Лесть по имени месть, или СТО гарантирует на сто

Лесть по имени месть, или СТО гарантирует на сто


Из цикла "Посмешки жития"


Тимофей Фомич Опенок не был умен. Отлично знал, что неумен. Потому-то пуще иной беды опасался тех, кто пытался ему внушить обратное. С детства Тимошу одолевала  одна страсть - деньги. Добывать их он научился рано. И с той же поры уяснил: для материального благополучия  нет заразы страшнее, чем лесть.

Несколько ранних и поучительных «наколок» оставили неизгладимые швы в алчной и пасмурной душе Опенка.
 

Наколка первая «Горе-командир»

Первый раз по крупному Тимошу надули еще в школе.
Майская суббота. Солнышко, жуки, теплынь. И все это сразу за подоконником. А тут, вот гадство-то, разбирай эту постылую басню про ворону и сыр. Маленький Тимофей ее вызубрил назубок, за что и получил пятерку. Конец урока учитель  посвятил закреплению морали. Особых проблем с этим делом не возникло ни у кого. За исключением… «пятерочного чтеца» Опенка, самого важного и пухлощекого в классе…

Классные заводилы Сенька и Гришка еще утром условились махнуть на речку. Искупнуться там, порыбачить. Но до речки далеко, и лучше – на велосипеде.

Единственным в классе обладателем новенького «Подростка» был, конечно, Тимоша Опенок. Ему же, в придачу, принадлежал и роскошный удильный набор. При таком богатстве глупость пионера Опенка соперничала с его прославленным жмотством.

Короче, Сенька и Гришка постановили: двигать к речке пешком западло, плюс кризисная ситуация с удочками. Как тут не вспомнишь про щедрые арсеналы толстого Тимы? Да после публичной декламации басни про ворону и лисицу… Практическую пользу из мудрости Крылова решили извлечь сразу после урока…

Тимоша складывал в ранец книжки, когда к нему подступил Гришка.
«Там дело есть. Ждем у забора за спортзалом». – Заговорщицкий шепоток заставил Тиму встрепенуться. Как же, лидеру класса понадобились твои услуги! Да ради такого!.. О-го-го! Я им всем покажу!
 
…Из проросшей кустами дыры в заборной сетке вился дымок. Два классных сорванца смолили бычок на двоих. Тимоша хотел подать голос, но, вовремя осекшись, затаился.

- Слышь, Гринь, - довольно раскатисто секретничал Сенька. -  А я ведь давно заметил, Тимка не просто так все молчит. Он не дурак. Он просто вид делает до поры. А потом как себя покажет…

- А я тебе давно говорил, – едва не срывая голос, откликнулся Гриша. – Так все командиры поступают. Молчат, молчат, словами не треплют. У них ведь и одно слово – закон. К тому же, он вон какой жирный. Силач, наверное.
 
- Угу, по-моему, из Тимки как из Тимура… - Сеня подавился, верно, дымом. - Такой как раз в командиры вырастет.
 
У Тимоши аж дыхание перебило от гордости, а еще больше от любопытства, что же ответит классный вожак.

- Почему вырастет? Он уже, по-моему, готовый. Нам бы время не терять, а корешиться с ним, кхе-кхе, – надолго закашлялся вожак. – Чтоб, как станет начальником, и мы тут же. Он нас ценить будет. И не забудет.

- Да, - согласился Сенька. – Только как его проверить? На командирство-то? Он и слова никогда не скажет законного. Пыхтит только.

- Ба, слушай! - закричал Гриша как юный Архимед. – А давай его испытаем?
- Как?

- А так: у него есть велик. Вот и надо его взять на рыбалку сегодня, как бы на разведку. Пусть, как и положено настоящему командиру, вперед нас сходит на речку, сделает привязку местности. В смысле, червей накопает. Это так все командиры в разведке делают. А уж там и мы на велике, как на БМП, с удочками подвалим. И он нами будет командовать, как рыбу ловить. Он приказывает. А мы ловим. И делить улов он будет по- командирски – самолично.

Последняя перспектива Тиме показалась самой заманчивой…

- Это да. Так все командиры и делают. Только, может, – в голосе  Сеньки сомннеие, - нам троЁм на велике ехать?
 
