Размышления о дружбе. Продолжение 3

        Между тем я не забывала и своих двоюродных сестер: с нетерпением ждала от них писем, в своих письмах делилась впечатлениями, переживаниями; напоминала о времени, проведенном вместе; а однажды спросила у младшей -- Галины: как сдружиться с девочками из класса? Она ответила мне серьезно, с пониманием -- как истинная подруга, тем более что ее волновали те же вопросы -- и стала мне еще ближе.
        Но 13 лет -- возраст переходный. И одних занимательных игр и приключений в школе и дома уже было недостаточно. Тогда я глубоко увлеклась поэзией Лермонтова. Меня воспитали человеком читающим, и дома я всегда могла заглянуть в Детскую энциклопедию -- что-то узнать, посмотреть картины великих художников прошлого... Меня стали посещать уже недетские мысли о краткости жизни, о человеческих взаимоотношениях. Кто из моего поколения мог разделить со мной мои мысли и чувства? Среди моего ближайшего окружения таких, казалось, не было...
        А единственная из сверстниц, которая могла меня понять (ее тоже воспитывали с любовью к книге), давно уже была далеко -- ее семья переехала в другой город.
        С этой моей подругой -- Ириной -- мы могли видеться лишь изредка, когда обстоятельства позволяли нашим семьям приезжать друг к другу в гости. И, несмотря на нашу оживленную переписку, встречи казались короткими -- таким пылким и содержательным было наше общение.
        Поэтому, когда я заметила, что Ирина вместе со своей новой подругой отвернулась от меня, это была первая серьезная драма в моей жизни.
        Пришлось последовать совету мамы и остаться наедине с собой. А жизнь продолжалась...
        В четырнадцать лет я ощутила себя значительно повзрослевшей. (Но насколько это почувствовали другие?!).
        Подобно многим молодым девушкам моих лет, я проявляла интерес к своей внешности, гордилась тем, что обретаю женскую фигуру и могу сменить стиль одежды; и не менее гордилась, что нахожу интерес в глубоком постижении литературной классики и, как сама однажды сказала маме, "задумывалась над серьезными вопросами" -- о человеческой сущности, о чести и справедливости, наконец -- о дружбе и любви (только любовного романа у меня тогда еще не было -- просто так получилось или мне было не до того -- жизнь  была достаточно яркой)...
        И я очень надеялась, что сестра Галина, с которой мы -- теперь редко -- но продолжали переписку, заметит во мне эти перемены.
        А между тем наша семья собиралась этим летом снова отправиться в Вильнюс, где мы не были уже три года. Многое должно было измениться за это время, но я была уверена, что не померкнет дружба. Уверенность была преждевременной...


        И вот, между мной и двоюродной сестрой -- лучшей моей подругой! -- наступило отчуждение...
        Когда мы встретились после долгой разлуки, я горела желанием показаться перед своими сестрами ВЗРОСЛОЙ, поговорить о впечатлениях, вспомнить о нашем детстве... Но меня постигло разочарование: ОТВЕТНОГО ЖЕЛАНИЯ Я НЕ ВСТРЕТИЛА! После столь пылкой ДЕТСКОЙ ДРУЖБЫ мне это казалось немыслимым. Дело было не в том, что одна из сестер уже была студенткой, а младшая, с которой мы столько пережили вместе, готовилась к выпускным, затем ко вступительным экзаменам. Я понимала, что для меня у них не было времени. Но я тяжело переживала другое: меня до сих пор считали "маленькой"! Двумя годами позже у меня сложились строки:

                ...Узнай, как была я задета,
                Когда я услышала: "Нет!
                ОГРОМНАЯ РАЗНИЦА это:
                Шестнадцать -- четырнадцать лет!".

        ...Наше отчуждение было продолжительным. Но мне дороги испытанные мною переживания: они явились ЗНАЧИТЕЛЬНЫМ ЭТАПОМ в моем человеческом развитии.
        По возвращении из Вильнюса, когда я разучивала на фортепьяно "Вариации" Бетховена (в программе СЕДЬМОГО КЛАССА музыкальной школы), воображение рисовало мне пройденный путь моих душевных состояний, связанных с дружбой; последняя из этих вариаций -- самая бурная -- звучала как окончательный разрыв с ПРЕКРАСНЫМ ПРОШЛЫМ...
        Где же была та близкая подруга, которой я могла бы доверить эти настроения?! -- Ответа я не находила.
        И я опять погрузилась в книги...

                (продолжение следует)