делал. Фигуры мгновенно перестроились из круга в клин. Портал вспыхнул идеально белым светом, и клин исчез в нем. Портал погас и снова загорелся обычным светом.  Площадь быстро заполнилась хоммерами. Один из них улыбаясь, подошел к Тряне:
–  Страйк однако. Еще немного и эти кегли нас бы всех загребли, а так только семнадцать почистили.
– А кто это были?
  Хоммер недовольно поморщился и сквозь зубы ответил, –  Чистые, – и быстро скрылся в толпе, явно не желая ничего объяснять. Тряня непроизвольно надул губки.  У него  было состояние как у ребенка, которого поманили новой игрушкой, но не дали. Он отвернулся от портала и пошел в другую сторону. Поднялся по правой лестнице на десяток ступенек, присел и задумался. И вспомнился Тряне почему-то косой геймер. Косой потому что глаза это хоммера смотрели в разные стороны и никогда на собеседника.  А геймер, потому как считался у хормеров обитавших на Кордоне главным спецом по геймам и Герму. Ну а для Тряни сей хоммер стал самым большим разочарованием в его большой прогулке по  сетке. О косом геймере многие рассказывали, как о легенде малых хормов. И попав к нему, малыш надеялся многому научиться. Всё получилось не так как хотелось. Короче ничего малыш не узнал, ничему не научился. Вёл себя косой хоммер странно. Присутствуя отсутствовал, отсутствуя присутствовал. Тряня для него просто не существовал. А когда косоглазый пропадал, на малыша наваливалась невыносимая тяжесть. Обычно  этот хоммер мрачно молчал, но иногда его прорывало, и он начинал болтать непонятную чепуху куда-то в пространство:
–  Есть геймы открытые о таких знают и заходит любой засранец. И есть закрытые. Закрытые потому как закрыли. И никакой сраный хакер не пройдёт.
  Или еще понепонятней:
–  А игрульки они разные бывают. Геймеры они все чеканутые, а джиджеры  это за всякими пределами. И игра для них особая большая, они и так не мелкие играют. Но вдруг  тот, кто кого не будем поминать всуе,  вкидывает им фишки и понеслась. Правил у игры почти никаких, но  попробуй нарушить. Смысл игры вроде простой, игра по хорошему кончится, если фишек в поле не останется. Тогда хорошая гейм ова, а может и плохая случится кому-то или всем. Фишки особые живые и с секретом. Попробуй их найти, но надо и контролировать еще аккуратно. Опасные фишечки, хорошо если ловушка или приманка, а если окно или того хуже дверь. Есть и призовая только в тему ли тебе приз, но все боятся и все ждут главную фишку, но пока не случилось,  может и ныне пронесет.
    Трянины воспоминания прервало легкое прикосновение к его плечу.
–  Что парень притомила жизнь.
    Малыш обернулся. Хоммер, одетый в серый костюм с множеством черных карманов, выглядел задорно. Руки сжаты в большущие кулачки. Того и гляди предложит размяться. Но не предложил.
– Гляжу поцик тебе некуда податься и все фиолетово куда, зачем и с кем.
–  А у вас есть интересный вариант?
–  У нас до жопы и больше. Хочешь к веселым девочкам. Не, это тебе не к чему пока. Слушай, давно не был у одного приятеля. Очком чую, это тебе само в кассу будет.  Я туда не собирался, но тут одного яйцеголового встретил, ему туда по заявке.
    К ним подошел высокий сутуловатый хоммер в ярко-голубой мантии, но голове того же цвета шляпа. На глазах нелепые огромные круглые очки. Цвета в них постоянно менялись. Но сочетание цветов, чрезмерная яркость. Казалось, всё это резало не только глаза, но и мозги.
– А почему нет, – решил Тряня.
   Дорога затянулась. Их письмо подолгу зависало на разных узлах, но они никуда не выходили. В пути  новый знакомец,  тот, что был в сером, много говорил на разные темы. Тё гунн, так его звали, доброжелательно поучал:
– Ты  пацан, гляжу не нулевой,  тебе наверх путь.  Ты сможешь и высоко подняться.  Тебе  или здесь в Контроль пристроиться надо, или того лучше в большие хормы карьеру в Орден делать.  Ты способный, так что прямо наверх. Оно везде принцип один, чтобы подняться надо кого-то опустить.
    Очень нравилось  дяде Тё просвещать юного хоммера:
– Хоммеры они больше других,  например хоммелей и хоммесов, внешне на  юзов похоже. Хормер значит свой хорм имеет. Хомм это уважение  почтение.  Хоммен,  упаси Ван встретить.
У каждого хорма  есть тайное место,  где есть такие штучки, которыми можно им управлять. Ну как управлять. Если хорм против, ничего не получится,  туда может пройти  только тот, кого хорм признал хозяином дома. Для прочих место запретное, если глупый хозяин попробует провести кого-то туда, хорм закроется и постарается избавиться от плохого хозяина.
  Рассказывал Тё и о своей прошлой жизни:
– Мотался по Кордону, на узлах  зависал. Боялся в город какой-нибудь залететь городами меня еще наставник пугал. О бездне не думал. Не верил, что это может случиться со мной. Сколько так болтался и не знаю. Время оно относительно, мне так один умник на случайном узле объяснял.  Так болтал, вот ты типа входишь в портал, потом тамбур потом канал и меняешь свою размерность с 4 мерной на 3х потом 2х и одномерную. В принципе внешнее время для тебя перестает существовать, а твое внутреннее время относительно любого другого полнейшая неопределенность. Спасает нас  то, что в почтовых каналах действует проекция каких-то эр потоков на аш потоки. Но  типа говорил, что есть  и другие не почтовые каналы. Херня конечно, муть полная. Но говорить хоммер тот умел завлекательно. Почти как спец, может и спец, но скрытый. Вот ты,  например, если или когда заведешь свой хорм, можешь к ним обратиться за хелпом. Есть адресочек, посылаешь кодированный меседж, если какая помощь консалтинг или еще что и к тебе приезжают  спецы. Самые популярные маги, не настоящие конечно, тех давно  пожгли или в Олдсвард загнали. Одному говорят тут позволили быть за какие то заслуги, наверно своих продал. А эти  форсу много, ты бы их видел, главное, чем занимаются защиту магическую от злыдней на портал ставят и порчу с дома снимают.  Другие могут порядок в доме навести, с делами  разными разобраться. Вот уважаемый Гоу Лонн псыхыатор мозголом. У кореша моего малява зачудила. Есть подозрение, как бы дурочка по малолетней  своей глупости с осками не задружилась.
   Тут в разговор снова вступил Гоу Лонн:
–  Оски не могут быть друзьями хоммерам по определению. Доказано еще во времена второго нашествия тварей, проклятым на веки вечные Осканом первым или избранного осками. Твари и до сих пор ждут у черного камня, что  откроется  проход, там написан и день и час, но они прочитать не могут.
    Дядя Тё  улыбнулся и махнул рукой:
–  У хомма Лонна бзик со сказочками про древнюю историю.
   Тряня неожиданно и для себя спросил:
– А вы не знаете где Олдсвард?
   Тё почему-то отвернулся, ответил Гоу Лонн:
–  Олдсвард  это где ничего нет, но было или будет.
Зовет нас бездна
Мы не слышим
 Зовёт нас бездна
 Мы бежим
О Ты давший всем жизнь
Помяни и помилуй
Всех давших мне жизнь.
   Ну, вот они, наконец, и приехали. Тряня прошел портал, держась за руку  хомма  Гунна. Первым показался Хойджа, хозяин хорма.  Черная его одежда была украшена белым мехом. На кругом лице выделялся подвижный нос с одной ноздрей. Казалось, нос живет своей независимой жизнью.
–  Да не иссякнут потоки в доме твоём, – поздоровались Гоу Лонн и Тё Гунн.
– И вам мир и процветание гости мои, – с поклоном ответил хозяин.
   Но тут все вздрогнули от дикого визга. На площадке портала появилась маленькая пухленькая хомми,  ростиком чуть ниже Тряни. Увидев малыша, девочка хоммер раскрыла широко свои глазки под темно синей челкой. И стала пританцовывать, мотая собранными в несколько пучков сзади голубыми волосами.  С криком, – Кого ты мне привёз дядя Тё, – кинулась последнему на шею. Но тут же спрыгнула, быстро подскочила к Лонну. Сделала подобие книксена, состроила рожицу и показала язык.
