Часть 4. Судьба всей жизни

  Легкий запах свежести заполонил комнату бессонного Огумура, и тихий шум дождя немного успокаивал нервы. Обдумывая малейшие детали, юноша смотрел на мелкую дырку в стене и представлял, что он это светлая пустота, а мир вокруг – темная пещера. Слабый ветер прошелся по туннелю, и послышались громкие шаги. Сильный удар кулака выбил бедную дверь, и она врезалась в стенку, разлетевшись в мелкие щепки. Это был Торемар и уже поддатый. Его глаз блестел, как драгоценный камень, а ноги отказывались подчиняться своему хозяину. Некоторое время, шатаясь на одном месте, качек смотрел на юношу и улыбался. Затем у него началась икота, и в перерывах между ней он что-то бубнил себе под нос. После вдруг решил уйти и медленно направился к выходу. С первого раза не попав в проход, снова громкими шагами скрылся в туннели. Ошарашенный Огумур лежал на кровати и совсем не понимал реальность происходящего. Вскоре зашел Витрис, посмотрел на деревянные щепки на полу комнаты, и также ушел. Юноша отвернулся и закрыл глаза. Сам не понимая этого, он крепко уснул и даже почмокивал губами, так как ему снились сладости из его прошлого дома. Но любой хороший сон всегда прекращается в самый ненужный момент: укус за ракушку уха заставил Огумура вскричать, и, повернувшись, он увидел Итилу.
 - Доброе утро, красавчик! Пойдем?
 - Зачем ты меня укусила? Я никуда не хочу идти, дай мне поспать! – говорил сонными словами обиженный юноша.
 - Если ты не пойдешь, я тебя убью! – ехидно улыбаясь женщина была одета в белую юизору (Юизор -  хищник, живущий только у окрестностей гор; юизорные куртки из кожи этого зверя очень крепкие и хорошо спасают от острых предметов, при этом являясь очень легкой и удобной одеждой).
  Ее улыбка резко сменилась на обиду, и она закрыла губы своей новой белой маской. Нехотя поднимаясь с кровати, черноволосый соня пошел и умылся в секретной комнате, и, выйдя с нее, был готов иди куда угодно. Легкой походкой Итила покинула комнату, и, немного сутулясь, за ней последовал и Огумур. На их пути им встретился спящий на полу Торемар и рассвирепевший Витрис, который пытался его разбудить. С другой стороны туннеля показался золотоволосый надзиратель и лишь одним взглядом заставил подняться на ноги пьяного здоровяка.
 - Следуйте за мной! – Спокойные слова, которые говорил вечно улыбающийся мужчина, немного пугали, но и в тоже время как-то успокаивали. Он шел уверенно, скрестив руки за спиной, и постепенно ускорял шаг.
  Частые врезания Торемара в стенку стали бесить блондина, и он решил помочь ему, подгоняя слабыми ударами, беря за основу только тупую сторону меча, чтобы не нанести лишний вред. Итила расхохоталась и вместе с ней озорник Витрис. Огумуру же было наплевать на происходящее, и он думал только о том, когда они все покинут эту мрачную пещеру.
  У выхода их ожидал дипломат. Только сейчас юноша заметил, что все одеты в белую юизору. И поэтому было неудивительно, когда ему сказали переодеться в доме у Альрамара. После нехитрой процедуры все шестеро отправились в путь. Каждый молчал и смотрел, будто куда-то вдаль, в свой мир. Огумур также увидел подвох в том, что их не пятеро, как говорил принц, поэтому это подтверждало то, что либо среди них есть шпион, либо дело будет иметь дурной конец. Отряд шел долгое время по пустыне и на удивление движения Торемара стали нормальными, лицо протрезвело, только было видно, что его немного мучает похмелье. Видимо каким-то чудесным образом подействовала таблетка Итилы, которая дала ему ее проглотить, пока сонный юноша переодевался в полупустом доме. Но в этой пилюле был и минус! Здоровяк частенько писал и, причем, делал это медленно. Витрис как всегда бесился в этот момент, но с ними как-никак был надзиратель, и их ссоры быстро и тихо заканчивались. Путь был сложным, и неожиданно Итила сказала всем стоять на месте, а сама кинулась вперед и скрылась среди песка. Торемар через какое-то время вяло чесывал затылок и стал понемногу зевать. Витрис облокотился на свой меч и смотрел на остальных, как на каменные статуи. И вот Итила прибежала обратно и, слегка отдышавшись, рассказала, что впереди их пути находится лагерь разбойников. Альрамар недолго думал, как поступить, и приказал убить всех, дабы проверить общую боевую слаженность команды. Желтоволосый улыбался еще больше, и это улыбка заставила Витриса спрятаться за Торемаром. Надзиратель был магом молний, но в отличие от других его магическая способность быстро иссякала при применении.
