За кулисами и за кадром

   
ЗА КУЛИСАМИ И ЗА КАДРОМ


 “НЕ  НАДО  ОХАИВАТЬ  ПРОШЛОЕ. ЗАПОМНИТЕ, КТО
   ПЛЮЕТСЯ В ПРОШЛОЕ, ПОПАДАЕТ  В  БУДУЩЕЕ   . . . “
Александр  Бовин
Политический  обозреватель
( из  телеинтервью )

О Т     А В Т О Р А
Дорогой  читатель ! Слова известного  политического обозревателя Александра Бовина не случайно выведены мной в качестве эпиграфа. Человек должен  помнить прошлое,  жить  сегодняшним днем ради завтрашнего. Надо отобрать и перенести в  сегодняшний  день  все лучшее,  что у нас  было  вчера,  и добавляя новые кирпичики  строить свой  дом.  От  собственной жизни никуда не уйдёшь, а  жизнь -  мгновение.  Нам только  кажется,  что она растянута  на несколько десятилетий.  На самом деле годы летят так  быстро,  что не успеваешь оглянуться ,  уже  перед тобой стоит  Она “Подлая  воровка  с косой  на  плече”.  Впереди  уже  Суд Всевышнего и  вечность. Так  что чувствуйте  себя  на земле  этой грешной  как  дома,  но не забывайте, что  вы в гостях.  Не  будьте  злыми, творите добро,  любите  друг друга. “Самой  главное в этой  жизни – ПРОФЕССИОНАЛИЗМ  И ЧЕСТНОСТЬ “. Это слова  одного  из  героев  моей  книги,  которая  посвящена именно таким  людям,  с которыми мне посчастливилось встречаться.  Книга рассчитана как на  старшее и среднее, так и  на  молодое  поколение XXI  века.  У первых эти  страницы вызовут  приятные  ностальгические    чувства.  Ведь  все  действующие лица –составная  часть их  биографии, а  молодёжь    пусть  знает каким  был XX   век. В  этой книге то,  что никто из  них  никогда не  прочтёт  ни в  одном учебнике истории.  Здесь, в этой  книге истина,  здесь  богемная  атмосфера “Золотой эпохи”,  эпохи  процветания  культуры.
Приобщитесь к ней. Мира  и счастья  вам …
Ваш  К.К.

    СОН  МОЕГО  ДЕТСТВА
Детство… Самое дорогое,  что есть у человека. Говорят в старости вновь  как бы становишься ребёнком. Это не случайно. Люди могут забыть,  что с ними происходило в зрелом  возрасте, но детство остаётся как сознательно, так и подсознательно.  И  приходит время,  когда они хотят  вернуть эти годы. Быть такими же наивными, любопытными, непосредственными, желают,  чтоб к ним были  внимательны и опекали  их.
Порой человек ощущает  запах детства, его вкус может прикоснуться к нему. Стоит только перелистать альбомы с пожелтевшими  фотографиями, или взять в руки игрушку,  которая наследственно перешла твоему ребёнку, в  памяти всплывает самая  беззаботная пора жизни.
Моё  детство прошло в самом сердце города. Жили мы на улице  Лермонтова, которая была переименована в улицу Саят-Новы с райскими розами и фруктовыми  деревьями. Старый  дворик  на месте  нынешнего Хорового общества передавал ереванский колорит тех лет. Несколько семей, так называемых, “освоенцев”,  двухэтажный  дом хозяев, скамейка  из брёвен, сапожная  будка варпета Манука, постоянные нашествия  бродячих  мастеров -точильщиков  и их проницательный голос “Данак мкрат срем, данак мкрат …”  Все это составляло колорит старого ереванского двора. А какой переполох начинался,  когда  наведывались электрики. Все в панике бросались вынимать кусочки фотоплёнок  из-под счётчиков.  С ребятами целый день гоняли мяч,  играли в члик-даста эш-милица, банка-блав , лахти и другие традиционные игры. Часто я гонял свой маленький двухколёсный велосипед от угла Абовяна до угла Терьяна. Зимой с  папой поднимались на  плоскую крышу нашего  дома и ощущали  ее от снега, а летом  она обрастала  травой и сорняками. Так  проходила  моя дворовая  жизнь.
Помимо дворовой жизни я с детства приобщался к театру. Мама была первой скрипкой  в оркестре театра музыкальной комедии имени А. Пароняна. Часто мои дни проходили в  оркестровой яме, откуда я наблюдал за репетициями и спектаклями. Это был период расцвета театра.
Всего этого я конечно не понимал, но мне было интересно следить за работой таких мастеров , как Изабелла  и Айк  Данзасы , Татик Сарьян, молодые Карп Хачванкян, Ким Ерицян , Маис  Карагезян, Мелине Амамджян, Светлана Григорян… Я знал все спектакли наизусть и порой, когда актёры  на сцене импровизировали, замечал  ошибки и даже, как-то раз, вскрикнул с места правильный текст, что вызвало откровенный  смех у актёров и музыкантов и строгое наказание со стороны мамы. Благо, что это произошло  на репетиции, а не на спектакле. После спектаклей, возвращаясь домой по улице  Абовяна, обязательно заходили в Центральный  гастроном, где царствовал изумительный  аромат свежего хлеба,  всевозможных свежих колбас и сыров. Накупив все это, каждый  вечер устраивали вкусный семейный  ужин.
Папа работал в  институте  Физиологии Академии наук Армянской ССР.  Он  часто выезжал в  командировки, и я с нетерпением ждал  его подарков. По сей день я ощущаю детский  вкус московских засахаренных лимонных долек и зефира в  шоколаде , которые привозил отец. Помню как-то  раз мы встречали его из Москвы. Прямо в аэропорту он достал из сумки двухколёсный заводной мотоцикл. Увидев эту игрушку я бросился к нему, выхватил мотоцикл, тут же завел его и он покатился в сторону отсека выдачи багажа, под ноги пассажиров и встречающих. Тут же  среди них начался  веселый переполох.  Они пытались поймать игрушку, выскальзывающую из  под рук.
Часто я бывал у отца на работе, с любопытством высматривал в вивариумах подопытных птиц и животных.  Однако меня больше интересовало  проводить  время в фотолаборатории,  где я с детским любопытством следил за  работой  фотографа дяди Вовы. А  когда он мне доверял разбавить какой-нибудь раствор,  или  снять пинцетом готовую фотографию из ванночки, я уже  себя чувствовал  профессиональным фотографом.  Помню как руководитель папиной лаборатории, бывший  председатель  Совета министров  Карапетян Саак  Карпович трепал мне  волосы и говорил: “Из этого парня получится  толк”.
1 сентября 1964года  в моей  маленькой детской  комнатке, рядом с металлической  кроватью, с которой я любил вывинчивать шарики, недалеко от шкафа с  моими игрушками, появились детская кроватка, распашонки,  ползунки, пелёнки и всяческие бутылочки  с  сосками.
В этот день у  меня родилась сестра. Встал вопрос, как её окрестить.
Марина! - вырвалось у меня, и я заметил улыбку и вопросительный взгляд отца.- Так зовут девочку из нашего детского сада.
Марина из детсада фактически  была моя первая  любовь и как рассказывает папа,  я часто приходил домой и заявлял,  что мы  с Мариной решили жениться.
Итак, скоро в нашем доме появилась  моя сестра Марина, а это значит,  что в доме начался переполох, бессонные ночи,  крики малышки, запах  моего любимого кефира и манной  каши …  Иногда мне, старшему  брату, позволяли кормить ее из соски, а она капризничала, не хотела есть. Тогда я снимал соску с бутылки  и пытался быстро осушить содержимое, сообщив маме,  что процесс кормления завершён. Вот таким шустрым “Жорой-обжорой” был я в те годы.
Шли месяцы, и несмотря на периодические голодания, Марина росла, прибавляла в  весе, издавала какие-то звуки,  потом  слова.  Потом первые  зубки, первые шаги… Что  касается меня , то и я прозрел, поняв,  что нельзя  иметь глаз на  чужое добро. Прозрел,  конечно, не самостоятельно, а  после того,  как попался  в  момент “преступления” и был поставлен носом в угол.
1 сентября  1965  года , распрощавшись с первым  этапом  детства, объевшись  кефиром  и каши, я переступил  порог школы N8    имени  А.С. Пушкина.  До  поступления  меня бабушка  часто водила туда. Она  была основательницей  пушкинской  школы, заслуженным  педагогом,  преподавала  армянский  язык  и  литературу, а также приобщала своих  учеников к искусству.  При  поддержке  выдающихся  мастеров  Татевик  Сазандарян, Эдгара  Оганесяна,  своего младшего  сына -  моего дяди  Алика, доцента  Ереванского художественно-театрального института и  других,  на  сцене  второго  этажа она  с учениками ставила “Бахчисарайский  фонтан” , “Гикор” , “Давид  Сасунский”   и  другие  всевозможные   спектакли.  Несколько                поколений пушкинцев  играли  на  школьной сцене в  постановках любимого педагога.
Профессионализм,  доброта,  честность,  преданность – это  качества,  которые  она   несла  в  себе всю  жизнь и   передала  своим детям, внукам и  ученикам,  среди  которых ныне  известные  ученые,  профессора,  академики,  врачи,  артисты,  музыканты,  спортсмены.  Они до  сих пор с теплом  вспоминают  своего  старшего  друга,  своего  педагога – Аветисян Асю  Аветовну.
Во мне же  она,  кроме  вышеперечисленных   качеств,   воспитала любовь  к  театру и  преданность родной  школе,  которая  для нашей династии единственная  по сей день,  и, которая  по сей  день,  благодаря руководству школы,   во  главе с директором   Мариеттой  Вазгеновной  Матхашян,  продолжает  все  традиции,  сложенные  великими   педагогами.
В  такую богемную  атмосферу   я  попал 1  сентября  1965  года.  Подробностей,  конечно, не  помню, но помню,  что  бабушка подвела  меня к моей  первой учительнице Хачатрян  Елене  Аршалуйсовне и первому  директору  Антонян  Арпик  Николаевне.  И  запомнилось еще одно -  гордость ,  с  которой  я вошёл в  школу.   С  первого  дня  я был  уверен,   что  моя  школа не  похожа  ни на  одну  другую.
Однако ,  оказалось ,  что   я был лентяем.  За  каждую  двойку   дома   меня “ждал  ремень”.  Больше времени  уходило  на  художественную  самодеятельность,  чем  на уроки.  Помню  свой  первый  карнавальный   костюм  султана,  который смастерил дядя  Алик  из бабушкиного чёрного   шёлкового халата  с красивыми  павлинами, а чалму заменила  бабушкина  шаль.  С  помощью грима появились борода  и усы.  Вот  в таком  виде  султанчик-первоклассник  вел  хоровод  вокруг  ёлки, весело скатывался с  импровизированной  горки,  которую с  помощью линолеума  сконструировали  на широкой  лестнице, ведущей  на  второй этаж,  получал  вкусные  пакеты с  подарками от  Деда  Мороза, сидевшего  в  картонном  сказочном  домике.
Школьные  годы  продолжались.  Появились  любимые  предметы  и учителя,  которые  возились  с нами  даже  вне классно.  А  после  уроков нашим  любимым  занятием  был футбол. Вначале  мы  гоняли  мяч  в школьном  дворе,  а когда  разбили  пару стёкол и  бросились бежать от   грозного  завхоза  и  педагога  труда  Татоса  Казаровича  с окурком “Авроры”  в зубах, перешли в  соседний  двор,  где жил  наш  одноклассник  Аветик. И тогда я  стоял  в воротах  гаража  и беспощадным  образом бросался  в ноги  атакующего одноклассника,  чтобы  не пропустить  мяч.  Помню,  мы  играли  на  свежие   пончики ,  которые   проигравшая  команда  покупала  в “Пончиканоце”.  Мне  дома  каждый  день давали 20 копеек  на  буфет,  где  тётя  Флора  готовила  нам  бутерброды  с  баклажановой  икрой,  но  деньги  удавалось экономить.  Они шли  на пончики и на цветы  маме,  бабушке  и моей  любимой  тёте  Маргуше.
Должен   сказать,  что с тётей  мы  большие друзья.  Между  нами  всего десятилетняя  разница,  и мы  часто  по сей  день шушукаемся  с ней.  Я доверял  ей  свои  секреты,  делал  уроки, ходил  на  прогулку.  В   период  моего  проживания  у бабушки,  тётя  устраивала  вечеринки и в  полумраке,  под  музыку Битлз, Тома Джонса,  Адамо, Энрико  Масиаса и  Шарля Азнавура,  меня  постоянно  выгоняли из  комнаты.  Видите  ли мешал.   А  мне было  обидно и я объявлял “ войну”,  то есть  просто не разговаривал  с ней.  Но длилось это  всего  один  день.  Как-то  после такой “  войны”  я пришел  из школы с букетом диких тюльпанов ,  встал в  артистической  позе   на  колено  и выпалил  фразу ,  в  которой   был  тон  покаяния : “Пусть  эти дикие  тюльпаны передадут  мою  дикую  любовь   к Вам …”  Как  можно  было  тут  не расхохотаться  и не  расцеловать  любимого  племянника.
В  период  проживания  у бабушки  я был  очень  привязан  к  моему деду-Гарегину  Еремовичу,  который  был  главным  бухгалтером  Академии  наук  и  моим  первым  помощником  по математике.  Порой,  когда  бывало  лень  решить  сложный  пример,  решал как  попало ,  а в  конце  списывал  из  книги  правильный  ответ.  Но  деда  провести  было   трудно.  С  первого  взгляда  он  замечал,  что  я пытаюсь мухлевать,  и тут следовало  наказание,  то есть  дополнительное  задание.
Мой дядя  Алик,  со своей  молодой тбилисской  женой тетей  Нелли  и моим двоюродным  братом Гогой,  ныне  дипломатом, некоторое  время  проживая  у бабушки,  сам  того  не  ведая, начал углублять  мою  любовь к  театру  своими рассказами  об институте,  своими  спектаклями  и книгами, которые я тайком  просматривал.
Этот период  моего  детства,  когда я жил  у бабушки,  по сей день ассоциируется с шумом  Центрального крытого   рынка, с волшебным  запахом  бабушкиной  изумительной  гаты, с посиделками у  вкусно  накрытых    столов в  окружении  многочисленных  родственников,  одновременным звуком  радио и телевизора, с  ароматом баязетских яблок, с треском  нардистов, с поездом Ереван-Тбилиси,  с  чердаком и крышей,  где  я часто  играл с друзьями  по   лестничной  клетке…  И,  конечно,  с  театральными  уроками,  которые   подсознательно  преподносил  мне дядя  Алик.
А школьное  детство  продолжалось.  Продолжались  всевозможные   оценки,  побеги с уроков, экскурсии за  город,  праздничные демонстрации,  драки,  примирения,  первые  познания  любви ,  пионерская,  комсомольская  деятельность и ,  конечно, драмкружки.
Вначале  я ходил на  репетиции  бабушки,  потом за это дело взялись  пионервожатые  товарищ  Ира  и  товарищ  Нина.  Часто  мы убегали с уроков,  чтобы  закрывшись  в пионерской  комнате  просмотреть  и обсудить  очередной  этюд  или пьесу. Кроме того  мы делились  с ними всевозможными  секретами,  любовными   тайнами.  С нами  была также  студентка  театрального  института  Карина Бабаян.  Она  и ставила  все  наши  этюды и   инсценировки.  Помню  даже  мы  замахнулись  на Джеке  Лондона.
Должен  признаться ,   что  я больше  дружил  с ребятами  на  класс  ниже и это из-за  того,  что  все  мы  были  фанатами  Мельпомены.  В  школу  пришла  актриса театра  имени  К. С.  Станиславского,  народная  артистка  Армении Егорова  Нина  Ивановна   и предложила  создать  новый  драмкружок,  в  который и записалась  вся   наша  театральная  компашка.  Наши  встречи  с  Ниной  Ивановной  превращались  в  сказочные  вечера.  Это  были не  только  репетиции  поэтических  композиций,  мои  пародии на Райкина,  но и   рассказы  о  Станиславском,  о его  “ системе” ,  о разных  актёрах и , конечно,  о нашем  русском театре,  которому  она  посвятила  большую  часть  жизни.  Мы стали  часто  посещать  театр.  Просмотрели  практически  все спектакли  сундукяновского  и  драматического театров,  но  больше  нас  тянуло  в  русский.  Став заядлыми  поклонниками  русского  театра,   мы  даже  при  школе  создали  свою  организацию – “ПТИС”.  Разъясню  … “П”-поклонники, “Т” –театра, “И”- имени,  “С” – Станиславского.  Сделали  себе значки,  удостоверения,  стали  собирать членские  взносы,  которые  шли  на  цветы.  За  короткое  время  верные “птисовцы”  стали “своими” в театре,  и незабываемый  директор  Иосиф  Исаакович  Козлинер,  еврей,  преданный  армянскому  русскому  театру ,  со  свойственным ему  добрым  выражением глаз,  вручил  нам  постоянные  пропуска с нашими детскими  фотографиями.  Театральный “ вирус”  окончательно  заразил  нас.  Однако  театр для  нас  был  не  только  зрелищем. Это были  обсуждения спектаклей,  присутствие  на  репетициях,  громадные  букеты цветов,  овации и дружба с актёрами.  Часто  после  спектаклей  мы заходили  домой к  Нине  Ивановне, и она  за чашкой  вкусного  чая рассказывала  нам  о работе  над очередной  ролью.  Мы  знали  все  спектакли наизусть,  переживали за каждый  неудачный  эпизод,  а  чаще  радовались  очередной  удаче.
Помню,  на  очередной  премьере к концу  спектакля  мы заняли свои позиции,  чтобы поддержать  овации.  На  спектакле  присутствовал  первый  секретарь  ЦК  КП  Армении  Антон  Ервандович  Кочинян.  Меня  же “птисовцы” между  собой  называли  “Кочиняном”,  переделав  фамилию Кочарян.  Спектакль закончился,  я  стою  слева  у сцены,  а наш  председатель  “ПТИС”-а  Армен Терьян ,  или Циран  с Майей  Тер-Вардановой - а с права.  Между нами,  в третьем ряду партера сидит  Антон  Ервандович.  Вдруг,  сквозь  овации  я слышу  голос  Армена, обращённый, естественно, ко мне.
Кочинян,  кричи  браво!
Все зрители  ошарашенно  смотрят  то на Армена,  то на  секретаря  ЦК,  а  Майя,  видя,  что я не  подчиняюсь,  в экстазе  продолжает  кричать  ещё громче.
Кочинян,  кому  говорю,  кричи  браво!
И  что  вы думаете?  Антон Ервандович  улыбнулся,  стал  и начал  кричать “браво”…
Прошли годы,  но мы  “птисовцы”  всегда  с благодарностью вспоминаем эти  дни.  Нас  было  тогда  несколько человек  -  Армен Терьян,  Армен  Ерицян,  Армен Абгарян – Джап, Женя,  Майя и я ,  потом   пришло  второе  поколение,  среди  которых была сестра  Армена – Ася. Должен  сказать,  что Ася  и Майя  выбрали  профессии экономиста  и филолога,  Женя  стала театральным художником, живет  во Франции, я актёром, Терьян  Армен   стал  биологом,  но окончив  университет, оставил  эту  профессию  и поступил  в Ленинградский  институт театра, музыки  и кино, став  артистом  театра  марионеток   и сегодня  препадает  в Санкт-Петербурге,  в родном  институте. Джап -  востоковед,  живёт в Голландии.  Что касается   Армена  Ерицяна, нашего  Еро,  то у него  судьба  сложилось  трагически.  В  годы  арцахской  войны он пошёл  добровольцем, и мы  потеряли  нашего  друга.  Навсегда  он  остался  для  нас весёлым  парнишкой, за  ударным  комплектом  на школьной  сцене,  или  с гитарой  и песнями  на наших  вечеринках.  Да,  на  самом  деле  мы благодарны  судьбе,  что она подарила  нам  эти  годы,  эту дружную компанию,  нашу школу  и наш  театр,  нашу  Нину  Ивановну и проведённые  с ней незабываемые  дни.
Я  благодарен  Судьбе,   что  она  привела  меня в мою родную пушкинскую школу,  к моим  учителям,  которые  дали  мне путёвки  в большую  жизнь.  Многих уже  нет,  И только  сегодня осознаешь,  что  несмотря  на  строгость,  все  они  были  Индивидуальностями.  Никогда  не забуду иногда  до тошноты  строгую завуч  Клару  Мефодьевну, Завгороднюю – “Чижа” ,  которая  называла нас “ поросячьей  командой” ,  раскрывая  перед нами секреты  великого  русского  языка  и литературы.  Благодаря  выдающемуся педагогу  и прекрасному  человеку  Иде  Петровне  Григориади,   я влюбился  в математику,  которую  не  переваривал  всю жизнь.  С  доброй  улыбкой  вспоминаю ненавистные  мне  уроки  химии  и нашу “Гитару” -  Елену  Саркисовну,  чересчур  строгих  историчек “Швабру “ – Анну  Галустовну, и  Азу  Мамиконовну,   математичек   первых  лет учёбы-мягкую  Ангелину  Михайловну  и порой   грубую  Араксию Оганесовну,  которая  мне  влепила  единственную  в моей жизни  переэкзаменовку. Трудно  перечислить всех, но  они  все оставили  глубокий добрый  след  в моей  душе  и ушли в  вечность.
Радостно,  что многих  из моих  учителей встречаю  по сей   день  в школе.  Это и Елена   Аршалуйсовна,  мой  первый  учитель  и наш обожаемый  историк “Гоша” -  Евгений  Георгиевич ,  и скромная  географичка   Елена   Захаровна,   всегда  обаятельная  англичанка     Офелья  Дерениковна,  в которую в те  годы  были  влюблены  все  мальчишки  старших  классов …   Они  сегодня  в строю,  на  своём  посту и  продолжают  воспитывать  очередное  поколение   пушкинцев.  Пушкинец- это не просто  слово,  это  высокое  звание,  это призвание  и счастливый  билет,  который выпадает  не  каждому.
Я  рад,  что  наши  семейные  традиции  продолжаются.  Продолжаются в моей дочери Карине,  которая  как и мы в  те годы,  пока  еще  не осознаёт  многого,  но так же как  и я, понимает,  что  её  школа  лучшая.
В  последние  годы  школьной жизни,  в моей биографии появился новый
человек-вторая жена  отца,  которую я вначале  называл тётей  Женей, потом  Женей,  а потом уже мамой.
После  смерти мамы, пожертвовав  многим личным, взяв  на себя тяжёлую  и благодарную  миссию,  она делала всё, чтобы  хоть немного  облегчить  нам  горе. И это ей  удалось.
Этнограф  по  профессии,  выходец из армянской патриархальной  семьи,  ученица  выдающегося искусствоведа  и этнографа  Србуи Лисициан,  пыталась  ввести  меня  в свой мир-  мир  живописи  и  музыки  Верди,   мир  “Старых  богов” Левона  Шанта,  первой  книги,  прочитанной  мной из ее интереснейшей библиотеки,  мир многочисленных этнографических  экспедиций ,  рассказы  о  волшебном северном  сиянии, оленьих упряжках, далёком  Анадыре  и смешных чукчах.  Её  рассказы о Таганке , “Добром человеке  из  Сезуана”, “10-ти  днях,  которые  потрясли  мир” ,  “Гамлете” ,  Любимове  и Высоцком  заставили  меня  в дальнейшем  более  глубоко  изучить творчество этого  московского “бунтарского  театра”  и самого  Владимира  Высоцкого.  Затем   было знакомство с древним армянским теневым  кукольным  театром “Карагёз”,  где  мне выпала роль озвучить  все  образы и благодаря этому  попасть  на  страницы  одной  из престижных  газет “Советской  культуры”.
И  в  дальнейшем, оказываясь в  жизненно  важных  ситуациях, будь то окончание школы, институт,  армия, работа ….,  я всегда чувствовал  и чувствую  ее  уверенную  поддержку.
В  заключении  хочу  вспомнить еще одну Личность,  которая  давно покинула эту  грешную землю,  но навсегда осталась  со мной,  как символ и сон  моего детства.  С ним  я никогда  не общался, но я видел его часто,  он был рядом  и передавал  мне  свою  доброту.  Это  великий мим, великий  человек  Леонид  Енгибаров,  мой  Лёня.  В  моей  памяти навечно отпечатались  детские впечатления о выступлениях нашего  Армянского  циркового коллектива.  Женщина с орлом  под самим  куполом,  бронзовые оживающие фигуры, виртуозные  канатоходцы, бегемот  Манук и  другие  экзотические животные  Степана  Исаакяна – Храброго  Назара…  Но каждый  раз затаив  дыхание , я  следил  за неповторимыми репризами  Лёни, и как  сегодня  помню,  что  его  падения и всякие выкрутасы  у меня,  у ребёнка, не  вызывали  смеха.  Еще  ребёнком  меня в нем  интересовал  драматизм.  Тот самый  драматизм,  который  я почувствовал  в будущем,  прочитав  его новеллы.  Этот чудный  человек ,  с грустными    глазами жил и живет  во  мне  по сей  день.  Как  то я  держал  в руках  его  одежду ,  мне  казалось  что  у  меня в  руках  мое  детство.  Он сон  моего детства,  и ему  я посвятил  маленькую  новеллу.
Ночь … Безлюдные  улицы … Тишина ,  которую  время  от  времени  нарушают  проезжавшие  мимо машины…
Благодаря  полнолунию  я вижу  твой  силуэт, застывший в последней  репризе. Окаменев  передо  мной ,  ты прижал  к груди  твою  жёлтую  розу с  обгоревшими лепестками.  Привет,  сон  моего детства,  ты вновь  вернулся,  и я хочу  верить ,  что  больше  никогда  не оставишь  меня .  Как  прекрасно, когда  детство  возвращается ,  а с ним  возвращаешься ты -  с грустными глазами,  с  ранимым  сердцем,  которое  разбил  на  маленькие  хрусталики  и раздал эти кристаллы  тем,  кто тебя знал  видел,  любил, аплодировал  тебе  и  восхищался  твоим  талантом.  Как  вчера,  из глубины  годов  слышу  твой нежный шёпот.
- НЕ ОБИЖАЙТЕ  ЧЕЛОВЕКА …  БЕРЕГИТЕ  ДРУГ  ДРУГА , ЛЮДИ ! …
Твой поезд  вернулся, и ты  уже стоял у первого окна первого  вагона, рядом  со мной.  Хочу  верить,  что ты больше не уедешь.  Оставайся  со мной и помни.  Я ОЧЕНЬ,  ОЧЕНЬ  ЛЮБЛЮ ТЕБЯ !!!