    Затем подлетела к Тряни, заявила просто без всяких обиняков:
– Теперь ты мой.
  Схватила за руку и потащила в свои апартаменты.  Малыш почти не сопротивлялся, хотя внутренне и возмутился:
–  А с чего это.
    Вот так он и познакомился с первой своей подружкой, а первая она навсегда первая. Чтоб там ни было, даже если ничего не было.  А звали её Сэса. Энергии  в маленькой хомми было через край. И  Тряня забыл о своих скитаниях и одиночестве и снова стал тем, кем и должен  быть, ребенком.
     Сэса  знала столько игр и постоянно придумывала новые.  А в её почти фиолетовых глазах было столько кокетства, пусть и невинного детского, то живи она по другую сторону Грани, некоторые неправильно бы поняли игру её глазок. Но для Тряни это было лишь частью их игр. Какое-то время взрослые малышей не беспокоили. Все лишь дружелюбно  улыбались. Потом Гоу Лонн, до этого лишь наблюдавший со стороны, перешел к более тесным контактам с маленькой хомми. Он называл это предварительной терапией.
   Лонн уводил свою пациентку в своё помещение, откуда она возвращалась удивленная. Тряне она прошептала как то на ушко, –  Странный дядечка. Сделав при этом известный жест пальцем у виска.
   Сэса    обожала музыку и танцы. Музыка была громкой, танцы свободными от формальностей. Тряня поначалу смущался, но быстро увлекся.  Первое время он повторял движения хомми, но быстро избавился от тормозов и танцевал, как ему хотелось.  Сэса смеялась, и кривляясь копировала его манеры. Он не обижался. Оказалось что многие движения, которые малыш  давно еще отрабатывал в доме  наставника очень подходят для танцев.
   У малышки были свои секреты. Обычно уставший за день Тряня спал крепко. У него была своя подвесная кровать. Однажды он проснулся среди ночи, понял, что  в комнате один. Висящая неподалёку кровать Сэсы была пуста. Ну, мало ли куда девочка вышла ночью. Но малыш вскоре был весьма удивлен. Хомми появилась непонятно откуда. Словно из стены вышла.  Выглядела очень странно. Золотистый плащ и  золотая корона. Лицо разрисовано светящейся краской. Ошалевший Тряня спросил:
–   Ты где была?
–  Тебе туда нельзя, –  улыбнулась в ответ Сэса.
–  А  тебе?
–  Мне можно. Я хочу и мне можно, – категорично ответила малышка и начала раздеваться.
   Тряня отвернулся, а когда снова посмотрел в сторону подружки, та лежала, укрывшись розовым одеялом. Лицо уже свободное от краски светилось блаженством.  На следующую ночь он проснулся, хомми ещё не ушла лишь собиралась, надевала комбинезон и шлем.
–Ты опять туда, – спросил Тряня. В ответ малышка, пританцовывая, тихонько запела:
– Джи кэнэл оупен. Бойс гоу, гоу.
  И исчезла в темноте.
   Как все это понять, что всё это значит. И без вопросов было понятно, девочка занимается чем-то запретным. И какое дело до ее шалостей ему, ну любопытно и что. Странно, но не манила его эта запретность. Он уже привык доверять только себе, а внутренний голос сигналил недвусмысленно:
– Тревога!
  В следующую ночь хомми засобиралась сразу, как они ушли к себе. Тряня ни о чем её не спрашивал, но она  виновато заговорила с ним:
–  Не обижайся. Давай Говоруныч тебе сказки почитает.
 Малыш не понял:
– Кто?
–Ну, Говоруныч птичка моя.
    Она притащила клетку с большой пёстрой птицей. Помахала ручкой и убежала. Тряня подошел к птице и захотел его потрогать.
  Говоруныч открыл один глаз потом другой и прокашлявшись спросил:
– Сказочку детонька хочешь.
  Удивленный малыш просто кивнул.
– Ну, хорошо деточка будет тебе сказочка. Ложись в кроватку  солнышко и глазоньки закрой.
   Тряня так и сделал и была ему сказочка. Правда малыш быстро заснул и больше видел, чем слышал. Странные однако картинки: 
                СКАЗКА.
   Жила была маленькая принцесса. И все ее любила. Папа король, мама королева и все подданные. Как можно не любить такое чудо, такую прелестную добрую и умненькую девочку. Но принцесса росла и из милого ребенка превратилась в интересную девушку. Интересную для многих принцев и даже королей. Но по-прежнему все в королевстве называли ее наша маленькая принцесса.
   Она весело играла с приезжими принцами, мило беседовала с холостыми королями, но сердечко ее молчало.  Принцы и короли страдали и находили утешение в чьих-нибудь объятиях.
    Маленькая принцесса общалась с принцами и принцессами из дальних стран при помощи волшебного зеркала (сказочный Интернет). Там она и встретила ЕГО  своего принца.
   Появилась искорка, потом огонечек и воспылало такое пламя, что нет спасения ни ему, ни ей. Но жил ее желанный так далеко, типа в тридевятом царстве или еще дальше. Но для настоящей любви не существует расстояний, и нет преград.
   Принцесса заявила, что отправляется в дальнюю дорогу к своему избраннику.
   Папа и мама и все королевство не хотели ее отпускать. Но если маленькая прелестная девочка чего-нибудь сильно захочет…
   Все рыдали, провожаю принцессу. Она не думала о расстоянии и об опасностях и была счастлива своим ожиданием.
    Если бы все были добрыми, но даже в сказках так не бывает. В принцессу давно и безнадежно был влюблен злой волшебник. И он понял, что у него появился шанс. Когда принцесса и ее охрана заночевали в большом лесу, он напустил на всех крепкий сон и похитил девочку. На своем крылатом драконе  он увез ее в свой замок. Конечно, он мог взять ее силой. Но ему не нужна была ее ненависть. Он мечтал о любви и нежности. Сволочь, а туда же.
   И он погрузил девочку в волшебный сон, сон наяву.  Ей казалось, что она продолжает свой путь. Проезжает города и долины, и все ей рады и желают счастливого пути. И, наконец, она въезжает в королевство своего принца. И все там великолепно и волшебно.
      И они встречаются на мосту перед  дворцом. Он на белом коне, она выходит из кареты. Принц спрыгивает с коня, подбегает и падает перед ней на колено и целует ее ручку, каждый пальчик и запястье. И столько любви в его синих глазах.  Принц одевает ей на пальчик кольцо с бриллиантами и объявляет ее пред всеми своей невестой.
   Потом конечно была свадьба, превзошедшая все ее ожидания. Влюбленные злые волшебники способны на невероятные иллюзии.
   И вот наступила первая брачная ночь. Принцессе немножко страшно, но она на все готова ради любимого. Но как он нежен с ней. Она растворяется в его глазах, словах, ласках. И ей почти совсем не больно. Какая я глупая. Это так прекрасно - колокольчики в е голове.
   И девочка взлетает все выше и выше. Она считает небеса. Принц неутомим. Он море нежности. Он горы любви.   Злой волшебник так сильно любил  принцессу, что смог обмануть любящее сердце.   К тому же опыта и воображения ему не занимать, в отличие от многих принцев.
   И зажила принцесса счастливо, как многие девочки  и мечтают. Волшебные дни и упоительные ночи. Все было прекрасно, но что-то не так. Словно погруженное в диковинный сон сердечко иногда плакало, мешая счастью девочки.
     И снится принцессе сон во сне. Видит она свою крестную фею. Та зовет ее за собой. Принцесса идет по темным коридорам дворца, заходит в маленькую комнатку. Фея протягивает ей розу. Принцесса укалывается шипом и просыпается. И видит, что стоит она на большом балконе. Над ее головой огромная луна и звезды. А  в руке черная роза с горьким запахом, и из ее пальчика капает кровь.  Она возвращается в спальне и видит на супружеском ложе не прекрасного принца, а другого мужчину. И тогда принцесса понимает, что все это был обман. И свое маленькое бесценное сокровище она отдала другому. И что ей делать. Примет ли ее принц такую. Может остаться тут. Или спрыгнуть и погибнуть в пропасти. Нет, она не может. Девочка любит, и любовь зовет ее.
    Она бежит из замка волшебника и на берегу ручья в лесу встречает белого крылатого единорога. Девочка рассказывает ему о своей беде, и волшебный зверь соглашается ей помочь. Они улетают прочь из владений коварного колдуна, но злой волшебник преследует принцессу на своем драконе. И даже ранит единорога своей черной стрелой. Но владения волшебника заканчиваются, дальше он бессилен.
