Добром за добро

     Вот говорят: «Не делай добра не получишь зла», так я с этим совершенно не согласен – добро это основополагающая концепция всего живого и разумного, ее принимают и поддерживают не только люди, но и братья наши меньшие. Многие скажут – но они же неразумные. Еще какие разумные, просто интересы их лежат в другой плоскости мировоззрения. Но зачастую те, кого мы приручили, поневоле перенимают привычки и порядки своих хозяев. Впрочем, ближе к делу.

     Кошек в семье никогда не было. Даже когда мы въезжали в новую квартиру, мы так и не нашли кота, чтобы запустить его первым, и судьбе видимо было суждено исправить это упущение. Однажды, когда жена моя Лариса, разговаривала на лестничной площадке с соседкой, мимо них и в открытую дверь квартиры прошествовала кошка. Лариса было вознамерилась прогнать непрошенную гостью, но соседка остановила: – «Кошка в дом счастье приносит». Против такого аргумента не возразишь, и кошка в одночасье была признана членом семьи. Но, Господи, каким же голодным и запущенным оказался этот член.

     Все предложенное съестное сметалось моментально, а потом уже пополневшая гостья жадно лакала молоко из блюдечка. Поев, кошка потянулась, замурлыкала и легла отдыхать на коврике у двери – видимо еще не очень веря, что уже утвердилась в правах.

     Вечер ушел на приведение ее в порядок – мытье со специальным противоблошиным шампунем в семи водах, сушка феном и причесывание. По окончании всех процедур миру предстала весьма симпатичная классическая сиамка с элитным хвостиком-помпончиком – настоящий бобтейл.  И у кого поднялась рука выгнать на улицу такую красавицу?

     Вопрос об имени решился на удивление легко и быстро – Ника, только Ника, богиня сама определяющая свою судьбу. Имя понравилось всем, в том числе и Нике, которая приняла его с гордостью и стала практически сразу на него откликаться. И кто сказал, что сиамцы злые и необузданные – Ника была сама доброта и ласка, тянулась к людям, всячески показывая свою благодарность за добрый приют.

     Но видимо она долго прожила на воле, и ее неудержимо тянуло на улицу. Часто она сидела у окошка, глядя на знакомый двор, а то шла к двери и тоскливо лежала на коврике у выхода. Делать нечего – Нике купили ошейник и поводок и стали выводить на улицу. Миниатюрной коротколапой кошечке прогулочные аксессуары не понравились – она предпочла восседать у меня на плече, когда мы шли по двору, а в Лосиноостровском парке, примыкавшем к дому, я отпускал ее пощипать травку и поохотиться.

     И все бы ничего, но как-то однажды мы переходили двор. Ника сидела у меня на плече, смотрела  с высоты с достоинством на проходящих собак, а на самых наглых угрожающе шипела – видимо были у нее в дворовую бытность стычки с ними. Обычно собаки, остерегаясь сердитой кошки, находящейся еще и под защитой человека, сторонились нас. Но тут во двор выпустили погулять сеттера. Этот интеллигент собачьего мира повел себя явно не по интеллигентски. Видимо, натаскивали его на кошках, а потому он сразу бросился мне на грудь. Тут уж перепугалась Ника, соскочила с плеча и юркнула в подвальное окошко соседнего корпуса – сказалась видимо ранее приобретенная сноровка.
 
     Вот так новость – только приютили кошку и вот опять потеряли? Счастье, стало быть, ушло? Так мы не договаривались. Я походил вокруг дома. Покричал в каждое подвальное оконце, подождал, Ника не вышла - ладно, проголодается и придет, как в первый раз. До вечера кошка не показалась, не было ее и утром, не было и в обед. Лариса расстроилась ужасно - счастье надо было возвращать.