- Нет, не по правилам. Командир настоящий, он сам все должен тайком разведОВать и проверить. А то вдруг в велике, в смысле, в БМП, мина подложена. Да и вообще «Подросток» троих не выдержит. Двое -  в самый раз.

 В этот миг средь раздвинутых кустов напыщенно заалела рожица Опенка.

- Чё, бычки давите? – насмешливо кивнул он «зашугавшемуся» Сеньке.
Никогда еще Тимофей не вел себя так нагло:
– Не дрейфь. Дай-ка затянусь, – важно обсосав окурок, он эффектно потушил его о каблук. – Вот что, орёлики. Дело у меня к вам на сто рублей. Хотите на рыбалку махнуть? – он был милостив и барствен.
 
- Было б на чем? – вздохнул Сенька.
- А то зараз, – мечтательно подтянул Гришка.
- Кхм, будет вам траМспЫрт. – великодушно осклабился Тимоха. – Только, чур, я – атаман. Меня слушать!

- Об чем печаль? А ты не врешь? – на всякий случай усомнился Гришка.
- Об чем печаль? Не с таких. Вы меня еще и не знаете. Я еще пойду… далеко, в начальники. – Тимка задохнулся от важности. – А будете меня слушать, и я вас не забуду…

- Вот я ж те говорил. – загадочно обернулся к Сеньке Гришка.
Тима пыжился дальше:
- Я удумал тут операцию одну. План действий таков. Щас завалимся ко мне. Мамки щас нету. Наберем бутербродов, удочки возьмем и велик. Я двину на речку своим ходом, все приготовлю для рыбалки. А вы приедете после и будете меня слушаться. И с сёдня – я ваш начальник. Лады?
- Вот, ей богу, лады, Тимка!


…Спустя пару часиков взопрелый Тима брякнулся, пыхтя, на землю. Рядом присоседились надувной матрац, удочки, банка с червями. Тяжеловато – зато теперь начальник! Вот только рядовых всё нет и нет. Странно, однако…

Еще через час, вволю нагонявшись на новеньком «Подростке», Гришка с Сенькой вспомнили о командире и с прибаутками понеслись к реке. Мчались налегке. Из всего снаряжения им был «доверен» ценный кулек с бутербродами, который легчал каждые пять минут.

За метр до моста «транспорт» крякнул на колдобине и вписался в дерево. Несли его на руках.
 
Тимку чуть не разорвало от злости. Но смолчал. Маленькому собственнику игра нравилась все меньше. Но по-настоящему тошно стало после того, как «рядовые» объявили, что «бутерброды колесами подавили».
 
Дальше больше. Взгромоздившись на матрац, оба с удочками уплыли на середину речки. Тимку не взяли: дескать, командиру негоже жизнью рисковать. Это при глубине-то в пару аршинов! И, вообще, мол, матрац троих не выдержит… Так-то оно так, но почему из троих завсегда лишь – его?

Неудачно закинув леску, Гришка деранул крючком оболочку матраца. Неторопливо свистя, тот сдулся и утоп. Гришка облегченно махнул рукой, но вылавливать не стал. Следом Сенька порвал леску и переломил удочку.
Терпение Тимки лопнуло.

- Хватит! А ну возвертайте мне целую удочку. Не нужна мне такая команда! И рыбу мне всю чтоб…

- А вот это вот выкуси! - «начальник» враз задохнулся, увидав у самого носа малиновый кукиш Гришани.

- Я командир, я самый сильный! – по инерции завандосил Тимка и попытался ухватить классного лидера за плечи. Подножка… И клокочущий пузырь с мокрыми штанами кое-как выполз из речки.
 
- Где командир?! Этот что ль? – озорники с сосредоточенными лицами сделали три круга почета. – Нет. Это дурак Тимошка, нос картошкой, в голове каша, умора наша! У-лю-лю! – озорники глумливо попрыгали вокруг «главаря», напоследок процитировали: «Уж сколько раз твердили миру, что лесть вредна…», - и, обнявшись, побежали в гору.

…Уже затемно, отдуваясь, как кабаненок, Тима Опенок приволок домой то, что осталось от его веломодели и удильного комплекта. Смысл басни он понял так: «Коли знаешь, что дурак, не дозволяй никому внушать себе, что ты умный».

Эту мудрость закрепил следующий казус – из времен тимкиной юности.