     Единорог опускается  на берегу серебряного озера. Девочка помогает ему – вытаскивает стрелу из его ноги, промывает рану водой, отрывает низ у своего платья и перевязывает рану. Благодарный  единорог зовет ее с собой на дно озера, где живут его подружки русалки, и никто не обидит принцессу и где через три года три месяца и три дня она снова станет невинной и девственной как прежде. И тогда единорог отнесет ее к возлюбленному. Но девочка не может так долго ждать. Любовь зовет ее. Единорог ударяет копытом и дарит ей кольцо из белого золота. Теперь никто и никогда не сможет обмануть принцессу. Единорог погружается на дно озера – залечивать рану.
   А несчастная измученная девочка идет  туда, куда зовет её сердце. Идти тяжело и страшно, помогают веселые песенки и красивые стихи. Очарованные ее голосочком возле ее ног крутятся милые зверушки – зайчики белочки и 2 лисенка.  Но не только невинных зверят привлекло пение принцессы. Властелин черных лесов и холодных гор суровый царь Медведь разбужен и страсть загорелась в его сердце. На каменном мосту через бурную реку он захватывает маленькую принцессу и уносит ее в свой каменный замок на вершине самой высокой горы, где постоянно гостят снежные ветра, а залы и спальни согреваются огнем, идущим из глубины земли.  Это был второй мужчина маленькой принцессы. Ему не нужны были обман и фантазии. Никаких иллюзий – жесткая беспощадная реальность. Сила и страсть неисчерпаемы. Принцесса уже и не считала сколько раз она сгорала до горстки пепла в его объятиях и возрождалась вновь во имя любви. Медведь был безумен при одном только взгляде на девочку, а ее стоны доводили его до бесконечного неистовства. А когда страсть в нем иногда все таки отдыхала, в звере  царила беспредельная нежность. Медведь носил девочку на руках, пел ласковые песни своим басом. И осыпал удивительными цветами, их приносили слуги царя – белые волки и черные шакалы.
    Но принцесса смогла приручить зверя. Ее любящее сердечко победило безумца, и он отпустил  девочку. Подарил на прощание ожерелье из горного хрусталя. Теперь никто и никогда не сможет незаслуженно обвинить принцессу. В его глазах была такая глубокая неизбывная печаль. Девочка прижалась к его косматой груди и заплакала. И там где ее слезы попадали на бурую шерсть, та становилась серебряной.
     Медведь посадил принцессу на спину оленя, и тот поскакал сквозь снежную бурю. Они преодолели много опасностей и достигли волшебной розовой долины, где казалось, не может быть ничего угрожающего. Через поле алых больших маков тек прозрачный ручей. Но, наклонившись к нему попить, принцесса увидела в воде не свое отражение.  На нее из ручья смотрела невероятно красивая черноволосая женщина. И как смотрела. Вдруг все потемнело, из ручья поднялся водяной столб, захватил и понес девочку в неизвестность.
   Принцесса, мокрая насквозь оказалась стоящей на теплом деревянном полу среди розового тумана. Вода растворила одежду девочки всю до ниточки. Она прикрыла ручками грудь и низ живота и услышала:
–   Не надо милая не прячь лучший из нарядов.
   Поднялся теплый ветерок, согрел ее и быстро просушил  волосы и сотворил из них замысловатую прическу. Туман рассеялся, и принцесса увидела сидящую на троне из красного и черного дерева ту женщину из ручья, на ней было пурпурное платье и корона из кораллов.
  Так девочка попала в плен к феи Лесби. И это не был обман как у  злого колдуна и никакого насилия как у Медведя. У мужчин все намного проще.  Принцесса стала пленницей-гостьей у силы ей до этого неведомой – любви женщины к женщине.
   Сопротивляться было невозможно. Как и отрицать красоту и чарующее очарование всего, что их окружало. Принцесса отдалась почти вся и почти вся была счастлива. Она гостила во дворце, сделанном из дерева, но живого. Из стен и колонн росли цветы, ягоды и плоды.
   И не просто росли – это были удивительные картины.  Ложе было покрыто шелковой травой. Они часто гуляли по дорожкам сада под музыку удивительного оркестра. Деревья музыканты, а кусты певцы. Маленькая принцесса  была любимой игрушкой большой девочки , феи Лесби.
   Она так любила наряжать свою живую куколку. И делала это легко движениями своих длинных тонких пальцев, творя удивительные платья и прочее прямо на девочке. Все легко появлялось и исчезало. Фея всегда в итоге оставляла на принцессе лучший по ее  убеждению наряд.
   Девочка была рабыней. Рабыней страсти феи Лесби. Все было не так как с мужчинами. Другое. Губы и язычок феи наслаждались всем телом принцессы, но был у нее и волшебный жезл. Он был похож на мужское орудие, но мог и умел намного, намного больше. А потом утомленные и счастливые любовницы спускались в беседку на берегу пруда. И фея читала стихи на языках деревьев, цветов и даже не очень складные, но милые стихи овощей и ягод.
    Прислуживали им белые горностаи и седая мудрая росомаха. Однажды она что-то прошептала на ухо феи, и та помрачнела, цветы вокруг закрыли свои бутоны. Но, взглянув на девочку, фея улыбнулась, и цветы распустились.
   И пришла ночь большой луны. Грусть  овладела принцессой, она пошла по дорожке и поднялась на утес возле водопада. Девочка смотрела на огромную белую луну, и слезки текли по ее щечкам. Почувствовав чей-то взгляд,  девочка обернулась. К ней подошла фея, на ней было строгое черное платье, а всегда свободные волосы усмирены черной лентой. Фея стояла рядом смотрела на водопад и молчала. Она словно ждала, ждала неотвратимого.
  Огромная тень закрыла луну, и рядом с ними опустился огромный белоголовый орел. Заглушая водопад, фея что-то прокричала на птичьем языке. Орел распустил крылья и грозно ей  ответил. Фея опустила глаза - ее лицо помрачнело, погасло.
   Принцесса подошла к орлу и забралась к нему на шею. Они поднялись высоко, высоко. Сильный встречный поток воздуха освободил маленькую принцессу от остатков наваждения. Орел оставил девочку на берегу широкой реки и, не прощаясь, улетел.
  Солнце поднялось над рекой, и только тут принцесса поняла, что на ней из одежды только кольцо и ожерелье да подаренный феей браслетик из вплетенных в золотые нити маленьких рубиновых капелек. Теперь принцесса всегда найдет нужную дорогу и правильное решение.
   И она пошла по дорожке из желтого песка, сначала вдоль реки, потом зашла в большой лес. Там правил наместник ,  большой белый волк. Он очень хорошо отнесся к девочке, окружил заботой. Зверюшки и птички сделали ей одежду, даже шляпку из травинок листочков и цветочков. Дятел сделал ей красивые туфельки.
   И наконец мудрый волк сам довез принцессу до королевства ее возлюбленного. Там не было праздника – там был траур. Ее любимый принц умирал. Он отчаялся ее найти и потерял последнюю надежду. Принцесса и волк зашли в большой зал, где нечем было дышать. Вокруг одра умирающего принца стояли черные монахи с огромными свечами в руках. Они испугались огромного зверя и разбежались. Волк распахнул окна и впустил ветер. Принцесса подбежала  и обняла своего любимого, целуя и моля об одном -  ЖИВИ.
  И  у этой сказки счастливый конец. Была и свадьба, и настоящая первая брачная ночь и не было ненужных вопросов. И было еще много ночей. И главное что дает любовь,  дети.  Первый пухленький кудрявый светленький мальчик. А вскоре и девочка темненькая и черноглазенькая с очень непростым характером. Жили они конечно долго и счастливо.
   Но каждую ночь большой луны грусть уводила принцессу в укромное место. Она смотрела на луну и знала. Знала, что где-то злой волшебник беззвучно плачет на балконе каменного замка. Медведь, забравшись на самую высокую гору, рычит на белый круг.
   А фея Лесби сплетает венок из красных и розовых цветов и бросает его в водопад
 Когда Тряня проснулся Говоруныча не было, и больше он птичку не увидел и никого о том не спрашивал.
    Малышка открыла Тряне и секреты их хозяина юзера. Тот  вёл два дневника. Один секретный для себя, другой в социальной сети для всех. Ну как для всех. Никто его дневничок не читал, потому как и он ни к кому не захаживал:
–  Мне страшно в моей трёхкомнатной квартире, и уже давно не радуют сыкономленые при покупке денюжки  ни в евро не в долларах, но совесть не мучает.
