Тайна родимых пятен. Часть 2. Глава 2

       Глава 2. Лёшка-плут.
      
      Кромешный лес из окаменелых деревьев, покрытых плотным слоем 
тёмно-зелёного мха, был вотчиной лешего Лёшки-плута. Жил леший в
дупле, устланном соломой, наворованной у Гусееда. До того как
попасть в царство Чернобога, Лёшка проживал и работал в городе
Ляпове под именем и фамилией вполне приличными, как-то Плутов
Алексей Макарович.   
      Работал Алексей Макарович в райисполкоме в отделе по
земельным ресурсам, в подотделе выделения и надзора за земельными
участками для индивидуального строительства. Имел Плутов вид
солидного, уважаемого чиновника: округлая фигура, увенчанная в
меру выступающим брюшком; тёмные очки над мясистым носом и
толстые, оттопыренные губы, выражающие постоянную занятость и
озабоченность. Три (может чуть больше) волосинки на голом черепе
окончательно формировали образ обожаемого многими ответственного
работника государственного учреждения.
      Домашний уют создавала и охраняла полная, с большой
бородавкой на верхней губе, флегматичная жена с тремя детьми
погодками (младшему под тридцать). Великовозрастные птенцы не
спешили улетать из родного гнёздышка, состоящего из двух частей:
пятикомнатной квартиры в центре городка и двухэтажного особняка,
расположенного на полутора гектарах пахотной земли.
      
      А при прежней советской власти работа в земельном отделе
отличалась скукой и низкой доходностью... для ответственного
чиновника. Строили мало и в строго определённых, мало пригодных
для жилья местах. Поэтому в те годы многодетная семья Плутова
ютилась в двухкомнатной “хрущёвке” на пятом этаже. Имела дачу в
шесть соток земли на склоне оврага с железным домиком-ящиком на
краю.
      Расцвет Алексея Макаровича и как человека, и как чиновника
начался с развалом страны и переходом к свободной, неотягощённой
совестливыми мыслями и настроениями жизни. Некоторые так быстро
стали богатеть, что Макарович не поспевал за ними в своём росте,
профессиональном, интеллектуальном и материальном. Эти,
некоторые, захотели сразу, почти в мановение ока, кардинально
изменить свои жилищные условия. Да так устроиться, чтобы их
предки в гробах перевернулись от зависти, а те, что ещё не в
гробах – позеленели и покоробились!

По мере роста элитного строительства, роль и значение
Алексея Макаровича в определённых городских кругах возрастали.
Менялся и внешний вид. Он так замотался с земельными вопросами,
что похудел и даже осунулся, чего раньше не бывало. Несмотря на
хронические недосыпания и недоедания, принял вид более поджарый и
помолодевший. Новые богачи (чаще со старыми лицами) понятливо и
уважительно относились к ответственному работнику. Одаривали
последнего в возрастающих количествах и в соответствии с ростом
конкуренции на строительство в заповедных местах.
Вскоре Плутов органично вписался в современные реалии, выйдя
на тот материальный уровень, который соответствовал новому
статусу. Для чего, не церемонясь, приобрёл роскошную квартиру
бывшего райкомовского первого секретаря, почившего от сердечного
приступа ещё в начале реформ. Построил особняк, купил престижный
автомобиль... – всё, как положено чиновнику, занимающему
ответственную должность.
Высокое районное начальство тоже зауважало и заценило
понятливого подчинённого, который и для него, начальства, сделал
немало... без лишних хлопот и пояснений
Когда строительный и обогатительный бум несколько поутих,
одних насытив (ненадолго), других отправив бомжевать,  Алексей
Макарович окончательно освоился в бурном море дикого капитализма
и снова стал полнеть и грузнеть. Это бы ничего, но вот чрезмерная
уверенность в собственных силах, выросшее самомнение и неизвестно
откуда взявшаяся тяга к женскому полу подвели удачливого
чиновника-бизнесмена, отправив “лешачить” в царство Кромешного
света.