СПОРТИВНЫЕ  СТРАСТИ

Спорт в моей жизни не занимал особого  места и меня   никогда  не манили вершины спортивного  Олимпа.  Правда, когда-то ,  делая  пробежки и  броски в корзину в школьной  баскетбольной  секции,  стал  даже  чемпионом школы.  Было  время увлекался  точным  попаданием  в  яблочко   практически во всех тирах  города,  или  делал  крученные  подачи  шарика  на теннисных  столах   пляжа МО  СССР “Кудепста”.
В  нашем классе учился   сын  выдающегося пятиборца Игоря  Новикова – Саша.  Бывало  мы ходили в школу пятиборья в  Чарбахе  у  ВДНХ,  пытались влезть на   гигантских для нашего роста коней и с  ужасом  смотрели с  высоты  на  улыбающегося Сашу,  который  уже делал  успехи,  имея  такого наставника  ,  как легендарный  отец.
Словом,  несмотря  на  мини-рекорды,  спорт  не занял  особого  места  в моей биографии,  что  не  помешало  мне быть болельщиком.
В те годы каждый  чемпионат  по фигурному катанию был таким же событием,  как  и очередной  полет в космос. “Звезды”  мирового класса  Ирина  Роднина,  Александр  Зайцев,  Алексей Уланов,  Людмила  Смирнова, Людмила  Пахомова,  Александр  Горшков и другие  мелькали  на телеэкранах, как герои, поражая поклонников   своими “тодесами” и “тулупами” ,  своими  неподражаемыми “Калинками” и “Кумпарсидами” ,  завоёвывая  все  медали.
Среди детских воспоминаний вычерчивается 1963 год,  когда армянин покорил шахматный  Олимп.   Матч чемпионата  мира по шахматам между  Ботвинником  и Тиграном  Петросяном  стал блестящим  поводом  для  пробуждения   армянского  национального  духа.  Мне  было 5 лет.  Запечатлелись  какие-то  лица, огромные  шахматные доски у   кинотеатра “Москва” , в кировском  парке  и оперном  садике.  Папа  рассказывает,  что не  понимая ничего  я переживал  и радовался  со  всеми.  В дальнейшем,  когда  посмотрел фильм “Эдравствуй ,  это я” ,  у меня  как-бы  всплыли все эти  дни.  Я  даже  вспомнил открытку , на  которой  Тигран Петросян  был  в  короне , а Ботвинник -  в виде  гуся.  Отец мне объяснил ,   что в его  фамилии  поменяли две буквы,  написав “Бадвинник”.  Бад -  по-армянски   гусь.
Свидетелем  пробуждения  национального  духа я  стал  также и в 1973  году.  Каждый помнит взлёт  араратцев.  Мы  не  пропускали  ни  одного  матча.  Дома  у всех  висели  турнирные таблицы.  Наш  учитель  истории Геворгизов  Евгений  Георгиевич, разносторонне  развитый  человек,  был   большим  любителем  футбола,  и часто  наши  уроки  превращались  в  спортивные  обозрения.  Накануне  финального  матча  73-го  года в 9б   классе  кипели  спортивные  страсти.  Вместо  исторических  битв обсуждались  футбольные.  Это было  10 октября.   К концу  урока был  предложен тотализатор.  Каждый  из класса написал на  бумажке счёт игры и своё  имя. Более  того.  Каждый положил  на кон 20 копеек.  И все это  мы сдали  Евгению Георгиевичу.   Так   что,  наверное¤  первый тотализатор появился  в Армении в  нашем классе. С трепетом в сердце  мы ждали матча.  В восемь  вечера улицы  города опустели. Футбол загипнотизировал  всех:  и детей, и взрослых,  молодых  и стариков,  даже  преступников.  МВД  Армении  в этот день  не зарегистрировало ни  одного  преступления.  Мы завидовали  тем  болельщикам,  которые заняли места  на трибунах  Лужников  среди 60000 зрителей  этого футбольного  спектакля.  Первый тайм прошёл в большом  напряжении и ни  одной  команде  не удалось  открыть  счёт.  15  минут перерыва  стали  для нас  вечностью,  а когда  на 61  минуте  матча, после падения Буряка в  штрафной площадке  был  назначен  пенальти,  из  всех окон домов  был слышен  гул протеста.  И  под этот гул  Колотов открыл  счёт.  Надежда  не покидала нас.  Мы  верили в  наших ребят и не ошиблись.  Последняя  минута  встречи  буквально сотрясла  трибуны  и всю  Армению.  На 89-ой  минуте  Левон  Иштоян  сравнял  счёт. Это  был шок  для динамовцев,  т.к.  предстоял дополнительный  тайм,  а в  предвкушении  победы  были заменены  основные  игроки  Блохин  и Буряк.  “Что же будет?”- задавались  все  мы одним  вопросом.   Несмотря  на это, никто  не   сомневался,  что  победа  будет  за ними.  Однако,  вот сюрприз!  Трансляция  матча  прервалась  из-за  злополучной “Брежневеющей”  программы “Время”.  Одна  надежда   на радио.  Мы  бросились  к старой радиоле “Рига”,  прильнули к  ней и затаив дыхание  пытались понять что  происходит на поле. Комментарии  московского  спортивного  обозревателя   были  субъективными, так  как это  была  радиостанция “Маяк”.  Мы  старались  наблюдать  за армянским  шумом  трибун  и понимали, что  наши  ребята  практически  не покидают штрафную  киевлян.  И  вдруг  в этой  напряжённой  ситуации  мы  слышим  голос  комментатора: “Мяч  у  Иштояна.  Он прорывается  к воротам …  Сильный  удар  левой  ногой… Гол! “  От крика   болельщиков,  т.е.  практически  всех  ереванцев, звенели стекла, город гудел  от радости  и скандировал “Иш-то-ян! А-ра-рат ! “.  Это было национальное   возрождение.  Накопившиеся  эмоции  мешали  следить  за  продолжением  матча.  Досмотрев  в  записи  дополнительный  тайм  и вручение  хрустального  Кубка,  с папой и тётей  вышли  на  улицу.   Такого  я не видел  никогда.  Это  трудно  описать.  Накрытые  столы,  объятия знакомых  и незнакомых,  слезы  радости.  На  площадь  Ленина   практически невозможно  было  пробраться.  Под звуки зурны  и доола люди отплясывали  кочари.  И всё  это  продлилось  до  утра  А  на следующий  день я вошёл в  школу  как двойной  победитель.  Нас  было  четверо девятиклассников  предугадавших  исход  игры – 2:1.  Евгений  Георгиевич  разделил  собранную сумму  на  четыре  части  и каждый из нас  получил 1  рубль 20  копеек.  На эти  деньги  я  почему- то  купил  книгу  Тургенева  “Отцы  и дети” ,  надписал  её и храню  по сей  день.
Победителей  чествовали  везде. Газеты,  журналы,  телевидение,  радио  были  забиты  футбольной  тематикой.  Помню я  даже  сделал стенгазету , перерисовав из  “Возни” дружеские шаржи  на  всю команду.  А кубок  мы  рисовали  везде :  на доске,  на  тетрадях,  книгах,  дневниках,  партах.
Праздник  праздником ,  но впереди ещё одно испытание. Надо сделать дубль,  отбить у  киевлян,  также  и золотые   медали.  Это решалось 28  октября.  Киевляне ,  которые отставали  от наших  всего на  одно очко, надеялись  победить  алмаатинский “Кайрат”  и претендовать  на  золото.  Однако  их  ждало  поражение о  котором на  стадионе “Раздан”,  где “Арарат”  встречался с “Зенитом” ,  еще  не знали . Ованес  Заназанян  и Эдуард  Маркаров  уже  успели  забить  по одному  мячу в ворота  ленинградского “Зенита” ,  но  потом,  во  втором тайме счёт  сравнялся.  Однако  уверенный  удар  Маркарова  решил  исход  игры – 3:2.
Тут  только  мы  услышали  объявление  диктора о  поражении  киевлян.  Сразу  после  матча  зазвучала  зурна,  и на  поле со   всех  сторон  вышли  несколько   танцевальных  ансамблей  в национальных  костюмах.  Футболисты  вынесли  на руках  Никиту  Павловича  Симоняна,  который  скромно  улыбался  и еле  удерживал  себя  над  головами  араратцев.  А  на  трибунах,   параллельно  со  скандированием, болельщики зажгли   факелы.  Это   было  потрясающее  зрелище.
В дальнейшем ,  к сожалению,  футбол пошёл  на спад.  Герои 73-го  разбрелись  по разным  концам  планеты,  кое  кто  продолжил  тренерскую  деятельность,  некоторые  стали  бизнесменами,  прокурорами, рыболовами … Однако  ,  где бы они  не были,  они  не забывали  о своём  Олимпе.
Мне  доводилось  после  этого  несколько  раз  встречаться с ними.  В 1993  году  отмечалось  20-летие  армянского  футбольного  триумфа  и меня  пригласили  вести   этот  праздник. 30-го  октября ,  как  двадцать  лет  назад,  я  пригласил  поимённо  на  поле  мою  любимую  команду  и  вновь  мы  имели  исключительный  шанс  наблюдать  за их  игрой.
А  самый  большой  для  меня  праздник был 21  апреля  2002  года.  В  этот  день Армения  отмечала 75-летие  легенды  мирового  футбола – спартаковца  и араратовца  Никиты  Павловича   Симоняна.  Кроме  праздника  намечалась  уникальная  товарищеская  встреча  Сборной  СССР  и Арарата-73.  И  вновь  немного  постаревшие , поседевшие ребята  вышли  на  своё  родное  поле.  Несмотря  на то,   что была  договорённость  о ничейном   исходе  игры, “старики”   вдруг воспаряли духом,  помолодели и  начали  забивать  гол  за  голом беспокоив таких вратарей-мастеров,  как  Алёша Абрамян  и Ренат Дасаев.  Праздник  мне  посчастливилось  вести  с легендарными   спортивными  комментаторами  Георгием  Саркисянцем   и Коте  Махарадзе,  и надо  было  только  видеть , как  они  вошли  в роль,  вспомнили  счастливые   молодые годы  и перебивая друг-друга  первый  со знакомым  нам  юмором, второй,  как  и в  те годы -  сдержанно  и интеллигентно,  комментировали  весь  матч.
Интересно,  что на трибунах  были  не только  наши болельщики.  Недалеко от нас  была  группа  англичан.  Трудно  себе  представить  как один низкорослый,  кругленький,  лысый   англичанин,  представитель  родины  футбола  скандировал “А-РА-РАТ!  СИ-МОН-ЯН!”.  Вот  оно-   свидетельство  мирового признания араратцев 73-го  года  и их  выдающегося  наставника  Никиты  Павловича  Симоняна.
Должен  отметить,   что  главным зачинщиков  этого  футбольного  праздника  был  Армен  Джигарханян,  взявший  на  себя  почётные  обязанности  начальника  команды  “Арарат-73”.  Ведь  кто-кто,  но  он  с Эдмондом  Кеосаяном  в те  годы  всегда занимали  почётное  место  рядом  с Никитой  Павловичем, а  в этот  праздничный  день,  продемонстрировав  свои  драматически-вокальные  способности,  Джигарханян  спел  песню,  прославляющую  своего  скромного  друга.
Встреча  была  трогательная,  праздник  удался  на  славу,  старые  друзья встретились  вновь.  Жаль,  что  до этого  дня  не дожил  Александр Коваленко,  Шурик,  как  его называли друзья  и  болельщики.  И  когда  Коте  Махарадзе  представляя  команду  прочел  его имя,  гробовая  тишина  повисла  над  стадионом “Раздан”.
Никита  Павлович,  сидя  на  месте юбиляра   и тренера ,  как  в  те  годы  напряжённо  следил  за матчем,  забыв  о  том,  что это  лишь  спектакль.  Радовался  удачным  атакам  и голам и переживал за ошибки  родной команды,  несмотря,  что  обе  команды  были ему  родны.  Ереванцы  вновь  пережили  70-е ,  вновь вдохновляли  любимую  команду,  вновь  радовались  виртуозным  голам  ныне  лос-анджелесовских  Левона  Иштояна  и Сергея   Бондаренко,  красивой  игре  Эдуарда  Маркарова,  Аркадия  Андреасяна , Ованеса  Заназаняна , Николая  Казаряна,  Сурена  Мартиросяна, Норайра  Месропяна  и  акробатическим  прыжкам  стража  ворот  Алёши  Абрамяна.
Вот такие  спортивные  страсти  заняли  место  в моей  биографии.


ПОЛИТИКА  И КУЛЬТУРА ,  ИЛИ
АПОСТОЛ ТИРА

Если  хочешь оставить  о себе  добрую  память – увековечь  период своего  правления    КУЛЬТУРОЙ.  Помни,  в этом  мире  все проходимо, а  культура  вечна!  Многие  армянские  цари были  верны  этому  принципу.  Яркий  пример  тому годы  царствования    Тиграна  Великого,  Артавазда II, когда  культура  рабовладельческого периода  достигла  своего  пика.  Были заметны  важные  сдвиги  в области  музыки,  процветал эллинистический театр, свои  первые  шаги  делала  армянская эстетическая  мысль …  Из  глубины   веков  все  это  дошло  до  наших  дней.  Именно  оттуда  идут корни  процветания  нашей  культуры.  В дальнейшем были  спады,  возрождения,  вновь  спады.  Менялись  цари,  менялся  строй … И  вот наступил  период,  когда  армянская  культура  вновь  достигла  своего  пика.  Мы  оказались  очевидцами  этого  периода,   второй  половины  XX  века, “Золотой  эпохи”.
Я   всю  свою  жизнь ,  по  сей  день  держусь  подальше  от политики.  Не  моё  это   дело.  Одновременно  отлично  понимаю,  что  политики  решают всё,  в  том  числе и  судьбу  культуры.  В этой  книге  будет  еще  много  разговоров на эту  тему,  и об  этом будут  говорить  самые  разные  “звёзды”,  в  основном  представители   той, многонациональной  советской  культуры.
Сколько бы  мы  не  критиковали  советский  коммунистический  режим за  многочисленные  негативные   стороны,  никто не  сможет отрицать, что  для культуры  большая  часть XX  века  стала  периодом  процветания.  В том  числе и у  нас,  в Советской  Армении.  И если жестокая  коммунистическая идеология  не  помешала  рождению  новых гениев и  сохранению национального духа,  в этом  только заслуга  руководителей  нашей  республики  тех  лет.  Об одном  из  них  мой  рассказ.
Карен  Серопович  Демирчян – 1  секретарь  ЦК  КП  Армении.  Это  человек,  который  всегда  жил  болью,  радостями  и заботами  своего  народа, и народ в  благодарность за это  окрестил  его царём.  Большой  знаток искусств,  он  как бы был  послан   на  Землю  самим  богом  знаний,  наук  и искусств  Тиром  и стал  его апостолом.
Каким  я его увидел  впервые?  1974-75  года.  27 ноября  1974  года  на  Пленуме  ЦК КП  Армении  секретарь ЦК КП  Карен  Серопович  Демирчян  был  избран 1  секретарём.  Тогда  я учился в 10  классе,  и мы  жили  на  улице Дереника Демирчяна,  напротив  Союза  композиторов.  Тогда  уже  мне  довелось с  балкона  седьмого  этажа  видеть,  как  Арно  Бабаджанян  приходит  в гости  к своим  друзьям  Эдуарду  Мирзояну  и Александру   Арутюняну ,  как  из  своего  подъезда  под  ручку  с  супругой  выходит известный  поэт современности  Геворк  Эмин,  или же,  как по   утрам  маэстро  Константин  Орбелян  с молодой,  будущей  примадонной  советской  эстрады  Аллы  Пугачевой идёт на  репетицию. И  вот,  когда  Карена  Сероповича  избрали 1  секретарём,  я  каждое  утро наблюдал  интересную  картину  у  входа в правительственные  дачи.  Здесь  всегда  по утрам  собирались  люди.  Они ждали,  пока  молодой  руководитель их  республики  выедет на  машине.  Как  ни странно, их никто не гнал  оттуда, и когда  выезжала  машина  секретаря,  они  протягивали ему   свои  письма.  Карен Серопович  никогда  не  сторонился  народа, не подгонял шофёра,  не менял  дороги.  Он знал,  что  там,  у входа его ждут  и  ему  верят.  Мне  было приятно издали  наблюдать  за этой сценой,  приятно было осознавать,  что с первых  дней контакт  руководителя  республики  и народа получился.  Шли годы.  Карен  Серопович, имея  поддержку  народа,  творил и созидал.  Строил  свой город  и свою  республику,  поддерживал  культуру,  науку,  спорт,  литературу.  Словом,  он   строил  новую  Армению и народ  его  окрестил  еще  одним  именем  Карен-Строитель.
В  годы  учёбы в  художественно-театральном  институте,  с первого  же курса  Горком  партии отобрал  несколько  студентов,  которые  должны  были  в дни  праздничных  парадов  и демонстраций  с трибуны  на  площади  Ленина  читать  лозунги.  Среди  этих  студентов был и я.  И  каждый  раз 1  мая,  или 7  ноября,  стоя  на  левой  трибуне,  я  мог непосредственно  наблюдать  за  Кареном  Сероповичом.  Он как ребёнок  радовался  всему:  и весёлым  трудящимся, проходящим  мимо трибуны, и звукам  многочисленных в  городе духовых  оркестров, и  нарядно одетым детям в пионерских  галстуках, и  даже записанным  на пленку  крикам “ура”,  которые  звучали,  на  всякий  случай,  после  каждого лозунга…
Однажды,  на ноябрьские   праздники  я  простудился и с голосом были какие то  перебои. Несмотря ни на что,  я пришёл  на   трибуну.  Когда  мы поздоровались с  Кареном  Сероповичом,  он  почувствовал,  что  у меня с  голосом  что-т  происходит  и послал  меня  в бункер  под пьедесталом  памятника,  где  были  накрыты  праздничные  столы, поручив,   чтобы мне там  выдали  коньяк и горячего  чаю.  Через  некоторое  время  после  этой “лечебной  процедуры”  простуду  как  рукой  сняло  и голос  восстановился.  Я  же поднялся  на свою  трибуну  и  продолжил  читать  свои “Да  здравствует …” и “Слава  …” ,  которые  подбадривались  фонограммой “Ура!”.
Когда  организовывались  праздничные-правительственные  концерты,  Карен  Серопович  лично  просматривал  и утверждал  репертуар  и состав  участников,  представленный “Армконцертом”.  В этих  списках,  который  мы  между  собой   называли “правительственный  штат”,  числились лучшие  коллективы, певцы, юмористы,  чтецы,  музыканты и ведущие.  Причём  на  каждом  концерте  они  представляли  новую   программу.  Со  временем в этих  списках,  рядом  с  фамилиями  Нары  Шлепчян,  Аиды  Нерсисян,  Карине  Саркисян  и других  известных  дикторов  Армянского  телевидения, стала появляться  моя  фамилия, вначале студента Ереванского художественно-театрального института,  потом  актёра  русского  театра,  а потом  уже  диктора  Армянского  телевидения. Концерты  проходили  во всех  залах  и на всех  площадях  республики.  Будь то   Большой,  или  Малый  зал  филармонии,  Дом  камерной  музыки,  или спортивно-концертный  комплекс…    Мы  все отлично помним,  как он  по детски  непосредственно  радовался,  когда открывался комплекс, и откровенно  не стыдился  своих  слез,  когда  СКК  затерялся  в огне и  дыме.  Один  интересный  факт.  В  эти тяжёлые для него  дни, рассказывала  мне  бабушка,  многие  пенсионеры ,  в том  числе  и она,  выступили  с инициативой-перечислить  свою месячную  пенсию на  восстановление  чудо-дворца-СКК.  Этот  факт  вновь  и  вновь  говорит о  всенародной любви  и  уважении к Карену  Сероповичу.
Глава  страны  и партии Л.  Брежнев , перед  тем,  как  распрощаться с землёй  этой грешной,  написал   удивительные  слова: “Нелёгкой была судьба  армянского  народа  на пути  национального  освободительного  движения.  Армянский  народ,  создавший  шедевры  мировой  культуры,  веками  был вынужден  с оружием  в руках  защищать  плоды  своего   труда и право  своего   существования…”.  Поразительно, не так лы?  Неужели старик   перед  смертью  прозрел? ...  Нет,  господа!  И тут  действовала  гипнотическая  сила  армянского  руководства  во главе  с Кареном  Демирчяном.  Припомните  эти  годы.  Вся  страна  работала  на  Москву,  все  руководители лезли  целоваться с  любвеобильным  “Дорогим  Леонидом  Ильичом”.  А  руководитель  Армении  не  делал  всего  этого,  поэтому  и не стал,  как  некоторые,  членом Политбюро.  Он  доказывал  Центру ,  что  Армения -  страна ,  имеющая  древнюю  культуру, наши  учёные  имеют  мировые  имена, , что  у  нас  еще  до  советской  власти была  богатая  история  и богатая культура ,  и эти  традиции  надо  продолжать.  Доказывал,  что  мемориал  памяти  в             Цицернакаберде – это не просто  архитектурное  сооружение:  это  черные  страницы  истории  армянского  народа.  Несмотря  на то,  что мемориал  был  воздвигнут  еще  до его правления ,  надо  было добиться,  чтобы  24  апреля  в Армении  официально  было  бы  принято,  как  день  памяти жертв  геноцида.  Он  направил об этом  письмо  в ЦК  КПСС ,  а те,  поставив резолюция “Одобряем”,  направил  письмо  на  рассмотрение в  КГБ  СССР,  и  вопрос был  решён  в пользу  Армении.  Это  письмо  до сих  пор  хранится  в музее  истории  Армении  как  исторический  документ.  Карен  Демирчян  не смог бы  никогда отречься  от  своих  корней,  которые  шли  именно  оттуда,  из  Западной  Армении.  Именно в  эти  годы  у нас  возродилась  наша  многовековая  армянская  культура,  этнографическое  искусство,  духовные  ценности.  На  концертных  площадках  культуру наших  дедов  представляли  этнографические  ансамбли “Акунк”  и “Маратук” ,  в  родном  ему  политехническом   институте,  в университете  устраивались  этнографические фестивали …
Кроме  того  в исполнении  легендарного  Квартета   имени  Комитаса  звучали   чистые и праздничные  армянские  мелодии.  Поощрялась духовная  музыка.  Именно  в эти  годы  при Армконцерте  был создан  ансамбль  старинной  музыки “Шаракан”,  который   впоследствии  из-за  невежества  некоторых  партийных прислужников  был  переименован  в “Тагаран”.  Ансамбль на ряду  с  мировыми шедеврами  старинной  музыки,  во всём  мире  преподносил  зрителям  шедевры  армянской  духовной  музыки  и патриотический  репертуар.  А в  кафедральном  соборе  Эчмиадзина,  по радио,  на  телеэкране  и на  концертных  сценах  можно  было  слушать  наши  песнопения-шараканы  в неповторимом  исполнении  Лусине  Закарян…
Да,  на  самом  деле  Карен Демирчян  был  одним  из  тех  политиков,  который понимал,  что  только национальная  культура  может  стать  настоящим  послом  государства  в любом  конце  планеты.
Он обожал  музыку,  дружил  с выдающимися музыкантами,  помогал  им.
-Карен  Серопович  был  разносторонне  развитый  человек.-  Рассказал  мне  известный  композитор  Эдвард  Михайлович  Мирзоян,  который  в те годы возглавлял  Союз  композиторов  Армении.-  Чем  бы  он  не занимался,  он  был  компетентен  в этой   области.  Так же и в музыке.  Он  очень  был  внимателен к музыкантам,  к  композиторам.  Это  был  великий  покровитель искусств.  Я  высоко  ценю  его роль в  процветании  нашей  республики  и культуры  в  частности.
А  известный  композитор  этого  же  поколения  Александр  Григорьевич  Арутюнян  мне  рассказал,  что  в сентябре  99-го,  когда  они встретились  на  улице ,  тот со  свойственной  только  ему улыбкой  признался,  что еще в  молодости, когда впервые  услышал “Кантату  о Родине”  Арутюняна,  влюбился  в неё,  и мог наизусть пропеть  любой  отрывок.
У  него была  огромная   коллекция  грампластинок.  Он мог  в любое  время  дня  и ночи,  когда  был  свободен  от работы,  позвонить  кому-нибудь из  друзей  и похвастаться,  что  скажем  ему  послали новое  исполнение “Аиды”, или его  любимой 9-й  симфонии Бетховена.  А  когда  он оставался  один,  сам  часто  садился  за  рояль  и музицировал.
Хочу  вспомнить  интересный  случай.  В  сундукяновском  театре   проходило  торжественное заседание  по поводу какого-то  праздника.  В  антракте  перед  концертом,  Карен   Серопович  поинтересовался  у  сундукянцев ,   что  они  ставят.  “Ставим  шекспировского “Кориолана” – сообщил  ему  Хорен  Абраамян. “Прекрасно ,  а чья  музыка  будет звучать в спектакле?"”-  спросил  Карен  Серопович,  и узнав ,  что  музыку  к  спектаклю  пишет  Тигран  Мансурян ,  сказал.
-Неплохо …  А вы  не  пробовали  использовать  музыку  из  бетховенской  увертюры “Кориолан”.  Великолепное  произведение.  Помните   вот  этот  отрывок? …
И  он начал насвистывать  Бетховена.
Его  можно  было  видеть  на всех  концертах , на  всех  театральных  премьерах ,  куда  он  ходил со  своей  любимой  супругой – Риммой  Агасиевной.
Когда,  в 1988  году  я узнал ,  что на  многотысячный  митинг  должен   прийти  Карен  Демирчян,  пошёл  на  Театральную  площадь.  До  чего  мне было  горько  и обидно  видеть, как  поддавшись  провокационным   выкрикам,  его  народ отрёкся  от него,  не  захотев  даже понять  чего  он  хочет.  И он ушёл ,  ушёл  раненый  прямо  в сердце.  Но  он  надеялся  на благоразумие. Оставив штурвал  корабля,  в   котором  оказалось  много  трусов и  Иуд,  корабль  он не  покинул.  Несмотря  на тяжёлые  годы,  он не уехал  из  страны,  хотя мог  жить в любом  конце  мира.  Он остался  в Армении и взял на себя  управление  одним из  крупнейших  заводов –“Армэлектромаш”.   Тут  и состоялась  наша  очередная  встреча.
Это  было  в 1992  году. В Ираке  должен  был  пройти  очередной  Вавилонский фестиваль  классической  музыки. В  Армению  приглашение  пришло  на камерный ансамбль “Виртуозы  Армении” ,  которым  руководил  молодой  скрипач, лауреат  международного  конкурса  Карен Арутюнян,  ныне  профессор  Брюссельской  Королевской  консерватории.  За  год  до  этого  он очень  подружился  с нашим “3-м  каналом”  и   предложил  нам  стать съёмочной  группой  ансамбля.  В  списках  вавилонского  приглашения  были  также  фамилии  руководителя  нашей программы  Артака  Арзуманяна и моя.  В  последний  момент  оказалось,  что билеты  подорожали и денег  не хватает.  Я предложил  Карену  пойти к  Карену  Сероповичу.  Когда  ему  сообщили  он нас сразу  принял. Ведь  и меня  и Карена  Арутюняна  он  помнил ещё  с концертов  тех  лет. Оказалось,  что  он и  сегодня следил за  нашей  деятельностью. Выразил  своё мнение о “3-м  канале” и о “Виртуозах  Армении” ,  приветствовав  тот факт,  что в  столь трудные  времена  мы остались  верными  своему делу.  К сожалению  помочь  он нам  не смог,  так  как  сроки  поджимали,  оставалось два  дня  до  выезда.  Вопросы  финансовой  помощи,  то есть  спонсорства, решались  заранее  и утверждались.  Несмотря  ни на  что  нам  было  приятно  встретиться  с ним.  За  короткое  время  нашей  беседы  он  успел  расспросить  нас  о наших  планах,  о новостях  в музыке, были,  конечно,  и  приятные  воспоминания. Так  пришла  встреча  трех  Каренов.
До 1998  года  мы  не  встречались. Потом  пошли  президентские  выборы , которые со  всем  драматизмом  вновь  доказали  огромную любовь  к Карену  Демирчяну.  Встречи  с народом  превращались  в  огромный  национальный  праздник.  Слава  Богу,  что люди  поняли,  что тогда,  10  лет  назад,  их  ввели  в заблуждение.
  В эти  дни  случился курьёзный  случай.  Диктор   телевидения  Александр  Саядян,  читая  в прямом эфире  заявление  штаба  Карена  Демирчяна,  сделал  неожиданно-оригинальный  подвод: “Мы  передавали заявление  предвыборного  штаба  кандидата в  президенты  Армении  Карена  Кочаряна”.  Услышав  это, я чуть не упал  со стула.  Оговорка  так и не была  исправлена,  а на следующий  день газеты, не упустив  момента,  начали трезвонить. “Тем избирателям ,  кто  по сей  день  не  соориентировался за  кого  голосовать – за  Карена  Демирчяна ,  или  за  Роберта  Кочаряна,  предлагаем  новый  вариант  единого кандидата. Голосуйте за  Карена  Кочаряна с “3-го  канала”.  Мне  рассказывали,  что когда  Карен Серопович  узнал  об этом  он рассмеялся и сказал:
       - Скажите  ему  пусть  в этот  раз уступит,  а  через  пять  лет  можно …
1999 год,  10 июня.  В  Национальном    Собрании Карена  Демирчяна  избирают  спикером – председателем  Национального  Собрания  Армении.  В тот  же день  в Доме  камерной  музыки  Посольство  Великобритании  устраивает  прием  по случаю  национального  праздника -  дня   рождения  Королевы.  На  приём  приглашены  и мы:  я,  Артавазд  Егоян  и руководитель  нашего  “3-го  канала”  Эльмира  Арсенян.  Спустя  некоторое  время  приходят  депутаты  во  главе  с новым спикером  Кареном  Сероповичем  Демирчяном.  И тут  происходит  кое-что  неожиданное  для  нас.  Каран  Серопович, поздравив  посла,  оглядывается  по  сторонам,  замечает  нашу  тройку  и с обаятельной  улыбкой  направляется  в нашу  сторону.  Получается  так,  что первые  поздравления  после  британского  посла,  он  получает  от нас.   Перекинувшись  несколькими  словами с  характерным  ему  юмором,  он  направляется к столу,  поднимает тост в  адрес  Королевы,  а  затем  обращается  к  сопровождающим  его  депутатам.
-Ну  что?  Первую  нашу обязанность  мы выполнили …  Пошли, у  нас еще много  дел …
1999 год, 21  сентября.  День  независимости  Армении.  В  Большом  концертном  зале  филармонии  имени  Арама  Хачатуряна  праздничный  концерт.  На  нём присутствует  всё   руководство  страны.  Наша  съёмочная  группа ,  к  тому  времени лишившись  государственного  эфира, без  дела  не сидели.  Мы снимали,  собирали  архивные  материалы.  В этот  день мне  удалось взять блиц -  интервью  у  всех  трёх  руководителей  страны:  президента  Роберта  Кочаряна ,  премьер  министра  Вазгена  Саркисяна  и председателя  Национального Собрания  Карена  Демирчяна.  Выйдя  после  концерта,  он прикурил  сигарету и с  улыбкой  встал  у окна.  Один  …    Несмотря на  улыбку,  у него было  тревожно-задумчивое  лицо.  Поверьте , поверьте это  не  художественный  приём.  Именно  таким он был  в этот  момент.  Подойдя  к нему, я  задал всего  один  вопрос:  “Каким  вы  видите   наше государство  через  два  года,  когда  мы  будем  отмечать 10-летие  независимости?”.  Он  улыбнулся  более  широкой  улыбкой  и ответил.
-Естественно  более  красивое ,  более мощное  и более  процветающее,  насколько   возможно …
Это  была  наша  последняя  встреча …  Но кто бы мог  подумать ..
1999 год.   27  октября …  Не  надо  об  этом.  Я  хочу  помнить  его таким ,  каким  видел  с 1974  года.  Эта  эпоха  нас  воспитала ,  об этой эпохе всё,  что дальше  вы  прочтёте.  Эта  эпоха  для  меня  и для  многих – “демирчяновская эпоха”…