 Воспользовался чужими проблемами, ну не я так другой. Если замарачиваться на таких вопросах, иди в переход с пластиковым стаканчиком.
Страх прекрасное чувство, особенно когда других нет.
 Особенно такое бессмысленный ,как это трансцендинетальный..  бояться то вроде нечего…
Каждый день до боли хочу секс и до тошноты не хочу женщину…
С отрочества ненавижу дрочить в руку, дрочу во влагалище строго в хорошей резине…
 В телефоне 11 вариантов с  определенной вероятностью что тебя примут
Интересно а сколько вариантов у них и под каким номером иду я
Вру не интересно
Активно существую только на работе потом пустота
Заполняю её сексом
Панически боюсь импотенции страшный сон вижу голую телку а у меня на полшестого и    ужас…
 но больше секса  тянет меня к себе к своей жизни прожитой,  однозначно шиза…
 Сижу в темноте в самой маленькой комнате и набиваю на компе свою  автобиографию,
свою жизнь для себя с самых первых воспоминаний, разбил на главы…
обещал не врать и не более чем час…
нарушаю постоянно оба пункта, потом исправляю вордом документ, но не жизнь
при этом сзади работает телевизор и периодически щелкаю по каналам не очень врубаясь в присходящее..
шиза шыза…
Но уже родил 700 килобайт и это наверно половина моей жизни, где-то так…
Завтра позвоню Люси
забавно она самая не привлекательная и не сексуальная из всех формально
умная конечно и почти фригидная
ужасно закомплексована но удивительно делает минет
это что то и ей это нравится можно сказать счастлива
 и я чувствую потом что я ей благодарен хорошее чувство  чувство благодарности.
Единственная женщина к которой меня тянет  сквозь расстояния и обстоятельства дочь…
Хочу в Испанию. Был один раз и тянет. Нет, не спорю там волшебно, но не мое. И только одно мое дочь. Странно  глупо  влюбиться на почти старости влюбиться в собственную дочь, никакой пошлости грязи. Она моя кровь моё бессмертие. Несправедливо все у дочери и ничего к сыну, он то в чем виноват хороший парень, такими гордится положено, но сердцу не прикажешь. Сердце что там этот еврей написал, да какая разница поживем еще…
 Адлер интересное место и имя звучащее и говорящее если слышать…
 Таких отпусков не было еще
 Да и не отпуск вроде.
 Шеф просто сказал если тебя недели 2 не будет я и не замечу отдохни… еду по кольцевой пробка и шевелю а что почему нет намеки надо понимать деньги есть но куда,  разворачиваюсь и в аэропорт. 
 Объявление есть билеты на рейс а почему нет и вот я в Адлере
в самолете знакомлюсь с одной забавной парой и вот я   с ними в одном красивом здании. Без проблем конец сентября.
Хороший мужик нефтяник типа в командировке.  Шлюхи, весело до  тошноты, море, закат, причал, яхта…
Как бред…
Потом просыпаюсь, иду в кафешку, гуляю под дождиком, все сворачиваются, смысл платить аренду…
Но зачем-то покупаю экскурсию и еду в Абхазию под тем же дождиком, красота и ужас но ничего не чувствую…
 Вечер, гуляю по набережной, сижу на волнорезе, хочу спрыгнуть в волны заплыть  далеко пока будут силы и….
 Но ухожу и гуляю возле рынка, одна продавщица упрямо не уходит и ее благодарят одинокие отдыхающие покупая вино и типа коньяк на разлив.
От скуки занимаюсь флиртом с девушкой продавщицей…
И дегустацией алкоголя….
Вино нулевое, нет одно   со вкусом, не разбавили почему-то…
Перехожу на крепкие напитки…
100 грамм типа пятилетнего, подходит женщина и заказывает 200 того же проглатывает одним глотком…
 я от почти шока бросаю ей, у вас что ангина?
она  с возмущением, почему?
 но так коньяк не пьют
она, а это и не коньяк!
 я согласен и нам смешно
 в итоге она у меня и секс секс секс…
такого давно не было минимум слюней максимум страсти
просыпаюсь, она одетая смотрит на меня
 в груди холодно в животе сладкая вата
не прощаясь уходит
 ну и х.. с ней зря такое чувство или ощущение что х ... не совсем со мной
  провалялся тупо на пляже,  столько нырял только в детстве, во мне соль и солнце
проспал часа 3 в номере, забыл про душ вечер иду гулять по набережной
 в кафешке двести красного, наконец, нахожу упокой под ретро « В последний раз»…  и тут же его  теряю под красивую мелодию   «Woman in Love»
 она  снова она, напротив с бокалом белого в оранжевом костюме 
бросаю жестом шашлычнику, два
он все понимает, подхожу к ней, ты на диете?
Нет но переиграй мне на осетрину, я без проблем, и тут же стыдно от ее взгляда, фу как стереотипно…
 Армянин шашлычник все понимает,  а  в его многоопытных глазах чисто мужское одобрение моему выбору…
 Нет после такого секса можно спокойно гореть в аду ни о чем не жалея…
 проснулся от нее только запах
 не знаю не имени, ничего не знаю…
Храни тебя Господь, и Любовь твою…
Слышен шелест крыльев пролетающей мимо судьбы…
Да в каждом шизофренике сидит гений и ждёт, когда его пристрелят…
    Тряня замотал головой:
–  Как сумбурно.
 Сэса мечтательно вздохнула:
– Друзья Хойджи, сводники решают проблемы  юзов, они в одного не могут, портятся, юзу хорошо  и хормеру лучше. А знаешь, как он дочку любит. Меня бы так любили.
   Зашедший к ним в это время Хойджа бросил такой взгляд, что Тряню больно укололо, но не Сэсу.    Хормер пришел пригласить их на ужин. У сэсиного наставника был гость, высокий в сером комбинезоне, черты лица очень тонкие, а губ кажется и нет.
  Рэгфорд ,так его звали ,решил немного пообщаться с хомми:
– Игрушками увлекаешься?
– Немножечко, немножечко.
– А знаешь, чем пьюпы отличается от нас?
– Неа.
–  У хоммеров только одна жизнь. И я красавица был в игре и не мячиком прыгал. Не стрелялка, и не аркада тупая. Мозгой шевелить требовалось, логику напрягать. Задачки, загадки щёлкал. И бонусы призики получал и главное кусочки фрагментики к пазлу заветному.
   Тряня не очень хорошо  понимал о чем бормочет Рэгфорд . Но внимательно слушал. А тот  продолжал:
– И вот я считай на самой вершине. Последнею загадочку разрешил и ключик получил и дверцу открыл неприметную.  Такая  восторжина, оргазма занебесный, и что да ничего  в смысле пустота, нет там ничего.  Летел, летел и в яме, не каждый выдержит, любой сломается и я не оригинал, оставил себя там  со всеми победами и сбежал налегке.
– Вас обманули, –  сочувственно спросил юный хоммер.
–  Всё честно  и пазлик сложился.
    Тряня недоуменно посмотрел на него.  Однако его часто били по голове, все свои логики потерял.
   Потом Хойджа увёл гостя в свой кабинет. Сэса махнула рукой, –  Будет ему  ауру лечить.
Она закрыла глаза, напряглась и выдала на одном дыхании:
– Корректировать.
   Забавная однако хомми, но странная весьма. Однажды она разбудила Тряню,  трясла его и показывая пальцем в странную висящую картинку:
–  Смотри, смотри она снова, она нашла меня снова.
  Тряня ничего не понимал:
–  Кто?
–   Я!
Картинка растворилась. Тряня посмотрел на счастливую хомми:
–  И что это было?
–  Я!
–  Не похоже.
–  Не понимаешь, я вся там, тут мой осколочек. Мне надо воссоединиться. Мне нужно туда.
–  Куда?
–  Юзму.
–  Между нами Грань, а Грань это смерть.
–  То есть, чтобы туда попасть, мне надо умереть.