Наколка вторая «Костюмчик»

Помнится, учась уже на первом курсе торгового техникума, Тимофей Опенок  в преддверии зимней сессии  решил костюмчик справить. Как и когда-то в классе, в своей группе Тима пользовался «авторитетом».
 
Тиму не любили, любили его вышучивать. Вот и по случаю предстоящей покупки обновки сразу три сокурсника-разгильдяя составили Опенку почетный эскорт.

В универмаге Тимофею приглянулся самый несуразный выкидыш от фабрика «Большевичка»: «лепень» и шаровары а-ля Хрущев, да в пеструю вермишель. При том, что амуниция была рассчитана на менее упитанную комплекцию, товарищи так разрекламировали модель, что Тима отвалил за «аляпицу» размер годовой стипендии. Которую, к слову, ни разу не получал.

Наутро техникум праздничал день смеха. С квартальным опережением.
Из этого урока Опенок извлек еще одно резюме: ежели вкус наглухо отбит, не доверяй советчикам. Вскоре он узнал: есть одна вещь вне моды и фасона, что не устаревает никогда. Кожаный пиджак!

И точняком к диплому отхватил-таки замшевый «опашень» с хорошим запасом в обхват!
 
По окончании торгового техникума Т.Ф. Опенок застолбил делянку мебельного бизнеса и довольно скоро достиг в деловых кругах определенного веса, с лихвою компенсировавшего остатние ущербы.

Не соблазняясь большими чинами, Тимофей Фомич прокладывал карьеру по-своему, втихую. Сначала старший продавец. Дальше экспедитор мебельного магазина, позднее - завотделом мебельной фабрики... С годами его солидная фигура все плотней затягивалась скрипучей кожей. Соразмерно пух авторитет горделивого «гиппопотама».



Гиппо-Тима

Годы работы в мебельном бизнесе даром не проходят. Он приобрел ряд недюжинных качеств. Во-первых, расчетливость, граничащую с зажимистостью. Второе: по той же причине он никогда не попадался и, избегая сомнительных афер, действовал только наверняка. В третьих, всегда был профессионально усерден и нечеловечески важен, почти неприступен. И главное, его примитивно выстроенные разговоры никогда не перерастали узкопрофессиональных рамок.
 
Поэтому уже в сорок «с чубчиком» Т.Ф. Опенок достиг завидного материального комфорта, вполне замещавшего духовный вакуум в глазах ближнего круга. Льстецов он игнорировал вчистую, словно и не замечая угоднических поползновений.

Первый брак Опенок аннулировал по собственному почину. Второй отяготил его сыном. Правда, предусмотрительный Гиппо-Тима (как звали его за глаза) на этот раз семейные узы не оформлял. Гордая половина, не требуя алиментов, уехала к родителям на Урал, откуда практически не напоминала Тиме о себе и наследнике.
 
…Его многокомнатная двухъярусная квартира многих повергала в зависть и уныние. Вернее поперву - в зависть, на вторинку – в уныние, все больше от размеров и безвкусицы интерьера. Чего тут только не было? Опенок в одночасье прикупил целую библиотеку из книготорга. Так тома пылились в ни разу не разъятых переплетах. А под окном, как конура верного пса, громоздился мощный гараж с парой «иномарок». На загородной набережной «подрастала» дачка... в три этажа.

«Наколоть» Гиппо-Тиму… Да, вы утопист, батенька! Даже по «пьяной лавочке» (а он ежевечерне употреблял текилу) Опенок блюл свежесть и равновесие космонавта. Пронять Тимофея Фомича – вы, право, не шутите, сударь?

Ну вот, к примеру, получил он как-то от второй жены письмецо - истерический вопль мольбы и отчаяния:  «Наш сын выбрал наклонную дорожку. Тимофей, повлияй на мальчика!..» Раз и навсегда Гиппо-Тима похоронил письмо в фолианте Медицинской энциклопедии...

Однажды в мебельном салоне запили два грузчика. Замену нашли экстренно. Первого оформили сразу. На вторую вакансию претендовал обаятельный парень, предложивший услуги «без отметки в трудовой книжке». Подумав, на том поладили и не пожалели: весельчак, силач, универсал. В отличие от грузчиков-забулдыг, Сережа не пил, «мышей» (клиентов) по мелочи "не ловил", а прямиком шел к Фомичу:
- Слышь, патрон, тут клиент на («прихожку», «спальню» и т.п.)… Вот номерочек.