А В Т О Г Р А Ф

У  каждого  человека  есть  свой  хобби. Некоторые  коллекционируют  марки,  некоторые  игрушки ,  монеты, ярлыки, оружие …  Сегодня  можно  встретить  субъектов ,  которые азартно коллекционируют  автомобили-иномарки,  виллы  и любовниц.  Но  то,   что  я хочу рассказать,  таких  не заинтересует.   Впрочем  им  подобные и  книг-то  не  читают.  Никогда.  Литература  и искусство  не для них,  хотя их  часто  можно  встретить  в  концертных  залах.  Они  сидят в первых  рядах  с дежурным  выражением  лица.  Они  привели  свою  расфуфыренную  жену  на  Спивакова,  они  заплатили  за  билет 100  долларов …  Ведь  это  престижно … Завтра  они  расскажут  своим  корешам,  как  хорошо  играл  Спиваков  на “своём  контрабасе”.  Главное ,  что они  в зале,  главное ,  что  Президент  видит,   что  они любят  классическую  музыку.  И именно  такие лжеинтеллигенты  заполняют залы,   они  “  сильные   мира сего” ,  потому  что  они  при деньгах,  они  при  власти.  А  рядовые  студенты консерватории и настоящая  интеллигенция,  которая “занесена в  Красную  книгу” , стоят  у  входа  и  мечтают хоть  краем  уха  послушать  музыку  Маэстро.
Однако   я отвлёкся.  Итак у  всех  молодых, в  особенности у  школьников,  по сей  день  есть  интересное  хобби -  собирание   автографов. Недавно  я нашёл запылённую  папку ,  где начиная  со школьной  скамьи  собирал  автографы  известных   артистов,  певцов,  даже космонавтов…  Михаил  Ульянов,  Андрей  Миронов ,  Николай Гриценко,  Юрий  Яковлев ,  Евгений  Симонов ,  Владимир  Этуш,  Ангелина  Степанова,  Леонид  Броневой,  Светлана  Немоляева, Шарль  Азнавур, Джорджия  Марьянович,  Владимир   Шаталов,  Геннадий  Хазанов …
Можно   перечислять  бесконечно.  Это  не просто  фамилии.  Это  люди,  которые  боролись  за настоящее искусство.  Многих  сегодня  нет в живых.  Это  было время  гениальных  актёров, режиссёров,   музыкантов  и поэтов … Это  было  время  гениального  зрителя …  И  порождало их -  время,  порой  вопреки  своим  принципам.  Одно  отклонение.  В  своё время  для многих  исполнителей ереванский  зритель был  его рода “экзаменационной  комиссией”.  Если наш  зритель  тебя принял,  значит  можно  смело  продолжать  творить.  Только  один  пример.  Пресловутый  московский  театр  имени  Ленинского комсомола  в те  годы  привёз “Гамлета” в  постановке    гениального  кинорежиссёра  Тарковского.  В  главных  ролях  Солоницын,  Терехова  и ряд  известных актёров.  И  что же  вы  думаете?  После  второго  акта  зал  практически  опустел.  Не  помогли  ни  популярность театра,  ни “звёздные  имена”…  Армянский  зритель  не  принял  театральную  работу  всемирно  известного кинорежиссёра.  Рассказывают ,   что на  следующий  день  Солоницын  напился и в картинной  галерее  плевал  почему-  то  в мраморный  бюст  Ленина…  Вот такова  сила  ереванского зрителя.
И  вот в первой  половине семидесятых в рамках Дней  российской  культуры  перед  ереванским  зрителем  впервые  выступил  молодой  “ студент кулинарного  техникума”,  восходящая “звезда”  советской  эстрады  Геннадий  Хазанов.  Тогда  я ещё учился в  пушкинской  школе  и увлекался  собиранием автографов.  Концерт  был  на  сцене  сундукянского театра,  билетов нет, надежды  тоже.  Но  мне  очень хотелось  пополнять  свою коллекцию  автографов.  Подойдя  к служебному  входу  театра,  важно  сообщил вахтёру,  что  мне нужно  видеть Хазанова.
-Всем  нужно ,- мрачно ответил  вахтёр  и пренебрежительно посмотрел на  меня.  Тогда  я решил  пойти на  аферу.
- Но  у  меня  к нему  срочное  дело, я должен  лично передать  ему  телеграмму  из Москвы ,-  деловым тоном сообщил  я,  в надежде,  что  меня  пропустят  в  гримёрную,  но  меня  попросил  подождать …  Сейчас ,  мол,  мы  ему  сообщим,  и  он  спустится … “Ну  всё ,  влип ,-  подумал я ,-  что же  я ему  скажу?. Уходить  неловко,  и я  решил  остаться.  Что  делать,  как  поступить  в дальнейшем  не  представлял  себе.  Не  успел  я очухаться,  как в дверях появился  взволнованный  Хазанов.  Полуодетый,  в не заправленной концертной  рубашке …
- Где? У  кого телеграмма  из  Москвы ,- с  перепуганным  выражением  лица  артист  искал почтальона.
А “почтальон”, увидев,  что  никого  в этот  момент рядом  нет  подошёл  как  ни в чём не бывало,  подставив  ему  чистый  листок и ручку.
-Простите,  можно  Ваш  автограф…
Ни  сказав  ни  единого  слова,  Хазанов  нервно  расписался,  вернул  ручку,  и я пробкой  вылетел  из театра,  за  спиной  услышав  его  нервный  крик.
-Товарищи, ну у  кого  же  телеграмма  из  Москвы?…
В  тот  же  вечер,  когда  понял,   что  я натворил, меня  сильно  мучала  совесть.  Кто знает,  может  у  человека в  Москве  кто-то  болеет или ещё  что-нибудь…  А  я из-за какого-то  автографа  поставил  артиста  в глупое  положение,  да еще  перед  выходом  на сцену.
Чувство  вины  не  покидало  меня  больше двадцати  лет.  Каждый  раз,  когда я  видел  Хазанова  на экране,  мне  было стыдно.
И  вот 1997  год.  В  Ереване  по  приглашению  Международного  культурного  центра с  сольным  концертом   выступает  уже не  тот  молодой “студент  кулинарного  техникума” ,  а один  из  известных  юмористов  России  Геннадий  Викторович  Хазанов.
После  концерта в  Большом  зале  филармонии я  прошёл  за кулисы,  представился и попросил  взять  интервью  для  первоапрельской   программы “3-го  канала”.  Получив  согласие,  мы  договорились  встретиться  перед  его отъездом  в номере  гостиницы  “Армения”.  За  кулисами был  молодой фотокорреспондент  какой-то  газеты.  Он нас  сфотографировал и обещал  принести  фотографию  завтра  утром в  гостиницу.
На  следующее   утро  в ровно  назначенное  время  мы с оператором   Тиграном  Манкикяном были в  номере  Геннадия  Викторовича,  где  было  столпотворение  журналистов.  Однако  он  всем  отказал,  сказав,  что обещал  дать  только  одно эксклюзивное  интервью “3-му  каналу”.  Среди  журналистов был и тот   молодой  парнишка-фотокорреспондент.  Он  вручил  нам  фотографии, и через  пять  минут,   когда  все  ушли,  мы   заняли  наши  места, включили   свет,  заработала  видеокамера,  и куранты  на  площади  Республики,  пробившие  одиннадцать  утра,   возвестили  начало  нашей беседы.
“Вот и настал  момент  истины, момент  покаяния ,-  думал  я под  звон  курантов,  и прямо  в   кадре обратился  к  собеседнику.
-Геннадий  Викторович,  мы  рады  приветствовать  Вас в  Армении в  первоапрельском эфире “3-го  канала”.  Перед   тем,  как начать  нашу  беседу,  я хочу  публично  покаяться  в  одном  грехе  и попросить  у Вас  прощения. И  рассказал  ему    историю  с автографом  и телеграммой.  Честно  говоря  он  вроде  не  припомнил  всего  этого,  но  простил.
- Ничего страшного… Бывает… , -  сказал  он и  мы  продолжили  нашу  беседу.  В  конце   я протянул  ему  нашу  фотографию и с улыбкой  попросил   автограф,  на  что  он  тоже  улыбнулся  и на  обороте  фотографии  вывел   слова “Этот  автограф легальный”.  На  этом  наша беседа  подошла  к  концу.
Всё!
Теперь  можно  спокойно  жить.  И   совесть  не  будет  мучить.  Наконец  наступил  долгожданный  день  покаяния…


ПРОСТО ЮРА


      Лето… 1978 год… Летние первые месяцы для нас превращались в большой театральный праздник. Именно в эти месяцы, когда наш русский театр уезжал на гастроли, сцена  предоставлялась гастролерам. На окошке кассы появлялось всеми забытая записка о том, что все билеты проданы, а здание театра осаждали театралы. Не пройти-не проехать. У тех счастливчиков, у кого на руках были билеты, блестели глаза в предвкушении встречи с Его величеством Театром, а безбилетники стояли с грустным выражением лица, но на их лице можно было заметить искорку надежды и веру в то, что неизвестно как, но они окажутся в зале. К счастью, у нас этой проблемы не было, и когда гастролеры выступали на сцене нашего русского театра, перед нами были открыты двери служебного входа. В те годы я уже пробовал раскрыть для себя тайны актерского мастерства, перейдя  на третий курс художественно-театрального института, одновременно, с первого курса делая первые профессиональные шаги на сцене процветающего  в те годы ереванского русского драматического театра имени К.С. Станиславского. Такое давалось не каждому студенту.
         Итак, лето 1978 года… На сцене нашего русского театра гастролировал театр “Моссовета” ,а это значит, что у нас появилась уникальная возможность приобщиться к искусству таких мастеров, как Ростислав Плятт, Фаина Раневская, Сергей Юрский, Георгий Тараторкин, Геннадий Бортников, Ирина Муравьева...
И вот мы на спектакле «Дом на песке”. В главных ролях Ирина Муравьева и Георгий Тараторкин, который согласно энциклопедическому словарю кино, благодаря “характерным внешним данным, сочетанию самоуглубленности и душевной экспрессии” восемь лет назад прекрасно воплотил на экране образ Раскольникова. И если бы он после этого не сыграл бы ни одной роли, благодаря этому гениальному образу русской классики, Тараторкин навсегда вписал бы свое имя в историю мирового кино.
     Что касается Ирины Муравьевой, то ее “звездный час” тогда еще был впереди, хотя она уже успела приобрести популярность, благодаря образу Сюзанны в телевизионном фильме “Чисто английское убийство”, однако в театре Моссовета  29-летняя актриса работала всего лишь год. Тогда еще никто и не подозревал какую славу ей принесут фильмы “Карнавал” и, конечно же, “Москва слезам не верит”, никто и не подозревал, что последний, станет одним из немногих советских фильмов,удостоенных “Оскара”.
          Итак, Рустам Ибрагимбеков, “Дом на песке”. На сцене “звезды”, любовь, страсти, скандалы, постель…
     После спектакля ,увлекшись овациями и заранее подготовленными  громадными букетами, мы не заметили, как из зала исчез один из наших друзей-театралов, Армен Терьян. Когда все разошлись мы решили дождаться его у служебного входа, и вдруг… о неожиданность… Выходит Армен и с ним не больше-не меньше сам Георгий Тараторкин.
      -  Познакомьтесь… Карен, Ася, Женя, Ашот,-представил он нас.
      - Очень приятно. Георгий, или просто Юра-улыбнулся Тараторкин.
   В его улыбке я заметил искренность. Это был простой, откровенный парень, безо всякой “звездной болезни”. На самом деле перед нами стоял “ просто Юра “ , а не заслуженный артист России, лауреат Государственной премии РСФСР, популярный артист театра и кино Георгий Георгиевич Тараторкин.
      - Ребята,-обратился он к нам,-давайте подождем Ирочку и прогуляемся по вечернему Еревану до гостиницы.
      Так и сделали…Мы шли по ярко освещенным улицам нашего города, вдохновленно рассказывали о каждой улочке, каждом доме, а прохожие с завистью смотрели нам в след. Юра  скромно, почти шепотом расспрашивал нас обо всем, что встречалось на нашем пути, а Ирина непосредственно и громко шутила и заливалась смехом.
     Забегая вперед хочу рассказать о нашей второй встрече с Ириной в Ереване, на Днях российского кино. Это было 18 лет спустя, в 1996 году у нас, в Доме кино. Когда я попытался взять у нее интервью для нашего “3-го канала”, передо мной уже была “звезда” с характером и даже с небольшим гонором. Она, не встав с места, коротко и безразлично  ответила на мои вопросы. Не помогли даже упоминания о гастролях 78-го года.
      А вот летним вечером 78-го она была просто “сама непосредственность, смешная девчонка”.
      На следующий день знакомство с Арменией продолжилось на холме Эребуни, где их взорам пристали раскопки древнего города. Юра продолжал свои расспросы, интересовался всеми подробностями истории древнего царства Урарту, а Ира, встав на высокий камень распахнула руки, как бы в свободном полете, и крикнула в сторону современного Еревана.
   - Э-ге-ге-гей!!! Я царица!!! Здесь мое царство!!!
   Прогулки прогулками, но впереди очень ответственный спектакль. Федор Михайлович Достоевский  “Преступление и наказание”, и естественно, в главной роли незаменимый Раскольников-Георгий Тараторкин. Хотя Раскольникова играл также Геннадий Бортников, однако, то ли киноверсия помогла, или еще что-то, но когда играл Тараторкин, зрители буквально ломились в театр ,так же, как и ломились на Бортникова в спектакле “Глазами клоуна”. Юра оправдал надежды зрителя. Это был совершенно иной Раскольников, чем в фильме. Не буду брать на себя функции театрального критика и пытаться анализировать постановку, а лучше расскажу еще один эпизод, характеризующий Георгия Тараторкина.
      В свободный от спектакля день мы решили всей компанией отправиться в духовную столицу Армении - город Эчмиадзин. В полуосвещенном кафедральном соборе было многолюдно. Волшебные звуки органа, старинные песнопения, запах свечей, перемешанный с ароматом ладана…Юра стоял перед ликом Христа и вглядывался в него пристальным взглядом. Был он верующим или нет, мы не знали, но я видел его полуосвещенное лицо и мне казалось, что он молится. И опять перед моим взором встал каявшийся Раскольников “прости меня Господи, что мне пришлось поднять топор на беспомощную старушку и нарушить одну из твоих заповедей – НЕ УБИЙ!!!”.
      После посещения собора, проходя по центральной площади Эчмиадзина, к нам подошла группа местных школьников. На первый взгляд они учились в 7-ом - 8-ом классе. Они о чем-то шептались и с улыбкой смотрели в нашу сторону. Юра  стоял спиной к ним и вначале ничего не заметил. Наконец они решились подойти.
     - Здравствуйте, извините Вы Тараторкин?- спросили они с сильным армянским акцентом. Юра повернулся к ним и тут же побагровел.
     -  Да?..- застенчиво и вопросительно ответил он.
     -  Извините пожалуйста. Можно Ваш подпись,-улыбаясь попросили они на ломаном русском.
       Юре было и приятно и неловко.
       Ребята протянули ему свои блокнотики, бумажки, а один из них даже попросил подписаться в дневнике, в графе “Подпись родителей”. Юра что-то писал, а ребята завороженно смотрели то на него, то на свои бумажки.
     -  Я никогда бы не поверил, что далеко в Армении, в маленьком городе Эчмиадзине меня знают и ценят мое творчество. Спасибо вам ребята, что привезли меня сюда,-улыбаясь обратился он к нам.
     Не могу не повториться… Нас поражала его скромность, скромность молодой “звезды”, безо всяких симптомов “звездной болезни”. У меня сохранились две фотографии. На одной мы все вместе в гримерке, а вторую мне подарил он сам. Надпись на ней гласит “ДОРОГОЙ КАРЕН! ОТ ДУШИ ЖЕЛАЮ ТЕБЕ СЛАДОСТНОЙ МУКИ ТВОРЧЕСТВА И УДАЧ. Г. Тараторкин   78г.”
     Август 1987 года. Москва. С того дня прошло девять лет. За это время контакты между нами продолжались в форме писем, праздничных поздравительных открыток и телефонных бесед.
      И вот в августе 1987 года на ВДНХ СССР проходят Дни культуры Армении. Концертные программы вел я и первая “хозяйка армянского голубого экрана” Нара Суреновна Шлепчян. В концертах участвовали все ведущие музыкальные коллективы и солисты Армении, а их было очень много. Тогда мы еще не знали, что через пол года начнется процесс развала СССР, который приведет за собой развал культуры, науки, экономики, спорта, литературы… Мы даже не подозревали, что этот развал практически начнется с Армении, что Армению, которую в те годы знали благодаря Араму Хачатуряну, Арно Бабаджаняну, Виктору Амбарцумяну, Мартиросу Сарьяну, Ованнесу Айвазовскому, Тиграну Петросяну, Гоар Гаспарян и многим другим, через пару лет во всем мире будут упоминать как “зона конфликта” либо “зона бедствия”.
    Обо всем этом мы тогда и не думать не смели. В концертах на ВДНХ принимал участие также и государственный ансамбль старинной музыки “Тагаран”,где со дня основания играла моя супруга Лилит. Так что эта поездка для нас была также семейной. Не хотелось упускать возможности отдыха в Москве и после декады мы решили продлить наше пребывание в столице, отдохнуть, и конечно же, походить по театрам. Несмотря на август многие театры работали. В эти дни всю Москву потрясла трагическая весть о смерти Анатолия Папанова. Узнали мы об этом в день похорон, но попрощаться с любимым актером не успели. Через неделю достали билеты в театр Моссовета. Не помню какой был спектакль, только помню, что в главной роли был Юра. Это было 16 августа 1987 года. Сидя в зале, я почувствовал, что на сцене не то настроение. Все играли как-то нехотя. После спектакля, поджидая Юру у служебного входа ,я обратил внимание, что и тут царило то же настроение. На лицах, выходящих из театра работников был непонятный отпечаток тревоги и боли. “Что-то не то,-подумал я,-не нравится мне эта тревожная атмосфера.” И вот в дверях служебного входа появился Юра. На нем просто не было лица. Мы подошли к нему, обнялись и я осторожно спросил.
     - Юр, в чем дело? Что-то произошло?
     - Кошмар!!! Андрюша Миронов скончался…
  В воздухе повисла длинная пауза. Желая, чтоб сказанное было оговоркой я спросил.
     - Ты не оговорился? Ты хотел сказать Папанов…
     - Папанова неделю назад похоронили… А сегодня в Риге, в больнице Андрей… Два дня назад, 14-го,на сцене, не доиграв последнюю картину своего Фигаро, он потерял сознание, а сегодня… Ужас…
     И вновь, спустя неделю, Москва погрузилась в траур, но об этом позже.