   Тряня ошалел толи от того как хомми перевернула его слова, или от того что именно она сказала. Она что  не понимает, что такое смерть и от этой своей мысли растерялся еще сильнее. А Сэса состроила забавную рожицу и чуть ли не запела:
– Я –  Девушка, и, значит, я – Актриса, во мне сто лиц и тысяча ролей. Я – Девушка, и, значит, я –Царица, возлюбленная всех земных царей. Я – Девушка, и, значит, я  – Рабыня, познавшая солёный вкус обид. Я – Девушка, и, значит, я – пустыня, которая тебя испепелит. Я – Девушка. Cильна я поневоле, но, знаешь, даже, если жизнь – борьба, Я – Девушка, я слабая до боли, Я  – Девушка, и, значит, я – Судьба. Я  – Девушка. Я просто вспышка страсти, но мой удел –  терпение и труд, Я –Девушка. Я –  то большое счастье, которое совсем не берегут. Я –  Девушка, и этим я опасна, огонь и лёд навек во мне одной. Я – Девушка, и, значит, я – прекрасна с младенчества до старости седой. Я  – Девушка, и в мире все дороги ведут ко мне, а не в какой-то Рим. Я –  Девушка, я избранная Богом, хотя уже наказанная им!
  Потом зашептала Тряни прямо в ухо:
–  Джа,  он к Грани близко подходил я знаю, у него друзья глюки ,они наверняка ему про щель глюков проболтались. Мне   мозги мутит, Грань смерть, оски плохо, пьюпы вредно. Сбегу.
Он меня обещал в лицей лысого мага пристроить. Там учат только тому, что пригодится, а что пригодится?   Я хотела в академию Винкс,   он типа тупой развод , кидалово, сбегу.
   И всё-таки в малышке было больше позитива. Увлекающаяся, даже восторженная натура.  Хомми  фанатела юзерской музыкой, молодежной конечно. Юзер и не догадывался, сколько крошка качала музыки. А если бы узнал, сколько и какой не поверил. Малышка явно была в теме и не в одной, рассказывала не только про музыку, знала  биографии музыкантов и даже модные течения  в  одежде и дизайне. Малышка как обычно увлеченно  тараторили о юзерских новых глупостях, но вдруг затихла,  пошевелила своими остренькими ушками. В ее глазах забегали озорные искорки.  Сэса зашептала:
–  Пойдём побалдеем. Только очень тихонечко.
    И они чуть ли не на цыпочках прокрались в большой зал, и спрятались на одном из балкончиков. Там было очень темно, лишь светились озорством глаза хомми. Самое интересное происходило внизу далековато от них, но всё было хорошо видно и слышно. В центре зала возле одиннадцати небольших источников света сидело столько же гостей Хойджи. Сам же хозяин сего хорма стоял в центре образовавшегося круга и держал над головой светящейся шар.  От трех кадильниц поднимался полупрозрачный дымок.  От сладковатого аромата у Тряни закружилась голова. Сэса прошептала:
–  Сейчас камлание начнется.
   Хойджа положил шар, вышел из центра круга. Начал петь и танцевать постукивая по маленькому бубну. Слова были непонятные, сплошное гыр- гыр и хар-хар. Сначала темп танца и пения нарастал, потом снизился. Шаман остановился напротив одного из гостей, легонько стукнул в бубен. Гость встал и заговорил, негромко и причмокивая:
–  Когда нас не будет, всем станет лучше. И почему нас до сих не извели. Ну во первых не договорятся никак о дележе. И главное, зачем делать работу, которую мы и сами прекрасно делаем. Зачем спешить. Все под контролем нужные ребята куплены. Правда, если опять наверно прийдут наверх бешеные, а для них чем хуже тем лучше, процесс ускорят.
–  Опять философии балаболии, –  Шепотом прокомментировала хомми, –  Хойджа говорит  типа,  замотало банды юзерские.  У них там если больше одного то банда. Не обязательно бандитская.  Но сразу безобразничать. Такое творят и чем безобразнее, тем веселее.
     А внизу всё шло по кругу. Хойджа подтанцовывал к очередному пациенту. Тот вставал и начинал говорить, почти петь. Темы и голоса были разнообразные:
–   Хозяева, хозяева из хладного мрака,  хочется стишочек слепить:
–  Плывёт по небу черный корабль
Он уничтожит свет и мрак воцарит..
 Нет не клеется рассыпался домик
 Потом вернусь
 Ушёл с надеждой
Вернулся с правдой
Круг замкнулся
Все понимают никто не поймёт
Простите меня
Я ухожу
Простите меня ущедшие
Простите меня грядушие
Помилуй  всемогущий
 И обрати вину мою
В холод зимний
Ждущий весну
 Счастье моё каплей дождя жизнь новую
питающую
Любовь мою
Лучом возлюбленных пробуждающим
 Я ухожу
Всё что было
Люблю
Что будет приму
Я ухожу
Шесть слов
Восемнадцать звуков и вечное молчание…
   Сэса  закрутила глазами и языком придуривываясь:
–   Хе-хе стишочки.
    Потом широко развела руки:
–  А вот и дядя Фыфер старый пердун.
    Снизу кто-то злобствовал:
–  Убивайте во спасение,  убивайте богатых и властьимущих!
Вам тюрьма и рай, им ад вечный!
Богатство грех власть грех!
И чем больше этого в человеке и есть мера за которой нет прощения!
И приговор один смерть и муки вечные!
Что может быт важнее спасения души?
 Попы извратили Христа!
 Освободите царствие земное от богатсвоимущих и приедет Христос во славе и изыдет сила диаволова!
 И ангелы небесные омоют росой небесной нас от крови!
   Шаман перешел к следующему больному:
–   Даже будь вы Ангелом Света, или даже, тем более, если вы практически свят –  может найтись кто-то, кто оборотит ваши же достоинства и вашу же жизнь в оружие против вас.   Зависть, ревность, комплексы –  вот те крысы, которые будут точить чье-то сердце.  Или просто пустая скука:
–    Я ничего не хочу, но дайте мне всё!
   Вы любите кого-то, дорожите кем-то?   Знайте, у вас постараются отнять именно это. Вы не боитесь за себя? Знайте, вам нанесут рану через тех, за кого вы боитесь.
   Будьте осторожны. Обороняйте свою жизнь, закрывайте ее. Настоящих друзей –  единицы и уж среди тысяч посетителей ваших страниц, по статистике, найдется какой-нибудь хотя бы один мерзавец.    Не будьте младенчески правдивы, когда идет речь о подробностях вашей жизни. Будьте начеку. Стройте стены, за которые нет хода никому.
Или напротив не стройте стен, создавайте ощущение, что у вас нет ничего дорогого. Говорите все, что считаете нужным, соглашайтесь с любым определением. Говорите - да, я такой. Но в этом случае...
Никогда не снимайте маски.
    Сэса широко раскрыла рот, как бы зевая, и махнула рукой:
–   Юзерские заморочки.
     Веселые огоньки в глазах хомми погасли мгновенно, и в них застыл холодный ужас. Всё изменилось. Тишина. Словно  замёрзло и пространство и время.
     Сэса повернулась и исчезла в темноте.  Весьма удивлённый Тряня развернулся в другую сторону. Одиннадцать гостей Хойджи и сам шаман медленно и бесшумно покинули круг полумрака и растворились во мраке. Осталась одна фигура, слегка освещенная кадильницами. Кто он, откуда взялся. В голове маленького хоммера вопросы сменились беспощадной ясностью:
–  Всё кончено. Всё, что было кончилось. Будет другое. Новое.
–  И долго будешь там стоять. Надеюсь, не примёрз.
   Голос доносился откуда-то не то сверху, не то сзади, но малыш продолжал смотреть на черную фигуру внизу. Говорить мог только он. Тряня шел как во сне. Такого  тяжелого ощущения  реальности происходящего наяву не бывает.
    Но спускаясь вниз малыш растерял и тяжесть и все свои ощущения,  было такое чувство что вниз он спустился, избавившись от своего старого тряпья, и стоит перед черным гостем голый в ожидании новой одежды. И никакого смущения потому как этот огромный хоммер, а может и не хоммер, потому как таких больших хоммеров он еще не встречал, не смотрел на него. И смотреть  то нечем. Большая часть лица была закрыта черной повязкой. А то что не было скрыто, может, был виноват был дым от кадильниц и это Тряне показалось, что у большого хоммера два рта.
–  Какой ты еще маленький, – голос был рядом, звучал ласково.
Тряня хотел ответить вслух, но просто подумал:
– Ну, рядом с вами и великан Геррыч маломерок.
–  Да Геррыч и симпатяга Серко. Хорошие они ребяты, лыцари. Слишком хорошие.
    В этот раз голос донесся сзади.
–  Но прошлое в прошлом. Прошлого нет. А ты так мало о себе знаешь.
    Тряня насторожился, к чему это он.
