Иллюзия жизни КоМа

Говорят, люди в коме слышат всё что происходит вокруг. Но по каким бы то ни было причинам они просто не могут открыть глаза. Вся жизнь как кома – до тех пор, пока ты не встретишь ЕЁ, и лишь тогда ты станешь самим собой, не проспи.


Неизбежность – единственно верный вариант развития событий! А волевое решение – лишь стремление избежать неизбежное. Это уже решено за нас, дано в руки как кусок хлеба или как монета нищему. Ещё вчера я был почти уверен в том, что хоть что-то решаю в своей жизни, но сегодня я уже не могу понять, принадлежит ли эта жизнь именно мне. Наверное, единственное что уж точно мне принадлежит – это мои ошибки. Может ли решение быть важнее события? Если люди могут сломать всё одним словом, к чему тогда всё это? Если я лишь актом своего существования могу стать никем для неё – зачем тогда выбор? Выбор - есть элемент иллюзии жизнедеятельности: всё что приходило ко мне во снах рано или поздно станет явью, а всё от чего я бежал – обгонит меня и успеет заглянуть в самую потаённую часть души. В это мгновение я и стану самим собой, но возможно никогда не стану для неё тем, кем хотел бы стать.
Всё это иллюзия жизни: кома.

За окном весна, цветущий мир с той стороны стекла отдаётся стоном в моём вяло бьющемся сердце. Аппарат искусственного дыхания делает своё дело, капельница не даёт организму умереть. Никто никогда и не считал сколько дней я не открывал глаза, сколько времени я не дышу сам. Весна сменяет зиму, летний зной опережает мои душные ожидания, и осень навсегда похоронит меня в куче жёлтых сухих листьев, хрупких как мечты на кончике острой иглы.
 
— Здравствуй милый, как ты тут сегодня без меня? А я тебе принесла новую книжку почитать. И самое главное: С Днём Рождения! – Она целует меня в лоб
Совсем скоро я смогу открыть глаза и всё встанет на свои места. Кажется, я думаю об этом вечность – каждая секунда волевого усилия растягивается на годы борьбы с самим собой. Казалось, это проще простого – вмиг открыть веки, отойти от тяжёлого больного сна, протереть лоб от пота, размять затёкшие мышцы. Я забыл что такое твёрдая почва, не помню ощущения пространства, ориентацию в нём. Движение насовсем ушло в небытие. Лишь надежда на то, что завтра наступит, даёт мне силы каждый раз заставлять биться сердце.

Она где то здесь. Возможно, сейчас Она держит меня за руку и гладит по голове. Она шепчет мне нежные слова, тихо плачет, низко склонившись над моим исхудавшим бледным телом. Слезы падают мне на живот: от этого тело покрывается еле заметной «гусиной кожей».

Я чувствую её присутствие, оно преследует меня всю жизнь до последней секунды. Временами то удаляясь в неизвестность, то возвращаясь на расстояние вытянутой руки. Сейчас я открою глаза, и всё станет абсолютно ясно. Я столько времени пытаюсь это сделать. Может, наконец, настал тот момент, когда я таки смогу сказать себе, что достоин?

Она всегда была рядом: в моих снах я постоянно ходил мимо её дома, в морозный вечер стоял на остановке, под её окном. Набирал номер, попадая к ней, и тут же клал трубку, как будто боясь, что кто-то заметит, будто я говорю с самим собой.
Моя голова заполнена лишь ожиданием того, что однажды мы всё-таки встретимся с Ней в реальности, пересечёмся взглядом, и я скажу Ей самые главные слова в моей жизни. Я смогу это сделать! Ведь всё это время я готовлюсь, созреваю как плод лишь для того, чтобы сказать Ей всё прямо в глаза. Она заслужила это.

В глубокой потаённой иллюзии, цветастыми формами я наблюдал за своими мечтами. Я видел её с одной стороны – Она сидела на моей кровати ко мне спиной, и никогда не
поворачивалась лицом. И для меня это осталось самой сокровенной тайной! Я запомнил всё до последней мелкой детали: рост, комплекцию, тембр голоса, запах волос, походку, мысли, чувства, стремления, планы, мечты, страхи. Но самое главное оказалось скрыто – я так и не смог приоткрыть завесу!

Иллюзорная жизнь, мысли, деятельность, лишь мои чувства всегда были настоящими. Я любил Её присутствие, ждал когда Она окажется рядом, слушал с радостью Её рассказы о том, как прошёл день. Иногда Она читала мне книги вслух. Зачастую мне просто хотелось плакать вместе с Ней, но я не мог этого сделать. Ведь плакать может лишь по-настоящему живой человек.