Т Р И    В С Т Р Е Ч И

О  силе  гастролей московских  театров в  Ереване  знает  каждый  ереванец  старшего  и среднего  поколения.  При  театральном  обществе  Армении  по инициативе  Рачья  Никитовича  Капланяна  был  создан театр  “Дружба”,  руководимый   Ал.  Асламазяном.  Театр   способствовал  обменным гастролям  разных  театральных  коллективов.  Это  было  гениальное  начало.  Благодаря  этой  инициативе ,  не  выезжая  из Еревана,   можно  было  посмотреть такие  спектакли,  на  которые  в  Москве ,  Ленинграде,  Киеве,  Тбилиси,  Риге  и  многих  других  городах  надо  было  простоять  в очередях  порой  месяцами.  В  период  ереванских  гастролей  тоже не легко  было  раздобыть  билеты.  Часто  приходилось  идти  на  аферу.
Апрель  1980  года.  В Ереване  на сцене  театра  имени  Г. Сундукяна  по  приглашению  театра “Дружба”  гастроли  Московского  театра Сатиры.  Передо  мной  встаёт вечный  вопрос  Чернышевского “Что  делать?”.  Билетов   как  всегда  нет,  без  билета  и муха  не  пролетит,  однако  в голове кружатся  слова  известной  песни  примадонны  советской эстрады “Если  долго мучиться, что-нибудь  получится”.  У  входа в  театр встретил  актрису  нашего  русского  театра   Наташу  Голик ,  которую  мучил  тот  же  вопрос.  До  спектакля еще два  часа,  актёры еще  не  пришли.  И  тут у  Наташи   родилась  идея.  Надо  подойти в  кому-нибудь   из московских  актёров  и с  ними  пройти  через  служебный  вход,  но  чтобы  не  было  сомнений, актёр должен  быть  известный.  Стоим  и поджидаем.
-Вот,  Миронов идёт ,-  радостно  крикнула  Наташа.
На  самом   деле, в нашу  сторону, немного  нервным  шагом,  шёл  Андрей  Миронов ,  один  из  моих любимых  актёров.  Мы  сразу к нему.
-  Здравствуйте ,  Андрей  Александрович ,- выпалили  мы  синхронно.
- Добрый  вечер , -  ответил   он  довольно-таки  резким  тоном.
В  этих двух  словах мы  ,  как  молодые  актёры,  хорошо  изучившие  гениальную  “систему Станиславского” ,   которая  применяется  не  только  на  сцене,  но и в  жизни,  поняли  их  подтекст. “Ну ,  допустим  я Андрей  Александрович,  но то,  что вам нужно,  я  не  смогу сделать …”  Несмотря  на  дошедший до нас  подтекст всего  двух  слов,  Наташа  с  милой  улыбкой  продолжила.
-  Мы  актёры   местного  русского  театра,  билетов  у нас  нет, помогите  нам …
-Но чем,  чем  я могу вам  помочь? ,- с маской безразличия  на  лице  спросил  Миронов.
- Можно  мы  с Вами  пройдём  через служебный  вход ? -  попросил я.
- Да что вы?  Это  не  возможно.  Извините,  конечно,  но  это противоречит  моим  принципам.  Я  никогда  этого  не делаю. В  театр  надо  покупать  билеты, и ,  сидя в своём  кресле ,  смотреть  спектакль.  Еще  раз  простите, но я  не  могу .-  Ответил  и прошёл  к  служебному входу.
Я  заметил,   что  несмотря  на маску  безразличия,  он  был  каким-то  передёрнутым.  Прямо-комок  нервов.  Может  это перед Фигаро,  не знаю.  Тогда  мы были  несколько  разочарованы  и не  могли  понять,  что же  происходит  внутри  известного  актёра.  На  первый  взгляд  всё  прекрасно.  Театр,  кино,  эстрада, слава,  популярность, цветы, овации,  поклонники …  Только  недавно  я узнал,   что  в этот  период не всё  ладилось  в личной  жизни,  были  проблемы с  коллегами, его  окружали завистники … Не знаю  насколько  это  верно,  во  всяком  случаи  сегодня  об этом  уже  открыто  пишут.  Тогда  всего этого  мы не  знали.  Простояв  минут пять  и потеряв надежду,  хотели  уйти,  как  вдруг на горизонте появилась элегантная  фигура  с трубкой  в зубах.  Эта  фигура  с такой лёгкостью  ступала  по улице,  ведущей  к  театру, что казалось  она  порхает.
- Ширвиндт ! -  восклицательно  прошептала  Наташа.
- Тоже  вариант.  Попытка  не  пытка.  Вперёд! -  скомандовал я  и мы двинулись  в  сторону  приближающейся  к нам  порхающей  фигуры,  которая  уже вошла в  образ графа  Альмавивы.  Наташа  прошла  вперёд.
- Добрый  вечер,  Александр  Александрович …
- Добрый ? .. -  вопросительно-кокетливо  улыбнулся  он,  бросив лукавый  взгляд  на Наташу,  как  граф на  Сюзанну.  Наташа,  как  молодая,  но  уже опытная  актриса,  тут же подыграла  ему,  бросив ответный  лукавый взгляд  на Альмавиву.
“Процесс  пошёл , -  подумал  я  стоя в  стороне.  А  он то, оказывается ,  вначале  меня  не  заметил и продолжал  строить глазки   молодой  поклоннице.
- Александр  Александрович , -  продолжила  игру  Наташа , - мы  актёры  нашего  русского  театра.  Помогите  нам попасть  на  спектакль.  Тут  его  взгляд  пал  на меня,  выражение  лица  изменилось.  Он  понял,  что  молодая  актриса  не  одна, но отступать  не  солидно.
“ Ну  и бабник,”-  подумал я , а он поняв,   что  выстрел  холостой,  надел новую  маску.  Чтож ,  игра  продолжается.  Явленье третье.  Те же  и Карен … Сейчас  у него на лице  маска  добренького  дяди,  педагога,  старшего  коллеги  …  Надо  же  помочь  молодёжи  …
- Ладно р-р-ребятки ,-  прорычал  он, -  я  вам  помогу,  только  вы мне  подыграйте.
-  Как , -  поинтересовался  я.
- Очень  просто !  На  импровизацию , Впе-е-рёд !!! -  скомандовал  он , -  за  мной.
Мы  подошли  к служебному  входу  театра.  На  вахте  сидел мрачный  мужик  и пристально  всматривался  в  каждого,  кто  проходит  мимо него.  У  нас дрожали  колени.  Как будто тайно пересекаем Государственную  границу.  Подходим к  вахтёру, Ширвиндт  широко  улыбается  ему,  громко здоровается,  потом останавливает меня  и Наташу,  вглядывается  нам  в  лицо и громко,  во всеуслышание  орёт.
- Вы  чего  в последний  раз  вышли на  сцену  без  грима! А-а-а ! Ну-ка  марш гримироваться! – и  даёт  нам  лёгкие  подзатыльники.  Нам  осталось  только  пройти,  пробежать  небольшой  рубеж-через второй  этаж,  через  кулисы, в фойе  и в зал.  В  зале  места  все заняты,  ступеньки  проходов забронированы газетами,  но это не важно.  Главное,  что  мы  добились  своего.  И  вот  гаснет свет, звучит  музыка  Моцарта.  Поднимается занавес  и   больше  никто  нам не мешает наслаждаться остроумными  текстами Бомарше  и прекрасной  игрой  любимых актёров.
В  гастрольном  репертуаре театра был  также спектакль  по  пьесе  Александра Гельмана “ Мы  нижеподписавшиеся”.  В эти годы ставить  Гельмана  было  престижно.  Тогда не  было  ещё горбачёвской  перестройки  и гласности, но  Гельман  своими пьесами разоблачал  казнокрадов  и  бюрократов,  государственных  чиновников и  взяточников  брежневского  застойного  периода.  Скажем,  некий  Потапов отказывается  от  премии,  или  Лёня Шиндин  сокрушает  любую фальшь, любую “липу”.   Тогда  не  все театры решались  браться за  Гелтмана.  Его  ставили такие гиганты-театры , как МХАТ , Сатира,  БДТ …  К нашей чести ,  рядом  с такими  театрами две  пьесы    Гельмана в те  годы поставил  и наш  русский театр  имени К.  Станиславского .  Это  был “Золотой  период”  для  нашего  театра.  Прекрасный  репертуар, великолепные  спектакли,  артисты,  ничем  не уступавшие  московским.   Поэтому  мне вдвойне  было  интересно  посмотреть  Гельмана  на  сцене  Сатиры.
Так  как меня  уже заметили с  Ширвиндтом  и поняли,  что в последний  раз я “осмелился выйти  на сцену  без  грима”,  я обнаглел.  Уже  один, без сопровождения,  двинулся  к  служебному  входу,  громко  поздоровался  с мрачным  вахтёром  и не дав  ему  опомниться,  прошмыгнул  через   второй  этаж  за  кулисы.  До  начала  спектакля еще  целый час.  За кулисами  тьма,  не  видно  ничего.  Кое-как  пробираюсь,   чтобы  найти дверь в фойе.  И вдруг  сталкиваюсь  с кем-то  лбом  и  что-то  коснувшись  моего  лица  падает  на  пол.  Тут  я слышу  знакомый  голос.
- О!  Простите ,  пожалуйста!
Это был  Андрей  Миронов .  Я  несколько  растерялся.
- Это  Вы  меня  простите,  Андрей  Александрович ,-  мгновенно  вырвалось  из   меня.  Я  не знал  что  сказать.
В этот  момент включили  дежурное  освещение  сцены.  Передо  мной стоял  несколько  растерявшийся  Андрей  Миронов  в  сценическом  костюме:  рабочей джинсовой куртке, клетчатой  рубашке,  а на  полу валялся  берет, который  при  нашем столкновении  упал  с  головы.  Я  поднял  берет  и  отдал  ему,  ещё  раз  извинился  и хотел  уйти,  но меня остановил  его голос.
- А я Вас узнал… Ну  что, достали  билеты  на “Фигаро” ?
- Билеты  не  достали, но  спектакль  все-таки  посмотрели.
И  сейчас  тоже,  вот  так  инкогнито,   без  билета  иду в зал,  чтобы  стоя  на ногах  любоваться  Вашей  игрой.  У  меня   свой  принцип  в  жизни: “цель  оправдывает  средства”…
Мы  молча улыбнулись  друг  другу.  В  этот  вечер  он  был  каким-то  другим.  Лицо  спокойное,  не было  раздражённости …
Минут  через  сорок я нашёл  свободное место  в третьем  ряду  партера.  На  сцене  Андрей  Миронов  самоотверженно боролся  за  истину,  а  Александр  Ширвиндт  и в этом спектакле был  в своём  амплуа. “Да,  бабник” .-  подумал  я.
Три года  спустя.  Май 1983г.  Москва. Двухмесячные  курсы  во Всесоюзном  институте  повышения  квалификации  работников  телевидения  и радиовещания.  Самая  запоминающая и  интересная   часть  моей  биографии.  Москва,  Останкино  известные  преподаватели…
Попасть в Москву  на  два  месяца  и не посетить  театры- просто  преступление.  Но как?  Надо  как-то  решить  эту  проблему.  Первое, куда  меня тянет-пресловутая  Таганка , но  идти  пока  не решаюсь.  Просматривая  сводную  афишу  театрально-концертной  Москвы,  обращаю  внимание  на “ Трёхгрошевую  оперу”  Брехта  в  Сатире,  в главной  роли  с Андреем  Мироновым.  Звоню  актёру  театра  Жене  Графкину,  с  которым  познакомился  в  Ереване.
-Прости,  Карен ,  при  всём желании  помочь  не могу.  На спектакли  Миронова билеты  продаются  за два-три   месяца, -  слышу  на  том  конце  телефонного  провода.
Однако,  как  говорится “надежда умирает последней”  и опять в  голове   слова  из  песни  примадонны: “Если  долго  мучиться,  что-нибудь  получится…” Что ж,  придётся  помучиться …
Вечером  перед  спектаклем брожу  вокруг  театра Сатиры.  Спрашивать лишний билет бесполезно,  так как этот  вопрос я  слышу  начиная  с платформы  станции метро ”Маяковского”. На  окошке  кассы знакомые  слова  “Все билеты  проданы”,  у  окошка  главного  администратора  очередь.  Случайно  слышу,  что  главного  администратора зовут Геннадий  Михайлович  и решаю  провести эксперимент.  Подхожу  к  милой  и  очень любезной билетёрше  и очень  уверенным  тоном  спрашиваю.
- Простите,  где я  могу  видеть  Геннадия  Михайловича,- так , как будто  с ним  я давно знаком.
- Он  сейчас  подойдёт,  подождите  его  у входа,  только с этой  стороны,  чтобы не  заслонять  проход.
Я  поблагодарил  её  и перейдя заветный  рубеж,  оказался  в фойе  театра.  Честно  простояв  там  минут  пять, заметил,  что обо  мне  забыли.  Убедившись в этом,  быстро  направился в  зал, переждал третьего звонка,  заметил  свободное место  в  партере  второго ряда ,  уверенно двинулся туда  и сел.  К счастью ,  меня не  попросили, и я  наслаждался  Брехтом  и  его зонгами.  А  на  сцене  Андрей  Миронов  роскошный  брехтовский  бандит  Мекхит,  по  кличке   Мекки-нож.  Позже я  прочитал , что  Миронов мечтал  сам  поставить  эту  пьесу,  рассказывал  Плучеку  все  свои  режиссёрские  решения.  Через  некоторое  время  он  получил  отрицательный  ответ.  Мол “ не дорос”.  Говорят,  что  когда  в 1980 году  Плучек  поставил “Трёхгрошевую  оперу” ,  использовал  все  решения,  которыми  поделился с  ним Андрей  год  назад.  Всего  этого  я тогда  не  знал.  Не знал, что  смотрю  спектакль ,  поставленный    “де – юре”  Плучеком, а “де-факто”  Мироновым.
После  спектакля  у  служебного  входа  Женю  Графкина, который,  оказывается, заметил  меня  со  сцены  во  время  аплодисментов  и не поверил  своим  глазам: “Карен,  который ещё три  часа назад не  имел  билета,  сидит на  спектакле  с участием  Миронова  во втором ряду  партера” !  Пока  я  ему рассказывал мои  приключения,  увидел  вышедшую  со  служебного  входа  знакомую, порхающую  фигуру с  трубкой  в зубах.  Его  сразу облепили  юные поклонницы.  В их  окружении  он  направился  к  своему автомобилю и  стал  артистично  размахивая  руками,  раздавать автографы.     А тем  временем,   Миронов,  воспользовавшись  суматохой  вокруг  Ширвиндта,  выскочил  из  театра, нырнул  в с вою  машину  и быстро отъехал. Как  мне  рассказал  Женя,  у  них была  взаимная   договорённость.  То  один  брал  на себя  напор  поклонниц,  а  второй нырял  в  машину  и уезжал ,  то  другой.
Кто бы  мог  подумать,  что в  тот день  я вижу  Андрея  Миронова  в последний раз,  что резко нырнув  в  машину,  он  навсегда уехал  от меня,  оставив  только  воспоминания, фильмы, песни,  спектакли, снятые  на  плёнку.  Никто не знал, что тогда  ему  осталось  жить  и  играть  всего  четыре  года.
Именно через  четыре  года,  стоя   с женой у  театра  Моссовета я  узнал  трагическую  весть.  Сегодня, 16-го августа 1987 года,  в Риге,  на  гастролях,  не доиграв  своего  Фигаро, ушёл из  жизни  один  из  моих любимых  актёров,  Андрей  Александрович  Миронов,  ушёл, оставив  за собой  несколько  тысяч  километров плёнки  с гениальными  образами,  которые  уже  успело полюбить  поколение  наших  детей  и  внуков.  Вот  оно-бессмертие.
20-го  августа  с  женой едем к  театру  Сатиры.  Моросит  дождь, море людей,  цветов,  зонтов. Все  стоят  молча,  у  многих  на  глазах  слёзы.  Подойти  к  театру  невозможно.  Сегодня,  на  сцене   родного  театра  Андрей  играет  свою  последнюю  роль.  Наверное единственный  раз в  жизни  играет  плохо.  Не  его  эта  роль.  Весь  этот трагический  сценарий  создавался  ещё 46  лет назад, 7  марта 1941  года (именно в этот  день   родился ), Всевышним  уже был решён  точный  день  премьеры  этого  единственного  спектакля.
В  театр  нам попасть  не удалось.  Узнав ,  что  последним  пристанищем  Андрея  станет Ваганьковское  кладбище, мы на метро  направились  туда.
Парадокс,  но каждый  раз, посещая  московское  кладбище,  вспоминаю  грустный  анекдот.   Пассажир  таксисту. “Отвезите  меня  во  МХАТ”.  Таксист  привозит  пассажира  на Новодевичье  кладбище. “Я  просил  во  МХАТ ,  а не на  кладбище” , -  возмущается  пассажир, “МХАТ  здесь ,  а там -  кладбище” ,-  грустно отвечает  таксист.
Говорят  незаменимых  нет … Ложь !  Вот  они, незаменимые … Владимир  Высоцкий, Леонид  Енгибаров,  Олег  Даль,  Сергей  Есенин …
Из  года  в год  эти незаменимые  собираются здесь,  в  сырой  земле.  Уходят  не обернувшись, уходят  раньше времени …  Не досказав, не допев,  не  дописав,  не доиграв …  Уходят, оставив  за  собой  Память. И  пока  эта Память  жива-они   все  бессмертны.  Во  всяком  случае – пока. Свидетельство тому-миллионы  людей,  которые  приходят  сюда,  к своим  кумирам,  кладут  цветы,  жгут  свечи,  читают  стихи,  поют  песни,  вспоминают   и мысленно  беседуют  с ними.
С  такими  мыслями почти   два  часа мы  простояли  под  дождём  недалеко  от  того  места,  где должен был  найти  своё  последнее  пристанище  Андрей  Миронов.  И  вот  траурная процессия  молча  проходит  мимо  нас.  За  гробом  идут  мать  Андрея -  Мария  Владимировна  Миронова  и  жена- Лариса  Голубкина,  которых  под  руку  ведёт Иосиф  Кобзон.  Как  не  парадоксально,  из  родного  театра  почти  никого нет.  Гастроли   в  Риге продолжаются …  Абсурд ! ..  Андрей  в чёрном  смокинге ,  в  бабочке,  лицо спокойное,  отдохнувшее …   Смотрю  на  него  и думаю:
“Вот  так, Андрей  Александрович , и сегодня  мне  пришлось  нарушить  Ваш  принцип.  На Ваш последний  спектакль  я опять прошёл  без билета,  потому  что  мне  было  необходимо  с  Вами  попрощаться.
А  в  ответ, как –бы  слышу  его  голос:
“О  чём  твоя песня,  певец  незнакомый,
Над чем  ты смеёшься, о чём  ты  грустишь? ..
Ах,  как друг  от  друга  теперь  далеко  мы.
Ты с  чёрного  диска  со мной  говоришь …”.