–  Познать себя банальнейшая фраза, истертая до дыр.
Я не предлагаю тебе самопознание. Ты еще далек до вершин.
Я предлагаю тебе выбор. Ты можешь просто сесть и закрыть глаза. Пройдет немного времени, ты их откроешь и будешь уверен, что всё это тебе приснилось.
Или не закрывая глаз, проходишь в портал и уезжаешь. Куда? Я не скажу.
Что тебя ждёт? Скажу одно слово. Испытание. Не первое в твоей жизни, но очень большая вероятность что главное.
     Голос точнее голоса раздавались с разных сторон. И на это Тряня не обращал внимания:
–  Он предлагает мне выбор. Но выбора у меня нет.
     Малыш  молча повернулся, и пошел в сторону портала. Провожала его тишина:
–  Странный транспорт. И дорога не как всегда. Может это путь в Бездну. 
   Прибытие. Безмолвие и мрак. Может это и есть небытие. Но нет, начало просветляться. Интересное помещение почти круг, только за тряниной спиной прямой небольшой участок. Круг разрисован разноцветными линиями на черном фоне. Стены тоже как бы поделены цветами на сектора.   Очень тихо и никого. Неожиданно зазвенели колокольчики, и из самого тёмного сектора стены появился некто. Некто потому как трудно определить сразу кто, по виду обезьяна помесь орангутанга и шимпанзе. И на это лохматое существо кто-то напялил расшитую серебром ливрею.
–    Ах, как же мы вас любезнейший заждались,  –  голос ласковый и приятный.  Ещё и с поклоном.
   Тряня улыбнулся и поздоровался.  Обезьянин представился:
–   Шим Ран. Существо незначительное и в вашем деле вспомогательное. И помощь моя вам в основном информационная.  Прошу слушать меня внимательно и не отвлекаться.
     Но Тряня всё же отвлекся. Засмотрелся на перстень с камнем, что выделялся на лохматом пальце Шима. Интересный знак серебряной нитью на камне. Обезьянин мгновенно развернул перстень камнем внутрь.
–   Итак, друг наш Тряня дело вам предстоит нескучное. Сразу довожу до вашего сведения что, попав сюда вернуться тем же путем невозможно. Выход не там где вход. И выход лишь формально один. Вариантов несколько. Сколько?   Секрет пока секрет. Вас ожидают интересные господа. И каждый вам предложит, ну назовём это игрой. Так вот игры разные. Как вы полагаю уже догадались, ваша задача выиграть во всех. Но это необязательно. Возможно, кое-кто из ваших визави предложит вам уйти с ним. Он в этом случае ничего не скажет,  лишь предложит без слов взять кое-что, протянув это вам. Взяв предложенное, вы побеждаете в его игре, потому как таким образом он признает своё поражение. Но взяв это, не скажу, что   будет за предмет, вы уходите с тем господином  и становитесь его учеником. А ученик существо несвободное и возможно надолго. Ну что ж кажется с главным и основными деталями я вас ознакомил, и за сим позвольте откланяться.
      Откланялся и удалился, просто прошел в стену. Тряня остался один, но ненадолго. Заиграла агрессивная музыка и затихла. С левой от малыша стороны круга появился первый из обещанных Шимом визави. Тряня с волнением и любопытством рассматривал своего противника. Высокий, чуть ли не в два раза выше  самого хоммера. Одет в белое кимоно черный пояс, но одето это было не на живое тело. Все живое было скрыто под искусственную кожу, ну может и не кожу, но нечто глянцевое с желтизной. Даже ладони и ступни обтянуты, и все пальцы вместе, если там были пальцы. То что скрывало лицо, было разрисовано. Некто изобразил подобие черт лица, но весьма в свободном стиле. Тряня про себя назвал его просто Первый.
    Первый встал напротив малыша, поклонился, Тряня ответил. И началось, но ничего нового. Всё чему обучал его Хань. Блоки удары лишь обозначались. Никакого контакта. Поначалу малышу нравилось, но вскоре наскучило. Он даже расслабился, а  напрасно тут же почувствовал укол справа в плечо.
    Тряня встрепенулся, Первый начал его прощупывать сверхтонкими стержнями. Вот от этих  щупов отбиваться было сложно и не всегда получалось. Поначалу малыш пытался выставить защиту, но они её пробивали. Уклоняться тоже не всегда получалось, но потом малыш разозлился,  и почувствовал себя словно в каком-то коконе. Даже дышать стало трудно. Это того стоило, щупы ломались об  защиту и Первый успокоился,  поклонился и удалился медленно с достоинством ушел в стену.
    Тряня вздохнул с облегчением и просто взбесился. Энергия в нем кипела и требовала выхода. Он прыгал, кувыркался и если садился, то только на шпагат. Следующий визави, ну то есть Второй, подзадержался. Тряне даже стало любопытно, а из сектора какого цвета он появится. Появился Второй из голубого сектора. Без музыки, но под ветер. Выглядел он почти, как и первый. Упакован в ненатуральную кожу. Белое кимоно пояс, правда голубой. Лицо похоже разрисовал тот же художник, но явно в другом настроении. Второй долго на месте не стоял. Начал пританцовывать размахивать руками и…взлетел. Поднялся по прямой высоко, застыл, а потом занялся воздушной акробатикой на уровне высшего пилотажа, а иногда и выше высшего. Тряня смотрел, задрав голову и открыв от восхищения рот. Красотища иначе и не скажешь.
   Второй опустился, поклонился вежливо, но не более того, и сделал Тряне приглашающий жест рукой, типа давай и ты туда вверх.
   Малыш пожал плечами и замотал головой, – Как?
   Второй жестом ответил, –  Да просто.
   Малыш рассмеялся, закрыл глаза, а когда открыл, не поверил своим гляделкам. Ну не сказать, что он взлетел, но и  что стоит на полу, не скажешь. Тряня поднялся пусть и чуть-чуть, но и этого он раньше не делал.
    Малыш улыбнулся  Второму. Тот приподнялся на тот же уровень что и Тряня и завис. Потом сел в позе лотос,  то же сделал хоммеренок,  и даже глазки закрыл. Такого восторга маленький хоммер еще не испытывал. Его поднимало все выше, потом они медленно закружились, летали по кругу, по спирали. Тряня, почему то доверял Второму, может  поэтому и получилось. Хотелось летать и летать, но хорошего по маленьку. Второй откланялся и удалился. Без него малыш не рискнул подняться,  просто растанцевался. Танцевать уже притомило, а третий визави так и не появлялся.
   Появился он через красный сектор и пояс имел, разумеется красный. Третий удивил Тряню сразу, потому как имел вокруг себя сияние. Ну, светился слегка. С кем не бывает. Ну, почти ни с кем. А этот светился. Пораженный малыш сразу приготовился к неприятностям. И не зря. Третий резко выбросил правую руку с ладонью вперед. И оттуда вылетел огненный шар размерчиком в трянину голову. Малыш еле успел уклониться. Шарик пролетел по дуге и вернулся в ладонь хозяина. Тот недовольно покачал головой. Тряня нахмурился:
–  И чем дядя недоволен. То что не спалил меня, или я что-то не то делаю. А интересно как он это делает.
     Третий  начал жонглировать маленькими круглыми огоньками разного цвета. И так это было замечательно, что малыш залюбовался и начал повторять движения странного жонглёра. И так заигрался, что не заметил когда в ладошках засвербило. И так невыносимо, что потянуло ладошку об ладошку потереть. Но стоп нельзя. Почему нельзя. Нельзя и всё,  меньше вопросов.
    Третий кинул малышу огонек и хоммер поймал его.  Ну не совсем поймал, остановил на расстоянии полупальчика у своей ладошки. Почувствовал   пульсирующее тепло, оттолкнул слегка огонек и снова притянул. Шарик слушался и малышу это понравилось.  Вот только этот нестерпимый зуд в ладошках. Но надо перетерпеть. У всего свои издержки.
    Визави жестом попросил вернуть огонек, и получив его, погасил все огоньки одним движением ладони.  Потом вытянул руки перед собой, но не слишком близко, подвигал немножко ладошками и зажег между ними алый огненный шар. И эта горящая сфера медленно полетела к малышу. Так  что у Тряни было время на выбор или снова уклониться или… а почему нет?
      И он, выставив вперед руки, остановил шар ладошками. Потом обхватил  это огненный мячик с разных сторон, подбросил его вверх и снова поймал. Он уже понял, что нельзя касаться огня. И что именно зуд помогает его ладошкам управлять  горящими предметами.  Хоммеру  такая способность  нравилась, но откуда это в нём взялось.