  Разбойники тоже имели своих смотровых и послали против команды из шестерых воинов сотню бойцов, каждый из которых был вооружен триулом (оружие, схожее по форме с боевым луком, но отличается тем, что спокойно может разместить сразу три стрелы, при этом на одном уровне). Быстрые стрелы почти настигли головы маленького отряда, как маг молний испепелил каждую из них и в тот же момент превратил десятки наступающих в пепел, из-за чего остальные решили атаковать издалека. После этого он упал на одно колено, а маленькие искорки стали бегать по его стальным волосам. Теперь в дело пошел Витрис. Он обладал лучшей выносливостью в магии и владел стихией ветра. Внезапная песчаная буря поднялась над разбойниками, и в течение минуты он перебил всех и, воткнув в последнего свой меч, обессилено облокотился на него.
 - Последние две сотни, - злобно сказал Торемар и перед тем, как скрыться в своем пламени добавил, - мои!
  Проходя мимо трупов, показалось еще несколько сотен воинов.
 - Это группировка хаменьонов (хаменьоны – народ, известные тем, что могут выделять едкие вещества из организма, отравляющие ими своих противников; по виду напоминают ящериц, но от амфибий у них внешнее сходство только в глазах). - Уверенно объяснял Альрамар. - Главный их минус в том, что у этих гадов отсутствует магическая сила. Хочешь увидеть танец Итилы, Огумур? Смотри, пока ты наш друг.
  Растерявшийся юноша увидел, как наступающий противник вдруг остановил напор, и количество хаменьонов стало заметно уменьшаться. Ловкая женщина, убивала одного за другим и с виду ее изящные движения вызывали восторг. Но всю красоту оборвал появившийся Торемар, маг стихии огня, и горящие полу ящеры уже в ужасе разбегались в разные стороны. Жара подпитывала силу полупьяного здоровяка, и он, чуть ли не улыбаясь, сжигал всех, кого видел. Итила добила последние остатки, и без лишних слов все продолжили сопровождать дипломата.
 - Может уничтожим их базу? – спрашивал уставший Витрис.
 - Они не наша проблема! Нападут, убьем! Нет, пройдем мимо! Их баз тут полно, а в общей численности им уступит даже имперская элита! – ответил надзиратель и заставил надолго заткнуться мальчишку.
 Солнце постепенно оказалось в самом зените и, как голодный вампир, высасывала все силы. Альрамар неожиданно превратил руки в песок и создал перед собой огромный песчаный дом, и после приказал всем переждать солнцепек в нем. Внутри было на удивление прохладно, и Торемар тут же завалился спать. Все разместились по углам и, пылающий изнутри дух Огумура рвал своего владельца на части. Он твердил ему: «убей!». Но разум сдерживал контроль, и юноша пытался хоть как-то себя успокоить. Вид паренька был такой, словно он дрался вместо остальных, но и на самом деле ему было тяжелее всех.
  Ближе к вечеру команда отправилась в путь. Ветра не было вообще, но зато палящая жара никак не могла угомониться. Пройдя еще пятьсот аскорэ (1 аскорэ = 1,3 метра) пред ними появились высокие холмы. Забравшись на самый ближний из них Альрамара сел и сказал, что теперь им осталось только подождать гостей. «Сейчас, сделай это сейчас!» - желание убить становилось все сильнее, и Огумур уселся так, словно никогда больше не поднимется. Торемар кинул маленький камушек в Витриса, и они, как будто оба маленькие дети, стали кидать со временем все более и более большие камни, дойдя до булыжников. Золотоволосый резко встал и бездари тут же перестали друг в друга кидаться и уселись, отвернувшись друг от друга спинами. Надзиратель сделал два шага вперед и, приподняв руку вертикально вверх, указал вдаль средним пальцем. Вскоре показались рыцари в золотых илсентиях (илсентий – одна из самых красивых и крепких тканей, сшитая из трав золотого илса), которые все ближе и ближе приближались к отряду. Огумур самым последним увидел другую шестерку и теперь понимал, что сейчас решиться его судьба, судьба всей его жизни…