ПОЕЗДКА  В  ТБИЛИСИ

Студенческая  пора … Спросите  любого ,  кто  учился  в институте, какая  самая  интересная часть  его  биографии, и он без минуты  размышлений  сразу  ответит-студенческие  годы. Несмотря  на протест  родителей  и родственников,  я для себя  после школы  выбрал  Ереванский художественно-театральный  институт. Театральный “вирус” ,  о котором я уже  рассказывал,  засел во  мне  плотно.  Это было неизлечимо. Принял меня  в институт -  великий  Вардан Аджемян.  Курс  у нас был  хороший,  дружный.  Руководитель курса,  или,  как  принято  говорить – мастер-уникальная личность – Арташес  Григорьевич  Овсепян, который  проработал  с нами три года.  Когда  мы были на  четвёртом, его пригласили  в  Степанакертский  театр  главным  режиссёром.  После этого, к  сожалению,  мы с ним  так  и не встретились.  У  нас были  не  просто занятия, это был  процесс творчества,  начиная с  простых этюдов  первого курса. Это  были диспуты,  обсуждения,  воспоминания о гигантах  армянской и русской  сцены,  с  которыми  в своё  время  работал  Арташес  Григорьевич.  Всё,   что  он нам передал,  сопровождает  нас и по сей  день.  Мы  же  в свою  очередь были  фанатиками  своего  дела.  Мы  могли  оставаться  в  институте  до  поздней  ночи,   чтобы   в лишний  раз  прорепетировать  этюд,  или  отрывок.  Кроме  него  нас  окружали  и другие  педагоги- мастера  своего дела.  Никогда  не забуду  легендарного  нашего  проректора  Манука  Карповича,  о  юморе  которого  можно  рассказывать часами,  или  наших  педагогов  сценической  речи  Эльзу  Гюлесерян  и  Сирвард  Месропян ,  одного из  основателей  института  Заре  Мурадовича  Мурадяна,  который  руководил  кафедрой  сценического  движения  и танца …  Хотелось  бы упомянуть  всех,  но  это  отдельный  разговор.  В  наши  студенческие  годы  при  институте был  создан  учебный  театр,  и  наши  спектакли  стали   первыми  в его  репертуаре.  Это  была  пьеса  Горького “Дачники”  в постановке  Роланды  Харазян,  пьеса  Думбадзе “Я, бабушка,  Илико  и Илларион”  в  постановке  Грачья  Ашугяна,  Маис   Рафаелян  поставил  с  нами “Юбилей”  Чехова ,  а  чеховский  другой  водевиль “Предложение”  поставила ассистент  нашего  курса  Аида  Ованнисян.  Между  прочим, благодаря  тому,  что  у нас  на курсе училась  монголка-Чаминчулун Лувсангомбин, “Предложение”  мы  сыграли   и на  русском  языке,  и получили  высокую  оценку  великого  театроведа,   председателя  государственной  экзаменационной  комиссии  Рубена  Зарьяна. “Такого  Чехова  у нас   в  институте, я еще  не  видел”.  Эти  слова  из  уст  такого  человека для  нас были  дороже десяти  дипломов.  Вот  в такой богемной  атмосфере  я провёл  свои  студенческие  годы.  Однако  это  было  просто  предисловием к  моему  рассказу.
1979  год.  Сентябрь.  Мы, дипломники,  начинаем четвёртый   курс.  Самая  напряжённая  пора.  Вдруг  неожиданно узнаём,  что в  Тбилиси  гастроли  Московского  театра на  Таганке.  Я  просто  бредил  Высоцким  и упустить  такой шанс-просто  преступление.  Но  что  делать?.  Решил  впервые  за  четыре  года  обратиться за  помощью  к  декану  нашего  факультета  Кочаряну  Александру  Гарегиновичу,  который  был  моим родным  дядей  и одним  из  первых  родственников,  который  был  категорически  против  моего  поступления  в театральный.  Однако,  надежды не  оправдались.  В  данном случаи декан,  а не  дядя  категорично запретил  пропускать  занятия. Что ж,  если официально  не разрешают,  придётся  нарушить  студенческий кодекс  и сбежать  в Тбилиси.  Более  того,  с курса я спровоцировал  ещё  четверых.   Один  из  них, сын известного маэстро  Огана  Дуряна  Нарек.  Он на четвёртом  курсе  ушёл  от нас на режиссёрский  и готовился  уехать  во Францию, к  отцу.  Кстати с  Нареком  у  нас  часто  возникали  споры.  Он  был предан  Сундукяновскому  театру, где  его мать, Кнарик Петровна,  руководила  студией при  театре, а я  тогда  уже  играл  на  сцене  русского  театра.  Сегодня  мы  с улыбкой  вспоминаем  наши,  доходящие  до  истерики  споры,  какой  театр  лучше.  Съездить  в Тбилиси  тогда было  без  проблем.  Билеты дешёвые ,  мы  получали  стипендию  46-50  рублей,  так  что  в  последний  день  предупредили  родителей,  сказав ,  что  нам  разрешили,  взяли  билет  на  поезд  и  вечером  выехали.  Нарек,  как  молодой буржуй ехал  один  в СВ,  а мы вчетвером  в плацкартном.  Утром,  когда  мы  уже  подъезжали  к  Тбилиси, заглянули к  Нареку.  Молодой буржуй  сидел  один,  обняв двумя  руками  голову,  перед ним   на  столике  стояла  открытая  бутылка шампанского,  всё  купе  было  пропитано  ароматом “Кристиан  Диор” ,  а по  репродуктору  вовсю  лилась   цыганская  музыка.  Увидев нас Нарек  воскликнул.
- Эх,  царская  Русь ! -  и осушил стакан  с шампанским.
- Между  прочим, “шампанское  по утрам пьют  либо  аристократы,  либо дегенераты”, -  процитировал  я  Лёлика  из “Бриллиантовой  руки” ,-  теперь  ты кто?
-А  ты  что,  сомневаешся? -  с ехидством  спросил  Нарек.
- Как  я  могу  сомневаться,  буржуй  ты  наш , -  ответил я и все  расхохотались.  Приехав  на  вокзал,  мы  сразу  бросились  к  театру,  и тут  нас  постигло разочарование.  Оказывается  сегодня  последний  день  гастролей и осталось  всего  два   спектакля-дневной   и  вечерний.  Ни  в одном  из них  Высоцкий  не занят,  более  того, вчера  вечером,  отыграв своего Свидригайлова  он  укатил  на  сьёмки.  Нам  оставалось посмотреть  эти  два  спектакля  и вернуться.  Ведь  в  Москве  и эти  спектакли  не  посмотришь,  просто не  достанешь  билетов,  а здесь, к нашему  удивлению с  большим  уважением  отнеслись  к  нашим  студенческим  билетам  и  гостеприимно  пропустили  в театр.  Днём,  сидя  на  своём дипломате, посмотрел “Тартюфа”,  а  вечером – на закрытии  гастролей – “  А зори  здесь тихие”.  Перед началом  спектакля  на  сцену театра вышел  директор  Таганки  Дупак.  Поблагодарив  грузинскую  театральную  общественность,  зрителей,  он  передал  приветы  и  благодарность  от Юрия  Петровича  Любимова,  который  звонил  ему  из  Милана.
-  Я  только  что говорил с Юрием  Петровичем.  Он сожалеет,  что  не мог  присутствовать  на  тбилисских  гастролях.  Дело  в том,  что впервые  в  истории  театра Ла Скала  в этом  году  сезон будет  открыт  на оперой  Верди, а  русской  оперой “Борис  Годунов”  на музыку   русского  композитора Мусоргского,  на  слова  русского  поэта  Пушкина  и  в постановке русского режиссёра ,  коммуниста   Юрия  Петровича Любимова.
Ну “коммунист”  это, конечно,  было  просто щитом  для  создания спектаклей  с  антикоммунистическим подтекстом. Например,  кто  бы рискнул  тогда браться  на “Мастера  и  Маргариту” …  Зритель  это  отлично  понимал  и после объявления  Дупака,  устроил овации.  После  спектакля  к нам  подошёл  неопрятно одетый,  кругленький,   как  Санчо  Панса  человек  и громко с  тбилисским  акцентом  спросил:
-Ребята, это  вы из  ереванского  театрального  института?
Господи, это же  сам Сергей  Параджанов,  подумал я , и  сразу выйдя  вперёд  ответил:
- Да,  Сергей Иосифович, мы.
И  он  стал нас  расспрашивать о  Ереване,  о нашем  институте , а  потом  вдруг  неожиданно:
- Слушайте,  что  происходит в  сундукяновском  театре. Говорят Шекспира  поставили, “Кориолана”  что-лы?  Все  артисты  бегают,  прыгают,  как  пожарные  лазят  по лестницам. А Хорик,  как  раненый тигр носится  по  сцене  с диким рёвом.  Это разве Шекспир?
- От  его  такой  оценки  сундукяновского “Кориолана”  мы  несколько  смутились,  но  спорить в  маэстро  не решились.  Поняв это, он поменял  тему:
--  Вы  когда  приехали, ребята?
- Сегодня  утром,  Сергей Иосифович,  просто  мы  не  знали,  что  именно  сегодня  закрытие  гастролей.  Мечтали застать   Владимира  Высоцкого,  но  видно  не  судьба.
- Раз  вы  такие большие  поклонники  Володи,  я сделаю  вам  маленький  подарок.  Это мы  вчера  фотографировались,  до  его  отъезда.
И достаёт  из  кармана  уникальные  фотографии.  На них  два  гения -Сергей  Параджанов  и Владимир  Высоцкий.
- Давайте  я подарю  вам  по  фотографии, а  на обратной  стороне  нарисую  чего-нибудь.
А “чего-нибудь”  для   Параджанова  в  основном  была  колючая  проволока  и свой  профиль.  Эта  фотография  для   меня  стала  реликвией.  В  дальнейшем  я  её  опубликовал  в  газете  со  своей  статьёй  “История одной  фотографии”.
В  этот  момент  к нам  подошёл  крупный лысый  человек  и  обратился  к  Параджанову:
-  Серёжа,  а я  тебя ищу.  Нам  пора.
- Ребята  познакомьтесь.  Дмитрий  Александрович  Алексидзе,  народный  артист  СССР,  председатель  Театрального  общества  Грузии.- А  потом  обратившись  к Алексидзе,  представил  нас.
- А  ребята  из  Еревана.  Студенты  театрального  института.
-Очень  приятно.  Вот вместе и пойдём.  Вы  когда  обратно едете,  ребята? -  спросил   он нас.
-  Через  два  часа  у нас  обратный  билет  на  поезд, -  растерянно  ответили  мы.
- - Ва!  Какие  два  часа.  Давайте  я поменяю  ваши  билеты  и сейчас  с нами идём  на  прощальный  банкет.
-Правильно .- добавил  Параджанов, - а  завтра  днём ,  если  после  ночного  банкета  будете  в  состоянии , посидим  у  меня  дома,  на  Месхи.
Соблазн  был  великий.  Побывать  в  такой  компании  мечтал бы  каждый  студент  театрального ВУЗ-а.  Но в  этот  момент  перед нашими  глазами  встала сцена  в деканате,  или  ректорате.  Итак,  мы  пропустили занятия  один день,  а  если  бы  остались, то  после  банкетов  и грузинских застолий  пропустили  бы  неделю, а это  чревато  последствиями.  И  мы вынужденно  отказались.  Глупо,  но  что  поделаешь.  Алексидзе  выразил  свои  сожаления и , к  нашему изумлению,  попросил  своего шофёра  подвезти  нас  до  вокзала.
“Вот  это  жест! -  подумали  мы,  настолько  это  было  неожиданно.-  Кто  мы  такие?  Всего  лишь  студенты,  которых  тысячи.
После  этого мы  часто  вспоминали  это  гостеприимство.  Утром,  вернувшись  в Ереван,  сразу пошли  в  институт, а  там,  оказывается,  никому  и в  голову  не  пришло  хулить  нас.  Никто  и не  знал  о  нашей  поездке.   Только дядя-декан,  проинформированный  через  семейные  каналы,  вызвал  меня  и с  улыбкой  на  лице  сказал.
- Ну  что,  дать  тебе  выговор,  или  лишить  стипендии? ..
- Он  конечно,  независимо  от  родственных  отношений,  разделял  мои  чувства и,  когда  я ему  показал  фотографию  и рассказал  о наших  тбилисских похождениях,  то  получил ошеломивший  меня  ответ.
- Ну и  дураки.  Надо  было  остаться.  Такая  возможность  человеку  даётся  не  всегда.
Да,  такого  оборота я не  ожидал.  То  есть  ожидал,  но не до  такой  степени.
“На  самом  деле  дураки , -  подумал  я и  вышел  из  кабинета декана.

ОТ НОРКА  ДО  ОСТАНКИНО

Телевидение  в мою  жизнь  вошло ещё  на четвёртом  курсе  института.  Тогда по  программе у нас  был  предмет “Мастерство  актёра  на  телевидении”  и преподавал  эту  дисциплину режиссёр  Армянского  телевидения  Армен  Элмасян.  Мы  не раз бывали в “Белом  доме”  на  высоком  Норкском  холме, знакомились  практически  со всем  процессом  подготовки  телевизионных  программ, а в конце  должны  были сняться  в какой-нибудь передаче.   Так  как  Армен Элмасян  был  главным  режиссёром  Главной  редакции  детско-юношеских  программ,  он решил  поставить с  нами   для передачи “Сказка зовёт”  спектакль  по  произведению Джанни  Родари “Свирель  солдата”.  Там  мне  была  поручена  роль Сказочника, т.е.  появлялся в  кадре в  начале и в конце  сказки.  И  произошёл    первый курьёз в  моей  телевизионной  практике.  В  день съёмок  у меня  были  свои  усы.  А  так как за  один  вечер мы не  успели  снять  всё до  конца, съёмку  назначили  в конце  месяца.  А в  конце месяца я, забыв  обо  всём, сбрил  усы и как  ни в чём не бывало  пришёл  на съёмку.   Только  во  время  монтажа  мы заметили,  что  в начале  сказки  Сказочник с усами,  а буквально  через  десять  минут, в  конце- без  усов. Было  уже поздно, заново снимать не  было  никакой  возможности.  На телевидении тогда  всё  строго планировалось  и координировалось.  Чтож,  сказка-есть  сказка… Так  и пошло  в эфир.
После  окончания  института,  отслужив  в рядах  ВС СССР,  сначала в  Евпатории , а  потом в Волгограде, в 1982 году  вернулся в   родной  русский театр  и сразу же войдя  в репертуар,  отправился на  гастроли в  Ростов-на-Дону.  Театральная деятельность  продолжалось,  но параллельно  меня  начали  приглашать на  телевидение.  Первая передача  ,  которую  мне доверили  вести, была посвящена композитору Зацепину, затем  последовало    приглашение от  автора  и  ведущего   передачи “Литературные  мосты”  Карена Симоняна -  читать  стихи  на русском  языке.  Именно  в этой  передаче я  впервые  прочёл  стихи Эдуардаса  Межелайтиса  об Армении и  влюбился  в  них.
“Не  плачь,  Армения,  не то  и я ударюсь  в  слёзы .
И на моём дубу  листов  не  мало  сбили  грозы …”
Это-   стихотворение “Хазы” ,  которое я до сих  пор, благодаря передаче “Литературные мосты” ,  читаю с  концертной сцены.  Словом ,  приглашения  следовали  одно за  другим ,  и я постепенно  становился  одним  из “маленьких  винтиков  этого мощного  телевизионного агрегата”. Но как же театр , “театральный  вирус” ? … А  в театре  мне изо дня  в  день  становилось  трудно  работать,  т.к.  мой репертуарный  лист  не пополнялся  новыми  ролями.  Для  главного режиссёра  я был  просто  выпускником  Ереванского художественно-театрального   института,  у  которого  армянское  образование,  “чисто  национальная  внешность  и ужасный  армянский  акцент …” И  это в том случае ,  что  у меня в  прошлом десять  лет  учёбы в одной  из  лучших  русских  школ  города,   в  школе  имени А.С.  Пушкина,  затем тот же  армянский  институт,  но в  моём  случае с  русским  обучением и с дипломным  спектаклем  на  русском языке.  Плюс параллельная  практика  на сцене  русского театра,  затем  полтора года службы  в России и ведение  концертов  на  российских сценических  площадках …  Но  мне не  хотелось  ничего  доказывать.
Как  раз в эти  дни, осенью 1982  года,  был объявлен  дикторский  конкурс,  и я  решил  участвовать  в нём.  Было  всего  два  места, а желающих больше  ста.  В  комиссии  сидели  ветераны-основоположники Армянского  телевидения, во  главе  с  Нарой  Суреновной Шлепчян.  Двумя счастливчиками  оказались я и Рузанна  Мельян.  Однако  испытания  на этом  не  кончились. Наступил день  первого эфира.  Рузанна открывает вторую  программу, а я  должен  читать информационную  программу “Ереванская  хроника”.  И … полный  провал! ..  Оказалось, что  человек с “чисто  национальной  внешностью  и ужасным     армянским  акцентом”  плохо  владеет родным  армянским …  И  начались  мучительные  дни  тренинга. Ни  слова  и ни буквы  на русском.  Только  армянский!  И только 1  февраля 1983  года,  благодаря  одному  из лучших  председателей  Гостелерадио  Армянской ССР,  очень  строгому  по натуре, но  очень  профессиональному и объективному  человеку  Степану Карповичу Погосяну,  был  дан  мой  приказ.
Армянское  телевидение в  те годы было забито   фанатиками-профессионалами.  Дикторский  отдел  считался одним из элитных  с нами   считались,  нас  уважали.  В  дальнейшем,  когда благодаря  дилетантам-руководителям этот отдел закрылся,  телевизионный экран  как-бы опустел.  Ведь   мы  всегда  были своего  рода, хозяевами  экрана и каждый  вечер  в качестве  желанных  гостей входили  в тысячи  домов,  чтобы улыбнуться  своему  телезрителю  и пожелать ему  всего  доброго. А  телезритель,  в с вою очередь,  тоже отвечал  нам  улыбкой  и  добротой ,  чего , к  сожалению,  не  скажешь  о сегодняшнем  телевидении.
Буквально  через  два  месяца  ко мне   подошёл заведующий нашим дикторским отделом  Варужан  Олкинян.
- Карен,  в  начале   мая едешь в  Москву, в  Останкино ,  на двухмесячные  курсы  повышения  квалификации , - обратился    он  ко мне.
-Но  Варужан,  у  меня во-первых,  нет  ещё никакой квалификации ,  чтоб  её повышать,  во –вторых ,  у меня  еле  нормализовалось  с  армянским,  куда  ты  меня  отправляешь  в  русскую  среду, да  ещё  на  два  месяца.
- У  меня  нет  выбора.  Начинается  время отпусков, если я отправляю  кого-нибудь  другого  из мужчин,  то  некому  будет  вести “Лрабер”.  Остаётся  только  твой  вариант.  Собирайся,  через  месяц едешь. – получил я  уверенный  ответ  моего   руководителя.
3 мая 1983  года  я на  два  месяца отправился в Москву  во Всесоюзный  институт повышения  квалификации  работников  телевидения и  радиовещания. И  вновь  началась  студенческая  жизнь.  Общежитие  на  Королёва,  пьянки-посиделки, девочки,  прогулки  по  Москве-эта  одна  сторона медали.  Сами занятия, знакомство  и  работа  с известными  телевизионщиками  страны, просмотры  шедевров  мирового  телевидения  и участие  в процессе создания  популярных телепрограмм – другая  сторона.  Ежедневные  общения с куратором   нашей  группы  педагогом  техники  речи  Светланой  Корнелевной  Макаровой  придавали мне   уверенность.  Это было больше  похоже  на  игру,  чем  на   занятия.  Упражнения  очень  отличались  от тех,  что мы   проходили  в институте  по  сценической   речи.  Никогда  не  забуду  встречи  и занятия  с  Глуховской  Лидией  Дмитриевной ,  которая  преподавала  нам  теорию  телевидения,  встречи  и общения  с одним  из первых  режиссёров  Центрального  телевидения  Старковой  Аклимой  Хасановной,  уроки языка и стиля  передач  выдающегося  Розенталя Дитмара Эльяшовича.  Первое,  что их  отличало- сверх  интеллигентность.  Это  были  люди “голубых  кровей”,  аристократы  до  мозга  костей.
Несколько  занятий с нами  провёл  заведующий  дикторским отделом  Центрального телевидения ,  народный  артист  СССР  Игорь Леонидович  Кириллов,  такой же  интеллигент до мозга костей,  как и другие  наши педагоги.  Тогда  мы впервые  узнали ,  что  при читке  информации  надо  представлять то, о чём читаешь.  Каждый  текст  в  себе  имеет “большой  и малый  круг” ,  и диктор  перед эфиром  должен  разъяснить  их  для  себя.
- Например, –  обратился  он  к нам , -  если  вы  читаете,  что в  Грузии  собрали  столько-то  тонн  лимона –это “большой  круг” ,  в  котором  есть  “ “маленький”.  Его  надо  для  себя  разъяснить.
Эти  лимоны  надо  представить,  почувствовать  их  вкус.  К  примеру,  лимон,  великолепная  закуска  к чему? – и он  повернул свой взгляд  на  меня . -  К  армянскому  коньяку.  Это  и  есть  малый  круг  информации.
Вообще я  должен  отметить,  что  Игорь  Леонидович  был неравнодушен к армянам.  На  территории  Останкино  он мог  со всеми  студентами поздороваться  издали.  Но  когда  видел меня,  то  подходил  и здоровался  за  руку,  расспрашивал  об успехах.  А  один  раз  он меня  пригласил  посмотреть  прямой   эфир  главной  информационной  программы  страны.  Договорились  встретиться  у  входа  в  ОТРК (это новый  корпус   Останкино,  построенный  к  Олимпиаде-80).
За  полтора  часа  до эфира  мы  встретились  в  условленном  месте.  И  вдруг  я  заметил  взволнованное  лицо  Игоря  Леонидовича ,  он  что-то нервно  искал  в карманах.
- О   Господи!  Пропуск  забыл  дома , - ответил  он  на  мой  вопросительный взгляд.
После  этих  слов  моё удивление  прибавилось. Передо  мной  стоит диктор  номер  один Союза  и  волнуется,  что  забыл дома  пропуск. Он  подошёл к  постовому  милиционеру  и перед  каким-т  мальчишкой  стал  оправдываться  и  просить,  чтоб  его  пропустили.
- Не  положено! – жёстко  ответил милиционер, -  предъявите  пропуск.
- Но,   товарищ  сержант, вмешался я  , - это  же  Игорь  Кириллов .  У него  через  час  двадцать  прямой  эфир  программы “Время”.
-Знаю,  что  Кириллов,  знаю,  что “Время”, ,  но  без  пропуска не пропущу.-  Так  же  жёстко  ответил  постовой и добавил.-  А  Вас  прошу  не вмешиваться не  в своё дело, молодой  человек …
Игорю  Леонидовичу  ничего  не оставалось  делать ,  как звонить  домой. Но  это же  Москва …  Расстояния  огромные ..  Пока  из  дому  привезли  пропуск,  до  прямого  эфира оставалось пол  часа.  Мы  мигом  поднялись в студию: его  загримировали,  причесали ,  дали  тексты  и за  десять  минут  до эфира он уже  сидел  на своём  месте.
-Добрый  вечер,  товарищи!  В эфире   информационная  программа “Время”…
Часы в  студии  отсчитывали минуты,  аппаратная за  стеклом была похожа  на  улей,  каждый занимался  своим  делом.  Шла  информация со   всего Союза и на весь  Союз ….  Вдруг  в перерыве  во  время  сюжета  ему  передали  какой-то  текст. Я  внимательно следил  за каждым  его  жестом  и словом. Посмотрев на  лист,  лицо  его  помрачнело  и  он  посмотрел  на меня.  Через  несколько  секунд  я услышал  в прямом эфире.
- Сегодня  вечером  на Армению обрушился  сильный  ураган …  Ветер снёс  с некоторых  домов  крыши …  По  предварительным  данным  жертв  и пострадавших  нет …  Это была  последняя  информация. С новостями  спорта  вас  ознакомит  Георгий  Саркисянц.
Заметив  мои  волнения,  Игорь  Леонидович  предложил  мне  позвонить  домой  из своего  кабинета.  На  самом  деле от урагана  никто не пострадал,  не считая  небольшого  экономического ущерба.
Наши курсы  продлились до 30 июня  и интересно, что они  не  только  не  помешали  моему  армянскому  эфиру,  а  даже  очень помогли.  И если  до  курсов я  должен  был до эфира  прочитать  тексты  раз десять, то  сейчас,  после  Москвы,  я  гладко излагал  мысли  со  второго раза.
Двухмесячные  курсы  в Москве не  ограничивались занятиями и застольями.  Передо  мной  открыла двери  театральная  Москва  и  её знаменитости.
Об  этом  мой  следующий  рассказ.