     А на прощание они жонглировали горящими кольцами. Колец становилось всё больше и от этого игра еще веселее и увлекательнее. Казалось нарисованная морда Третьего расплывалась все в более и более довольной улыбке. Но это конечно был обман зрения от летающих горящих бубликов. Когда число колец дошло до 13, Тряня почувствовал что это его предел и отрицательно замотал головой, хватит. Третий кивком головы согласился, постепенно поймал все кольца и погасил их. После чего удалился в свой сектор стены. А у малыша ещё сильнее засвербело в ладонях. Еле удерживался, чтобы не почесать одну об другую. Но нельзя, категорически нельзя даже сводить их близко. Тряня поднял руки вверх потом в стороны и наконец, вытянул перед собой ладонями вниз. На полу появились два светлых пятна. Они сначала разгорались, потом начали затухать. И когда погасли, зуд в ладонях пропал. Тряня вздохнул с облегчением.
    Почему то после такого горячего приключения ему стало холодно. Малыш передёрнул плечиками. И тут из серого сектора появился Четвёртый, Тряня сразу прозвал его большой дядечка. Этот был намного крупнее предыдущих гостей, под уже привычной униформой  играла мышечная масса. Четвертый принёс с собой большой черный шар, явно тяжелый и блестящий хромированный стержень. Показал же он фокусы силового жонглера из цирка.  Большой дядечка кидал и ловил черный шар, потом согнул стержень в петлю. Затем положил шар и стержень возле малыша,  отошёл в сторонку и стал чего ждать, скрестив руки на груди.
– Ну и что он от меня ждет,  –  не мог понять Тряня:
–  Чтобы я повторил то, что делал он. У меня же грыжа будет.
  Малыш пожал плечами, но подошел к предметам оставленными  силачом. Погладил шар. Тот был теплым.  Тяжеленький наверно, и силы в нем много. А если бы он мог хотеть, то наверно хотел бы взлететь.
    Шар дрогнул, малыш улыбнулся и подставил ладони с разных сторон шара. Потом слегка нажал и тот качнулся и начал подниматься. Какой же он хороший, – подумал маленький хоммер и подбросил шар вверх и тот взлетел очень высоко. Малыш звонко рассмеялся.  Шар полетал немного и медленно опустился в руки хоммера .  Тряня подержал его и положив на пол нежно погладил.
   Затем посмотрел внимательно на стержень. Вид у того как показалось Тряне, был недовольный. Конечно, кому понравится, сгибают, разгибают. А ему может лучше и приятнее быть прямым, а не загогулиной.  Малыш  взял стержень и тот начал сам развязываться. Тряня подумал, – молодец. Потом взял одной рукой прямой уже стержень, в другую шар, поднес к большому дядечке и положил возле того, сам отошел в сторону. Четвертый, качая головой из стороны в сторону, взял предметы и удалился.
   Стало меньше света. Тряня присел и прикрыл глаза руками. Ему припомнилось, – Многомилостиве и Всемилостиве…
  Красивая молитва. И где все и где всё.  Неужели он  не вернется туда, где  был и никого никогда не увидит. Грустно, до боли грустно. Но не мог, не мог Иргудеон проклясть его на скитания и одиночество. Наставник любил, любит его, своего Тряшу.
   Малыш резко встал. Нет, он не сдастся. Никому и ничему. Может, сдастся и плыть по течению и не так хлопотно. Но он сильный и станет еще сильнее. Почувствовав легкое давление сзади, Тряня обернулся.
     А вот и Пятый. Он что так быстро перемещается или способен быть невидимкой. Голубые и розовые тона, совсем немного красного и зеленого.
   Малыш быстро повернулся на 180 градусов. Потом обратно. Их что двое. А вот еще один и ещё. Четверо на одного. И как от них веет холодом. Нет от того справа чуть потеплее вроде. И Тряня сделал шаг навстречу тому, что был справа.
    И тут же остальные пропали. Так он всё-таки один, или остальные спрятались.  Что за фокусы у него?   Сверху словно ветерок запел. Тряня задрал голову. Над ним  летали два мохнатых ящера, похожие на китайских драконов. Один голубой, другой розовый. Только пушистые хвосты у обоих белые. Зрелище волшебное. Очаровывает и куда-то предлагает уйти. Хвост одного из ящеров пролетал рядом, стоило руку протянуть, Тряня и протянул. Но ничего не почувствовал. Пустота, обман. Драконы перемешались в двухцветное облако, то покрутилось спиралью и пропало.
–  Да он просто обманщик, лезет мне в голову и мутит все, –  возмутился Тряня.
     И весь ощетинился.   Не пущу никого в свою головушку, и всё тут. А ни кто и не рвался,  ну не чувствовалось проникновения извне. Напрасно малыш напрягался.  Ничего он не понимал и был в растерянности, а тут  ещё непонятно откуда появилась она.  Да и как назвать, слово подходящее найти.  Дива иначе не скажешь. Как описать, если бы малыш разбирался в живописи, сказал бы, что  похожу на одну красотку с известной картины Климта. Но живопись малышу мало известна.  Дива не совсем одета, и не совсем раздета, но вуалечка  розовенькая была. А глаза над вуалечкой, убойная сила, и будь Тряня постарше и поиспорченнее,  погиб, пусть и хоммер.
     Тряня всё это обольщение не нравилось очень, но потрогать диву хотелось, настоящая или мираж. Даже коленки заболели, так хотелось, но посмотрел на Пятого. Казалось, что сдулся его супротивник. Но тут же приосанился, вдруг побольше стал, а дива пропала. Пятый же не исчез, а просто ушел. В сиреневый сектор.
   Шестой визави не заставил себя долго ждать. Появился он из бардового сектора, и много в его одеянии было мелких деталей темно красных оттенков. Ростом он был невелик, но за спиной нес большой черный мешок. И мешок тот не лежал на его спине спокойно. Шестой остановился дальше предыдущих гостей от малыша. Снял с плеча мешок и приоткрыл его.
    Тряня напрягся и ждал он наверно чего угодно, но не то что появилось.
     А из мешка выпрыгнула кошка. Выскочила, отряхнулась, выгнула спину, посмотрела своими голубыми  глазами на Тряню,  издала  один из кошачьих  звуков, не то мяу не то муррау. Таких животных малыш видел на юзерских картинках.   А кошка пошла гулять сама по себе, но по кругу, подняв голову и задрав пушистый хвост. Ничего особого, ну белая, ну пушистая погладить хочется, но зачем эта животная здесь.  А красотка медленно бредёт вокруг малыша и лишь изредка на него косится. Шестой приоткрыл свой мешок и выпустил оттуда еще одну кошку. Пусть и непохожую на первую, но кошку. Эта была лишена шерсти начисто. Ужас, а не кошка, но все равно  зверь по имени кошка. Тряня был в абсолютном недоумении, а кошаки самые разнообразные появлялись из черного мешка. Когда их число дошло до восьми, Шестой закрыл свою торбу и свернул ее. Кошки одна другой краше вышагивали каждая по своему кругу. У бедного малыша голова улетала   из реальности, он еле держался, чтобы не взбеситься. Над ним явно издевались, ну не могло быть смысла в шествии кошек. Или он … малыш вдруг успокоился. Если он чего-то не понимает, то это просто за пределами его понимания,  за нынешними пределами. Может кто-то и  тестирует его на эти пределы. Кошки остановились и сели. Да ничего не скажешь, грациозные животные.
   Шестой приоткрыл свой мешок, и киски одна за другой с достоинством королев исчезли в нём. Не спеша ушел в свой сектор и их хозяин.
   Малыш заскучал и от безделья, встал на руки и начал так гулять. Так в перевёрнутом виде и увидел обезьянина в ливрее.
  Тряня не успел принять нормальное положение, как тот вскочил на одну свою мохнатую руку и взахлёб, типа в восторге, зашептал в упор:
– Вы великолепны, все просто счастливы с вами познакомится, и жаждут продолжить знакомство к обоюдному удовольствию и не одному, а бесконечно, бесконечно.
   Тряня сел,  потом встал и недоверчиво посмотрел на обладателя расшитой серебром ливрее. Тот уже стоял в полупоклоне напротив:
–   Ну, а теперь последняя формальность. Выбор. Где-то может его и нет, но у нас для вас всего семь вариантов.  Разрешите предложить вашему вниманию семь монет. Этим монеткам нет цены,  они из иных пространств и времен. Опускаю ненужные подробности.  Всё очень  просто, подойти и выбрать, можете не оглядываться, надо взять монетку и идти, куда она вас поведет. Всё просто, как и обещал.
