Подвиг гражданина

Подвиг гражданина
   Он проснулся в 7 утра.
   За окном лил дождь. Тяжелые свинцовые тучи заволокли небо.
   В комнате царил полумрак.
   Было холодно.
   Он зажмурился. Натянул, как в детстве, на глаза одеяло и задержал дыхание. Досчитал до десяти и выдохнул, после чего резко отбросил его в сторону и встал.
   Собрав постель, и спрятав ее в шкаф, он пошел в ванную комнату.
   Горячей воды не было. Он потрогал вчерашнюю щетину, и достал электробритву.
   Приняв душ и почистив зубы, отправился на кухню, где его уже ждала запаренная с вечера овсяная каша.
   Включил чайник и поставил овсянку в микроволновую печь.
   Щелкнул пультом: в углу замерцал небольшой телевизор.
   В утренних новостях показывали вчерашние события в Москве: бритоголовые крепкие парни отбирали у стариков и молодых интеллигентных людей красные флаги и портреты Вождя, бросали их на мостовую и топтали тяжелыми армейскими ботинками.
   Картинка менялась, словно в калейдоскопе: Манежная площадь, Красная площадь, Триумфальная площадь.
   Он включил звук.
   «Молодежное скаутское движение «Россия, вперёд!» при поддержке старших товарищей из патриотического движения «Наши» разогнали несанкционированные митинги приверженцев запрещенной коммунистической идеологии, которые вышли в эти скорбные для нашей страны дни на улицы Москвы с явной целью спровоцировать конфликт среди москвичей и гостей столицы», - бодро сказал компьютерный голос за кадром.
   Чайник и микроволновая печь одновременно звякнули.
   Телевизор погас.
   Приготовив сладкий чай с лимоном, он достал овсяную кашу и принялся завтракать, задумчиво глядя в окно.
   Был понедельник.
   Внизу хлопали стальные двери подъездов, выпуская людей из каменных мешков гигантских 24-этажных «Домов нового типа для граждан категории Б», возведённых за последние три года в рамках программы модернизации. В изолированных друг от друга блоках, разделенных на отдельные «зоны», жили – по одному, или семьями – бюджетники.
   Позавтракав, он вымыл посуду.
   Вернувшись в комнату, он достал ноутбук и загрузил Ё-Windows-2015.
   Автоматически появляющееся приложение с обязательным приветствием напомнило ему, что сегодня на дворе Международный день жертв фашизма и коммунизма – 9 мая 2015 года.
   Он перекрестился и открыл ЖЖ.
   В блоге уже который день шли ожесточенные дискуссии на тему 9 мая.
   Уже третий год этот день официально не являлся праздником.
   Пышные военные парады, концерты и чествования ветеранов сменились приспущенными флагами, повязанными черными траурными ленточками, поминальными митингами на площадях по всей стране, и Моментом Скорби, где присутствовали все члены и прислужники Режима.
   Он быстро залил в ЖЖ аккаунта видео, выставив время эфира на 12:01.
   Запись успешно сохранилась.
   Взяв мобильный телефон, он отправил короткое сообщение: «Готово».
   Он выключил ноутбук и засунул его в рюкзак. Туда же отправился мобильный телефон, несколько флэшек, папок с бумагами и его документы.
   Оглядев комнату, и убедившись, что ничего не забыто, он облегченно вздохнул, и принялся одеваться: черные джинсы, черная водолазка, черная куртка.
   Перекинув через плечо рюкзак, он посмотрел в глазок входной двери. На лестничной клетке было чисто: ни души.
   Он резко повернул ключ, отворил дверь и вышел. Быстро подойдя к лестничному пролёту рядом с лифтом, он глянул вверх и вниз.
   Никого.
   Заперев дверь, он бросил ключи в рюкзак и вызвал лифт.
   Через несколько секунд кабинка остановилась на его – шестом – этаже.
   Недовольная, мимолётно знакомая некрасивая женщина лет пятидесяти глянула на него с презрением.
   «Могли бы и пешком спуститься», - плюнула она.
   Он промолчал.
   Дверь закрылась.
