Книга жизни ч. 11

Рядом со мной, как я потом узнал на печке, спали ещё трое ребят. А внизу негромко разговаривали женщины, и я узнал голос мамы.

Наверху было тепло и не хотелось вылезать из-под одеяла, но мне захотелось в туалет, и я тихонько позвал маму. Она сняла меня с печи, и пришлось за занавеской воспользоваться ведром – горшок у нас появился позднее.

Изба состояла из двух комнат. Это называлось пятистенок, т.е. внутри избы была ещё одна пятая стена, помимо четырех наружных.

В этой избе разместилось 4 семьи. Друг от друга отгородились занавесками. Деревня, в которой был дом, называлась Позариха.

 Много позднее, папа рассказывал, что в ту ночь ему нужно было отогнать лошадь на конный двор, но ночь была безлунная, и он сбился с дороги. Тогда он отпустил поводья доверился лошади, и она мелкой рысцой привела его на конный двор.

Позариха была в 5-7 км от завода. Родители ещё затемно уходили на завод, и мы оставались на весь день одни.

Нас было четверо мальчишек. Старший из нас перед войной окончил 6 классов и начинал в эвакуации учиться в 7 классе. Я не помню его имени, назовем Игорем. Двое других были ненамного младше меня. Мне запомнился Игорь, как спокойный, рассудительный парень, который сумел с нами справляться, и занимать целые дни наше внимание.

Я не знаю его дальнейшую судьбу, но думаю, что он был прирожденным педагогом-воспитателем.

У нас было две книги: моя «Седовцы» Бадигина и Игоря «Старая крепость» Владимира Беляева.

Игорь установил распорядок дня, которого мы строго придерживались: было отведено время для коллективного чтения книг, для занятия рисованием и разными поделками, для рассказов различных выдуманных и невыдуманных историй, для игры в школу, в которой он, конечно, был преподавателем, а также строго отведенное время на еду, которую нам оставляли родители.

Такой распорядок приучал нас все время быть занятыми и отвлекал от устойчивого чувства голода. Книги мы читали и перечитывали, особенно интересные и динамичные эпизоды разыгрывали в лицах. Игорь был неплохим режисером-постановщиком наших игр. Он научил нас делать миниатюрные панорамы.

Помню, что я сделал панораму в спичечной коробке: на заднем фоне старая крепость, от неё через ров идет мост, по которому скачет конница. У Игоря были цветные карандаши, и мы очень аккуратно ими пользовались.

Зима 1941 года была очень суровая. Ни у кого из нас не было одежды, и мы всю зиму сидели в избе.

Хозяева, которые уступили нам дом, построили его для сына. Это был большой двор, обнесенный высоким забором. По бокам двора две большие избы-пятистенки, в одной жили хозяева, в другой мы – эвакуированные.

Иногда днем хозяйка заходила к нам, проверяла, не замерзаем ли мы. Были случаи, когда она приносила нам молоко (не знаю, это был дар, или заказывали наши родители).


Продолжение следует:http://www.proza.ru/2011/05/11/629