      Началось всё с прихода в приёмную блондинки средних лет, с
удивительным именем Лёля. Такие красивые женщины к Плутову ещё не
приходили! Это была фотомодель с какого-нибудь “Пентхауза”. Когда
она уселась напротив Макаровича и элегантно, не спеша положила
великолепную ножку на ножку, на которой с трудом обозначалась
мини юбка – чиновничье сердце заколотилось как тракторный мотор,
заведенный после долгого стояния на сорокаградусном морозе! 
Плутов смотрел на блондинку и впервые осознавал смысл
понятия “потерять дар речи”. Он облизывал губы, как кот перед
миской со сметаной, и абсолютно не моргал глазами. Неотразимо,
томно улыбнувшись, Лёля слёзно попросила помочь её бедной семье в
выделении маленького участка... в два гектара для строительства
“скромного домика”... Она так мило и трогательно моргала длинными
ресницами, так грациозно вытирала душистым платочком невидимые
невооружённым глазом слёзы, что чиновник от умиления и восхищения
уже впадал в транс.
Однако, когда выяснилось, что “несчастной” семье хочется
заполучить участок на берегу речки в элитном посёлке, где всё
давно распределено и продано, чиновник почувствовал себя облитым
ледяной струёй, брызнувшей на раскалённые угли пленительных
ощущений! Ему на миг показалось, что он окутался облаком плотного
пара.
Лёля тонко уловила перемену в глазах и облике мужика и,
будучи готовой к такому развороту,  выдала свой главный козырь!
Убрав с лица страдальческое выражение и заменив его на грустное,
с паволокой в глазах; поведя оголёнными плечиками и поправив
лакированный локон волос, проворковала:
- Я такая одинокая... Так соскучилась по мужскому вниманию. 
Эти вечные проблемы... Жизнь проходит, а впереди пустота!
Она снова собиралась поплакать, но взволнованный
окончательно чиновник, в котором проснулось подзабытое мужское
начало (не старый ещё – только под пятьдесят) сбивчиво предложил:
      - Ну, ч-что Вы... Я готов... вернуться к Вашему вопросу...
позднее.
      - Нет! Мне нельзя позднее – сегодня же! – патетически
вскрикнула посетительница и, взяв дрожащую руку Макаровича в свои
ладони с бесподобными по длине и лакировке ногтями, глянув
прожигающим насквозь взглядом, страстно выдохнула. - Жду Вас
вечером по этому адресу...
      Она ткнула обалдевшему мужику визитку. Поднявшись, игриво
помахала ручкой и модельной походкой удалилась из кабинета.
      Долго потом Плутов приходил в себя, вымеривая кабинет
гулкими шагами; лихорадочно вытирая пот с бровей и глотая по ходу 
воду стаканами из хрустального, недавно подаренного председателем
райисполкома, графина.
      Домой пришёл возбуждённый, что в общем-то не вызвало
вопросов жены, привыкшей к нервной работе мужа. Ночь спал с
эротическими сновидениями, от чего порывался перелезть на
половину жены. Последняя не поняла намерений мужчины и, потрогав
его лоб, напоила какими-то таблетками, закутала плотно ноги и,
укрыв ватным одеялом, ушла спать к дочери.
      
      Затем был жаркий вечер в гостях у одинокой Лёли. Вихрь
поздней страсти захватил мужика целиком. Ради такой женщины готов
был, естественно, на всё: проводил с ней целиком свободное и
частично несвободное время (даже жена заметила изменения в облике
и поведении драгоценного); дарил подарки и конечно же начал дело
по выделению для возлюбленной запрошенного участка земли!
      Захваченный страстью в тонкости не вдавался - кому и за что
уже выделил когда-то землю, получив положенную мзду. Поступил
просто: с помощью друга-судьи нашёл неточности в представленных
прежним заявителем документах и аннулировал договор. Адвокатов
заявителя даже не выслушал, так как торопился обрадовать свою
пассию счастливым известием.
      И действительно обрадовал так, что Лёля, получив документы,
чмокнула Макаровича в лоб и заявила о необходимости своего
временного исчезновения. Нет, на прощание очень убедительно
пообещала ошеломлённому любовнику, что скоро объявится, и их
счастливые встречи продолжаться. Несколько огорчившись,
потерявший ощущение реальности, Алексей Макарович приготовился
терпеливо ждать свою Лёлю.
      
      Пошло не так уж много времени, но красавица-любовница не
появлялась. Тогда Плутов, разъедаемый страстью и сомнениями, 
решился съездить в элитный посёлок и попытаться разыскать предмет
своей любви.
      Дело было к вечеру. На повороте к посёлку, его машину
остановили люди в милицейской форме. Среди них почему-то оказался
тот, прежний заявитель. Подойдя к Макаровичу, который вылез из
автомобиля и собирался возмутиться по поводу наглых действий
представителей правопорядка, “заявитель” без предисловий нанёс
удар по чиновничьей  голове чем-то тяжёлым. После чего, по
истечении непродолжительного времени, связанного в основном с
похоронами, Плутов попал в царство Кромешного света, опять же, на
уважаемую в этих краях должность лешего!
      