     Бомжей в те времени было несравненно меньше и о террактак мы еще и не слышали, а потому двери в подвал тогда еще не закрывались на замок. До этого я в подвале не был и плохо представлял себе, сколько же там всего наворочено из труб, и сколько закоулков. И какая темнота сплошная – пара маленьких, в размер кирпича, окошек под потолком света не прибавляла, а служила только ориентиром для кошек. А кошки здесь были, грелись на теплых трубах и шарахались из-под ног. Коробок спичек, взятый по наивности, скоро опустел, а я нисколько не продвинулся в поисках – пришлось возвращаться за фонариком. В доме фонарика не нашел, а потому возвращение свелось к поездке в магазин, где и куплен был «жучек»  - ручная динамо-машина, удобно умещающаяся в кулаке и дающая свет только при непрерывном нажатии рычажка. В детстве у меня был такой, и мне нравилось, что он не требует батареек, а при нажатии упоительно жужжит.

     Кошкам в подвале жужжание и свет не понравились, и они кидались врассыпную при моем приближении. Каких только хвостатых здесь не было – всех пород, мастей и размеров, не было только Ники. Я был настойчив и стал последовательно обходить все закутки, заглядывая под все трубы, и в самом дальнем углу подвала нашел-таки беглянку. Она сидела на пристеночке, вжавшись в угол, и я очень боялся, что она испугается и убежит. Но все обошлось, Ника узнала мой голос, узнала свое имя и подпустила меня. Возвращение было радостное и хлопотливое. Пришлось повторить все водные и косметические процедуры первого знакомства. Ника все смиренно терпела, а потом с урчанием насыщалась свежим мясом и напивалась теплым молоком – жизнь опять виделась ей в розовом свете.

     Она по-прежнему посиживала на подоконнике, глядя во двор, но у дверей на коврике уже не лежала и на улицу не просилась, а стремилась чем только можно  выразить свою благодарность. И чувствовалось, что хочется ей сделать для нас что-то большее, но что? И ходила она задумчивая, но потом видимо пришла к какому-то решению, и с тех пор все в доме завертелось колесом. Ника ходила возбужденная, отирала все углы и напрашивалась на ласку, но, ни ласка, ни обильное питание возбуждение не снимали. Отчаявшись от такой людской непонятливости, кошка приступила к более решительным действиям – стала кататься по полу и орать «нечеловеческим» голосом. Тут только мы и узнали, какой неприятный, громкий и скрипучий голос у прекрасной сиамки. Такое поведение нас изрядно переполошило – физически Ника была в прекрасной форме, но физиологически …. В общем, вспомнили мы, что на дворе-то уже весна, и дочка для которой весенние настроения были более понятны, чем нам с Ларисой, пообщавшись с подругами у которых тоже были кошки, решительно заявила: «Ей нужен кот!».

     И кот нашелся у одной из дочкиных подруг – огромный, замечательный сиамский котяра, чемпион Москвы. Его одолжили на пару дней, доставили в переноске, и Вини (Вениамин) тут же начал наводить в доме порядок, строить всех согласно собственным представлениях об иерархии в прайде. Тут-то нам и припомнились все разговоры о сиамском характере. Первым делом Вини прошелся по всем комнатам, потом вспрыгнул на новенький «Panasonic» (с которого мы пылинки сдували), стал выше всех в доме, и свысока стал наблюдать за поведением членов своего временного прайда. Лариса попробовала согнать его тряпкой, но он ощерился, зашипел, а потом так заорал, что нас сковал ужас - сразу стало ясно кто на ближайшие дни в доме (то бишь в прайде) хозяин.
 
     После отбытия Вини Ника ходила умиротворенная и усиленно питалась, а вскоре начала и полнеть. Месяца через два стало ясно – на днях будет приплод. Мы заранее приготовили ей домик с мягкой теплой подстилкой, и она с благодарностью в него переселилась. Поутру каждый раз мы заглядывали к ней, но она не торопилась. А окотилась она, по всей видимости, ночью, вылизала своих слепых крошек, накормила их и по одному перетаскала к нам на постель, а конкретно – мне подмышку. Вот оказывается, что она задумала за наше доброе к ней отношение – подарить нам самое дорогое, что у нее есть - свое потомство. Двое из этого помета, чистопородные и очень добрые красавцы Максимилиан и Алиса так и остались жить с нами, и от Алисы потом пошло наше многочисленное кошачье поголовье. Больше Ника уже не рожала.