Быстрая езда

О пристрастии русских к быстрой езде писали многие. Например, железный канцлер Бисмарк, побывавший  в России в 30-е годы 19 века, сделал тонкое  замечание о наших предках: «Долго запрягают, быстро ездят». 
В юные годы (мне было тогда шестнадцать лет), русский до мозга костей, я тоже отдал дань быстрой езде.  Я собрался идти в музыкальную школу, надел чистую белую рубашку, новый костюм. В запасе еще было время, и  я решил    прокатиться на велосипеде. Я поехал в сторону леса. День был теплый. Мягкое сентябрьское солнце освещало проселочную дорогу и поле, покрытое жнивьем. Не спеша доехал до крутой горы. Мой велосипед с бешеной скоростью понесся вниз. Вместо того, чтобы тормозить, я с восторженным криком: «Какой русский не любит быстрой езды!» - наоборот, стал раскручивать педали.
  У подножия горы дорога поворачивала направо. Я вдруг  почувствовал, что не смогу повернуть. Тормозить было поздно.  Меня ужаснула мысль: «Разобьюсь!» Велосипед несся прямо  в овраг, который  притаился  у подножия горы. Внезапно мое тело оторвалось от велосипеда и полетело отдельно от него. До меня донесся какой-то пронзительный, полный ужаса крик: «А-а-а!» Лишь позже я понял, что это кричал я.   
Пролетев метров пять, я пошел на снижение. Плечо ударилось о землю, покрытую мягкой  травой, и мое тело, скользя  по  скату оврага, помчалось вниз.  Долетев до дна оврага, оно остановилось. Я вскочил на ноги, стал себя ощупывать. Начал с головы, которой я дорожил больше всего (уже тогда я верил в свое великое предназначение). Вроде в порядке. Ноги целы. Руки целы. Переломов нет. В результате обследования я обнаружил лишь рану на локте правой руки. Правда, на пиджак, покрывшийся грязью, страшно было смотреть, но пиджак - дело наживное. "Может, это мне кажется, что я цел, - думал я. – Может, это  галюцинация. А на самом деле я лежу здесь  без сознания, а может, даже моя душа уже отлетела от тела?»
Велосипед с изогнутым  рулем лежал в метрах трех от меня.  Я поднял его, выправил руль и покатил его на гору. Чем ни выше я поднимался, тем больше верил в свое чудесное спасение.
           Взобравшись на гору, я  оседлал велосипед и  поехал  по дороге.   
Через час я был в музыкальной школе, и слепой учитель Антон Иванович немилосердно бил меня по пальцам, если они попадали не на нужную клавишу.

      С тех пор прошло сорок лет. За это время я (скажу без ложной скромности) превратился в оригинального мыслителя, крупного прозаика современности (мой живой вес составляет 90 кг.) Как и все русские философы и писатели,  денно и нощно  размышляю я о судьбе России. Недавно в голову мне пришла мысль, что Русь-матушка  похожа на меня-подростка, спускавшегося с горы на велосипеде.  С бешеной скоростью, без тормозов несется она с горы истории. Иногда  падает в овраги, разбивается в лепешку, но  затем встает на ноги и как ни в чем не бывало продолжает мчаться вперед. А другие народы в испуге разбегаются в разные стороны и восхищенно смотрят ей вслед.