   «Не по-рабочему вы как-то одеты», - она глянула на него с подозрением.
   «Я техник нано-сетей», - сказал он.
   «И в категории Б?» - она удивленно приподняла тонкие нарисованные брови.
   «Обещали в следующем году перевести в другой сектор», - равнодушно ответил он.
   «Счастливчик», - сказала она, чернея от зависти.
   Кабинка остановилась. Двери лифта отворились. Он прижался к стенке, пропуская соседку сверху на выход. Она еще раз стрельнула в него презрением, и вышла.
   Охранник на вахте читал газету.
   «С праздничком!» - улыбнулся он, увидев его.
   «Дедушка старый, ему всё равно», - подумал он, не обращая внимания на его приветствие, помня о видеокамерах.
   Их провоцировали, но они крепились.
   Открыв дверь электронным ключом, он вышел из блока.
   На улице было тихо, лишь люди быстро, не оглядываясь по сторонам, шли в сторону станции метро, прячась под зонтиками от противно моросящего дождя.
   Он бросил магнитную карточку в рюкзак.
   Мимо пролетел обгоревший кусок красной ткани.
   Где-то вдалеке раздались крики.
   За ними последовали одиночные выстрелы.
   Люди пошли быстрее.
   Миновав контрольный пункт, где охранник внёс данные его водительского удостоверения в ежедневную базу контроля, пройдя через ворота сканера, он оказался на стоянке, среду стройных рядов разноцветных Lada Kalina и Ё-мобилей.
   Достав брелок, он открыл служебный чёрный Ё-мобиль, бросил на заднее сидение рюкзак, и сел за руль.
   Компьютер попросил его пройти идентификацию. Он приложил большой палец к сенсорной кнопке. Компьютер считал и обработал данные. Через секунду на панели управления зажглась зелёная лампочка, заработал аккумулятор. Компьютер попросил указать пункт назначения. Он ввёл данные. Компьютер на секунду замер, после чего поприветствовал его: «Добро пожаловать! Счастливого пути!»
   Он выехал со стоянки.
   Когда он проезжал мимо будки охраны, доселе казавшийся неодушевленным парень в камуфляжной форме вдруг широко улыбнулся ему по-русски, и показал большой палец, поднятый вверх.
   Едва сдерживая дрожь, он нажал на газ и свернул на проспект.
   Ё-мобиль влился в поток машин, медленно льющийся под дождем.
   Он посмотрел на экран Google-навигатора: расстояние – почти три километра.
   Автомобили двигались очень медленно.
   Приоткрыв окно, он с удовольствием вдохнул влажный воздух.
   Достал сигарету. Закурил. Дым пополз в щелку, исчезая в водяной пелене. Быстро докурив глубокими затяжками, он стрельнул окурком в никуда, и закрыл окно.
   Включил радио: одна из финалисток предпоследней «Фабрики» рассказывала на волне «Русское» о том, как лучше кончать.
   «А вы могли бы кончить сейчас – в прямом эфире?» - вкрадчиво спросил её мягкий ведущий.
   «Легко. У вас есть дежурный дилдо? Я оставила свой в тачке», - ответила она, надув и лопнув пузырь жвачки.
   «Да, у нас тут целый арсенал дилдо», - вежливо ответил ди-джей.
   «Пи-издато!» - рассмеялась она.
   Он щелкнул на «Эхо Москвы».
   «Ублюдки куражатся, издеваясь над сотнями миллионов жертв людоедского сталинского режима и десятками миллионов жертв Холокоста», - пронзительно возмутился известный правозащитник.
   «К счастью, Президент вовремя подписал указ об усилении контроля в Дни Скорби, и полиция, нужно признать, перейдя после многоуровневой модернизации на новый уровень профессионализма, вплотную приблизившись к Западным Стандартам, справляется если не на «отлично», то на «хорошо» - точно», - дружелюбно сказал ведущий.
   Он выключил радио, и повернул направо – съезжая с основной магистрали.
   Тут было не так много машин.
   Ё-мобиль набрал скорость.
