Из чьих же он будет?

   Даже если вы привыкли в течение года питаться более чем скромно — по причине малых финансовых возможностей или скудости прилавков в продуктовом магазине — в новогоднюю ночь на столе появляются разносолы. От библиографического раритета, если он имеется в семье, толстого фолианта сталинских времен — «Книга о вкусной и здоровой пище», Пищепромиздат, 1952-53-54-55гг., общий тираж 2,5млн. экземпляров — толку мало, иллюстрации красивые, но попробуй найти ингредиенты для блюд. И тогда хозяйка достает с дальней полки фамильную реликвию — пухлую тетрадь с рецептами, вести которую начала еще бабушка, продолжила мама, а потом и она сама внесла свою лепту, добавляя новые варианты кулинарных изысков. Рукописные страницы листаются с наморщиванием лба, слюнявливанием указательного пальца и шевелением губ в безмолвном шепоте. Процесс изучения стародавних и новомодных экзотических вкусностей заканчивается, как правило, тяжким вздохом и водворением тетради на прежнее место. А хозяйка принимается готовить старые, испытанные блюда, те, что она хорошо знает по памяти: холодец, салат «Оливье», винегрет, селедку под шубой и обязательно что-то свое, фирменное для женщин ее фамилии. Готовится обычно столько, что непременно остается и на последующие пару дней — хороший повод отдохнуть от кухни.

    Еще никогда, пожалуй, крышка пианино, служившая ныне столом, не видела такого разгула поварской фантазии, буйства чревоугодия и вакханалии запахов. На ее полированной поверхности по всей длине были расставлены тарелки с холодцом, непременным праздничным «Оливье», ломтиками селедочки с вынутыми костями,  жареной полукурицей — тов.Бататов предупредил сразу: «Жопка — моя! Самое вкусное у курицы, как и у любой женщины — это жопка», — винегретом, разными нарезками… Центральное место занимала, естественно, бутылка водки. Ее сестра-близняшка ожидала своей очереди на полу, рядом с ногой пенсионера Волозова.

   По случаю праздника друзья были чисто выбриты и благоухали парфюмом. Пенсионер Волозов — одеколоном «Шипр» из старых запасов, а председатель домкома тов.Бататов — духами своей супруги Свенсоншведской с тяжелым цветочным ароматом. И одеты жильцы дома № 66/6 были соответственно случаю. Из-под расстегнутого пиджака председателя выглядывал его знаменитый галстук с обнаженной красоткой со стразами в интимных местах. Пенсионер Волозов облачился в серый двубортный пиджак, белую рубашку и лимонно-желтый галстук. Штаны-треники благодаря крышке пианино торжественную картину не портили.

   — У нас с тобой, Петрович, сегодня прямо встреча при галстуках, — пошутил тов.Бататов. — Ну, наливай! Первый раз мы с тобой в этом году заседаем.

   — Не в последний, — оптимистично отозвался пенсионер, скручивая голову хозяйке застолья — водке.

   — Ну, за нас!... Ты вот этот салатик отведай, «Невеста» называется. Моя дуся хорошо его наловчилась делать. Вишь, даже зернышками граната сверху украсила, сам на рынке покупал сей фрукт. Или овощ? Как правильно будет, Петрович?

   — Раз на дереве произрастает, значит, фрукт, — пожал плечами пенсионер Волозов. — Хотя с другой стороны, грецкий орех тоже на дереве, а фруктом его никто не считает. Называй гранат плодом, не ошибешься.

   — Тогда наливай! Как говорится, между первой и второй — перерыва нет совсем. Давай выпьем за то, чтобы этот сладкий плод не стал разрывной гранатой. В смысле, за мирное небо.

   — Ты винегрет сам что ли делал, Петрович? — закусив пацифистский тост, спросил тов.Бататов.

   — Нет, — смутился верный друг, — это ко мне Алефтина в гости приходила. Мы Новый год вдвоем встречали.

   — Олюйникова что ли? — неодобрительно покачал головой председатель домкома. — Все любишься с ней, а она при встрече со мной нос воротит. Хотя, дело твое, не одному же праздник встречать.

   — Тов.Бататов, ты вчера поздравление Президента смотрел? — ушел от щекотливой темы пенсионер Волозов. — Прощальное. Я даже прослезился.

   — Смотрел, Петрович. И не говори, у самого на душе тяжко было. Все-таки столько лет считай вместе прожито. И хорошего, и плохого. Какой-никакой, а свой президент, привычный, ожидаемый. И ведь чего ушел, выборов не стал дожидаться? Не иначе, заставили.
 
   — И преемника назвал. Кто таков? Не знаешь, тов.Бататов, из чьих он будет? Вроде не из Семьи.

   — Да, похоже, никто его не знает. Откуда появился, где служил — ничего не известно пока.

   — Может из бандюков? Мафия — она сейчас ой как норовит во власть пролезть.

   — Не, Петрович, мафия на виду не любит быть, не с руки ей. Мафия в Думу лезет, там, в толпе не так заметно, затеряться легче. А Президент, он один. На виду у всех. Да и не похож преемник на мафиози. Уж больно вид у него какой-то… неброский. Не запоминающийся. Как застиранная рубашка. Таким, только в разведке служить.

   — Так что, тов.Бататов, предлагаешь за нового Президента выпить?

   — За нового, думаю, пока повременим. А вот за то, чтобы жить нам хуже не стало, давай выпьем.