Универсал Серега до кучи стоил и целого рекламного отдела - покупателей находил по откровенно не разумным ценам. По первяни Опенок сближения с уникумом избегал.

Где-то я уже видел эту нахальную рожу. Но где? Блондин. Нос кривоват. Слегка. Приятная улыбка.  Слегка. Вряд ли обэпник. Скорее, форца...
На третий день Гиппо-Тима поручил Сереге достать что-либо «навороченное» для отделки сауны: проверки ради.

- О'кей, командир. Сто гарантирует на сто!



СТО гарантирует на сто!

Эта присказка была коронкой Сергея.
 
И не зря: заказ был выполнен в кратчайший срок. На 3-й день Опенок милостиво при¬нял от СТО номерок заказчика дефицитного уголка, вписав его в свой электронный блокнот: таких в Самаре не было даже у губернских «паханов»!

И месяца не прошло, как Сергей вручил шефу заявку на баснословно дорогую мебель. В салоне был только один, образцовый, экземпляр. О чем Опенок удивленно и напомнил.
 
- А у вас дома? - возразил  СТО. - Продадите  - не прогадаете.
Опенок чуял: Серый прав. Этот гарнитур он бы сроду не купил: взял натурой «за братановскую услугу». «Братанов» тех, правда, уже урыли, а вот закопали или утопили? – бог весть.

Короче, сплавить такую роскошь было в то время невозможно из-за фантастической цены. А СТО уделал!!!

В обед Серый предложил сделку обмыть.

…Через пару часов в элитном баре упанихидили... три бутылки "Арарата". Фомичу-таки прожгло мозги, он и вздумай блеснуть своей хваленой алкоустойчивостью...

А опосля… Память вперемешку и вперекрут нанизала какие-то жалкие обрывки образов, событий, видений. СТО таскал его в тысячу мест.

Заполняя бланки, они кого-то вызывали, что-то подписывали и заверяли, пили на брудершафт с кавказцами...


...Очнулся Тимофей Фомич от сырости. В затхлом сумраке облицованной кафелем каморы мерещилось что-то знакомое. Эхма, с боку - картина в золоченой раме. Прищурился: репродукция Ким Бессинджер в неглиже. Едрена вошь... То ж мой гараж! Правда, окромя плаката в рамке, - шаром покати! Домой!

…Обе железных двери полуоткрыты. Внутри ни единой ценности. Лишь коврик из книг. Плюс недопитое мартини в мареве мошек. Похолодев от предчувствий, Фомич схватился за сердце! Ух, отлегло - бизнес-блокнот в нагрудном кармане. Правда, без координат клиентов на гарнитуры "для шейха". Но это мелочь. Покуда целы магические номера, - жить можно.
Однако до чего же ловко его обкрутил этот СТО! И всё из-за единственного недостатка: ровно фраер, гордишься и упиваешься, что спиртное не берет. Вот те, здрасьте, и упился!

Последующие открытия были убийственны! Со счетов сняты все деньги.
Почему-то в банках никто не заподозрил, что расходные ордера подписывал пьяный человек. Так ты и не пьяный был. С виду-то!
А джип с вольво этот шустряк, видать, загнал грузинам, с которыми брудершафтили.

Налички ноль, мебель - тю-тю…

Дача!? Поверх книг белеет оригинал договора ее продажи в пользу г-на №№. Заверен нотариусом!

Сдунув с горлышка Мартини крылатых захватчиц, Фомич решил давануть «из горла». В губы уперлось нечто шелестявое. Разглаженная затычка оказалась клочком бумаги с припиской: «Мне полагалась от тебя четверть, папаша. Но СТО берет только сто!»

В череп клюнул звоночек беспощадной догадки. Грохнувшись на колени, в бессильной ярости содрогающийся Опенок подполз к завалу букинистики.
Вот он томище Медицинской энциклопедии...
 
Тряханем как гармошку.

Давнее письмо жены - к черту. Вот же он, вот желтушный лист - с вокзальной тумбы.

Фото глумливо усмехающегося блондина. Малость деформированный нос. Ниже жирным шрифтом:

"Их разыскивает милиция... Сергей Тимофеевич Опенок..."

1984, 1997.