   Через пятнадцать минут он въехал в припортовую грузовую зону, и медленно покатил среди огромных кранов и стальных блоков складов.
   Несмотря на ранний час тут уже кипела жизнь.
   Воздух разорвал гудок причаливающей баржи.
   Вдруг, справа рвануло. Он сбросил скорость.
   Из-за ремонтных блоков выбежали два парня. Как и он, они были одеты во всё черное. Их лица были скрыты респираторами.
   Они бросились к нему. Между ними было метров двести.
   Он потянулся к рюкзаку, на дне которого лежал ствол, понимая, что нарушает инструкции и ставит под угрозу Миссию. Оружие можно было использовать только в исключительных случаях. Два молодых парня, бросившие вызов Системе, к таким случаям не относились.    К счастью, нарушать инструкции ему не пришлось: за спиной у бегущих ребят появился военный джип «Патруля быстрого реагирования» - за рулем сидел военизированный полицейский с табельным пистолетом, а рядом – пулеметчик с ручной пушкой американской сборки.
   Патруль остановился по центру проезда.
   Ё-мобиль резко свернул право, уходя из-под линии обстрела.
   Полицейский вскинул пулемет и прицелился.
   Раздалась короткая очередь глухих, словно хлопки, выстрелов.
   Парни рухнули, разорванные пополам.
   Дабы не привлекать внимание, он продолжил движение, поравнявшись с джипом.
   Водитель достал рацию.
   «Давайте труповозку», - сказал он безразлично.
   Пулеметчик опустил пушку и посмотрел на проезжающую рядом машину.
   Ё-мобиль свернул между гаражами на едва различимую улочку, в которой рисковал застрять даже этот – небольшой – автомобиль.
   «Вы сбились с заданного маршрута», - сказал Google-навигатор нервно.
   Он продолжал движение, понимая, что на всё про всё у него, от силы, минут десять.
   «Вернитесь на заданный маршрут», - сказал ему Google-навигатор.
   Автомобиль поехал быстрее.
   «Вперед, потом – под мост, и там всё сделать, а потом – через рощу вдоль шоссе», - думал он, прокручивая этот маршрут в своей голове сотни и тысячи раз, и неоднократно – максимально осторожно, чтобы не попасться, - проходя его тут – на местности.
   «Вы должны вернуться на заданный маршрут», - повторил голос уже открыто агрессивно.
   «Да пошли вы», - улыбнулся он, и выключил Google-навигатор.
   Дисплей над рулем замигал красной лампочкой.
   «Пожалуйста, включите Google-навигатор. В противном случае через две минуты управление будет заблокировано», - заговорил с ним Ё-мобиль.
   «Мы уже приехали», - подумал он, и заехал под мост.
   Он быстро вышел.
   Достал рюкзак.
   Взял ствол и спрятал его пот водолазку.
   Бросил рюкзак в салон автомобиля.
   «Через минуту управление будет заблокировано», - предупредил его Ё-мобиль.
   Он открыл багажник и достал из него одну из трёх канистр с бензином.
   Вылил ее в салон автомобиля.
   Приоткрыл окно.
   Захлопнул дверь.
   «Десять, девять, восемь…», - пошел обратный отчёт.
   «Ни шагу назад», - подумал он, и бросил в щель зажженную спичку.
   «Семь, шесть, пять», - вещал Ё-мобиль.
   Сначала ничего не произошло.
   Он бросился прочь.
   «Четыре, три, два», - продолжал своё компьютер.
   Ё-мобиль рванул, охваченный огненным шаром.
   «Один», - сказал он.
   Он побежал быстрее.
   «Полиция будет тут минут через пять. Успеваю», - подумал он, и прыгнул в заросли молоденьких березок.
   Оглянувшись, он присел и, достав из-за пояса армейскую лопатку, принявшись быстро копать сырую землю, пока не ударился сталью о железный люк тайника. Быстро расчистив его руками, он сдвинула тяжелый блин в сторону, и достал из врытого в землю на метр обложенного шифером и стекловатой тайника «рюкзак смертника».
   Повесив его за спину, он глянул на электронные часы на левом запястье: «09:47».