МОСКВА  И  ЕЁ  ЗНАМЕНИТОСТИ

Во второй  половине 70-х  у  меня  было  первое  свидание  с  Москвой.  Конечно  пребыванием  в столице  страны это никак назвать нельзя, т.к.  Москву  я увидел  проездом  в  Ригу,  и  побывал  там  всего  четыре  часа. Помню, как  только  мы  с семьёй  приехали   из  Домодедово  в  город,  отец  спросил  меня.
-У  нас  очень  мало  времени,  что хочешь  увидеть  в первую  очередь.
- В  первую  очередь  покажи  мне  театры,  хотя бы некоторые,  которые  здесь  недалеко,   а  потом  Красную площадь.
Отец  часто бывал  в  Москве и отлично  ориентировался  в городе,  более того  он  тоже  был  театралом,  хотя  по  профессии  далёк  от искусства.
-Тогда  пойдём  по улице  Горького,  тут  вокруг  много  известных  театров, - предложил  он.  И  мы  двинулись…
Глаза  у  меня  блестели.  Мы  шли  по  Горьковской,  заворачивали на  соседние  улицы  и   отец рассказывал.
- Вот МХАТ,  а  там  Вахтанговский .. Маяковка …  А это площадь  Маяковского,  вон   там  Сатира.
Мы  шли  дальше  и передо  мной  встал  Малый,  а  потом  Большой  театр.  Затем  мы пошли к Музею  революции и тут  у меня  глаза застыли  на человека,  который  прошёл  мимо  нас и которому все  доброжелательно  улыбались. Некоторые даже  здоровались  с ним, и он вежливо отвечал.  Это был Юрий  Никулин. Он шёл с  какой-то авоськой  полной  продуктами  и вёл  за руку  маленькую  девочку.  Такой  я в первый  раз увидел  театральную  Москву  и первую  московскую  знаменитость  на  улицах  города.
Сам город, который я не раз  видел  по  телевизору  и в фильмах, вроде  был  знаком.  Я узнавал  какие-то  улицы, здания,  памятники …  Стоя  у  музея  революции, я  спросил  отца далеко  ли  ещё Красная площадь.  Увидев  мой  растерянный  вид,  он решил  подшутить  надо  мной  и сказал  что  до  Красной площади  далеко  и повёл мимо  музея.  Как  только здание  закончилось, я  встал,  как вкопанный.  Передо  мной была  Красная  площадь…  Но дело  в том,  что я  её   представлял  совершенно  иной, а передо  мной,  как  бы  игрушечная  площадь, сделанная  из  пряников.  Конечно,  на  экране  и  площадь,  и Кремль,  и Мавзолей,  словом  всё,  что  есть здесь,   кажутся  более величественными.
Вот таким  было моё первое  рандеву  с Москвой.  После  уже  были   более  продолжительные  посещения  этого  города.
К  примеру,  в 1985 году, в  дни  проведения XII Всемирного  фестиваля  молодёжи  и студентов  в парке  имени  Горького  мы  своими  руками  построили наш,  армянский  павильон, и там  я вёл  концерты, был  одним из  руководителей  культурной  программы.  За  этот месяц  мы  работали  в парке  с  утра  до  поздней  ночи.  Для культпоходов,  посещения  театров  просто  не  было  времени,  но зато   знаменитости  сами  посещали  наш  павильон,  знакомились,  пробовали  армянский  коньяк, бастурму,  фрукты  и  овощи.  Всё  это  ежедневно  доставлялось  из  Еревана.  Естественно и мы  не лишали  себе  в удовольствии  поднять рюмочку с известными  персонами,  с министром  культуры  СССР Демичевым. А  за  всемирно  известным  датским  карикатуристом Херлуфом  Бидструпом ,  который  восхищался  нашим  павильоном,  нашей  культурой, и ,  конечно,  коньяком,  мы  ходили  просто  по пятам.
Театральная  Москва  в  своём цвете  предстала  передо мной  только  в мае-июне 1983  года ,  когда  я был  на курсах  повышения  квалификации  в Останкино.  Что  касается  знаменитостей , то их  встречал я  практически  каждый  день.  То наблюдал,  как Пугачёва закатывала  истерики на съёмках  “Утренней  почты” ,  то  от души хохотал  на  записи  очередного  выпуска  программы  Александра  Иванова “Вокруг  смеха” ,  то  в  столовке  Комитета  на  Пятницкой  за  одним  столиком обедал с Зиновием  Гердтом,  который  тоже  великолепно  относился  к  армянам  и обожал  наш  коньяк.  Ведь  его  жена  была  родной  внучкой  пресловутого Шустова.
Еще  в 1977  году  к нам  в институт  приехала  делегация  из  ВГИК-а и я был  в составе  сопровождающих.  Мы  показали  им  Армению  и даже умудрились  в  январе  поехать  на  Севан.  В  этот  день  нас  поразили  два  негра,  которые  приехали  учиться  во ВГИК  из  какой-то  африканской  страны.  Представьте  себе озеро  Севан,  вокруг  снег, сильный  ветер  и вдруг эти  оба  полезли  купаться,  да еще  после  этого  разлеглись  загорать. “Вот  психи…” – подумал  я,  а  им  хоть бы  хны.  В  тот год я  сблизился  со  многими  вгиковцами,  и когда  был  в Москве,  нашёл одну  из  них -  Таню.  Она  меня знакомила  с киношной  Москвой.  Мосфильм,  студия  имени  Горького и,  кончено,  ВГИК.  Там  мы  зашли  в одну  из  аудиторий.  Обстановка вгиковская.  Несколько  студентов-выпускников  сидели  за  импровизированным  столиком.  На  столике  бутылок десять  пива,  сигаретный дым  стоит  трубой,  один  парнишка  с гитарой  напевает  песни  Высоцкого.  Среди  студентов   несколько  молодых  педагогов.
- Знакомься -  ребята  из  мастерской  Баталова , - представила  их Таня , -  Карен – диктор  Армянского телевидения, бывший  актёр.
Честно  говоря,  фамилия Баталова меня  несколько  смутила т.к. перед  моим  приездом  в  Ереване  прошёл  слух,  что  Баталов  скончался.  Я  не  выдержал  и рассказал  ребятам  об этой “утке”  и они  долго смеялись.  В этот  момент  приоткрылась дверь аудитории,  в которой  появилось  симпатичное  лицо  с  трубкой.
- Ох и накурили!  Не помешаю? -  сказал  он.
- А  вот  и Алексей  Владимирович ,  можете  лично  убедиться , -  весело  заметил один  из студентов  и все  громко  рассмеялись.
Баталов  не  понял  реакции,  вошёл,  сел  с нами и,  конечно,  его заинтересовало, что  вызвало смех  при его  появлении.  Мне же  было  ужасно  неловко.  Вдруг один  из  студентов  возьми, да  расскажи,  что  оказывается  в  Армении  оплакивали  смерть  любимого  артиста.
- А что,  не  дурно , - весело  среагировал  Баталов.  Значит жить  будем  долго.  Вот  оказывается  как  меня  в Армении  любят, -  пошутил  он,  налил  себе   пива и  добавил , -  что ж,  как  говориться  Баталов воскрес “ …
Все  рассмеялись,  а один  робким  голосом пропищал “Воистину  воскрес !”  После этого  тема “ложной  смерти”  уже  не  затрагивалась.  Меня  поразила  та  раскрепощенность ,  которая  царила  в аудитории.  Откровенно, бескомплексные  взаимоотношения  студентов   со  своим  мастером, народным  артистом  СССР, “звездой”  огромной  величины.  Ведь  с первого  дня,  когда  он  появился  на экране  в  фильме “Большая  семья” ,  пол  страны ,  почти  вся  женская  половина влюбилась  в  молодого Журбина-Баталова.  С  этого дня шли  годы, и Баталов  не сходил  с киноэкрана,  продолжая  покорять  сердца.  И  сегодня,  сидя  в  его  мастерской,  я наблюдал  за  влюблёнными  глазами  его  студентов.  Это был всего  лишь  сабантуй,  но  одновременно  он стал  очередным  уроком ,  уроком  жизни  для  всех  нас.
Я  как-то уже  писал,  что  попасть  в Москву  и не  посетить  театры-это  преступление.  Писал я и о  первом  спектакле ,  увиденном  мной  в 1983 году  в Москве.  Напомню, что  это – “Трёхгрошёвая  опера”  в  Сатире.  Но передал  моих  мечтаний – это  Таганка , “Остров  свободы”,  театр,  где  по сей день  гремит  имя  Юрия  Любимова ,  автора “протестного  театра” ,  театр,  где  творил  Владимир  Высоцкий.  Прогуливаясь  по  вечерней  Москве,  решил  поехать в  сторону Таганки.  Было  уже  поздно,  спектакли  в театрах  уже  начались.  Мне  просто  захотелось  визуально  увидеть  здание  театра и  ознакомиться с  репертуарной  афишей.  У входа  в  театр было  много  народа ,  оказывается  был  антракт.  Постояв  среди  зрителей  и дождавшись  третьего звонка , я  юркнул  в  фойе.  Глазам  своим не  верил – я на  Таганке. Шёл  спектакль “Преступление  и наказание”, и я,  стоя  на  балконе ,  наслаждался  вторым  актом.  Выходя из  театра я подслушал разговор  двух  девушек  и понял,  что  если  у тебя  есть  какой-нибудь  документ,  то  за два  часа до начала  спектакля  надо  занять  очередь  к  администратору  и получишь  входной  билет.
У   меня было  несколько  удостоверений.  Во –первых,  пропуск  в Останкино,  во-вторых,  удостоверение  Армянского  телевидения,  плюс еще я  прихватил  с  собой удостоверение  русского театра,  которое  не сдал,   когда увольнялся.  Крепко  обняв  эти  три  удостоверения, на другой  день  направился  в сторону  Таганки.  Начиная  с платформы  метро  Таганская  театралы  спрашивали лишний  билетик,  хотя  до  начала  спектакля было  ещё почти  три  часа.  Так  как  я пришёл  рано, у  окошечка  администратора  стоял  всего два  человека.  До  непосредственного общения  с администратором  оставалось  почти  два  часа.  Я считал  минуты, старался  отвлечься , уже  познакомился  с теми,  кто   стоял  в нашей  очереди.  И вот  заветное  окошко  открылось,  очередь  дошла до меня и  я протянул  выглядывающей  из  окошка  голове  все  мои  три  удостоверения.  По очереди  открыв  все три,  он внимательно  изучил их,  затем  к  моему  удивлению,  взял  три  бланка входных  билетов, поставил  печать,  подписался  и вместе  с удостоверениями  вручил  их  мне. Выйдя  из  очереди я не мог понять что  произошло.  Внимательно изучив  то,  что  у меня  на  руках,  я понял,  что  когда  я вручил  администратору  три  документа,  он не  обратив  внимания  на  фамилию,  и тем  более  на  фотографию,  выписал  мне  три входных.  Что  делать?.  Можно  было,  конечно ,  оставить те  два на  другие  дни, но  на них  дата  и  название  спектакля.  Отойдя  в  сторону,  я начал  изучать  театралов, спрашивающих  заветный  лишний   билетик, выбрал  среди  них  молодую  пару,  которая  крепко  держась друг  за  друга  уже  явно  теряла надежду  на  то, что  они  попадут  в театр.  На  глазах  у этой  девчушки  я даже  заметил  слёзы, она  стояла,  крепко обняв руку  парнишки  и они  грустно  смотрели  на входную  дверь,  которая  была  забита  зрителями.   Не  знаю  почему,  но у  меня  появилась  какая-то заочная  симпатия  к  этой  молодой  паре  и я  направился  к  ним.
-Добрый  вечер, -  почти шёпотом  обратился я к ним,  чтобы  другие  безбилетники,  окружающие  нас,  не  поняли  в чём  дело. -  Насколько  понимаю и вам  не удалось  достать  билеты?  - добавил  я с  улыбкой.
- К  сожалению это  так , -  грустно  сказала  девушка  с глазами “а-ля джапан”.  Она  была  похожа  на  юную  Одри Хепберн.
-  Не  знаю  почему,  но  я пока  не потерял надежду, хотя  до  начала  осталось 15  минут , - добавил  парнишка  и крепко  сжав  руку  своей  спутницы,  взглянул  на  неё.
-  И правильно  сделали.  Надежда   умирает  последней.  Если  есть  вера  и тем  более  рядом  любовь,  то  нельзя  терять  и надежду. “Надежды  маленький  оркестрик  под  управлением  любви”,  как  поёт  Булат  Окуджава  и как  называется  спектакль,  который  мы  с вами  сегодня  посмотрим.  Пошли? – сказал  я  и  рукой  пригласил  их  вперёд.
-  Куда? -  удивлённо  спросила  Узкоглазка  и глаза  её  от  удивления  расширились.
- Ребята,  не  будем  терять  времени,  до  начала  спектакля  осталось  почти  5  минут.  У  меня  два  лишних  входных  и я  хочу  вас пригласить.
Тут Узкоглазка  неожиданно поцеловала  своего  парнишку,  её  лицо засияло,  потом  она  решила  в знак благодарности  поцеловать  меня и мы все втроём ,  стоя сбоку  в партере, посмотрели  свой первый  спектакль  на сцене  легендарного  театра,  а после  спектакля  подружившись,  мы  долго бродили  по вечерней  Москве  и делились впечатлениями.  Как  выяснилась,  эта  молодая   пара  была  из Вильнюса  и завтра уезжала  домой.  Прощаясь ,  конечно,  звучали дежурные  фразы “Будете  у нас  на Колыме,  добро  пожаловать …”,  нет уж ,  лучше  вы  к нам …” Так  и распрощались.  Молодые  удалялись  от меня,  держа  друг друга  крепко  за  руки,  а мне было  приятно,  что  сделал  доброе  дело.
Я  поставил  перед  собой  цель- пересмотреть  весь  репертуар  Таганки.  На  следующий  день  я  вновь  за  три  часа  был  здесь: но на  этот  раз фокус  не прошёл.  Администратор  взглянул  во все три  удостоверения  и вручил мне  один  входной  билет.  Я  промолчал,  т.к.  моментально  сработало,  что  если  что-то  скажу,  могу лишиться и  этого билета. Таким  образом  я просмотрел  практически   весь  репертуар  Таганки.  “Надежды  маленький  оркестрик” , “Дом  на  набережной” ,  “Десять  дней ,  которые  потрясли  мир” , “Преступление  и  наказание”  и т.д. И  вот дело доходит  до “Мастера  и Маргариты” Булгакова.  За день  до  спектакля  на окошке  администратора  читаю трагическое  для  меня объявление “На ”Мастера  и Маргариту”  входные  билеты  не  выдаются”. Что  же делать?  Я должен  посмотреть  этот  спектакль.  Что ж,  если  не  получается  законно,  то я пойду ,  как  всегда  на аферу.  Это  был  выходной  день,  поэтому  играли  и дневной  спектакль.  Тот же “Надежды  маленький  оркестрик”.  Я взял входной  на   дневной,  во  второй  раз посмотрел “Оркестрик”  и  после  спектакля  решил спрятаться в  фойе,  в ожидании  вечернего “Мастера”.  Все разошлись,  я  стою  в фойе,  за  столбом,  затаив  дыхание.  В  тишине слышу  какие-то  шаги,  приближающиеся  в  мою  сторону.   Стою  тише  воды,  ниже  травы  и  слышу.
-За  столбами смотрел? Они  обычно и там  прячутся. “Боже  мой!  Влип ….” -  думаю  я и в  этот  момент  передо  мной  встаёт  некий  Коротышка,  с двумя  буравчиками  вместо  глаз,  которые  он  направил  в  мою  сторону, и так  и буравит  меня  ими.
-Молодой  человек,  освободите  помещение    театра , -  строго указал  он  мне  на  выход.  А  центральный  выход  уже  закрыт,  надо  выходить  через  служебный.  Молча  направляясь  туда,  всё  же не теряю  надежду. Заметив,  что  вокруг  меня  никого  нету,  т.к.  эти  работники,  выгнав  меня  из  фойе, продолжали свой шмон,  я  заскакиваю  в пустой  буфет  и прячусь  там,  но …  И тут  промашка.  В буфете  появляется  тот же  Коротышка  и заметив  меня , орёт  на весь  буфет.
- Молодой  человек!  Вы  кажись  плохо  меня  поняли.  Я  сказал-освободите помещение,  а не  сходите  в  буфет.  Кажется  мне  придётся  звать   милицию.
“Боже ---“-  думаю  я,  смотря  на  этого  Коротышку, -раскудахтался… Освободите… Милицию….  Дают  таким  бестактным  задание,  а  им  кажется  власть  получили  и орут.  Командуют.  Небось  просто  пожарник  или  вахтёр.  “С  этими  мыслями  я шёл  к  служебному  входу  поняв,  что такому  человеку   ничего  не объяснишь.  Он  как  тот молодой  постовой  у  Останкино. “НЕ  ПОЛОЖЕНО”  и всё!  Проходя  мимо  проходной,  заметил очень  миловидную старушку-вахтёршу.  Вообще  в те годы  во всех  театрах  все  билетёрши  и вахтёрши   были  очень  интеллигентные  преданные  театралки.  С ними  было  очень  интересно  беседовать.  Как  раз  такая  бабуля  сидела  на  проходной театра  на  Таганке.  При выходе  я вежливо  поздоровался  с ней  и получил  такой  же  вежливый  ответ.  Я  представился  и попросил  её  немного  рассказать  о Высоцком.  Её эта  тема  ужасно  взволновала  и повязалась  интересная  беседа,  которая   продлилась  почти  три часа.  Стали  приходить  актёры.  До  спектакля остался  час  и уже  полностью  войдя  в доверие  бабульки,  я вежливо  попросил.
- Я Вас  очень  прошу ,  разрешите  мне  пройти  на “Мастера и  Маргариту” -  И услышал,  как  вы думаете  что?
- Не  могу,  не ПОЛОЖЕНО!
-”Вот  это фокус” -  подумал я ,  неужели  пропал  и этот   вариант,  но  взглянув  на  бабулю  я заметил  в её глазах  доброту,  которая внушила  мне  веру.  В  этот  момент  я  услышал её  шёпот.
-Вон  видите, идёт  актёр  Щербаков,  он  играет Мастера. Подойдите,  объясните  ему,  он  поймёт.
Я  тут же  поблагодарил бабулю и кинулся с  места  к  Мастеру.  Долго  объяснять  не  пришлось,  он  сразу понял  меня.  Взял  у меня дневную, порванную  контрамарку,  издали  показал  вахтёрше  и сообщил  ей,  что я с  ним  и у  меня  есть  билет.  Вахтёрша-бабуля мило  улыбнулась  и как  ни в чём  не  бывало  пропустила  нас.  И вот  мы  с Мастером  идём  по  коридору,  он  напряжённо  смотрит  по  сторонам.  Перед  нами  выходит  громадный  дог   и я шарахаюсь  от  него. “Боже, откуда взялся  этот  зверь  за  кулисами  театра “ -  думаю я и вдруг  чувствую,  как  Мастер  со словами “Любимов!  Он убьёт нас” – заталкивает   меня  в какую-то  комнату.  Оглянувшись,  я  вижу,  что это актёрский  буфет, где  много знакомых  лиц ,  уже  гримированных и в  костюмах.  Фарада,  Ярмольник.  Смехов,  Роннинсон … Да,  “Мы  артисты,  наше место  в  буфете” , вспоминается  мне  слова  Шмаги  из “Без  вины  виноватых”.  Моё  пребывание  в  буфете  продлилось  буквально  тридцать  секунд  и никто  даже  не успел  обратить на меня  внимание.  Двери  приоткрылись,  и рука  Мастера  вытащила   меня  оттуда  и повела дальше  к  небольшой  дверце.
- Вот, пройдите  отсюда  в  фойе  и прямо  на  балкон.  В  Антракте  сразу  спуститесь  вниз и  будьте  там,  где  много   зрителей,   а то в  антракте,  всех  кто  стоит,  выводят  из   театра.  Всё!  Удачи!
Сказал  и так   мистически  скрылся,  что   я  даже  не успел поблагодарить  его.  Я  сделал так,  как  мне  велели  и  больше  трёх часов,  стоя  на  балконе ,  я наблюдал за  этим   шедевром мировой литературы.  До  сих  пор  не  могу забыть  этот  спектакль.  Эту  старую мистическую  Москву  начала XX  века ,  полёт  полностью  нагой  Маргариты – Шацкой:  Воланда-Смехова:  Бегемота-Ярмольника,  Понтия  Пилата-Шаповалова ,  у ног  которого  лежал  тот самый дог.  А  сам  Любимов,  во время  сцены  сеанса  чёрной  магии  выкрикивал  из  зала “Что  за халтура!  Верните  наши  деньги!”
Просмотрев  весь  репертуар  на  Таганке ,  у меня  еще  осталось  время  на другие  театры,  куда я  проникал тем же  путём.  А  чтобы попасть в “Маяковку” ,  я  решил  позвонить  Армену  Борисовичу  Джигарханяну  и представиться  племянником   своего  дяди-декана,  с которым  они  учились  на  одном  курсе.  Набрав номер,  на  том конце  телефонного  провода  слышу знакомый,  родной хриплый  голос.
- Алло, слушаю!
- Армен  Борисович ? – обратился я  к нему  на  чистом  русском.
- А джан! -  неожиданно  перешёл  он на  армянский.
- Армен  Борисович, откуда  Вы  узнали,  что  звонит  армянин,-  удивлённо  спросил я  уже  на  армянском.
- Сердце  подсказало, -  ответил  он  и рассмеялся .-  Слушаю Вас.
- Я  племянник  Вашего  однокурсника  Алика  Кочаряна.  Он  просил  пере дать  Вам  привет, и ,  если  можно  помочь  мне попасть на  Ваш   спектакль
- А, бала джан, подойди  сегодня  вечером  за  час до  спектакля  к служебному входу, я тебе  передам билет, лав?
-Лав, шноракалутюн,-  поблагодарил  я его  по-армянски,  и ровно  за  час  до  спектакля я  увидел  у служебного  входа хорошо  знакомую,  немного  сутулую  фигуру  Армена  Борисовича  и подошёл  к  нему.  Он  вручил  мне  билет  на   спектакль “ Беседы  с  Сократом” и  тут же  извинившись, удалился.  А  через  час  он  уже был  в образе  великого древне-греческого  учёного,  который доказывал, что добродетель – есть знание ,  или  мудрость.  И  вдруг  в русских  текстах этого древне-греческого философа  до  меня  доходит  какое-то  армянское  слово,  от которого  я  чуть  не расхохотался,  но во  время сдержал  себя. “  Ай да Джиго…” -  подумал я.
В  дальнейшем,  когда  в  1996  году  в Ереване  торжественно  отмечали  60-летие  Армена  Берисовича  Джигарханяна, я с режиссёром “3-го канала”  Тиграном Бригаляном  сделали  ему  великолепный  подарок- передачу  моей  авторской  рубрики “Звёзды  и  судьбы”  ,  которую  назвали  “Здравствуй,  Армен”.  Это  была  своеобразная встреча-телемост со  многими  его  друзьями.  Потом,  после  съёмки,  я  его  спросил,  скучает  ли  он  по  Армении.
- В Армении  я  бываю  часто.  Там в  Москве  и не  только  в  Москве,  везде,  где  я бываю,  меня  встречают  армяне,  угощают  шашлыками,  толмой,  армянским  коньяком.  Знаете, всё это  не вызывает  у меня чувства ностальгии.  А  вот,  когда  я  встречаю  интеллигентного  армянина,  я  всегда  хочу  сделать  для  него  что-нибудь  приятное,  чтобы  мне  тоже  было  приятно и , чтобы  он понял,  что  Джигарханян -  не  только  фамилия.  Которая  заканчивается  на “ян”.  Вот так.
Теперь  мне всё  стало ясно  и я благодарен  Армену  Борисовичу  за  это.
В  заключении  статистическое  обобщение. В 1983 году за два  месяца  в  Москве  я посмотрел 59 спектаклей в разных театрах столицы. Вот  такие пироги.

НА КОНЦЕРТНОЙ ПЛОЩАДКЕ

Кроме театральной и телевизионной деятельности, начиная с 1976 года, в моей творческой жизни большое место занимает концертная  сцена. Именно в этом году, с большого  традиционного праздника "Золотая осень" началось моё сотрудничество с таким мощным " механизмом", каким было концертно- гастрольное объединение "Армконцерт". Этот "механизм" долгие годы координировал и организовывал всю канцерную жизнь республики, собирал вокруг себя  профессионалов. Что только не творил "Армконцерт" в эти годы. Это и  разноплановые массовые мероприятия на  улицах, стадионах и площадях республики, и праздничные правительственные концерты практически во всех залах, гастроли известных и молодых музыкантов.  Благодаря "Армконцерту"  я имел счастливую возможность находиться на  одной сцене с такими мастерами, как Арам Хачатурян, Арно Бабаджанян, Эдуард Мирзоян, Александр Арутюнян,Владимир Спиваков, Иосиф Кобзон, София Ротару... Представлял со  сцены известных артистов Мгера Мкртчяна,Иннокентия Смоктуновского, Евгения  Евстигнеева, Евгения Моргунова, Василия Ланового ... Кстати, со  Смоктуновским и Евстигнеевым я работал в день  Советской милиции, именно в тот день, когда из  жизни ушёл "дорогой" Леонид Ильич. На киноэкране показывали отрывок из фильма  "Берегись  автомобиля" , эпизод репетиции. Надо было видеть, как эти  два мастера  подшучивали друг над другом, стоя за  кулисами Дома культуры МВД. А тем  временем в зале был слышен тревожный шёпот,  Генералитет, с высшим офицерским  составом МВД Армении, стали в  темпе покидать зал. Никто  из нас не понимал, что происходит, почему так  резко опустели первые  ряды. И только через пару дней мы  поняли, почему было так тревожно 10 ноября в МВД Армении.
Работа "Армконцерта" может послужить примером для сегодняшних организаторов  всяческих концертов. Во-первых, сегодня кто угодно и кому угодно организовывают концерты. Многим кажется, что достаточно найти спонсора,  собрать несколько так называемых "  звёздочек", повесить рекламный щит и афиши, арендовать зал,  продать  билеты и пусть себе поют и танцуют. В конце можно   положить доход в карман, тем же певцам сказать " пардон, билеты не продались", и уйти, чтобы делать следующую халтуру. То есть это дилетанты, люди далёкие от искусства и тем более от   музыки.  А в те годы в "Армконцерте" были собраны профессионалы, люди  знающие дело. Всем этим  "механизмом" руководил  знаток своего дела, генеральный директор  Асатурян Георгий Гарегинович, крупный человек и крупная личность, который окружил себя заместителями- профессионалами. Руководителям массовых мероприятий был Лаерт Мовсисян, который искусно тиражировал  их на неплохом для тех времен уровне. Однако он был режиссёром, а не музыкантом, поэтому в состав организаторов этих концертов входили  заместители генерального, либо  композитор Гарри Айвазян, либо пианист Армен Манукян,  которые по музыке правильно выстраивали весь концерт. Кстати, Армена Пайлаковича можно было часто видеть  за   пультом звукорежиссёра.Всё это очень важно для организации концерта. Причём большое внимание уделялось обсуждениям после концертов, мнению публики, и прессы потому что руководство "Армконцерта" отлично понимало, что на  ошибках учатся. Концертно-гастрольный отдел профессионально координировал концерты во всех залах, держал связь со многими  концертными  организациями  мира. К нам приезжали всемирно известные музыканты, а наши  коллективы и солисты, которые были при  "Армконцерте", представляли наше искусство практически во всех странах. Активно действовала "Филармония школьника", которая занималась эстетическим воспитанием подрастающего поколения, и в этих концертах участвовали даже народные артисты СССР, лауреаты международных  конкурсов.
Вот с такой мощной организацией я начал свою концертную деятельность и обрёл популярность, благодаря которой меня стали  приглашать и управление культуры при горсовете, и министерство  культуры, и ЦК ЛКСМ Армении...
Сегодня входя в СКК, ныне концертно- спортивный центр  имени К.С. Демирчяна, с гордостью  вспоминаю, что в 1983 году именно я и Аида Нерсисян сказали первые слова на этой сцене, что в том же году я вёл первые Новогодние представления в СКК. Помню, как на первом представлении в первом ряду   партера  сидело всё руководство республики и, как  Карен Серопович, забыв о своей должности, по детски откровенно покачивал головой в ритм песни Зайчика. Это  первое новогоднее представление в его детище СКК вернуло  первому секретарю ЦК КП  в детство.
Позже в СКК мне посчастливилось вести всевозможные концерты, спортивные  мероприятия,  такие как Чемпионат СССР по боксу, Кубок СССР по  фигурному катанию, встречу ветеранов СССР  по хоккею на льду... Запомнились мне концерты-спектакли Московского и Ленинградского балетов на льду. В дни выступления ленинградцев  мне  довелось  познакомиться и подружиться с одной из известнейших пар, чемпионами Мира Европы и Олимпийских игр в парном  катании Людмилой  Смирновой и  Алексеем Улановым. Гастроли начались в конце 1984-го и завершились в середине января 85-го. Почти месяц  мне удалось  поработать с мастерами и понаблюдать за их "кухней". Это была неугомонная пара. Если в перерывах между концертами, а их было по 2-3 в день, все отдыхали, то они практически не покидали ледовую арену, то  сами тренировались, то работали с юными армянскими фигуристами, то с сыном и  делали это с любовью. Пару раз они даже меня попытались  научить стоять на коньках. Кое что получалось. Наша вторая встреча  состоялась почти через два года в 1986-ом, когда мы с женой отправились в свадебное путешествие в Ленинград. Только  там я  почувствовал  силу и популярность этой  симпатичной пары. Пред ними не было закрытых дверей,  везде одно уважение. Самое экзотичное, что по Ленинграду Лёша нас  возил на  своей 21- й  "Волге". Мы вваливались в эту просторную  машину и разъезжали по  прекрасному городу-музею,  ездили в Царское село,  ходили в Кировский  театр на балет. Квартира у них была как музей. Стены были увешаны наградами, фотографиями, картинами, но  самым уютным  углом- была кухня, где мы долго беседовали. Она была обставлена деревянной мебелью и вокруг всё и вся было из дерева и красного цвета. Красивые красные  занавески прекрасно гармонировали с  натуральными колосьями пшеницы и деревянной  утварью. Всё это говорило о вкусе  скромных, обаятельных и дружных хозяев.
Вернёмся в Ереван. Хочу рассказать ещё об одном концерте, который состоялся в СКК 5-го февраля 1989 года. Это было смутное время. Концертов практически не было.  Митинги, война, блокада, комендантский час, на  улицах танки и, наконец, кошмары землетрясения. И в этом  тёмном царстве  вдруг появился луч света- благотворительный коцерт в фонд помощи детям Армении, пострадавшим в Спитаке, Ленинакане, Кировакане и других городах. В концерте должен был принять участие  звезда первой величины  Шарль Азнавур. Для каждого человека было счастьем видеть Шарля, тем более находиться с ним на  одной сцене. В концерте принимали участие коллективы и солисты республики. Все ждали великого Шарля, а он задерживался. И вот под  финал мне сообщили, что можно объявлять. У меня подкашивались ноги.  Неужели я буду с ним на одной сцене.
- Уважаемые товарищи  .- обратился я к залу,- Я счастлив пригласить на сцену Великого армянина. Сегодня, в эти тяжёлые для Армении дни он, несмотря на  свою занятость, рядом с нами. Приехал поддержать нас, протянуть руку  помощи своим соотечественникам. Его  песня "Тебе, Армения" прошла по всему миру, исполнилась на  разных языках с участием мировых  звёзд, а сегодня мы услышим её здесь в его исполнении. Итак, приглашаю на сцену Шарля Азнавура.
Под гром аплодисментов  Маэстро вышел на  сцену и обратился к залу. Он  извинился за то, что  петь не  будет, обещав, что  споёт в Армении тогда, когда  эта древняя страна  излечит свои раны и зона  бедствия будет восстановлена. После, с помощью переводчицы, он зачитал своё обращение к Президенту СССР и правительству  страны о незамедлительном решении карабахского  вопроса и прекращении кровопролития.
После концерта мне удалось зайти в правительственную комнату и сблизи понаблюдать за  ним и даже сфотографироваться с ним на память. Он был окружён высокопоставленными  персонами и был  похож на  плюшевую игрушку,  которую хотелось обнять.
Лет через 8-9  Азнавур всё-таки приехал с  концертом в Ереван. Цена билетов была от 50-ти до 100 долларов и поэтому простым  смертным, интеллигенции невозможно было насладиться концертом. А в зале опять-таки сидели " сильные мира сего", для  которых Шарль только лишь армяно-французский  певец. Тем более, что их позирующие фигуры может ещё и по  Евровидению покажут. С Азнавуром  приехали французские телевизионщики. В одной из  комнат  оперного театра они  развернули свою  фантастическую  мини-студию и транслировали концерт на Европу. Мне просто нагло удалось зайти в  оперу ко второму отделению, которое я полностью послушал из-за кулис. Для меня было огромным счастьем  наблюдать за творческим процессом на  сцене и за кулисами . Маэстро весь в  чёрном, между песнями выходил ко мне, вытирал пот со лба и вновь, ужасно взволнованно, как бы впервые, выходил на  сцену.
С развалом  советской системы развалился и чёткий механизм работы. Развалился также и тот  самый  мощный "механизм", именуемый "Армконцертом". Профессионалы  остались не у дел, как при любой революции, кто был  никем-тот  стал всем. "Армконцерт" переформировался в государственную филармонию, а потом в национальное филармоническое агентство но та  самая мощь пропала. При филармонии не было  своих  коллективов и солистов, концерты  потеряли своё лицо. В таких  условиях я отказался работать, но свою концертную деятельность  продолжил. Работал с управлением  культуры мэрии, с частными организациями, хотя и тут меня уровень  концертов особо не удовлетворял.
И вот  в 1996 году бывший заместитель генерального директора "Армконцерта" Армен Манукян создал и  возглавил совершенно новую концертную структуру- Ереванскую государственную филармонию. При ней тоже не было  никаких  коллективов и солистов, их приглашали  и они   приходили, зная  что у штурвала филармонии встал профессионал, а самое главное- музыкант, который отлично  знал всех и в деле придерживался  одного принципа- "Культурой не надо руководить, её надо организовывать". И он со  своей  маленькой командой начал  организовывать  концерт за концертом, праздник за  праздником. Особенно запомнились несколько мероприятий. Старый Новый год," 13-я ночь" в 1997 году собрала на  площадь Республики несколько сот тысяч зрителей, которые от души веселились параду дедов Морозов.
А тем временем главный Дед Мороз и Снегурочка на  открытом  лимузине в сопровождении мотоциклистов,  проезжая по улицам города, направлялись к площади. Или же ереванские  разножанровые музыкальные вечера в летнем зале кинотеатра "Москва", собиравшие, соскучившихся по нормальной музыке зрителей. Впервые 24  апреля у  мемориала жертвам геноцида кроме траурной музыки звучала армянская поэзия. Пиком концертов были два вечера популярной джазовой певицы  Татевик Оганесян, которая десять лет назад уехала из Армении и проживает в Нью-Йорке.
К сожалению, дилетанты и здесь встали на  пути, взяли всё в свои руки и этому ереванскому  " организму" прикрыли кислород. Опять сформированная команда  осталась не у дел, но оказалось, всё-таки, что есть ещё люди, которым  нужны профессионалы, Армена Пайлаковича стали приглашать, и он продолжал организовывать  культуру, не забыв о друзьях, т.е. о своей команде. Сегодня, отдав дань моде, он себя называет " продюсером  музыкальных программ", а наша  дружба и сотрудничество  продолжается. Всё ещё впереди. Мы объявили войну дилетантам, так что берегитесь! Уважаемые профессионалы, присоединитесь к  нам...