Казалось бы, открыть глаза – это так просто, но это сложнее невыполнимого. Каждый раз мне казалось, что я уже сделал это – но постоянно это было на каком-то другом уровне, будто я ошибся этажом, нажав в лифте не ту кнопку, будто какой-то переключатель в голове не даёт мне очнуться. Короткое замыкание и сработала защита, свет погас, пробки вылетели, я больше не вижу привычных светлых стен, в кромешной тьме невозможно разглядеть даже свои руки. Иду на ощупь, боюсь споткнуться о высокий порог, как будто мне выдавили глаза, но это не так – я просто не могу открыть веки. Это чья-то глупая жестокая игра: и я единственный игрок в ней. Самое обидное, что я не ведаю правил, если бы я знал то единственное условие…


В палате постоянно играло радио, там гоняли не более десяти песен в день, но время от времени и они целиком сменялись следующей партией безвкусицы. Я выучил их наизусть – я не мог не повторять слово в слово очередной бредовый «хит», меня рвала на части предсказуемость следующей ноты. Это было подобно древней муке, испытанию всех испытаний. И вот подобно этим банальным наборам нот, ещё больше меня раздражала предсказуемость последующей секунды моего бесцельного существования. Я как будто был на сто процентов уверен, что ничего не измениться, но наперекор этому, всем своим нутром надеялся на то, что смогу справиться. Эта однообразность не давала мне быть тем, кем я был раньше. Теперь я даже не мог понять кто я такой, зачем и почему, для чего, слишком много вопросов без ответов. А когда надежды ослабевали и превращались в слабую струйку жизненной мотивации, во мне не оставалось сил даже на то, чтобы просто умереть. Самое глупое состояние: нет способности жить, нет сил чтобы умереть.
В той жизни, когда я мог дышать сам, я обычно слушал джаз. Эти мелодии импровизаций – я бы многое отдал за них сейчас. Тот хриплый звук саксофона, бухающий контрабас: лёгким осенним ветерком тембров, они будто хотели навеять пульсацию и настроение жизни. Каждый раз от этой музыки мне просто хотелось Быть, Быть как таковым, таким неидеальным, непризнанным, ненужным. Просто Быть собой: мыслящим, чувствующим, сожалеющем, не ценящим, детским, глупым… разным, Живым…


Вот Она снова пришла ко мне, но на сей раз не одна:

— … у нас появилось новое лекарство, но это неиспытанный экспериментальный препарат, теоретически он может кардинально повлиять на состояние, и если вы согласны, то вам останется лишь подписать кое какие бумаги. В любом случае я вас уверяю, что хуже уже не будет.

— Я подумаю над вашим предложением…

В очередной раз день сменяет ночь, я понимаю это лишь по нарастающему шуму в коридоре и звонкому щебетанию птиц за окном. Как многие на планете не могут повлиять на смену дня и ночи, я так же не в состоянии просто быть в реальности. Насколько бессильным можно себя ощущать? На какую долю можно осознать свою великую всеобъемлющую ничтожность? В той жизни я никогда не задумывался над этим: я не мог даже мизерно оценить возможность просто открыть глаза утром, и, увидев Её рядом со мной, понять, что всё не просто так.

Снова не тот этаж, не тот кабинет, я навечно в этом лабиринте, обречён искать выход которого не существует: дверь закрыта, а ключ далеко на дне, колодец на соседней планете, выключатель сломан, кран перекрыт, проржавевшее сознание, будто уже никогда не начнёт свою работу. Кто-то однажды сказал, что если не можешь найти выход, то он обязательно должен быть там, где раньше был вход. Кто-то поменял табличку, глупо подшутил надо мной. И теперь я сам не знаю что ищу, и ищу ли я вообще. Силы уже на исходе, но что-то не даёт мне сдаться.

Это Она. Ради её голоса стоит жить, ради присутствия - умереть, наверное, я бы сделал это сотни раз, если бы мог. Я убил бы за Неё, отдал всё что у меня есть, если бы у меня хоть что-то было, по крайней мере, что-то кроме Неё и этой палаты. Всего времени существования вселенной не хватит, чтобы высказать Ей, что я думаю. Всего объёма мирового океана недостаточно чтобы описать насколько я люблю Её. Как верный пёс – умру перед её ногами. Как глупый котёнок замёрзну без её тепла.
Миллионный день после миллионной ночи, будто мудрость старого солнца не позволит нам испытать большего. Опять грохот каталок в коридоре, пение соловьёв, скрип двери, мягкие шаги в бахилах.

Снова звонок лифта в голове, что-то произошло – кажется, наконец-то нужный этаж, ключ подошёл к замочной скважине, щелчок замка и пыльная тяжёлая дверь отворяется со скрипом, словно долго ждала этого. В голове смутные отдалённые звуки саксофона – музыка прошлой жизни, и будущего меня. Я открываю глаза – свет! Я забыл что это такое! Как после дурного сна: озноб, страх, мурашки, возвращение тонкой ткани реальности, которую невозможно прощупать, ей можно лишь жить… Пространство, попытка двинуться, вдох – наперебой с аппаратом искусственного дыхания. Надомной склонилась Она: всё так как я представлял! Её лицо неописуемо! Её улыбка шире горизонта! Её глаза ярче звёзд! Её слёзы счастливее роженицы!

Это конец…

Это начало…

— С днём рождения, милый!


Екатеринбург 29 апреля 2011 г., 6:01:38