      Обязанности лешего, между прочим, были не такими простыми и
требовали незаурядных способностей в плутовстве и оболванивании
неизвестных, неугодных и опасных  лиц, существ и предметов,
пытавшихся переместится через этот участок границы царства
Чернобога. Опыт, приобретённый в прежней, неправедной жизни,
помог выдвинуться и даже получить похвалу супруги царя, Мораны.
За что был награждён почётным званием - Плут!
      Местное, посюстороннее население и сослуживцы так и прозвали
лешего: Лёшкой-плутом. Вид бывший чиновник районной администрации
имел типично нечистый: тело, заросшее  чёрной, с зелёным отливом
шерстью; мясистый нос между круглыми, выпуклыми глазками; острые,
смахивающие на поросячьи уши по бокам голого черепа. Руки и ноги
от постоянного общения с камнями больше напоминали лапы медведя.
Выражение морды, правда, осталось то же: занятость, озабоченность
с добавившимся оттенком свирепости.
      В общем, увидела бы его жена, пожалела бы не только себя,
детей, но и потомков в третьем поколении.

      Лёшка-плут являл собой первую ступень охраны Кромешного
света. Чтобы легче управляться, имел помощников – лешенят,
плутовавших при светлой жизни с меньшим размахом, чем Макарович,
потому и получивших низшие должности.

*   *   *
Убегая от “санитаров”, Хлыст мысленно матерился и проклинал
себя за жадность. “Ну, удалось откупиться от зоны, остались кое-
какие сбережения – и притихни на время. Так нет же – потянуло на
большее...  мать твою...”..
Где очутился, Хлыст воспринимал слабо.
      После освобождения из СИЗО, куда засадила Бой-баба, прилетел
в столицу и плавно переместился в Ляпово. Здесь схоронился на
окраине у кореша, где баловался наркотиками. Затем тайно приехал
в Чудово и, отслеживая фирмачей, подвязался к местному алкоголику
Власу. Там к прежней “дури” добавился Фёклин самогон. Всё вывихи
в сознании, после того как ступил на порог пещеры, воспринимал
как “глюки” горючей смеси – наркоты и самогона.  Поэтому ничему
особенно не удивлялся.

      Овечье стадо и каменную хижину-дом приметил издалека. Решил
обойти стороной, чтобы не рисковать и не задерживаться на случай
погони. Но... в желудке заурчало и подстегнуло авторитета на
мелкий разбой. Обойдя хижину, он подкрался к стаду, выбрал
поменьше овцу и легко поймал её. Чтоб не блеяла, профессионально
быстро задушил кожаным шнурком. Воровато оглядываясь, поспешил в
направлении того, что издали напоминало лес.
Он не мог видеть, как из крохотного окошка домика за ним с
хитринкой и ухмылкой наблюдал Гусеед.
“Ну и лес! – подумал Хлыст, осматривая странные зеленоватые
деревья. – А надо бы отсидеться и дровишек на костёр
сварганить...”. Он положил овечью тушу на землю, достал из пальто
нож-финку и ткнул в ствол первого дерева - в ответ со скрежетом
отлетел кусочек мха вместе с каменной крошкой. “Камень что ли?
Мать твою...” - выругался авторитет оглядываясь.
- Камень, гражданин, камень... – услышал голос с
характерными официальными нотками.
Резко развернулся и чуть не упал - перед ним стояло что-то
лохматое, ушастое, носастое и губастое с зеркальной лысиной.
- Шалите, гражданин? Это что такое? – существо указало на
тушу задушенной овечки.
Хлыст открыл рот и беззвучно зашевелил похолодевшими губами.
      - Понятно, - удовлетворённо скривилось существо и
постановило: - Ворованное, именем и нижайшим повелением
чернейшего царя Черногора,  конфискую, а Вас, задержанный, до
установления личности и определения дальнейшей судьбы, отправляю
в отсидное дупло. Эй! Лешенята!
      Хлыст продолжал глотать воздух, чувствуя, как в висках
сдавило тисками, а извилины в черепке переплелись в клубок!  Тем
временем с деревьев, как стайка обезьян, сыпанули такие же чудища
и, подхватив за руки, поволокли авторитета вглубь леса. Леший же
наклонился и подобрал с земли нож, выпавший из онемевшей руки
вора.
      
