Обед в ресторане

Вместе с Дьяволом мы пили крепкое красное вино, которое  три минуты назад принес нам вместе с беконом безмозглый голый Иегова. Запивая сухожилья горячительным напитком, Дьявол мерзко попердывал.
альо
травлю ему
молодой. чего новенького?
спрашиваю
Но у рогатого рот набит белком и он молчит. С барной стойки несется голос местной пацанвы. Самый высокий из них, Федот, с умным лицом провокатора, каруселит возле збитой, квадратной малышки. Бармен крутит Сати на лаве, что-то тому доказывает.
ты должен знать
мычит Сатана
что у меня в планах новая программа. я буду петь. Ха!. Да. И на эстраде.
Сегодня, думаю, двадцать первое мая. Жарит солнце. И кучка мудил в уголке рестора дрочат клавиши, от чего-то ржут, сами с собой ****ят, дуют сигарету за сигаретой.
Иегова бежит в туалетную кабинку. Вижу, что лицо у того бледнее некуда, сальные волосы на затылке сбились в одну цельную соплю. Думаю, с какого такого хрена тому так нестись в туалет?
Иегова подскальзывается, падает на пол. Лежит и вроде совсем не дишит. Встаю из-за стола, огибаю алтарь, подползаю к пророку. Да. Точно. Не дишит. Из средней трети левого предплечья торчит пустой инсулиновый шприц. Понятно. Это ***ло словило передоз.
Вокруг, как по мановению, собирается кучка свежих беконов. Кто падает на колени, кто теряет сознание. У всех слезы на щеках, вопли, визги, истерика. Толстая блондинка возле меня начинает биться в конвульсиях, а парень напротив, вроде менеджер, жестко нагинает, по видимуму свою, такую же чокнутую, истощенную на вид подружку.
что там?
орет с нашего столика рогатый
Иегова издох?
Я ему не отвечаю. Вообще никак не реагирую. Заебал.
Слышу звуки фортепиано. Ухожу от толпы, смотрю, как еле трезвый Сати метает по клавишам.
Вольнодумно притопываю к стойке бармена. Говорю, что по счету заплатит рогатый.
Плач и вопли стихают.
Разворачиваюсь. Вижу, как неистовая толпа глодает наркомана-мертвеца. Экстаз!
Ну их нахуй. Долбоебы.
Тусую на улицу. Там жара и фигурные барышни. Возле памятника какому-то советскому вы****ку стоит мобильная кофейня. Перехожу по пешеходке дорогу, закуриваю сигарету. Через минуту тычу молодому пацану семь гривен за каппучино средней крепости.