ИНТЕРВЬЮ, НЕ ДОПУЩЕННОЕ В ЭФИР

1991  год. Этот год для меня был знаменательным. Именно в 1991 году 19 февраля пришёл в гости к телезрителям " 3-й канал". На  армянском есть  хорошее слово-хент. В переводе- это сумасшедший, но в хорошем смысле. Так вот, группа таких хентов в 91-м  затеяли новую телепрограмму. Мы стали Мюнхгаузенами тех времён и поставили перед собой цель-с телеэкрана излучать  улыбку и добро. Сама программа в  своём роде и  подобии была новостью не только в Армении, но и в Союзе. Впервые на экране- непосредственное ведение, впервые мультфильмы и художественные фильмы с синхронным переводом на армянский язык. И в дальнейшем слово "впервые" не раз употреблялось, когда упоминали о "3-м канале". В неделю раз весь вечер программа представляла детскую передачу, искусство, науку, спорт, молодёжные проблемы, впервые в эфире разыгрывались анекдоты, викторины. Словом-программа для всех. Девизом программы стали слова Мюнхгаузена-Янковского-Горина. "Я знаю, в чём ваша беда. Вы  слишком серьёзны, господа. Умное лицо, это ещё не признак ума. Все глупости на  Земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь". И когда  программа выходила в эфир, люди улыбались. Улыбались все-дети, юноши, интеллигенция, бедные, богатые и даже господа, которые вообще не любили улыбаться.
Более подробно о нашем "третьем" чуть позже, а пока...
Отработав свой первый телевизионный сезон, мы честно заработали отпуск и в  середине августа ушли отдыхать.
Именно во второй  половине августа, точнее 18-го, в СКК с одним  благотворительным концертом выступал Евгений Петросян. Организатором был московский предприниматель Серж Джилавян. Все  средства от концерта должны были пойти на восстановление его родного города  Степанавана, который тоже пострадал от землетрясения 88-го.
Концерт был великолепный, жаль, что у меня не было  камеры. Так  хотелось сделать интервью. И вдруг я заметил парня снимающего из зала. Решил подойти и попросить о помощи. Оказалось, что его отец, один из известных " авторитетов" города, очень близок с Петросяном. Он любезно согласился помочь любимой  программе, и мы пошли в гримёрку к Евгению Вагановичу, который был в окружении поклонников. Автографы, цветы, фотовспышки...Когда все угомонились, мой молодой " новоиспечённый оператор"  представил меня и передал  просьбу.
- Я в принципе не против, но время поджимает. У меня в три часа ночи самолёт, а сейчас мы  идём в ресторан  "Муса Лер" . Может там, перед отбытием в аэропорт?
- Я  посмотрел на моего "камермена".
- Нет проблем, можем переждать у нас дома, а к часу  приедем в  ресторан,- сказал он.
Дом был  частный находился в престижном районе Еревана- Айгестан. Несмотря на то, что хозяин был  одним из " авторитетов" города, дома всё было довольно- таки скромно и со вкусом. Вообще-то всем известно, что предприниматели и " авторитеты" тех лет очень отличались от сегодняшних. Словом, мы переждали у них дома и к часу ночи  подъехали к  ресторану "Муса Лер", который принадлежал  эчмиадзинскому  предпринимателю  Ованнесу Габриеляну, "Фодо", большому благотворителю, покровителю искусств. Один только пример. В эти трудные годы он содержал несколько детей-сирот,  помогал эчмиадзинским спортсменам  и что  самое удивительное, в качестве мецената практически содержал Ереванский камерный ансамбль "Виртуозы Армении", которым руководил мой друг,  скрипач Карен Арутюнян. Каждый день Фодо на  автобусе привозил молодых музыкантов в свой эдмиадзинский  хлебозавод, обеспечивал  теплом, едой, репетиционной комнатой, а  потом концертами и даже зарубежными гастролями. Как - то, в одном интервью он мне сказал.
- Я апаранский парень, в скрипке ничего не  смыслю, но понимаю, что это на самом деле  талантливые ребята, и если государство им не помагает, то я для них обязан  сделать всё.
Талантам надо помогать. Пусь это поймут все предприниматели, если государству трудно  понять.
Вот такие были у нас  предприниматели.
В ресторане "Муса Лер" пир был в разгаре. Играла  группа  "Ралли" и много известных  музыкантов. Хочу напомнить- это всё  происходило в ночь с 18-го на 19-е августа 1991 года. Никто в этот момент не представлял себе, что в Москве  готовится  путч и  власть собирается захватить ГКЧП. За  несколько  тысяч километров от  тревожной Москвы, далеко в Армении  известные российские артисты Евгений Петросян, Елена Степаненко, Борис Брунов, предприниматель Серж Джилавян и  все  остальная российская делегация справляли чей-то день рождения и обмывали великолепный концерт, а к  Москве тем временем подтягивались танки. Мы  пригласили Евгения Петросяна в соседний зал, где никого не было, и прямо здесь я провёл с ним интервью, которое так и не пошло в эфир. Вначале по политическим соображениям, а потом оно просто уже не было актуальным. Вот некоторые отрывки из нашей беседы.
КАРЕН- Евгений  Ваганович, если не ошибаюсь, в  последний раз у нас с
     концертами Вы были в 1982 году. Это было на  велотреке. Ка-
     кую разницу Вы почувствовали между зрителем 82-го и 91-го ?
ЕВГ.ПЕТРОСЯН - Я бы не поставил так вопрос, потому что я выступал
       и в разное время, и в разных условиях. Как можно сравнить концерт
        на  велотреке  с сегодняшним концертом в этом       прекрасном зале. Концертная обстановка очень ревнивая.
      Как не те условия, значит всё, не тот контакт со зрителем.       По моему ощущению, по ощущению моего сердца,  сегодня
    произошёл  большой праздник. Я почувствовал себя  счастливым      человеком. Мало того, что мы  провели акцию, мы ещё подарили                радость. Публика  сегодня так аплодировала, такое тепло
     шло  из зала, что это трудно переоценить, даже  трудно      подобрать слова. И я понял, что нужен людям, а это большое       счастье для артиста. За последние четыре дня, когда мы
     ездили по Армении, в городах и  сёлах я встречался с людьми.
     Они хотят мира, счастья, радости. Люди хотят трудиться и      за это получать, хотят  молиться своему Богу и  радоваться каждым днём. Ведь это прекрасно.
КАРЕН- У нас есть фильм  "Парни музкоманды", где есть такая  крылатая фраза "музыкант политика чзбахвел",т.е. музыкант не должен  заниматься политикой. А как Вы в этом вопросе? Далеки
    или близки Вы от  политики?
ЕВГ.ПЕТРОСЯН- Я не музыкант, я юморист,  а юмористический взгляд        на жизнь-это большая философия. Я на эту тему написал         целую  книгу, она уже в редакции. Что такое юмористический  взгляд на жизнь? Юморист не переоценивает в оптимистическом
         ракурсе жизнь, но всегда  найдёт над чем  посмеяться.
      Ряд  пессимистов- зрителей тоже не уйдёт, потому  что они
      тоже найдут над чем посмеяться и приободрить свою душу. Но       когда  юморист видит несправедливость,  очерствение душ     наших, когда много зла, он моментально становится сатириком.      Он  обязан делать это во  имя добра. Сатира всегда должна     служить добру. Вы вспомните, все великие  юмористы были ве-
    ликими гуманистами. Чарли Чаплин, наш Чехов, думаю и в     армянской  литературе найдутся имена... Насколько это  мне     удаётся, я не знаю,  судить не  мне, а зрителю. Однако у меня
    лично такая точка зрения, я стараюсь её придерживаться и
    всегда выполнять задачу.
КАРЕН- В Вашем сегодняшнем концерте была реприза "Телефонный раз-
    говор с Горбачёвым". Как он отнёсся к этой репризе?
ЕВГ.ПЕТРОСЯН- В моей жизни всякое бывало. Я с ним и разговаривал,
    бывало, что он сидел в  ложе  передо мной. Конечно, в этот                момент я не строил  репертуар вокруг него. Я судорожно  искал,    что бы почитать, чтобы его не задеть.  /Откровенно   смеётся/ . Это было бы неэтично при нём делать  сатиру на него
   же, это не полагается. Этика-это очень важный момент в     нашей жизни. И в работе-этика, и в жизни-этика и в искусстве-    этика... Гласность- это не  хамство. Мы  должны это понимать,    мы должны уважать человека и отвечать за свои слова. Если мы
  человеку выставляем обвинение, то должны отвечать за  это,   должны говорить правду. Если в обвинении нет правды, в   нормальных странах за это подают в суд. Вот этот противовес
    надо установить и в нашем  правовом государстве, если мы    хотим его строить.
КАРЕН-Вы сегодня один из ведущих юмористов-сатириков  страны.
   Есть ли сегодня перспективная молодёжь в этом  жанре?
ЕВГ.ПЕТРОСЯН- Сам жанр такой, пока в нём  освоишься, пока  он тебе    начнёт поддаваться, пока произойдёт это чувство-ты уже
   перестаёшь быть молодым человеком. Должно пройти лет 15-   20, чтобы овладеть этим очень трудным  жанром.  Впрочем   каждый человек считает, что его профессия трудная. Да,   трудная, если  целиком ей отдаёшься. Мне кажется, что главное    найти в жизни своё дело и целиком отдаться ему.
КАРЕН- Что бы Вы хотели сказать на  прощание армянскому зрителю, и   желательно на  армянском языке?
ЕВГ.ПЕТРОСЯН- /смущённо/ Минчев нор хандипумнер. Вы знаете, у меня
   комплекс, что я не правильно говорю по армянски. В детстве я    его знал целиком, но я боюсь, что я не правильно скажу то или    иное слово. Это будет неэтично, а  законы этики я стараюсь
   даже гиперболизировано выполнять. Я боюсь говорить по-армянски и от этого теряется практика. А теряется  практика - полностью  забываешь язык. Честно говоря я из-за этого   комплекса  реже приезжаю в Армению. Думаю, что этот   комплексе надо  разбивать, заставлять меня  приезжать,   заставлять говорить по-армянски, и я  думаю, что лет через
  пять я вновь полностью овладею языком. Хочу пожелать всем   счастья, мира на этой земле. Хватит нам уже этих бед. Надо   найти  разумное  решение, чтобы люди жили, а не страдали. Не              ругайтесь друг с другом. Не воюйте, не боритесь за эту власть.
  Она вам никогда радости не  принесёт, если вы не  дадите
  счастья народу. Сделайте что-либо, чтобы на этой земле была   гармония. Сделайте  что-нибудь, я  вас очень прошу. Я очень   хочу  чтоб у нас всё было хорошо. Минчев нор хандипумнер...
Через час российская делегация уже летела в Москву, а утром все шептались, как в сталинские времена. Телевидение транслировало "Лебединое озеро"... У власти ГКЧП...


МОЙ "ТРЕТИЙ"

Вам уже известно, что в 1991 году на  Армянском телевидении, группа "хентов" вступала на революционный путь,  однако в нашем случае не действовало революционное правило "кто был никем, тот  станет  всем" , ибо есть правила, где бывают исключения. Слово "никем" не относилось ни к кому из нашей компании.
Артак  Арзуманян- первый  руководитель "3- го  канала" . Работая на Армянском телевидении, он ещё до этого заявил о себе в отделе кинопрограмм, представляя телезрителям популярные еженедельные программы "Встреча" , и "Мозаика". А раньше он был одним из первых, кто начал готовить  цикл "Архитектурно-  исторические памятники Армении" и не раз получал выговоры за то, что в  кадре появлялся крест на  куполе той или иной церкви, что  тогда  запрещалось коммунистической атеистической  идеологией. Однако профессионализм, патриотизм и  карабахское упорство сказывались в нём в первую очередь. Он продолжал оставаться верным своим принципам. Да и председатель Гостелерадио Армении Степан Карпович Ногосян , тоже большой  патриот, понимал всё  отлично. Давая вынужденный  приказ об очередном взыскании, как- бы намекал "Молодец. Продолжай в том же духе, а выговор это ерунда". И Артак  продолжал своё своеобразное противостояние.
Эльмира Арсенян-продюсер, ныне  руководитель телекомпании "3-й канал".Придя на  телевидение в конце 60-х в один день со  Степаном  Карповичем, поступала на работу в фонотеку. Тут же там появились порядок и уют. Кстати,  Эльмира после Степана Карповича  поменяла 7  руководителей, но осталась  верной только ему. Их объединяло как сасунское происхождение, так и чувство высокого  долга и  профессионализма. Очень скоро ей было поручено руководить "мозгом" телевидения, отделом координации программ. Этот отдел был  похож на пчелиный улей. В течении дня здесь всё кипело, бурлило, то есть люди   добросовестно занимались своим делом. Вряд ли найдётся хоть один телевизионщик, который в те годы не имел дело с этим  отделом,  руководимым строгим, справедливым и профессиональным шефом. Исходя из этих качеств, в 1991 году Артак  предложил Эльмире стать продюсером "3-го канала", и  несмотря на  преданность  своему отделу, она  пошла на это. Пошла  практически вслепую,  не зная что её   ожидает, но она поверила, поверила Артаку, команде, которая только-только  собиралась, и  наконец,  поверила делу, новому делу, ибо увидела в нём  просвет, луч яркого света  среди  царства круглых, квадратных, яйцеобразных столов политизированного в те дни  родного телевидения.
Вачаган Нерсисян- редактор новой  телепрограммы. Это был прямой,  честный, преданный человек,  великолепно  владеющий армянским языком. Он  дружил с Артаком со студенческой  скамьи и пришёл с ним на  телевидение. Был рядом всегда. Ни одна ошибка, или неправльный оборот в тексте не проходили  мимо его внимательного  взора. Он умел  создавать вокруг себя  добрую атмосферу, не любил дилетантов. Характерным жестом  проводя большим и указательным пальцем по уголкам губ, он мог сострить так, что это  оставалось в  памяти  надолго. В нашей команде относились к нему с отдельным уважением.
Артавазд Егоян- "человек- оркестр". В жизни он  перепробовал   многое. Был музыкантом, эстрадным певцом, артистом, телефонис-том, патанатомом, оператором, режиссёром, звукооформителем, ведущим телепрограмм... До сих пор мы над ним порой подшучиваем  говоря, что ему уже 120 лет, ибо в его годы  практически не возможно пройти через эти профессии.
На телевидение он пришёл в конце 89-го,  однако до этого мы были уже знакомы, так как он заведовал аудио и видео средств при методическом  цертре министерства культуры Армении. Так как центр  часто организовывал  массовые мероприятия по всей республике, для ведения этих праздников приглашались я и Аида  Нерсесян. В те  годы в голубом тонвагене за звукорежиссёрским пультом был  Артавазд, или как он  сам  любил  представляться "Арто  джан".
Ещё об одном его феномене. В те годы он самостоятельно овладел несколькими языками,  особенно французским и  стал дома, в  любительских условиях, переводить фильмы и мультики на армянский язык. Именно это дело  привело Арто на телевидение, познакомило с Артаком,  и пошло- поехало. "Путь Дракона" - первый фильм,  переведённый Артаваздом был показан в программе "Встреча", потом  пошли   мульты по "Мозаике", скетчи с его участием, ну а потом уже "3-й канал". Его преданность  делу и  друзьям порожает по сей день многих.
И,наконец, пятый член нашего  экипажа-Карен Кочарян, ваш покорный слуга. Мой пройдённый путь уже знаком  читателям. Добавлю лишь,  что с Артаком я начал  работать с 1989 года в программе "Мозаика". Именно он реализовал мою давнишнюю мечту- быть в кадре актёром и  ведущим одновременно, именно он до   "Мозаики" хотел сделать со мной программу типа "Кинопанорамы", дав мне исключительную возможность разъезжать по всем кинофестивалям и съёмочным площадкам. Именно он  пригласил меня вместе с  Арменом Амиряном вести первый в истории нашего телевидения 24  часовой новогодний телемарафон "Путешествие в 1991 год". Именно он мне доверил ведение "3-го канала", и именно ему я  благодарен за бескорыстную дружбу и за свою  сегодняшнюю популярность, ибо наше детище- "3-й канал", с первого  эфира, с 19 февраля 1991 года стал самой популярной и  любимой программой Армянского телевидения.
Однако... Любимый канал для Артака стал его " лебединой песней". 96 выпусков... 96 вечеров прямого эфира ... 96  праздничных программ... Почему праздничных ?Не знаю, трудно объяснить. Так хотелось Артаку, так хотелось нам всем. Каждый выпуск он называл юбилейным, будь то 50-й, или 67-й, и каждый выпуск в  обязательном  порядке надо было отметить. Мы уже думали о настоящем юбилее, сотом выпуске, выстраивали планы, даже делали какие-то заготовки, одноко судьбе было не дано. Подлая  смерть подкралась к Артаку неожиданно и увела от нас нашего друга. В  ночь с 28-го на 29-е августа 1992 года, в 3 часа ночи  меня разбудил тревожный телефонный звонок. "Артака больше нет, Андо тяжелораненный в больнице. Срочно нужна кровь... "- услышал я загробный голос Арто. Хотелось верить, что я  сплю, и всё это в кошмарном сне, но увы...
Андо-Андраник Арутюнян- был одним из командиров арцахского освободительного  движения и большим другом всей нашей команды. Это был самый настоящий герой. Когда он на белом  коне вошёл в оккупированное азербайджанцами  маленькое село Бердадзор, они без единого выстрела сбежали. Друзья после этого   прозвали его   "Бердадзорци Андо". Подлая
автокатастрофа на трассе Арташат-Ереван унесла от нас двух  прекрасных
парней.
Некоторые утверждают, что душа человека после смерти переселяется в растение, птицу, животное, камень... После  гибели  Артака нас всех часто посещали бабочки, причём в самых невозможных местах... Комментарии излишни... Спустя некоторое время рука моя, как бы  сама, невольно взялась за чистый лист и  ручку и без раздумья написала  маленькую новеллу. Озаглавил я её "МОТЫЛЁК".
Кто ты, Человек, пришедший на эту Землю волей Господней? Куда ты шёл, чего ты  хотел от жизни, зачем  сжигал себя на  медленном огне и гнался сам за собой? На каждом шагу тебя ожидал подлый  капкан, но ты всегда обходил его стороной. 33 года  противостояния... 33... Возраст Христа... Ты гордился Им, верил и каждый день отправлял Ему свои молитвы, прося о помощи. Но помочь ты хотел не себе, а людям, которые тебя окружали. Однако, несмотря на свои молитвы, ты попал в один, единственный, последний  капкан, который был  подставлен  именно для тебя. И нить  твоей жизни оборвалась на цифре 34, а душа твоя вселилась в маленькую, красивую бабочку. Значит вновь тебя  ожидала  короткая жизнь. Но зачем? ... Зачем такая несправедливость?
После себя ты  оставил целый мир,мир который по сей день  живёт во  многих. В твоих друзьях, в твоих сыновьях, и в первую  очередь, во мне... Без этого мира мне  сегодня было бы очень трудно.
Спасибо, тебе, мой МОТЫЛЁК...
Вернёмся в  те трагические дни 92-го.
Перед нами встал жизненный вопрос- ЧТО  ДЕЛАТЬ ? Закрывать программу, или продолжать выходить в эфир? Квартира Эльмиры стала как бы штаб-квартирой "3-го канала". У них была телевизионная семья. Её муж-Гагик Амбарцумян, был одним из лучших  операторов Армянского  телевидения, дочь- Ануш Амбарцумян,  благодаря настырности Артака, уже  больше года была  полноправным  членом нашей команды, являясь автором и ведущей "Музыкального коктейля" , а в дальнейшем "PARTY ZONE" . Так что у всех в семье в этот момент была единая боль.
В один из тяжёлых для нас вечеров наша  команда собралась у Эльмиры и
приняла  окончательное решение. "3-й КАНАЛ ДОЛЖЕН ПРОДОЛЖАТЬ ВЫХОДИТЬ В ЭФИР . Руководить программой будет Эльмира, как самый опытный телевизионщик.
После небольшого перерыва эфир возобновился. У режиссёрского  пульта 97-го  выпуска  встал Гагик Амбарцумян, который отлично  понимал, что в столь тяжёлый момент нам нужна поддержка. Вся программа была  посвящена  памяти наших друзей.
Затем в программе появились новые  рубрики. Благодаря  частым зарубежным  поездкам Гагика, мы  имели исключительную возможность представлять  зрителю разные страны, наших  именитых и  незнакомых соотечественников.
Впервые для телепрограммы была создана музыка, которую писал наш единомышленник, ныне популярный Ара Геворкян.
В эфире появились  знаменитости, народные умельцы, артисты, музыканты, певцы, спортсмены, учёные, духовные  сановники. Многие, никому не знакомые исполнители, у нас получали путёвку в жизнь. Была создана  детская программа, которую впервые вели сами дети... Словом, "3-й канал", игнорируя энергетическим и экономическим  кризисом, был всегда желанным гостем у телезрителей с " движками" и " автомобильными аккумуляторами".
Однако май 1994 года нанёс  нам ещё один неизлечимый удар. От  инфаркта ушёл из жизни Вачаган  Нерсисян- наш  Вачо, который всегда имел своё место и  свой колорит в нашей  команде. В третий раз сердце не выдержало. Зачем ? За  что ? Почему судьба  уготовила нам  такую тяжёлую участь ? Нам, людям, которые преданы друг другу и  своему делу. Зачем мы так рано  должны придавать  земле наших друзей, молодых ребят,  которые ещё недосказали, не дописали и не додружили...
Что  же делать  теперь ? Может это рок,  сигнал  сверху ? Может на самом деле остановиться ? Ни в коем случаи . Слава Богу , что эмоции не взяли верх над разумом.
Годы шли ... У нас была собственная техника, монтажная... В 1995 году Министерство  юстиции Армении нам дало лицензию, и мы  стали независимой  телекомпанией, продолжая  выходить в эфир на государственном телеканале. Программа процветала. Приходили и уходили молодые. Многие из них у нас учились держать микрофон, правильно выстраивать мысли, монтировать  материал, держать  камеру...
Это и ассистенты  режиссёра Мушег Минасян, Арсен Мовсисян и Артур Енгибарян,
редакторы Артур Геворкян, Есения Гаспарян, Эллада Исраелян, монтажники Арам Папоян и Карен Аракелян, режиссёр Тигран Бригалян, оператор Тигран Манкикян, который имел такого учителя, как Гагик  Амбарцумян... Невозможно  перечислить всех. Это была своеобразная телевизионная академия,  которая  вместо простой корки  диплома, бесплатно  давала самое главное- профессию и доброе отношение к телезрителю. К счастью большинство из них хорошо усвоили эти уроки и  сегодня многие из них профессионалы  своего дела.
А дети ?  Десятки детей вели детско-юношескую программу "3-го канала". С ними надо было работать, учить как  держать микрофон, куда  смотреть и что  говорить... Тогда они ещё делали первые  шаги  в школах, но их уже узнавали, им улыбались. Сегодня уже для них школьные годы подходят к концу, но они все помнят и  любят свой канал, а одна из них, самая выносливая, Гоарик Гаспарян, прошла с нами весь путь, и сегодня уже студентка Брюсовского института,  готовая в любой момент выйти в эфир, но уже с  юношеской  программой.
Всем этим более десяти лет руководит Эльмира. Она взвалила себе на  плечи  такую тяжесть,  которую не  вынесла  бы ни одна женщина. На самом деле ей было нелегко, т.к.  времена были  смутные, в год раз менялось руководство и надо было всем доказывать, со  всеми бороться, разъяснять, что  такое телевидение и " с чем его едят". Ведь все эти руководители практически  были  дилетантами, прислужниками властей. Они отличились там, в верхах, и их  назначили. Благо, хоть некоторые советовались с профессионалами.
Имея поддержку  Эльмиры, мы продолжали  бороться. Боролись, делая в эфире интересные программы, отмечая дни рождения, национальные праздники Армении и разных стран, путешествовали по  миру, по  городам и сёлам. Останавливались на "Вернисаже", бродили по "Старому и новому Еревану",  беседовали со "Звёздами" и интересовались их "Судьбами", заглядывали по ту сторону сцены, где  светились "Огни  рампы,"  и "В шутку и всерьёз" листали страницы" Календарей" и уверенными  шагами шли "Навстречу XXI веку". Словом, наше "колесо"  набирало  полные обороты, как  вдруг, ещё один удар судьбы...
Это было летом 1999 года. Три девятки... Говорят это счастливое
число, но в нём кроется что-то  подло- сатанинское. Попробуйте их перевернуть  и сами убедитесь. Так вот  именно летом 1999 года нас  мягко  говоря попросили,  причём  попросили с обворожительной  улыбочкой/ так,  наверное " более порядочно"/. Вначале с той же улыбкой начали сокращать  эфирное время, потом с той же дежурной  улыбкой подписали  приказ " Уволить  по собственному желанию". И жарким  летним днём 99-го,  загрузив всю  нашу технику и мебель в  два  грузовика, мы распрощались с нашим домом. Это был один из  самых тяжёлых дней нашей жизни. Однако, мы уже привыкли не разочаровываться.  Несмотря на  многочисленные письма в адрес Президента и  Правительства, авторами которых были как  простые  смертные, так и известные академики, там, на  Норкском холме, в "Белом доме" продолжали улыбаться и более того, избавившись от  конкуренции, стали  копировать наши программы, меняя лишь названия. Ладно уж, Бог с ними. Придёт время, Всевышний рассудит нас.
А пока, несмотря на  безработицу, мы  продолжали  снимать и собирать  материалы. Сотрудничали с нашими коллегами в Лос-Анджелесе, собирались в нашем офисе, советовались... И именно в эти дни у Эльмиры возникала  идея. Всё, что мы  делали по  сей день, надо поставить на колёса и рельсы, зажечь  семафор и пуститься в железнодорожное  телевизионное путешествие в "3-м вагоне", тем  самым вновь  возродить как наши, так и железнодорожные  добрые традиции. Начались  долгие переговоры, и она  опять добилась  своего. Теперь у нас был свой вагон, который был переоборудован в студию и  эфирное время на  телекомпании "Армения" , которая оценив наш профессиональный опыт, протянула нам руку  помощи. И вот 12-го  декабря 1999 года наш  вагон в сопровождении "парней музкоманды", под звуки небезызвестного марша Г. Арменяна из железнодорожного депо начал своё  путешествие по  миру прекрасного. Возродился эфир, возродились мы с  Артаваздом- бессменные ведущие любимого канала. Правда, уже в формах проводников и уже с проседью в  волосах, но с той же верой в наше общее дело.
Купе превратились в рубрики, а съёмки на  натуре в вокзалы. Опять рядом с нами были молодёжь, которая  приходила, набирала  телевизионные  знания и уходила, но основной наш костяк оставался, да ещё к нам  примкнул великолепный человек и известный композитор Мартын Цолакович  Вардазарян-
со своей авторской  программой "Мы из  джаза".
Так наш  "паровоз  летел вперёд" и привёл  нас в другую телекомпанию- "Ереван". Честно говоря, лучше бы, чтобы на той стороне не  было рельсов, и  мы, не сворачивая, продолжили бы своё путешествие, но никто из нас не имеет право распоряжаться судьбой. Правда, было приятно, что кроме "3-го вагона" , мы восстановили в  эфире и "3-й канал". Молодая телекомпания "Ереван" очень выигрывала от этого,  чего не  понимали "хозяева"  частного  канала.
Не хочу брать на душу, но по всей вероятности мы кому то, где-то  мешали. Кто-то постоянно нам  вставлял палки в колёса. Вагон кому-то из высших  чинов понравился и он  забрал его себе. Программы, представляющие "Людей ХХI века", "Сказки  Еревана", нашу Культуру, Искусство и  Историю  не приносили  дохода. "хозяевам" телекомпании , т.к. наши пресловутые бизнесмены, предпочитали спонсировать не  таких как мы, а  далёкие от культуры сомнительно-развлекательные телепрограммы. И нам  пришлось распрощаться и с этой  телекомпанией.
Сегодня мы втроём - Эльмира, Арто  и я . Трое с " Третьего" остались верны своему делу и дружбе,  остались верны  своим принципам, профессионализму и честности, то что  ценил в  человеке наш коллега   Влад Листьев. Несмотря ни на что, мы люди богатые. Правда у нас нет  счетов в швейцарских  банках, но  зато у нас есть  целая история,  история  человеческих  судеб, которые мы передадим нашим детям и внукам, а те своим. На  примерах этих судеб мы воспитывали и будем продолжать  воспитывать будущее  поколение ереванцев, воспитывать так, как воспитали нас наши предки. Вот она настоящая  правда, и ни один полуграмотный дилетант, ни
один  плохим  не  посмеет перечить ей.
Да, мы  богаты... Богаты  нашими  друзьями,  нашими телезрителями, которые сегодня живут в разных  концах  планеты и  всегда  верят  нам,  любят нас. Мы  всегда  чувствуем их  доброжелательные  импульсы, которые вновь и  вновь заряжают и  заражают  нас, и мы, неразлучная " тройка"  говорим вам- СПАСИБО...
Заседание продолжается, господа  присяжные заседатели...


