Грешники. Глава 1

Арсений Лайм, Сергей Пирог

Глава 1

Измученный похмельем Павел Егоров раздумывал, где  присесть. Маленькое уличное кафе пустовало, но зачастую при большом числе вариантов выбрать один не менее сложно, чем при их полном отсутствии. А если в голове вместо мыслей серая пелена, будто вынутая из старого матраса вата…

«Очередная бойня в Зоне отчуждения», - гласил огромный заголовок на первой странице «Вестей Чернозёмска». Она лежала на крайнем столике. Паша уставился на газету, новость притянула, и он с облегчением сделал выбор. Пока официант гонял за пивом, Егоров пробежался по первым строчкам заметки.

«Ночью атакован один из контрольно-пропускных пунктов Чернобыльской Зоны. Из нескольких чёрных джипов без номеров по военнослужащим международных миротворческих сил неизвестные открыли огонь из автоматического оружия. Неожиданное нападение позволило преступникам уничтожить охрану и прорваться в запретную зону.

Ответственный за охрану Периметра генерал Корвяков пока воздерживается от комментариев. По неофициальным данным, КПП разгромили террористы из группировки «Грех». Организатором прорыва в Зону источник в МВД называет Сергея Боброва, объявленного в федеральный розыск.

Работал токарем на механоремонтном заводе Чернозёмска, но контактировал с криминальными структурами. Известен под кличкой Разводной. С его именем связывают пять громких убийств и скандал вокруг крупного охранного предприятия «Беркут», чья деятельность прекращена из-за нарушений закона об оружии.

По некоторым данным, Сергей Бобров причастен к нескольким террористическим актам на территории Украины и России.

Правоохранительные органы уверены…»

Паша отложил газету и вытер мокрое от пота лицо. Зона отчуждения и Сергей Бобров!

Несколько глотков пива оживили измученное тело. Похмелье отступило, вернулась тоска. Похмелье и тоска – две ипостаси, будто на качелях, наваливались на Пашу по очереди. Последний месяц было совсем худо. На горизонте замаячил приступ депрессии. За ним – тяжелый запой.

Егоров не мог вспомнить, когда всё пошло не так. Пожалуй, армия, где служил по контракту, – отправная точка долгого спуска на дно. Родители не одобрили решения, но Паша исчерпал лимит послушания. К концу школы поступки стали импульсивными и непредсказуемыми, а советы воспринимались вторжением в личную жизнь. Чем больше учили, тем строптивее отвечал парень.

Армия дала стержень - внутреннюю опору. Павел ощутил себя настоящим мужчиной: сильным, жестким, способным принимать решения. Да, вынуждали подчиняться, а многое и вовсе не нравилось. Но как бы киношно не звучало - Паша сыскал работу по душе. Она в итоге и сломала психологически. Одним щелчком, будто спичку между пальцев. По ранению Егорова комиссовали без долгих разбирательств и прочих прелестей.

С возвращением на «гражданку» появилось чувство ненужности. Отец разбился на машине, мать за два месяца сошла в могилу от горя. Паша менял одну работу за другой. Пытался заглушить депрессию, вкалывая без праздников и выходных. Напрасно - несколько лет командировок по городам и странам не дали успокоения.

Теперь Паша намеревался обрести утерянный стержень в Чернобыльской зоне. Наполненная риском жизнь, жесткое противостояние и ежеминутная борьба за выживание, открытые, без заморочек, мужские отношения. Не этого ли ему так не хватало после армии? К тому же сталкерство сулило неплохой заработок. А победить депрессию, а с ней и алкоголизм, по мнению Егорова, можно лишь обретя смысл жизни. Или найдя достойную цель. Оставалось немногое: накопить деньги на документы и снаряжение.

- Привет, - к столику подошел известный в Чернозёмске риэлтор Владислав Набатников. Он раньше жил с Пашей в одном доме, в соседнем подъезде. Года два назад Славик бросил пить, познакомился с серьёзными людьми и устроился на работу в крупную фирму. Вскоре ездил на собственной машине и купил большую квартиру в престижном районе, но старых друзей не забывал.