  Тряня обернулся и увидел небольшой столик, покрытый черной тканью. Подойдя поближе, разглядел семь монет.  Они лежали не в ряд, а просто как попало. Идеально круглыми их тоже трудно назвать.  Явно не штамповка, на каждой был свой отличный от других знак, и все не встречались еще малышу. Кроме одного,  точно такой был на перстне у обезьянина.  Если за каждой монеткой выбор или учителя или свободы тогда это знак не учитель. Но выбрав свободу, может выберу ошибку. Что дает свобода кроме как себя?
   Но что мне могут дать эти учителя, может мой учитель еще впереди, и не такой клоун как эти. Да будь что будет. Тряня взял тёмную монетку с самым простым знаком, и пошел вперед.  Стена перед ним вспыхнула белым светом и пропустила его. Еще вспышка и закрылась, Тряню ждало обычное письмо привычный транспорт, и куда поедем, неважно главное прочь.
   Обезьянин собрал монетки, свернул ткань и снял  свою  ливрею, надел серую униформу, затем встал в полупоклоне в направлении  центра помещения. Прошло немного временя  и там появилась объемная картинка.
    Некто в красном балахоне с капюшоном, очень похожий на знакомого Тряне монаха в багровых тонах. Фигура нависала над всем помещением, размеры подавляли, голос тоже.
– Докладывай.
–  Да господин. Изменений немного. В ауте по-прежнему трое.  Остальные предсказуемы и контролируемы. Проблема одна. Исчез седьмой. Виновных нет.
– Виновные есть всегда. Но это не твоя забота. Что сказали мастера?
– Немного наш господин, очень немного. Не убийца и очень опасен.
–  Может ты им мало заплатил?
– Они вернули аванс наш господин.
  Пауза затянулась.  На темной фигуре вспыхнули ненадолго алые блики. Голос стал тише и спокойнее.
–   Плохо. Пришлешь полный отчет в офис и копию в башню.
– Да наш господин. Какие будут приказания.
–  Новых не будет.  Всех по алгоритму. Особенно этого. По нему красная линия. Понял Бэк?
–  Да наш господин.
  Фигура погасла, а  Бэк сел и долго сидел, молча, обхватив голову руками.  Ну да ты хочешь, чтобы тебя называли Шим Ран,  а ты всего лишь Бэк.  Но  не эти мелочи мучили  обезьянина.  Бэк заговорил сам с собой:
–  Как всё у вас господа легко. Дал команду и вся работка. По алгоритму.    А деревце уже ветвистое без меры, суброутинов перебор.
   Обезьянин опять замолчал, сидел крутил перстень на пальце:
–  Да пацан интересный, не пальцем деланный.  Обаяш конечно,  и этого ему дали и многое другое. Наблюдательный молодец. Грамотности бы еще набраться только где. Знак то этот никогда свободу и не означал. Ну, если только свободу от…
   Бэк засмеялся, но недолго, встал и пошел в сторону, откуда и появился здесь Тряня.
  Но на несколько секунд остановился, обернулся и посмотрел на место, где недавно находилась багровая фигура. Заговорил очень тихо:
– Красная линия так рано и так круто? Петлю на шею, петельку времени и на такую тоненькую шею. Мне то что. Одной проблемой меньше. Другим суета. Мне работы всего ничего шесть кодов активировать.
     Подойдя к стене, он приложил свой перстень к едва заметному пятнышку. Отошел назад на пару шагов и закрыл глаза.
    Вспышка и в стене появилось большое отверстие. Обезьянин прошел за него, вспышка и стена закрылась.
   А что же наш Тряня. Малыш недолго был в дороге. Приехал, прошел портал и провалился, но не упал, а завис. Под ним ничего не было, но он шел по этому ничему. Впереди непреодолимая преграда, но она отодвигалась. Вот тебе и свобода.
– Это и есть Бездна, то самое нигде и ничего, куда все попадают? –  произнес он вслух.
  И Тряне ответили шепотом, но вполне внятно:
–  Размечтался.
–  Кто тут?
–  Никого.
   Малыш рассмеялся. ну все таки не один, пусть и с никем:
–  А что вы тут делаете?
–  Пишу мемуары.
–  А мне почитать можно?
–  Читай.
–   Тут темно.
–  Что ты хочешь, это же мертвый хорм.
–  Совсем, совсем мертвый?
–  Давно уже мертвый, но сейчас проснется из вежливости, прикрой глаза и считай до 29.
   Малыш так и сделал. А когда открыл глазки, то увидел свет неяркий и мягкий,  очертания помещения просматривались отчетливо, но никого нигде не заметил.
–   Ау вы еще тут?
–  А где мне еще быть.
–  Извините, а вы кто?
–  Вы называете нас пьюпами.
–  А почему я вас не вижу?
–  Живым трудно увидеть мёртвых.
–   Но  вы наверно не совсем мёртвый?
 Пьюп рассмеялся:
–  Однако  ты забавный.  Малыш у тебя наверно такое хобби в ловушки попадать
–  А это ловушка?
–   Попробуй выйти.
–   Вы мне можете помочь?
–   Я нет, тут  хорм  решает или герм, здесь всё так понапутано.
–  А чем хорм отличается от герма?
–  Да ни чем в дохлом виде.
–  А в живом?
–  Эка спросил. Объснялки не моя игра.
–  А какая ваша?
–  Стратегия-стрелялка с загадками.
–  Вас что застрелили?
–  Причина смерти не выяснена, но над этим работают опытные криминалисты.
–   И давно вы тут?
–  Время, ты веришь во время. Может где-то, но здесь оно умерло.
–  А есть здесь что-нибудь живое?
–  Книга, но к ней  я не допущен.
–   А что в этой книге?
–  Сказка, о том, что было, и почему всё так плохо и о финале финалов, ну  ещё правила игры.
–  Вы её читали?
–  Нет.  Но иногда во сне я брежу вместе с хормом этой Книгой. Если задержишься и станешь тенью. Книга станет твоим сном.
–   Я не хочу быть тенью
–  Это не больно. Выпей напиток забвенья цвета вечерней зари.
  Тряня замотал головой.
–  Ну как хочешь. В любом случае решает хорм.
–  Я могу его попросить?
–  Не стоит, он не любит болтунов и плакс.
–   А что тут было раньше?
–  Всё было. Я работал на контакте с той стороной.
–  С другой стороной Грани. Вы контактировали с юзерами?
–  Ну, нет с этими  куклами. Нет, упаси меня охрана. С их демонами. Мы все-таки с ними одной крови.  Но я им не завидкую. Там тебе не сказочка твоя, а самая жестокая из реальных реальностей. Не зря все таренты идут оттуда и почти ничего туда.
–   А они сюда могут проникнуть?
–  Мальчик слишком много вопросов. Давай, глотни из хрустального кувшина, и всё узнаешь и всё поймёшь.
–   А оно того стоит?
–  Ну, ты, маленький спросил?
  И тут заиграла  музыка, и свет стал другим.
–  Он всё решил, как не печально, но ты свободен.  Иди к той большой двери можешь, если умеешь помолиться. Что-нибудь благодарственное. Прощай малыш, хорм и Книга желают тебе удачи и побед.
  Тряня ничего не сказал, повернулся и пошел к красивой двери. В голове отчетливо звучал псалом покаянный и не его голосом, а Иргудеона.
   Когда малыш скрылся за дверью, свет погас и всё затихло. И в полумраке появилась сначала одна большая черная фигура, затем  четыре поменьше вокруг первой. Завыл ветер, и большая фигура закрутилась  вихрем и свернулась в плоскую спираль на полу, затем сжалась до точки и исчезла.  Тоже случилось и с фигурами поменьше, они исчезли чуть позже и синхронно.
   И снова мой герой остался один. Сколько было с ним рядом разных, интересных и даже опасных персонажей, так близко и никого. Один. Дорога навевает грусть и философские мысли. Жаль, нет у тебя  там  Тряша станций и полустаночков, где продают вкусную копченую рыбку и почти домашнюю еду. И можно залить всё это пивком, пусть и  по двойной цене. Но дорога есть дорога, так что грусти малыш, имеешь право. Или может, отдашься в руки вечной всех нас спасительнице, пусть и часто обманщице надежде.