Лёня

    Теперь я называла бы его не Лёшей или Лёней, а Леонидом или даже Леоном. А тогда все звали его просто Лёня....
Они появились в классе новичками почти в середине учебного года, два брата, как потом оказалось, близнецы или правильнее - двойняшки. Никогда больше в своей жизни не видела таких разных близнецов, они даже на родных братьев не походили. Лёня - высокий, светловолосый, зеленоглазый, Анатолий - коренастый, смуглый, темноволосый.
Лёнька - весёлый и улыбчивый, общительный и искренний, а брат - молчун и тихоня. Бывает же такое!
 Был у них ещё и старший брат Юрка, вот на него Лёнька походил почему-то больше, чем на своего двойняшку. Когда три брата–подростка появляются одновременно в школьном коллективе, это не остаётся не замеченным.
Спортивные мальчики нашего класса слегка приуныли, оценив ширину "плечевого пояса" и размеры "мышечного корсета" Лёньки. Да и моральная и физическая поддержка в виде брата близнеца закрепила за Лёней в скором времени лидерские позиции и в классе и на спортивных соревнованиях по волейболу и баскетболу. Наши ребята быстро смирились с некоторой утратой своих личных позиций, и каждый нашёл в нём что-то особенное - приятеля, советчика, а может быть и образец для подражания.
  Я в жизни Лёни тоже играла немаловажную роль. Он сидел прямо передо мной, что обязывало меня всегда правильно писать диктанты и контрольные по математике и химии. Он умел списывать виртуозно, практически не получая замечаний от учителей. Теперь-то я понимаю, что учителя просто позволяли ему это делать, питая слабость к этому весёлому парню или просто помнили, что его мама тоже учительница и просто не хотели "заострять внимание".
Домашние задания он переписывал тоже у меня перед уроками, ровно за три минуты, не очень заботясь при этом, что кто-то из преподавателей зайдёт в класс раньше и застанет его за этим делом...
Да, он точно не был паинькой: очень громко разговаривал и смеялся, хотя при таком дефекте речи как заикание, большинство бы предпочитало молчать или говорить потише. Но Лёня всегда выходил отвечать к доске, даже если был совсем не готов, очень сильно при этом заикался, иногда, конечно, существенно меньше - всё зависело от того, насколько он был в курсе темы урока. Кстати, его брат-молчун вообще не заикался, но отвечать у доски почти всегда отказывался, поэтому учился он намного слабее Лёни, да и спортом тоже сильно не увлекался.
Что касается девчонок нашего класса, то они все воспринимали появление братьев с надеждой на новые тёплые отношения и даже, возможно, чувства.
Устав болеть и переживать за спортивные победы наших юношей-мастеров, зная уже досконально все их симпатии и привязанности, девочки просто переметнулись на свежие "тестостероновые силы", пополнившие "усатые и басистые" ряды наших замечательных одноклассников.
Возможно, Лёнька влюбился бы в меня сразу, если бы его сосед по парте Сашка по кличке Дикий, не дал ему сходу понять, что именно он влюблён в меня безумно и навечно.
Сашка сидел за партой рядом с Лёнькой, всегда в пол оборота ко мне, всякий раз демонстрируя мне свой ужасный профиль с горбатым носом и открытым ртом, периодически поворачивался и улыбался, оголяя свои кривые зубы. От смущения он обычно лепетал бред, краснел и пыхтел.
Я бы с радостью добавила к его кличке Дикий словечко «урод», если бы оно было тогда в ходу, но моё хорошее воспитание и добрая девичья душа останавливали меня в этом злобном порыве. Ну а когда наступал его звёздный час – уроки математики и физики, то перед Сашкиным недюжинным умом и логикой меркло всё, и преклонялись все. Под восторженные рукоплескания именитых преподавателей точных наук нашей школы он проделывал свой путь от парты к доске и обратно.
В такие минуты славы он уже не казался мне ужасным и страшным, и я улыбалась ему в ответ, подкидывая "дровишки" в огонь его пылающих чувств.
Лёнька был настоящим другом, только из мужской солидарности он не сделал бы больно Сашке, соседу по парте, который доверял ему свои тайные чувства, давал читать любовные стихи, которые посвящал, конечно, только мне.
И я так быстро "не запала" тогда на Лёньку потому, что у меня был свой особый личный интерес к парню постарше...
А Лёнька неожиданно проявил внимание к тихой и забитой девочке Оле, которая всегда зубрила уроки наизусть и не могла продолжить свою мысль, если её случайно перебивали.
Что он в ней тогда нашёл? Тайна для всех и для него, думаю, тоже. Она бы очень подошла и по внешности и по характеру его брату, сидели бы тихонько вдвоём и молчали вместе...
Но сердцу не прикажешь, и Лёнька тогда увлёкся Ольгой. Но она была совсем неспортивная, неактивная, какая-то неуклюжая, но при этом очень добрая и спокойная. Таких хороших, наверное, сразу берут в жёны, или такие сами торопятся замуж, точно не знаю.
Но то, что эти двое не были созданы друг для друга, было так очевидно.
Лёнин интерес к Оле был перманентен, время от времени он вспыхивал, но, наткнувшись на глыбу спокойствия, отсутствие эмоций и откровенное равнодушие, остывал и пропадал надолго.