Владислав выглядел безупречно. Костюм спортивного кроя, белая шёлковая рубашка, очки в золотой оправе, запах дорогого одеколона – всё говорило: деньги у человека есть, и он любит, а главное умеет их зарабатывать.

– Не возражаешь? – спросил Набатников. Не дожидаясь ответа, подсел за столик. От коричневой сигареты тянулся тонкая струйка дыма с ароматом вишни. Пашу замутило, и он поспешил отхлебнуть из кружки. Риэлтор заказал подскочившему официанту виски. За дополнительную плату, разумеется.

- Пиво не поможет, - покачал головой Владислав и похлопал Пашу по плечу: - Сейчас подлечимся, и жизнь наладится! Смотри, какой день хороший!

На улицах Чернозёмска властвовала весна. Пьянящая смесь ароматов укутывала призрачным покрывалом и будоражила воображение. Паша любил это время года. Раньше. Теперь все месяцы казались одинаково серыми.

- Интересуешься? – ткнул сигаретой в сторону газеты Владислав.

- Кто-то оставил, - пожал плечами Паша. Риэлтор усмехнулся. Он отлично помнил: с месяц назад Егоров в пьяном откровении сболтнул о желании отправиться в Зону. Лишь бы не видеть «проклятый лживый мир вокруг». Знал Владислав и о двухкомнатной квартире в центре города. Она досталась Павлу от родителей. За три недели Набатников не раз навещал вновь обретённого друга. Естественно, не с пустыми руками. Во время одной из встреч риэлтор намекнул: исполнению заветного желания товарища может посодействовать.

Владислав вместо «друг» говорил «товарищ» и смотрел в глаза с такой преданностью, что Паша отдал бы квартиру и даром. В качестве благодарности за сочувствие и готовность слушать часами пьяные стенания по убитой жизни.

- Ну, не ради пьянства, а для здоровья, товарищ, - Владислав пригубил виски из пластикового стаканчика. Кликнул официанта и заказал Егорову пива и на скорую руку двоим пожевать.

- Спасибо, - проговорил Паша. Жизнь, сдобренная алкоголем, не казалось беспросветной, как утром, когда очнулся в туалете возле унитаза.

- Ну, какие счёты между товарищами? Меня другое интересует. Ты всё-таки надумал ехать в Зону? Решил построить, так сказать, новую жизнь.

- Да, но на документы и снаряжение деньги нужны.

- Понимаю и помогу. Подкину немного в долг. Но с наличкой проблемы, придётся через банк оформлять. Лучше заложи нашей фирме квартиру – получишь четверть налом, – предложил риэлтор.

Паша нахмурился.

- Ты же понимаешь, всё нелегально, - склонившись, прошептал Владислав. - А рисковать не следует. Я поищу людей, что выправят необходимые документы, но им надо платить. А за визу? За корки официального сталкера? Соглашайся или по-тихому разбежимся. В других фирмах квартиру предложат продать, а я сделаю кредит под залог. Никто таких денег не даст, а я, как товарищ товарищу, - под небольшие проценты. Вернешься – рассчитаешься, и живи с удовольствием.

- А если не вернусь? – нахмурился Паша и потянулся к бутылке, повертел в руках. - Самогон натурный! Как американцы его пьют?

Риэлтор усмехнулся:

- Да брось, пьют красиво - со льдом и удовольствием! Привыкай к хорошему!

Помолчали, и разом, без чоканий, хлопнули ещё по одной. Владислав продолжил:

- Ты товарищ опытный, за плечами отличная армейская подготовка, да и мозгами не обделён. Заработаешь - меня будешь поить виски.

- Надеюсь, - ответил Паша. Посмотрел на бутылку и добавил: - А за квартирой кто приглядит? У меня никого…

- А я? – риэлтор обиженно сморщился. - Мне можешь довериться: и хату поберегу, и деньги! Но не вернёшь залог в срок, извиняй. Отойдёт покупателю – у меня бизнес.

- А… - Паша отмахнулся. - Может сюда больше и не вернусь… Давай лучше за успех нашего безнадежного дела.