       *   *   *
      После гостеприимной встречи и некоторого прояснения
ситуации, фирмачи с большим оптимизмом отправились дальше. Цель 
путешествия вырисовывалась чётче, хотя и не конкретно. Григорий,
мысль которого о наличии жизни внутри Земли оказалось наиболее
реальной, пытался восстановить свой пошатнувшийся авторитет.
      - Думаю, в этом царстве, мы найдём что-нибудь ценное, скажем
золото, прежде чем вернёмся домой, - подбодрил он коллег, живо
обсуждавших создавшееся положение. – Не может быть, чтобы
затраченные труды пропали даром!
      - Ценное может и найдём, - задумчиво сказал Тишка, - да как
бы головы ни потерять...
      - Здесь, как в любой сказке, - подбодрился Филька, -
хитростью надо брать и смекалкой. Возьмите деда Антипа...
      Но рассказать байку не успел, так как подошли к странному
лесу и остановились: кто в недоумении, кто со страхом, а Тишка с
любопытством.
- Что за декорации?
      - Не деревья, а статуи, вымазанные просроченной зелёной
краской, – сплюнул Филька.
- Как интересно! – почему-то восхитилась Устя.
      - Наверное, скоро и нечисть объявится, - с опаской
всматривался Григорий.
      - А куда ж ей деться? – бодро предположил Филька. – Бояться
не стоит. Она сама всего боится...
      
      Переговариваясь, фирмачи вошли в лес. Не успели углубиться,
как были остановлены убойной, действительно сказочной картиной –
на деревьях полукругом, с плутоватыми мордами, расположились
лохматые существа, больше напоминающие обезьян, типа ленивцев, а
в центре, под самым толстым деревом, сидело более крупное
безобразие – явно леший.
      Устя вскрикнула, Григорий побледнел, как мел после сушки,
Филька вскинул брови и правый глаз, а Тишка только напрягся.
Замешательство длилось недолго.
      - Привет слугам царёвым от пришельцев с того, в смысле
Белого, света! -  нашёлся Тишка и, не дожидаясь реакции леших
сил, продолжил: – Нас уже просветили о здешних правилах
поведения, поэтому предлагаем, как и заведено в цивилизованном
мире, провести переговоры относительно нашего дальнейшего
продвижения...
      - Да... – согласно закивали коллеги, а Филька уточнил: - Мы
собственно... хорошие, не кусаемся, не царапаемся...
      - Не изволите сообщить Ваше драгоценное имя-отчество? –
склонился, было, Тихон.
      В ответ стая тревожно загудела, а леший поднял тяжёлый
взгляд, пристально осмотрел каждого, шевельнул толстыми губами и
важно пробубнил:
- Хозяин я здешнего леса-кордона, по имени Лёшка-плут.
      “Раз плут, - подумал Тишка, - значит, в прежней жизни был на
государственной службе”.
      - ...Переговоры, говорите, цивилизованные... – продолжал
леший, - это мы посмотрим, разберёмся... Доложите-ка лучше: кто
такие? Куда и с какими намерениями путь держите?
- Прослышали мы на Белом свете, что есть глубоко под Землёй
удивительное Кромешное царство... – начал Тишка, лихорадочно
соображая, о чём и как говорить, чтобы ловчее уломать лешего. - 
Вот, идём на аудиенцию к царю вашему, Чернобогу...
- Эк, загнули, - хихикнул леший, а за ним загоготала орава
на деревьях, - ежели кому ни попадя вздумается к царю ходить, то
когда же его чёрности государственными делами заниматься! Вы
конечно нечастые гости с Белого света, но и вам, прежде чем к
чернейшему на приём идти, обжиться надобно, осмотреться и себя
показать. Тогда, может быть... - леший самодовольно выпятил губы
и картинно закатил глаза, - пропущу вас на следующую ступень
охраны к дружку моему, Корчмарю-водяному! А пока возвращайтесь к
Гусееду, поживите с годик. Овец растите и царя нашего, Чернобога,
чтите и прославляйте!
- С годик?! – невольно воскликнули фирмачи хором.
      - Может и более... – заюлил жёлтым взглядом Лёшка-плут.
Тишка, понимая, что надо спасать положение, предложил:
      - Уважаемый леший, дозволь нам посовещаться: может, найдём
компромисс и не будем растягивать посещение?
      Лешенята возмущённо зароптали, замахали руками, запрыгали.
Но Лёшка-плут, привыкший в светлой жизни к компромиссам,
согласился подождать весомых предложений... Но недолго.
      