Что это вообще было? Гормоны, влечение, желание дарить кому-то своё тепло. В этом тонком, нежном возрасте трудно объяснить некоторые вещи. Просто так почему-то бывает с подростками.
А со мной у него всегда были весёлые и дружеские отношения. Он теперь не стеснялся списывать у меня все предметы, пользовался откровенно бессовестно моими уникальными способностями подсказывать с места, иногда устраивал мне "маленькие стрессы" в виде жутких пауков, привязанных на ниточку и выпущенных на мою парту во время урока.
Даже Сашка со своей безответной любовью ко мне стал его раздражать больше, чем меня. Он частенько теперь отвешивал ему подзатыльники и не так охотно читал его любовную лирику...
Однажды Лёнька пропал почти на неделю, его искали родственники и друзья, даже милиция.
Оказалось, он просто уехал к какой-то своей очень взрослой знакомой и провёл у неё эту неделю.
Возмущённая поведением сына, Лёнина мама настояла на том, чтобы в классе обсудили его недостойное поведение и вынесли выговор, как это было принято в те скучные советские времена, когда партию и правительство больше всего заботил "моральный облик строителей коммунизма".
Когда наша классная согласилась-таки, в знак солидарности с коллегой по цеху, провести такое собрание, каждый ученик нашего класса, уже точно решил для себя, на чьей он стороне. Все почему-то сочувственно поглядывали на Ольгу, как будто они с Лёнькой уже давно были супругами, осуждающе на Лёньку, с ожиданием справедливого решения на Софью, нашу классную маму.
Помню, что Ленька с достоинством вёл себя на собрании, как настоящий мужчина не дал в обиду взрослую даму своего сердца. Надо отметить, что при этом он совсем не заикался, а улыбался снисходительно и понимающе, чем вызывал у наших девственных мальчиков страшную зависть и гордость за, пусть ещё не до конца сформированное, но уже точно мужское начало, проснувшееся в тот момент в каждом из них отдельно и одновременно у всех.
Сашка Дикий смотрел на Лёню как на античного героя, пылая своими впалыми щеками и, время от времени, потирая сухой ладонью свой потный лоб.
Мне дали слово для подведения итогов, хотя я его не просила, это "последнее слово". Но я тогда была в комитете комсомола, а может и всё-таки потому, что мы были друзьями с Лёнькой.
Я очень сильно волновалась, но желание и возможность отстоять Лёню, помогло мне успокоится и сказать самое главное: у каждого человека есть что-то своё, личное, оно обязательно должно быть, и туда необязательно соваться посторонним, даже если им что-то и не нравится. Я расчувствовалась, кажется даже заплакала и вышла из класса. Собрание закончилось, Лёнька ещё пару недель ходил в героях, а я всё чаще ловила на себе заинтересованные взгляды моих одноклассников.
  Однажды случилось непоправимое для Лёни, его семьи и всех, кто знал близко этих людей. Внезапно умер Лёнин брат-близнец Анатолий. Он никогда не болел, почти не пропускал уроки. И тут, вдруг, после очередного выходного дня, ранней осенью, братья не пришли в школу. Оказалось, что Анатолий внезапно умер. Это было шоком для всех нас. По слухам, он ел немытый виноград, обработанный на кусте ядовитым концентрированным раствором медного купороса. Ночью ему стало плохо, его тошнило, он потерял сознание, не смог позвать на помощь, и его не спасли.
Не верилось, что вот так нелепо погиб мальчишка, что всё-таки помешало спасти ему жизнь, вовремя промыть желудок. Это было роковое стечение обстоятельств, какой-то нелепый фатальный исход, странная смерть странного молчаливого юноши.
Мы, одноклассники, впервые так близко столкнулись со смертью совсем молодого человека, нашего ровесника. Жизнь впервые перестала казаться нам вечной, смерть обдала леденящим холодом наши юные сердца.
На похороны пришла почти вся школа. Был погожий осенний день, светило и пригревало солнце, ветер сушил слёзы на лицах людей.
И только по выражению глаз было видно, что взрослые и дети, с цветами и венками, скорбят вместе с Лёней и его семьёй.
Через неделю Лёня появился в классе, его теперь трудно было узнать. Он очень похудел, вытянулся и стал совсем взрослым. Казалось, что в одно мгновение, из юноши он стал мужчиной, чтобы жить за двоих - за себя и за своего теперь уже покойного брата.
Он оставался компанейским, общительным, и только иногда подолгу смотрел на пустое место за партой, где когда-то тихо и незаметно сидел его родной брат, и я замечала, как в его задумчивых глазах блестели слёзы...
Жизнь ещё не раз сталкивала меня с Лёней и в школьной, и в студенческой, и уже во взрослой жизни. Казалось, что она хотела ещё и ещё раз свести наши судьбы, которые, так или иначе, зависят от очень странных и не всегда объяснимых хитросплетений событий, обстоятельств, причин, условий и прочих других составляющих, которые и являются этой самой жизнью, такой интересной и такой непредсказуемой. Но об этом – потом. А сейчас вы уже достаточно хорошо знаете этого славного парня по имени Лёня, чтобы ждать продолжения рассказа о нём...