- Нет, товарищ, мне хватит. Дел по горло! Да и бумаги тебе надо выправить, и людей в Зоне предупредить. До встречи!

- Бывай. И спасибо, - Паша пожал мягкую руку Владислава. Риэлтор с достоинством удалился, а Егоров придвинул кружку и, прихлебывая пиво, углубился в статью. Пару раз ругнулся, натыкаясь на несусветные выдумки журналистов о Боброве.

Как и Паша, Сергей родился в Чернозёмске. Учились в одном классе. Бобров – не ботаник, но и не идиот. Если бы ни хулиганское поведение – обычный школьник. Но крутился среди криминальных типов, активно поддерживал репутацию гопника. С возрастом стал импульсивным и отчасти неуправляемым, с флюгерным настроением: то пил, то увлекался боевым самбо, то покуривал травку, то занимался йогой. В одиннадцатом классе таскал в кармане разводной ключ. Не задумываясь, пускал в дело. «Сила - более внятное средство достижения конечного результата, чем самые успешные переговоры», - бравировал Бобров взрослой фразой.

Не многие знали о дружбе Павла и Сергея. Да и со школы почти не встречались. Никто и не догадывался - два с половиной года назад Бобров спас бывшего одноклассника от расправы.

Вечером Паша неплохо принял на грудь и шёл домой от подруги. Она молчком захлопнула дверь перед носом, телефон не брала. Злой Егоров столкнулся в подворотне у дома с тремя парнями. В темноте лиц не разглядел, но сообразил – не местные. Соседи Пашу знали хорошо и лишний раз не связывались. Эти же поинтересовались:

- Закурить есть?

Пачка сигарет лежала в заднем кармане брюк, но общее состояние подталкивало Пашу на конфликт. Хотелось что-нибудь разбить или кому-нибудь врезать.

- По пятницам не подаю.

- Слухай, баклан нарывается, - удивился один из троицы. Его поддержал другой:

- Таких сразу учить надо.

Тут и появился Разводной. Быстро оценил ситуацию и сбил одного парня с ног ловкой подсечкой. Ключом по голове досталось второму. Он рухнул подпиленным столбом. Паша успел зацепить за куртку третьего незнакомца, но тот вывернулся. В два прыжка выскочил из подворотни и скрылся за углом дома.

Бобров не сильно тюкнул лежащего ключом по переносице, тот застонал и схватился за лицо.

- Не, больше не сунутся, - заметил Серёга, увлекая прочь Павла.   

- Ты чего здесь?

- Дела, братишка. Подсобишь?

Егоров помог однокласснику дотащить до такси системный блок и монитор от компьютера. Бобров хлопнул Пашу по плечу:

- Ещё свидимся!

Ухмыляющийся кавказец-таксист рванул с места, увозя бывшего одноклассника, а Паша махал вслед и глупо улыбался. Тогда и поймал себя на мысли: «Серёга – патологически везучий сукин сын. Столько наворотить и оставаться неуязвимым!»

С таким лучше корешиться, чем ходить во врагах. Да и дружбу школьную по большей части скреплял тайный страх: Паша отказать Боброву боялся. Хотелось забыть о Сёреге навсегда, разорвать ниточки, что их связывали. В то же время Егорова магнитом тянуло к порочному другу.

Милиция искала избившего парней. Опросили Пашу и соседей. Бобров из города исчез. Затаился и Егоров. Не пил одно время, но вскоре водка полилась в стакан вновь. Осень промелькнула, а в начале декабря в той же подворотне Паше сплохело. Раза три вывернуло. Руки упирались в исписанную граффити стену, длинная кислая слюна свисала через губу и не отрывалась. Мысли странным образом притопали к прошлой разборке. Неожиданно по спине хлопнули. Егоров вздрогнул, но не повернулся. Стошнило.

- Здорово, алкоголик!

Знакомый голос, но Паша не понимал: кому он принадлежит. Медленно повернулся, ожидая удара. Атлетичная фигура, затянутая в кожаную куртку, кепка, сигарета в углу рта - Серёга.