      Фирмачи отошли в сторонку, стали кругом. Испуганный Григорий
выполнять функции главы фирмы явно был не готов, поэтому открыл
совещание Тишка:
      - Давайте в ускоренном темпе сообразим, чем этого рьяного
царского служаку, взять?
      - Взяткой! – блеснул оком Филька и повернулся к Григорию:  –
Что у нас, Мыслитель, с финансами?
      - Деньги все дома... – растерянно промямлил Григорий и тут
же залепетал, полоснув взглядом в сторону Усти. - Все начальники
любят женщин... 
      В ответ девушка глянула на Мыслителя возмущённо, но Тишка 
опередил её:
      - Чего? Женщину? Дудки ему! Есть другое предложение  –
лесть! – Тишка оглянулся и перешёл на шёпот. – Эти крохоборы до
чёртиков любят, когда их хвалят.
      Пока коллеги впитывали сказанное, Тишка развил мысль дальше,
обращаясь к дружку детства:
      - Выручай Филя! У нас есть пара минут, за которые ты должен
состряпать байку на предмет восхваления прошлого, настоящего и
будущего Лёшки-плута. Да так, чтобы нас не только пропустили, но
и проводили торжественным эскортом до следующего стража...
водяного, по-моему...
      Филька с полуслова понял друга и уже нахмурил брови в
раздумье. Сочинять, вешать гусиный помёт на любой предмет – было
его родной стихией. “Выудить бы земное имя-фамилию лешака, а
там...”, –  нашёл Филька главную зацепку своей будущей
импровизации и решительно махнул рукой: - Приглашаю на
показательное словоблудие с элементами умеренного лицемерия и
лжи!
      - Интригующее начало! – воскликнула Устя и фирмачи поспешили
к нечистому.
      
