Пока жива надежда

Жил-был Маяк. Сотни лет он исправно нес службу на пустынном побережье, указывая курс кораблям и даря спасение попавшим в бурю морским странникам. Море обожало своего «полусухопутного адмирала» за его стойкость и одержимость в службе. Частенько по утрам оно нежило подножие Маяка ласковым прибоем, хвасталось перед ним своими диковинными штучками – морскими звездами, затейливыми перламутровыми раковинами, янтарными ожерельями. А порою обрушивало на Маяк армады гигантских кипящих волн и штормовые ветра. Но не по злобе. Просто у моря такой характер. Море никогда не бывает только спокойным или только сердитым – оно всегда разное. И Маяк иногда просто попадал «под горячую руку». Но какие бы штормы и ураганы не бушевали вокруг, он продолжал светить, разрывая проблеском своего фонаря грозовые тучи и пронизывая спасительным лучом молоко тумана.
...Шло время. Обветшал маяк, поседело и состарилось море, а вскоре и совсем окаменело. Почти разрушенные стены Маяка больше не сияли своей парадной белизной. На побережье воцарилось вечное ненастье. Но… наверное, вы скажете, что такого не может быть, - фонарь все еще продолжал светить, из последних сил рассылая по сторонам лучи надежды. Казалось, Маяк уже сам для себя стал тем самым лучом надежды. И вот однажды, откуда-то из кромешной тьмы послышался грохот, а потом и тяжелое, прерывистое дыхание. На какое-то время Маяк, этот старый морской волк, даже испугался. По огромным окаменевшим бурунам к нему пробирался человек. В руке он нес медный колокол – корабельную рынду. Откуда? Здесь, в центре самого мрачного мрака, в самом сердце непогоды появилось живое существо? Но было именно так.
   Стоя на огромном каменном буруне, задрав голову он щурясь смотрел на лампу.
Разливающиеся во тьме лучи осветили черты еще одного существа – рядом с моряком в потрепанном камзоле, придерживая на голове шляпу, которую так и норовил сорвать штормовой ветер, стоял старый корабельный крыс. Да да, именно крыс! Во время крушения он не сбежал с корабля, а до последнего оставался рядом с человеком. Погрузив всю свою крысиную команду на сундуки, ящики – все, что могло держаться на плаву и, спустив их на воду, сам крыс продолжал вместе с людьми противостоять стихии. Потом, когда из морской пучины поднимались последние пузырьки воздуха, как последние вздохи затонувшего парусника, он со своим старшим братом по разуму вплавь добирался до берега.
   Надо сказать, что корабельные крысы не такие уж и гадины, как принято считать. В предчувствии катастрофы они покидают тонущий корабль, но это всего лишь инстинкт самосохранения - такими их создала природа. Но в то же время, своим бегством они подают человеку знак – «Беда!!!» Кстати сказать, ведь и человек, оказавшись в объятом пожарищем доме, старается как можно скорее покинуть его!
   Наконец, вскарабкавшись по камням, друзья забрались вовнутрь развалины. Разгребая завалы, капитан доставал откуда-то куски ржавого железа, доски, заделывал ими зияющие дыры строения. И крыс как мог во всем ему помогал.  Соорудив укрытие от ветра, моряк развел костер, сладил небольшой столик, откопал из-под обломков закопченный, с помятыми боками чайник, набрал в него из лужицы дождевой воды и поставил на огонь. Потом разложил на рваном куске кожи незатейливый провиант, который успел прихватить с корабля и устроил маленькое застолье. После ужина, выкуривая трубку, моряк о чем-то глубоко и проникновенно думал. Может быть, он вспоминал свою удалую молодость, когда он был капитаном большого корабля и покорял моря и океаны, и так же как вот этот маяк побеждал штормы и ураганы. И так же как маяк, сейчас  был изрядно потрепан стихией. А может, мечтал о будущем?! Ясно было одно – в глазах его не было ни капельки отчаяния, а его глубокие вздохи скорее были выражением чувства удовольствия и покоя. Маяк смотрел на все происходящее с высоты и просто не понимал, что же все-таки происходит. Но ясно было одно - ему определенно нравился этот чудак с рыжей бородой и густыми бровями на смуглом обветренном лице, и старая корабельная крыса в изорванном камзоле и капитанской шляпе, ставшие для Маяка своего рода спасителями.
   Пролетали дни и ночи, усердный труд друзей приносил явные плоды – все меньше дыр и трещин оставалось на теле Маяка, и он постепенно приобретал цельный вид. Вскоре был забит последний гвоздь, уложен последний камень, начищены медные клепки и чугунные поручни.
Своё почетное место занял и корабельный колокол. И вот однажды ранним утром, когда капитан приоткрыл тяжелую скрипящую дверь, чтобы выйти наружу, лица наших героев обняло нежное, бело-розовое облако рассвета. А у ног… плескалось ласковое море. Море ожило, вернулось, и Свет залил бывшие владения тьмы! Вот так. Пока жива надежда, не страшны ни бури, ни ураганы, ни кажущийся вечным мрак!