- Признал, - ухмыльнулся Бобров. – Давай помогу до квартиры добраться.

Разводной отпоил Пашу крепким чаем, и услышал продолжение истории о парнях. Получивший по голове ключом скончался в больнице, второй долго лечился: ездил в Москву восстанавливать раздробленный нос. В ответ Серёга пожал плечами:

- Бывает. Не мы такие, жизнь такая! Крутится волчком, лишь ключом успевай помахивать.

- Где пропадал? Тебя вроде не искали, – поинтересовался Паша. Полегчало, и он поглядывал на холодильник, куда Серёга сунул две бутылки пива. Бобров покачал головой:

- Тебе не надо. Остановись пока. Ладно? 

- Хорошо, - вздохнул Паша.

- А уезжал по делам, - проговорил Разводной. - Покатался по городам.

- Командировки?

- Можно и так сказать, - согласился Бобров. - Я в охране работал, в «Беркуте». Возил директора. И знаю о нём много занятного. Сейчас фирмы нет, разогнали контору. Не без моей, кстати, помощи.

«Беркут» - крупнейшее охранное агентство Чернозёмска. В любом супермаркете города торчали одетые в чёрную униформу парни компании. Однажды Паша пытался устроиться туда на работу, но отказали. С усмешкой развернули к выходу: больно хлипкий, а таким охранять ларьки на толкучке.

– Так их лицензии лишили из-за махинаций с оружием.

– Можно и так сказать, - кивнул Бобров. - Но это –  подстава! Моя…

На Серёгу жена начальника «Беркута» положила глаз. В один прекрасный момент, Бобров просто-напросто на пустынном утреннем пляже развёл её на необузданную любовь.

– Роскошная женщина, – мечтательно возвёл он к прокуренному потолку Пашиной кухни глаза. – Победительница конкурса красоты. Может, помнишь, – Наташа Новикова?

– Ни фига себе! Конечно, помню. По всему городу на рекламных плакатах красовалась.

– Да, было дело. Но глупая, – Серёга рассмеялся. – Короче, пока она пребывала в тумане от любви, бухла и наркоты, я угнал бронированный «Комбат-2» с оружием и документами. Машину её муженек прикупил в городе, куда мы в командировку ездили.

Паша слушал с открытым ртом. Бобров расхохотался. Морщины на лбу и возле носа разгладились, и на мгновение мелькнуло лицо семиклассника с фотографии. На неё Егоров наткнулся в старом альбоме, и вмиг узнал Разводного. Затёртый плечами в третьем ряду он улыбался в камеру с вызовом.

- А дальше?

- Спихнул оружие и тачку знакомому в Курске. До обеда почти четыре сотни кэмэ отмахал, пока лох проснулся и начал приставать к жене с расспросами. Объявил меня в розыск.

- Круто!

- Слушай, смотрю и мучаюсь – где пальцы-то оставил? – спросил Бобров.

Паша взглянул на левую руку без указательного и среднего пальцев.

- В армии.

- Участвовал в заварушке?

- Да. После и комиссовали.

- Ясно. Спецназ?

- Нет, десантура.

- Силен. Уважаю! Прикинь, сколько лет прошло, а не знал!

Егоров махнул рукой. Вспомнился наполненный тоской взгляд матери. Она пришла на вокзал втайне от отца. Не плакала и крепко сжимала Пашину руку. Проводники стали зазывать в вагоны, мать перекрестила и растворилась в толпе.

- Извини, братан, про твоих предков знаю, - Серёга положил руку Павлу на плечо и сжал. – Но я – человек прямой, не люблю соплей. Да и быльём поросло.

- Ладно, проехали.

- Ага. И меня вечер воспоминаний слегка напрягает. Да и по делу я…

Под утро Разводной исчез из квартиры незаметно, как и появился. Паша узнал: за голову одноклассника объявили награду в 100 тысяч евро, а потому о встрече помалкивал. Через три недели он и сам пропал из Чернозёмска…


(Продолжение - http://proza.ru/2011/05/13/299)