Лестница в небо

Лестница в небо

«…И тогда сказал Творец своим детям: прочь с небес, неблагодарные! Вам мало райских кущ, мало вечной молодости и бессмертия? Тысячи игр – для ума, тела и духа – я придумал для вас! И вот чем платите? Молочные реки сливаются с озерами меда и ручейками прекраснейшего вина… А чудесные вечнозеленые сады? Где стоит сорвать сочный и сладкий плод с ветки – как на его месте тут же вырастает другой… И вам ЭТОГО мало? Неблагодарные, не знаете, что такое болезни, нужда, голод… Но нет, Человечеству не пристало быть просто избранными. Мало нежится в лучах божественной благодати. Вы хотите сами… Творить! Нет, нет, и еще раз нет! Вон, вон с небес… И ушли люди, оставив созидателя всего сущего в одиночестве…»


Восточный край небосвода едва заалел, когда Мон Маро остановился и бросил на землю туго набитый мешок. Молодой мужчина повел плечами, глубоко вздохнул. Взгляд чуть раскосых глаз постоянно останавливался на необычной веревке, что свисала с неба, доставая самой земли. Невольно вздрогнув, путник оторвал взор от великого чуда. Нужно как следует осмотреться, прежде чем начинать долгожданный подъем.
Внушительную часть небосвода застилал густой и вязкий туман, который не рассеивался даже при ярком утреннем свете. На заросшей изумрудной травой полянке не было слышно стрекотания кузнечиков; вокруг полевых цветов с большими мясистыми бутонами не порхали, жужжа, пчелы. Казалось, сама природа затихла, затаилась в благоговейном страхе перед этим местом…
Дорога, нет даже не дорога, а едва заметная тропинка обрывалась у кромки старого мрачного леса. Широкий пояс тысячелетних дубов жадно охватывал волшебную долину, старые морщинистые стволы, все в наплывах и грязно-сером мхе, казались неприступнее любых крепостных стен. Дремучая чащоба непроходима, к тому же молва приписывала лесу сонмы мифических чудовищ и еще целую кучу опасностей: от ядовитых змей и вредоносных растений, до непонятных теней, что пожирают человеческие души. И, если раньше подобные легенды казались Мону Маро пустыми выдумками, то теперь он поглядывал на тени тысячелетних исполинов с опаской. Веревка-то казалась самой настоящей...
- Ну и ну, все-таки нашел! – мужчина смахнул пот со лба.
Из долины вела только одна дорога – та самая, по которой путник и пришел сюда. Она казалась своего рода тупиком, из которого существовало два выхода: вернуться назад, по едва заметной тропке; или же устремиться к небу. Но бесславное возвращение домой в планы хмалийца никак не входило…
Мон расшнуровал рюкзак, осторожно вынул два свертка из промасленной кожи. В первом хранились красивая шелковая рубашка с вычурной вышивкой по вороту, и свободные бархатные брюки; во втором - необычные перчатки со срезанными пальцами и мягкие туфли без шнуровки, на тонкой однослойной подошве.
Сбросив плотную домотканую одежду из шерсти и сняв крепкие дорожные башмаки, мужчина неспешно облачился в шелк и бархат. Жесткие волосы цвета смолы он прижал широкой атласной лентой, поле чего натянул странные ботинки и перчатки. Оставив дорожную одежду лежать на истоптанной траве, Мон Маро затянул тесемкой рюкзак и просунул руки в лямки.
Мужчина уже ощущал священный трепет, но кое-как сумел сохранить нужную невозмутимость. Он долго шел к этому, и теперь не имел права отступать. Глубоко вздохнув, Мон ухватился за веревку и пополз…
Мона Маро считали самым талантливым из всех Ищущих в стране Хмали. Сам, правда, он себя к таковым не пока относил, но ему было приятно, что в стране «Тысячи Мудрецов» народ ставит его на самую высокую ступеньку среди молодых мыслителей. Мужчина и вправду частенько размышлял над природой вещей, искал смысл в бессмысленных с виду вещах. Бродил под дождем, глядя на небо; собирал снег в горах, ракушки на речных пляжах… В душе Мон надеялся, что сможет отыскать и донести до народа такую «истину», раскрытие которой откроет ему путь к почетнейшему титулу Мудреца. И он нашел-таки стезю, ступить на которую до него осмелились немногие. Творец. Кто, или, что бы это ни было. Древние легенды гласят, что когда-то люди жили на небесах, в чертогах божественного прародителя. Но чем-то прогневили его, за что и были изгнаны на землю…
Резкий порыв ветра заставил Мона вздрогнуть. Он настолько погрузился в измышления о Творце, что продолжал ползти почти бездумно – тело, вышколенное за три года тренировок у лучших мастеров, прекрасно знало, что делать. Плотные перчатки защищали ладони, мягкие ботинки не скользили по необычайно мягкой пеньке. Можно было вернуться в мир грез и продолжать подъем.