      Ожидая пришельцев, лешенята от скуки затеяли игру в виде
скачек по веткам, а Лёшка-плут маленько вздремнул. Когда фирмачи
подошли, на сонной морде проскользнуло недовольство: уже жалел,
что затеял “переговоры”.
      Косой сходу приступил к действу. Он низко, по-русски,
поклонился и вежливо начал:
- Разрешите, уважаемый страж царского покоя, слово молвить?
      - Только без прений и коротко... – блеснула лысина и
померкла.
      - В недавние времена пришлось мне столкнуться с чрезвычайно
умным, интеллигентным и справедливым в своих делах районным
начальником... Как ему удавалось сохранять свои высокие качества
в условиях низкого профессионализма и примитивных наклонностей
остальной части руководящего состава – для многих оставалось
загадкой, вроде тайны бермудского треугольника...
      Уже с первых слов (особенно про умного начальника) глазки
лешего напряглись, а ушки навострились. Свора на ветвях притихла.
      - ...Скажем, захожу я в кабинет, а... извиняюсь,
запамятовал... – Филька вопросительно раскрыл рот, побуждая
лешего к подсказке.
      - Алексея Макаровича! – назидательно подсказал тот (мол, как
это можно забыть!) и добавил тише. – Плутова...
      - ...да-да, Алексея Макаровича Плутова, умнейшего, скажу я
вам, человека, и прошу решить мой маленький для района, но
большой для меня вопрос...
- ...земельный, - уже активнее подключился леший.
      - ...с хитрой изюминкой, - ориентировался по ходу Филька. -
Когда делили колхоз на части, по паям, мне достался участок
земли... Граждане! – вскину руки, с пафосом обратился Филька к
сидящим на деревьях, - вы не поверите – аккурат в виде солидного
куска асфальтированной дороги местного значения. Возникает
простой, но резонный вопрос: как на асфальте сеять пшеничку и
сажать огурцы с помидорами?
      В этом месте толстые губы бывшего чиновника разлезлись в
ухмылке, а помощники на ветвях ехидно захихикали. Филька с
удовлетворением отметил нужную реакцию на “бывальщину” и
вдохновенно продолжил:
      - Куда я только ни ходил, к кому ни обращался, кланялся,
списывался – результат, как пальцем в ж... воду. Нет, пытался
один раз по весне посадить на обочине огурцы. На удивление урожай
выдался обильный. Но опять же - чуть под суд не попал за
подстрекательство сельских пролетариев к пьянству. Огурцы
оказались дармовой и легко доступной закуской. Пропитые мужики
организовали на обочине бесплатную забегаловку, куда стали
стекаться любители “разогреться” из других деревень...
      Здесь Леший хохотнул, а лешенята загоготали.  Коллеги в свою
очередь тоже с трудом сдерживали смех. Они уже поняли, что Филька
нащупал своё и в юморном ударе.
      - ...Количество аварий (особенно грузового автотранспорта)
на участке резко возросло. Отчего наехали ГАИшники  и...  глотать
бы мне лагерную похлёбку на Колыме и гнуть хребет на лесоповале,
если бы не Вы, бывший Алексей Макарович!
      Тут спина лешего выпрямилась, шерсть разгладилась, а лицо
приняло гордое выражение.
      - ...Не стал умница-начальник разбираться с земельной
несуразицей, а дал ценный совет...
      Тут Филька высоко поднял указательный палец правой руки и
сделал многозначительную паузу. Наступила томительная тишина, а
один лешенёнок чуть не свалился с дерева.
      - ...Не мотайся ты, несчастное колхозное прошлое, по
инстанциям, где слово “правда и справедливость” давно отсутствуют 
в лексиконе, а организуй коммерцию и заработай денюжку! Всё в
духе рыночного времени и никакого криминала.
Внял я совету  опытного начальника, хорошо прочувствовавшего
рыночные подходы, и сделал участок дороги - платным! Поставил на
границах шлагбаумы и деревянные будочки. Нанял мало пьющих
безработных мужиков как контролёров и установил тариф за проезд
по мировым рыночным ценам. Ездовой народ естественно возмутился,
стал писать жалобы по инстанциям. Да придраться не к чему - всё
по закону. Моя земля, частная: хочет кто попользоваться – плати.
На деревьях послышалось прерывистое визжание и одобрительный
гул. Лёшка-плут расплылся в зубастой улыбке: знайте, мол, наших!
- ...Вот тут-то и была зарыта главная суть, дорогие граждане
лешие, скрытое рациональное зерно совета Алексея Макаровича.
Высшее начальство переполошилось. А тут ещё из-за ремонта
соседних дорог, поток транспорта по моему участку круто возрос,
жалобы на верх и деньги в мой карман полились потоком.
И кончилась эта баталия, уважаемые господа, как нельзя лучше
в мою пользу: взамен куска асфальтовой дороги выделили мне гектар
чернозёма в низине, что рядом с Чудово. Там уж я развернулся...
Такой выходит у вас, слуги царёвы, неординарно умный, можно
сказать с продвинутой ввысь головой, руководитель царского
масштаба! Я уверен от макушки до самых пяток - быть Вам, бывший
Алексей Макарович, ближайшим сподручным самого царя! А как же, с
таким-то умом!  – торжественно закончил Филька свою байку.
Лешенята подняли громогласный гам с лапоплесканиями, кое-кто
свалился на землю и запрыгал с поднятыми лапами. Вокруг Лёшки-
плута со звуками, напоминающими приветствия и восхваления,
образовался хоровод. Сам же леший расчувствовался и прослезился
от умиления. Давненько не слышал в свой адрес похвалы, в
особенности за заслуги в прежние, светлые времена.
Когда восторги лешенят утихли, Лёшка-плут поднялся на ноги-
лапы, смахнул последнюю слезу и провозгласил:
- Не часто приходится встречаться с мозговитыми людьми! Всё
шелуха какая-то проявляется хоть с того, хоть с этого света.
Послушать умные речи всегда приятно...
Тут Леший важно надул толстые губы и строго сказал,
обращаясь к подчинённым:
- Проводить представителей Белого света на следующую ступень
кордона к Корчмарю-водяному. Проводить, как важных особ, с
почестями и охраной, чтобы никакая нечисть не привязалась во
вверенном мне районе! Такие люди царю нашему, Чернобогу, будут в
радость и пользу. Выполняйте!
Лешенята по-армейски строго выстроились в две шеренги по
бокам фирмачей, не ожидавших такой быстрой развязки, и под
равномерный вой, призванный, очевидно, изображать воинский марш,
тронулись в путь.
Небо над головами пришельцев слегка посветлело и показалось,
будто дунул свежий ветерок. Филька шёл впереди коллег и ощущал
себя невероятным вруном - но очень полезным.