Радиомечты

1
– Ха-ха, и это снова я-я-я-я… гм, ё-ё!!? А! DJ Промотала МС Белебердаратор-462, а вы-вы-вы-ы-ы – как вы клево серфингируете на наших аэроволнах радио-оу «Забегаловка для живых трупов 1,740 FM»! Yo-Yo-Yo-Yo-Yo!..


Два бесчувственных тела, почти не шевелясь, лежали на широкой кровати типа трехспальной «Ленин с нами». В ответ на чересчур возбужденный вигз «эм-си» Андрюха только дернул головой и тяжелым движением пальцев перевернул страницу «ИГ»-«Экзоэротики», а Инка фыркнула, поправляя что-то левой рукой в трусах бойфрэнда. Внезапно ее тонкий нюх уловил какой-то подозрительный запах из кухни. И вовсе не истерический припадок, случившийся в эфире с ди-джеем, а лишь воспоминание, что мать вышла в магазин и просила присмотреть за плитой, а также тревога за судьбу готовящихся блюд, которыми они с мамкой надеялись проложить путь к сердцу Семена Палыча, заставили Инку воскреснуть к «забегаловке» по маршруту «спальня – кухня» и клево засерфингировать к микроволнам плиты да печи.


2
– Нет, нет, не-е-е-ет, вы еще меня слушаете? Охо-хо-хо! (басом) Давай, давай, давай, дава-а-ай (послышалось из студии):
– И чаво вы нам теперь скажете глубоко потерявшийся в диких волнообразных цунами и захлебывающийся от эфирных наплывов радиослушатель – А-А-А?!
– Добрий день! (гнусавым голосом и на украинской мове) Мене звати Слава, я хотів передати прівєт своїм... (писк) Лєн... (грохот).
– Ага! Хм-м-м!! А сейчас – РЕКЛАМА!!! Спиртовой завод высокомолекулярных частиц и драпло-отвертковых соединений «Красное знамя под глазом от забухавших октябрят» занимается оптовой поставкой на дом стерильных и полустерильных допингматериалов, телефон – 21, 53, 6, 9, 0, 1 – 6-5-4-3-2-1-0 пуск! Ха-ха! О-о-о-уге-ге-ге-гей! Не, я не гей, но я ди-джей! А-а-а-а-аа-а (прозвучал голос безнадежного утопающего).
– Ну-ну-ну! Этот грязный и потный слизняк отпел свою петухарековую песню, а ты, лысый и бородатый Джон – откупорщик ржавых бутылок виски, – иди принеси мне холодного пив-а. Ого-го-го! Это про моего собколэгу DJ Промоталу, потому шо он промотал, скотина, и переживал всю 10-часовую эфирную программу «Салют ди-джея Похренаногамиматалового, то есть меня». Ну а пока-пока-пока послушайте новую хитовую песню группы «Отъехавшие побазарить» – «Я тащусь от света грязных лампочек в душных подвалах твоего твэрэзитэля»!


Слава прокомментировал помехи в радиочастотах таким боекомплектом непечатных выражений, что Ленка, привыкшая вроде ко всему (кроме лексикона благородных рыцарей, коими ее знакомые и впрямь не являлись), возмутилась: «Славка, ты что, люди ж культурные за стенкой!» Она имела в виду Семена Палыча и его бывшего коллегу Степана Аристарховича, ведущих умную беседу, для чего им приходилось грубо игнорировать остальных гостей. Нынешние коллеги Семена Палыча – малиновые с ног до плеч, златоцепые да бритоглавые «братки», – и обильно заштукатуренные, почти голые в своих юбчонках да топиках Инкиные подружки тоже могли бы быть причисленными к культурным людям, но только «по приколу». Братва, успев в кратчайший срок опорожнить почти все бутылки в доме, лапала «полустерильные допингматериалы», из которых природа слепила фигурки телок, охотно садящихся на могучие колени пацанов. Только Инка, выскользнув из объятий удивленного Андрюхи, «отъезжала побазарить» к матери на кухню. В коридоре она так задела плечами Ленку и Славку, что «идеальная пара» чуть не растянулась на полу, но не то чтоб извиниться – даже глазом не моргнула, спеша, словно ледокол, к душной плите, у которой ждала мать.

– Блин! Что это с ней? – воскликнула Ленка.
– Йдем, поясню! – предложил Слава, бросаясь к двери спальни, в которой как раз никого не было. Он сам понятия не имел о мотивах Инкиного поведения, но они его и не волновали: просто хотелось заманить Ленку поближе к почти трехспальной кровати, а там бы уж он, не теряясь… Да и откуда ему было знать, что Инкины раздражение и злость были вызваны старшим почти на тридцать лет Семеном Палычем, который, несмотря на все старания горемышной девчушки, не обращал на нее никакого внимания…


3
Приемник, одиноко стоящий на кухне, растопырив указательные кнопки, старательно повторял (с нарастанием):
– Если вам отказал мужчина, вы, главное, не волнуйтесь – откажитесь и вы от него. Скажите, что: вы давно мечтали унизить такого полного и тупоголового, бездарного и облапошенного, без нормально работающей системы нарастания своей наследственности и нарочно моментального усыпления после ночного качалочно-неотрегулированного буксирования. Да и вы, мужчина, не плошайте, когда вас оскорбляет какая-то неизвестная человеку особь женского пола; скажите ей: «Это я-то беспомощный старый хрен, без нормально работающей системы по нарастанию массы однородного тела?» Головой об стенку три раза и обязательно в моменте завалите ее в постель и докажите всему роду женскому, что мы, мужики, способны творить такие чудеса – обалдеешь. А еще лучше – сделайте так, чтобы она навсегда запомнила то, что называется Это, и после этого шобы она при виде отбойного молотка на улице в руках сильного молодца шарахалась, как жаба после линьки…