Древние легенды гласили, что где-то в мире существует Веревка. Та самая, по которой когда-то спускались на землю изгнанники небес. Кто-то считал, что эта веревка была оставлена, как назидание людям – мол, смотрите и думайте, что потеряли! Иные мудрецы предполагали, что это знак и подсказ Творца – мол, путь на небо существует, ищите его… Сам Мон думал иначе. Он считал, что веревка – это испытание человеческой воли, его целеустремленности и крепости духа. Долгая дорога отделяла Ищущего от чуда – и большую часть пути пришлось проделать не ногами, а умом. Копаясь в древних рукописях, слушая дряхлых стариков с выцветшими от старости глазами; днями просиживать в императорских библиотеках, до боли в глазах вглядываясь в полузабытые летописи давно минувших эпох. Несколько раз он порывал бросить поиски, но пересилил себя. Мон считал, что прошел испытание своей целеустремленности. Испытанием воли должен послужить подъем, а сила духа… Осмелиться ли простой смертный поглядеть в лицо Творцу?..
Легкое покалывание в пальцах заставило человека прекратить подъем. Осторожно отцепив от пояса баклагу, он жадно припал к горлышку. Мон не представлял, сколько часов ползет. Здесь, где-то под небесным куполом, время остановилось. Ни день, ни ночь, а вечные сумерки, окутанные холодным, липким туманом. Кругом тишина, лишь сердце бьет, как кузнечный молот, да уныло завывает ветер. Передохнув, человек продолжил ползти, мягко перебирая руками веревку, помогая себе ногами…
Ходили слухи, что однажды любопытный малый по имени Маху-Сива все-таки сумел найти веревку и взобрался на небеса. Неизвестно, что углядел он там, но спустился на землю совершенно другим человеком. Мрачный, замкнутый, нелюдимый и злой, как одичавший пес. Два года он отшельником прожил в бамбуковой хижине у излучины реки Ша, но однажды заявился в город с мечом наперевес… Маху-Сива умудрился убить десятерых горожан, прежде чем сам пал под лезвием алебарды. Зло на весь белый свет обуяло его…
Мон Маро считал, что тот, оказавшись вблизи Творца, попросту струсил и сбежал, после чего жил лишь обидами на себя и других… Когда человеком движут не ясные цели, а глупый интерес – его дух хрупок и беззащитен! Сам Ищущий в себе был уверен: он доберется до неба и поговорит с Творцом. Узнает, чем прогневили его изгнанники и как заслужить прощение. И, вернувшись на землю, рассказать обо всем услышанном народу. Вот тогда-то его назовут Мудрецом, и Мон будет греться в лучах заслуженной славы. Страха перед созидателем всего сущего он не испытывал – ну не вязался образ Творца со злодеем. Скорее, с могучим мужем, который страшен в гневе, но милостив к провинившимся, когда остынет. Или нет, скорее – седобородый старец, мудрый, строгий, но справедливый…
У-у-ух!
Неожиданно налетевший ветер хлестнул Мона ледяной плетью. Грязно-молочный туман в один миг налился черной краской, страшные порывы рвали его в клочья, где-то вдали грохотал гром, тускло сверкали зарницы. Ищущий дрожал, но продолжал свой путь, хотя ладони стерты до крови, а натруженные мышцы нестерпимо ноют. И чем выше поднимался он по раскачивающейся веревке, тем отчетливее проступал сквозь туман громадный силуэт. Когда человека относило в сторону, мрак скрывал ее, но когда веревку, точно маятник, несло обратно, из пелены тумана выступала исполинская базальтовая стена…
Борясь с ветром, холодом и собственным телом, Мон продолжал ползти вверх. Для себя решив, что все эти испытания призваны укрепить его волю, упорно перебирал руками…
Наконец, когда Ищущий уже стоял на грани забытья, веревка закончилась. Окровавленные пальцы уцепились за холодный камень, злая судорога скрутила измочаленные мышцы, он животом навалился на базальтовый карниз. Молния с треском вспорола небо над головой, и Мон увидел перед собой высокий остроконечный валун, вокруг которого была обвязана веревка. В серебряном сиянии мудрец узрел зловещую надпись, вырезанную чьей-то рукой:
«Знайте, глупцы, последовавшие за мною! Никакого пути назад вообще не существует, ни для кого. Творец ушел, оставив после себя лишь этот камень, да умирающий сад. Отныне здесь живет только зло…
Не верьте тем, кто говорит о возвращении человека на небо! Это просто очередная успокоительная сказка, из тех, что так хорошо заменяют нам колыбельную…» Маху-Сива. 1237 год от Изгнания.
С минуту Мон таращился на диковинный камень. Затем привстал, и поглядел на сиротливые ряды сухих деревьев, что некогда были величественными фруктовыми садами. Меж омертвевших стволов расхаживали бестелесные тени, чьи всхлипы и плач уносил прочь ветер. По небу порхали чудовищные птицы с горящими глазами, а над ними восходило зеленое солнце. Солнце мертвых. Леденящий душу шепот наполнял воздух, от него голова шла кругом… кровь закипала в венах, хотелось взять в руки меч и рубить, рубить, обагряя землю человеческой кровью!..
Усилием воли переборов жуткий зов, Ищущий ухитрился вытащить дрожащими руками из мешка нож. Минуло мгновение, и волшебная веревка оказался перерезана.
- Больше никто из людей не увидит этого кошмара! – выдохнул он. – И никто не поведает им о нем…
Закрыв глаза, Мон Маро беззвучно соскользнул в бездну…