   «Опережаю график на две минуты», - подумал он не без удовольствия, и посмотрел в небо – со стороны порта летел вертолет.
   Он поднялся и быстро пошел в сторону города.
   Дождь стих.
   Он шел быстро, но осторожно.
   Иногда он слышал выстрелы и взрывы.
   Люди не обращали на него внимания, спеша: кто куда – лишь бы быстрее прочь.
   Полицейских он, к своему счастью, не встретил.
   Выбравшись в оживленную часть города, он быстро поймал такси.
   Движение перед Храмом Христа Спасителя было перекрыто.
   Пространство заполнила гудящая толпа.
   В Храм пускали только Избранных.
   Близился Момент Скорби.
   До полудня было еще полчаса.
   «Сейчас начнется», - подумал он, осторожно смешиваясь с толпой и незаметно, по чуть-чуть, продвигаясь вперёд.
   Над Храмом зазвучала красивая музыка.
   На сотнях мониторах появился Президент. Он улыбнулся и мило подмигнул толпе, после чего принялся лечить ее, а толпа – радостно внимать.
   Президент говорил коротко и по делу: «За либерализацию и модернизацию! США – Мир – Дружба – Apple! Даёшь, молодёжь!»
   Толпа радостно захихикала.
   На ступенях Храма появились резиденты Comedy Club и хор имени блаженного ВВП.
   Резиденты принялись дурачиться, а хор петь о сладких муках России.
   Из Храма вышли Патриарх и Раввин, держа в руках портреты советского и немецкого Вождей.
   Они подняли портреты над головами.
   Толпа ахнула, охнула и яростно взревела.
   Патриарх и Раввин бросили портрет на ступени Храма, и принялись топтать их Prado.
   Раздались аплодисменты, переросшие в овации.
   Он посмотрел на часы: «11:56».
   «Пора», - подумал он, и быстро пошел вперед.
   До полицейского кордона было метров десять.
   В толпе было немало «штатских». Правда, он умел их различать, так что обходил засады спецслужб, словно мины.
   Он отсчитывал про себя время.
   Последние минуты.
   Он глубоко задышал.
   «11:57».
   Перед ним стояли полицейские.
   Он прикинул расклады.
   Взял в правую руку ствол, в левую – острую, словно бритва, армейскую лопатку.
   «За Родину», - подумал он, и коротко ударил полицейского в горло.
   Дёрнул.
   Из раны фонтаном ударила кровь
   Прямо ему в лицо.
   Несколько полицейских ошарашено уставились на него, явно растерявшись в этой внештатной ситуации.
   Он поднял ствол: разнёс одну голову, вторую, третью.
   Ещё один короткий удар в горло – полицейский падает, словно подкошенный.
   «11:58».
   Он бросился вперёд.
   Ему наперерез бежали три полицейский.
   На ходу, не сбавляя шаг, он пристрелил их в голову.
   Перед ним была лестница Храма.
   Чуть выше – Избранные.
   Он почувствовал, как вокруг него задрожал страх, и это вдохновило его.
   Принявшись мастерски орудовать лезвием, он уложил еще четверых полицейских.
    К нему бежали все новые и новые полицейские и «штатские».
   Они боялись стрелять – вокруг было слишком много Избранных.
   «11:59».
   Он бросился вверх по лестнице, расталкивая Избранных.
   Толпа вдруг вся разом уставилась на него и замерла.
   Он почувствовал это, и побежал быстрее, стреляя и режа, режа и стреляя, оставляя за собой горы мертвых.
   Он бил только в горло, и стрелял только в лоб.
   Оставалось совсем чуть-чуть.
   Вокруг него царил хаос.
   Он улыбнулся, и совершил последний рывок.
   Адская машина сработала, уничтожая, словно крыс, сотни Избранных, полицейских и людишек.
   Многочисленные экраны враз вспыхнули.
   На них появилось его обращение.
   «Товарищи», - сказал он.
   Толпа подняла головы, взирая на него.
   И он сказал им Слово.
   И это Слово было Правдой.

Май 2011