– Ну что ты привязался, в самом-то деле, в конце-то концов, с конца-то в конец?!
– Я тебя человеческим языком спрашиваю: за что ты на меня обиделась?
– Пятнадцать минут назад я ни за что не обижалась. А вот сейчас ты меня достал своими дурацкими вопросами!
– Но ты целый вечер не хочешь разговаривать со мной! Ведь есть какая-то причина?
– Я имею право разговаривать с человеком только тогда, когда хочу? Или я должна… и вообще, разве я тебе что-нибудь должна?!
– Инка, я не понимаю тебя…
– А что ты вообще понимаешь?!
– Ты говоришь такие слова… мне? Ты хочешь оскорбить меня?
– Реагируй как хочешь… а мне сейчас вообще не до тебя! Так что отстань, Андрюша-дорогуша!
– Инна! Неужели ты меня не любишь?!
– Не исключено! Дай пройти, мне нужно что-то сказать маме! – Последние слова Инка проревела, словно раненая львица. Андрей, потрясенный и, простите, обосранный до глубины души включительно, отодвинулся к стене, и его подруга (похоже, с этой секунды бывшая) встала и направилась, только не к маме, а к Семену Палычу. Судя по тому, что «папик ее мечты», сильно краснея, горячо доказывал что-то уже не Степану Аристарховичу, а семипудовому Толяну, последний достаточно преуспел в переговорах с шефом насчет неоднократного «выпьем и снова нальем». Именно в такой «КОНдиции» Семен Палыч Инне был и нужен. Она ослепила чарующей улыбкой Толяна, который немедленно отвернулся к ласково прильнувшей с другого боку Таньке, и что-то нежно зашептала на ухо дражайшему гостю. Семен Палыч минуты три что-то возражал, но «с конца-то в конец» Инка, не терпя больше никаких пререканий, просто потащила его за рукав, и ее желанный, поднявшись со стула, последовал в неизвестном направлении. Неизвестном для него, ибо девчоночка хорошо знала, чё ей надо…

– Входите, Семен Палыч! Да входите же!
– Но здесь темно! Где мы? Включите свет, Инночка!
– Зачем вам свет, Семен Палыч? Разве нельзя обойтись без него? – Раздался звук поцелуя.
– Инна! Что вы… делаете?
– Но вам ведь нравится? Скажите правду, Семен Палыч!
– Инна, подождите! Куда вы тянете мой пиджак? Что… это значит?
– Слава, слезай, Инку черти принесли!
– Ай, та пішла вона... – Громкий стон, как при спаривании пылкого мамонта, раздавшийся после этих слов, перекрыл остальные звуки…

– Ай! Кто здесь?! – отчаянно взвизжала Инка.
– Да что же это такое, … твою мать?! – словно тренер сине-желтых Йожеф Сабо на матче Украина – Росссия, когда счет едва не стал 3:3, выплеснул эмоции Семен Палыч, трезвея от возмущения. Отодвинув Инну в сторону, он сделал шаг к стене, нашарил выключатель и нажал на него изо всех сил… Раздался тигриный рев, и Слава выдернул мужское достоинство из организма Ленки; в ту же секунду достоинство забрызгало белой жидкостью кровать, не говоря о Ленкиных бедрах.

– Ху-у-у! – облегченно выдохнул Слава и уткнулся всем телом в мягкую постель, не обращая ни на кого внимания.
– Что же это такое, … вашу мать?! – снова процитировал Сабо Семен Палыч. – Как вам не стыдно?! Что за молодежь?! Скоты какие-то, прости Господи! Как так… – И тут он осекся, пораженный какой-то внезапной страшной мыслью.

– Инна! – повернулся он всем корпусом к девушке, застывшей возле кровати с раскрытым ртом. – Неужели ты… ты притащила меня сюда, чтобы… – Взгляд его внезапно упал на подол синего платья Инны, куда тоже попала частичка Славкиного «ДНК». Мозг коммерсанта услужливо провел параллель с известной всему миру историей Билла и Моники… спальня в возбужденном воображении неудавшегося «папика» быстро приобрела очертания Овального кабинета…
– Как ты смела?! – заорал он на Инку. – Мерзавка! Шлюха поганая!

Инка, закрыв лицо руками, бросилась вон из спальни, ударившись при этом лбом о дверной косяк. Вслед за стуком лба и топотом девичьих ножек по коридору раздался звон пощечины, и Ленка, успевшая одеться быстрее любого солдата, опять же быстро вышла следом за подругой. Семен Палыч покинул комнату еще более широким шагом. Только Слава, не спеша потирая щеку (жертву Ленкиных длани и нрава), нехотя переместился в положение «сидя» и медленно потянулся к трусам…


4
Радио вовсю давало аншлаг:
– Мы работаем ради вас и ваших улыбок. Спасибо тем, кто оставался сегодня с нами вечером. Услышимся завтра в то же время, в тот же час, с вами был DJ Josh Byrn Assessor&Alex Nord. Спокойной ночи, Украина!

1999 г.
(написано в соавторстве)