ТОТ САМЫЙ ВЛАД

1991 год был телереволюционным не только у нас. В Москве  делала первые шаги телекомпания "ВИД", приобрела большую популярность  телеигра  Владислава Листьева "Поле  чудес", программа  "Тема" готовилась к выходу в эфир. Словом, всем знакомые и  всеми полюбившиеся " взглядовцы" стали более популярными.
И в дни   пика этой популярности  афиши в Ереване возвестили, что в  сентябре в СКК состоятся шесть игр  "Поля  чудес" с Владиславом Листьевым. У нас отпуск продолжался, я  свободен, и не могу пропустить такой шанс. Проблемы  билетов нет. Наша популярность открывала перед нами  двери всех  театров и залов, и вот  я уже  сижу в  концертном зале СКК в  партере и имею блестящую возможность непосредственно  наблюдать  за работой  моего коллеги. Но наблюдать из зала одно дело, а  видеть всю "кухню" за  кулисами- другое . В день проводились две  игры, и после  первой игры  организаторы  представили  меня Владу.
Вначале у него была  безразличная реакция. Обычно в Москве, так было и в 1983 году,  представителей  союзных телекомпаний называли "периферийными", а себя " столичными". Но это  особо не  задевало нас,  часто  мы  доказывали, что на " перифериях" не такой уж плохой уровень. Так и  было с Листьевым. Вначале  настроение было в тоне  "я  столичный, я  москвич", а потом, когда  познакомились  ближе, очень  подружились. С утра до поздней ночи мы проводили  вместе ,  гуляли по  городу,  знакомились с  достопримечательностями. На  улице к  нам  подходили  молодые  ребята,  просили автографы, фотографировались. Он мне  напоминал Георгия Тараторкина.  Такой  же  скромный,   человек, который имеет качество "краснеть" и не  страдает" звёздной болезнью". Больше всего Влада  поражал высокий интеллект армянского  зрителя.
Участники игры отбирались с помощью  жеребьёвки, по ряду и  месту. И люди показывали свой интеллект, давая правильные   ответы и выигрывая  призы. А на  одной из игр финалистка  пошла на  суперигру и выиграла  автомобиль, дав верный ответ на  довольно- таки  сложный вопрос. Надо было только видеть, что  произошло в этот  момент с  Владом и с остальной группой. Они просто  побелели. Никто не ожидал, что в  далёкой Армении, где  энергетический и  экономический  кризис, где  практически  полувоенное положение и часть  республики в руинах после землетрясения, они оставят  столько  денег. Выездные  варианты "Поля  чудес" приходили  в городах разных  республик, но тот высокий  интеллектуальный уровень,  который они увидели в Армении, на  самом  деле поразил их. Это был  период , когда в городе было   много интеллигенции. Несмотря на  тяжёлые условия жизни,  люди  пока не  покидали свою родину. Чего не  скажешь о 1996 годе,  когда  с выездным  вариантом "Поля чудес"  приехал Леонид Якубович. Уровень  зрителя был намного ниже. Не могли  отвечать на  самые  примитивные вопросы . А ведь тогда участников игры отбирали заранее. Но  увы...
Давайте   лучше  вернёмся в 91-й, который мне более приятно вспоминать. В  последний день Влад  предложил  мне помочь ему  составить  вопросы на армянскую тематику. С утра я пришёл к нему в  гостиницу "Эребуни", притащил  целую  кипу книг и мы несколько часов отбирали вопросы. Причём, несмотря на  то, что  тематика была армянской, вопросы были очень сложные,  многие ответы  я сам узнал в этот день,  листая литературу. К  нашей  части,  зритель  блестяще справился и с этим заданием. Когда мы  отобрали  вопрасы, Влад сделал мне невероятное предложение.
-Карен,  давай сегодняшнюю игру  проведём вместе...
- ???
- Я  серьёзно. Часть игры  проведу я, а потом  приглашу тебя.
-Но как ты это объяснишь  зрителю, ведь они пришли на Владислава Листьева.
- Оставь это мне. Иди  дамой, переоденься, встретимся в СКК.
Ошарашенный , я примчался  домой, надел  смокинг, бабочку и за час до начала игры был в СКК. При переполненном зале Влад начал игру. Между первым и вторым туром он на  минуту вышел за кулисы и увидел моё перепуганное лицо.
- Влад, может не надо - попросил я его.
- Надо, Федя, надо,- улыбнулся он мне, а затем слегка ударив по плечу добавил,- готовься. Третий тур и  игру со зрителем ведёшь ты, а финал и суперигру, если она будет, проведём вместе.
Сказал и вышел на  сцену. Наконец выявлен победитель второго тура, из-за  кулис я вижу взгляд Влада и его бодрящее меня выражение лица. Со сцены за  кулисы веет доброжелательностью, и вдруг я слышу полностью неожиданное для меня объявление Влада.
-Уважаемые зрители, поклонники "Поля чудес". Вы, наверное, слышали, что скоро я ухожу с программы, остаюсь только в качестве руководителя проекта, но встречаться в кадре мы с вами будем в других телепроектах. Так вот,  у нас объявлен конкурс на  ведущего. Есть много претендентов и один из них ваш  соотечественник, который  сейчас предстанет перед вами...
У меня за  кулисами подкосились  ноги. Такого я не ожидал.
-Итак, я с удовольствием хочу пригласить на  сцену популярного ведущего очень популярной в эти дни в Армении телепрограммы "3-й канал"  Карена Кочаряна.
Я никогда не  страдал манией величая и " звёздной болезнью", но не могу не описать, что произошло в зале. Зал буквально взорвался в аплодисментах. Не  помню, как я вышел на  сцену. Только  помню  радостные и  счастливые глаза моего телезрителя, который  откровенно радуется за  своего соотечественника.
- Я хочу поблагодарить Владислава Листьева за то, что он сегодня в Армении, за то что он удостоил меня такой  чести. Я считаю, что здесь, как на  Олимпиаде.  Главное  участие, а не победа. Хотя постараюсь бороться за   победу. Спасибо за  доверие.- подыграл я Владу и приступил к жеребьёвке III тура.
Как- будто  прошло мгновенье и  страшное уже позади. Закончились и III  тур, и игра  со зрителем . Я вновь приглашаю  на сцену Влада Листьева и мы вместе весело, при помощи бойких диалогов проводим финал и даже суперигру. Финалист уходит с суперпризом  и призами, зрители в восторге, я пока не могу прийти в себя, Влад подсчитывает призовые убытки. Когда мы  остаёмся  одни, я обращаюсь  к  нему.
- Спасибо тебе за  сегодняшний день. Ты  так уверенно объявил со сцены о моём участии в конкурсе, что ни у кого не возникло никаких сомнений. Скажи, а на  самом деле, я мог бы участвовать в этом  конкурсе.
- А почему- бы нет. И я бы с удовольствием дал за  тебя свой голос. Просто есть одно " но". Во- первых, твоя  фамилия заканчивается на  "ян", а это увы не так воспринимается в Москве, во-вторых, выбор уже сделан. Скоро эту игру будет вести один из бывших КВН-щиков-одесситов Лёня Якубович. Таковы законы жизни. Я рад, что у тебя такая популярность в Армении и желаю, чтобы ваш "3-й канал"  процветал.
Жаль, что эти игры  никто не снимал, не разрешалось, а то бы у меня сегодня была  великолепная память на видеоплёнке.
Влад  должен был  задержаться ещё на  несколько дней, но получил  срочную телеграмму из Москвы, что его ждут в Париже для  подписания контракта с автомобильной  фирмой "Рено". Скоро среди  суперпризов на "Поле чудес" должен занять своё место автомобиль  марки  "Рено". Для  этого  Владу надо срочно быть в Москве и лететь во Францию. Но что делать ? Билетов на  ближайшие дни нет, а дело не  терпит. Едем в  аэропорт. Не помогают никакие  знакомства. На  самом деле нет  билетов даже в кассах брони. Тогда мы находим командира корабля ближайшего рейса на  Москву, объясняем ему сложившуюся ситуацию и  просим помочь. Как не странно этот  вариант срабатывает. Влад улетает в Москву в кабине пилотов, не заплатив ни копейки. Потом, по возращении из  Франции, он позвонил мне и поражался, как нам удалось его отправить. Он честно признался, что в своей жизни  впервые летел  "зайцем". Это была наша единственная и, к  сожалению,  последняя встреча с Владом Листьевым, человеком с  широкой русской душой, талантливейшим телеведущим, порядочным человеком, бесстрашным тележурналистом.
Когда  писал эти воспоминания, захотелось вновь  пересмотреть кассету из моего личного архива, где запечатлены кошмарные дни марта 1995 года. "Вчера  вечером  подло убит ВЛАДИСЛАВ ЛИСТЬЕВ. Российское телевидение прекращает своё вещание до 19 часов. Пусть наше молчание будет предостережением властям и обществу о том, что страна, в  которой существует беспредел преступного мира, не имеет будущего"- вновь  читаю  я на экране. А выпуск его авторской программы "Час пик" впервые не в  прямом эфире. Сегодня она посвящена памяти  талантливого журналиста.
"ВЛАДИСЛАВ ЛИСТЬЕВ.В мае ему исполнилось бы 39 лет. Закончив
спортивную  школу-интернат, работал инструктором  спортивного общества  "Спартак", затем служил в Таманской дивизии .После  окончания факультета журналистики на МГУ, был  распределён на  иновещание Гостелерадио СССР. В 1987 году Листьев был приглашён на  телевидение.
Так  начался его  "Час пик". Молодых "взглядовцев" телезритель полюбил сразу. Это была  смелая, актуальная и нужная программа. Это было новое слово на  телевидении. Когда была создана  телекомпания "ВИД", Листьев взялся за  развлекательные передачи. Конечно не  стоило заново изобретать  велосипед и по прототипу игры "Колесо  фортуны", которая шла во многих странах, была  создана игра "Поле чудес". Но она по-журналистски была далека от Листьева, и поставив её на  ноги,  передав  Якобовичу, он  вернулся в настоящую журналистику. В августе 1991-го со всем прогрессивным человечеством он встал на  защиту демократии и не выходил из  Белого дома,  делая там свои репортажи. Листьев не умел останавливаться, он не любил отдыхать. Под симпатией  телезрителей и порой под завистью коллег, он создавал новые телевизионные проекты. В одной из программ вторниковской "Темы", посвящённой наёмным убийцам и  убийствам по  заказу, Листьев говорил "Я очень хочу, чтобы никто из нас  никогда в жизни не  испытал чувства и даже боязни того, что его убьют. Я  желаю вам счастья и долгих лет жизни... "Мог ли он  тогда  представить, что  через несколько лет эта участь постигнет его самого. А пока он жил  и творил. На экраны  вышла ещё одна программа "Час пик", которую он начал словами: "Никто никогда на меня никакого давления не  оказывал и оказывать не будет. И выбор тех людей, которые приглашаются на "Час пик"- это моя собственная инициатива и инициатива той группы, которая  работает над программой"... Да, он был  борцом за правду, не любил идти на поводу, не любил, когда ему диктовали. И стал жертвой своих убеждений. Новый генеральный директор нового Общественного российского телевидения был уверен, что "Первый телевизионный канал- это не просто единичка на телеэкране,  первый телевизионный канал- для всех профессионалов останется первым..." Влад делал своё телевидение. И "сильным мира сего" его не удалось запугать, он не  пошёл на политические  интриги, и оставалось только убрать, убрать человека, который  посвятил  себя людям, посвятил себя истине и чистоте. "Самое  главное в этой жизни  ПРОФЕССИОНАЛИЗМ И ЧЕСТНОСТЬ... "- эти слова принадлежат одному из великих тележурналистов ХХ  века Владиславу Листьеву. И пусть знают его убийцы и  заказчики-рано или поздно их постигнет кара небесная и не будет им покоя даже на  том свете. К  сожалению, они этого не понимают...
"И  вечный бой...  Покой нам  только снится..."

НАСТОЯЩИЙ  ЕРЕВАНЕЦ

Говорят,  друзей не выбирают. Это  верно... Говорят, любовь не  знает  границ и не признаёт возраста. Это  тоже доказано... Не  признаёт границ  возраста и дружба. В  этом я убедился в апреле 1994 года, когда мне предложили в своей авторской программе "Звёзды и  судьбы" сделать передачу к 70-летию известного армянского художника с русской  фамилией, великого человека, настоящего ереванца-Валентина Георгиевича Подпомогова. С этого года мы  стали большими друзьями,  несмотря на то, что ему было 70, а мне тогда-36. Есть  мнение, что  цветы можно  дарить только женщинам, ну и артистам на  сцене. А прийти к мужчине домой с цветами  нетактично. Кто это придумал ?  Думаю , что эту демагогию не признаёт ни один интеллигентный человек.  Например я, в день  нашего  знакомства пришёл к Георгичу с букетом красных тюльпанов и он оценил этот жест"... Тюльпанные отношения я принимаю. Тюльпаны так просто не дарят. Их дарят человеку,  которого любят, уважают. Эти тюльпаны сами говорят о себе..."-сказал он мне в интервью. Я благодарен  судьбе, что в апреле 94-го она  свела нас,  и наша дружба продолжилась до  конца его жизни, к сожалению не так уж  долго, в 98 -ом он ушёл из жизни. Однако за эти четыре года я по  поводу и без  повода  заходил к нему домой, он был желанным гостем во многих передачах, а на  шестилетии "3- го канала", который мы отмечали в холодном зале СКК, он пренебрёг холодом и  своим здоровьем, высидел в зале почти шесть часов и со сцены  поздравил нас, своих  младших  друзей, подарив коньяк. Но это был не просто коньяк. Все  атрибуты: бутылка, рюмочки, стеклянный поднос, этикетка, сургучовая  печать были оформлены им  самим. И эта реликвия хранится в маленьком музее "3-го канала".
Наши встречи проходили за рюмочкой чего-нибудь оригинального. Часто мы  сидели у него в баре, где всё было выполнено его руками. Сидели  долго, и он постоянно рассказывал. Это были  истории из его жизни, где рядом с ним действующими  лицами  были известные люди: артисты, писатели, художники, политические деятели СССР и Армении. Они все дружили с ним и были  преданы ему до конца.
Сквозь историю  нашего города  прошли  миллионы людей, но в  глубине
души  Ереван  хранит  имена,  которые жили здесь и стали его легендой, характеризуя себя двумя  словами- настоящий ереванец. Один из них-Валентин Подпомогов.
Итак, 1924 год.  Советская Армения делает первые шаги. В январе весь советский народ  скорбит по поводу смерти  вождя пролетариата, а в  апреля того же года в Ереване создаётся кинолаборатория, которая впоследствии перевоплощается в киностудию "Арменфильм". Совет  Госфотокино  поручает Амо Бекназаряну снять первый художественный фильм- "Намус".
Именно в эти дни, 29-го апреля 1924 года, по воле  Божьей, в семье Георгия Подпомогова и Евгении Тер-Аствацатрян родился мальчик, которого назвали Валентин. Тогда  никто не имел  представления, что  малыш, спустя годы,  навечно  запишет своё имя  в историю армянского искусства и  Еревана. Как  художник он был самородком, так и не получив никакого специального  образования. Зато  школьные годы были самые курьёзные. Начал учиться в школе имени А.С.Пушкина, а потом школы менялись, а классы оставались. Так Валя дошёл до  пятого класса, и,  потеряв надежду,  оставил учёбу. Когда  я его спрашивал о школе, он откровенно  улыбался и говорил.
- Не  удивляйся, но я  КЛАССИК, так как пять лет учился в четвёртом классе. А образование  у меня неполное начальное.
В 1940 году  русский  известный режиссёр- мультипликатор Лев Атаманов 16-ти  летнего Валю  берёт к себе на киностудию, где и он в  течении дальнейших лет работает в качестве художника, художника-постановщика, а потом и режиссёра-мультипликатора.
Этот  Человек не представлял  жизнь без любви. Мог любить и  заставлял, чтобы любили его. Он преклонялся перед женщинами, был постоянно окружён ими. Когда  однажды я  спросил  у него, сколько раз он женился, с характерным ему  юмором  ответил,- "Если считать по числу моих тёщь-то четыре".Его окружали, как  шестнадцати  летние юноши и девушки, так и  старики. На самом деле-дружба у него не признавала возраста.
- Я  богаче  Моргана и Рокфеллера тем,  что  имею много тёплых, откровенных и почётных друзей, 80 % которых нет в живых,- как- то похвастался он в гостях у  своего  друга-поэта, сценариста Армена  Айрапетяна, с которым он создал два  мультфильма, один из которых-
"Парвана" на Каннском фестивале был  удостоен первой премии.
Не каждый человек может быть удостоен почётного звания "Настоящий  ереванец". Да, он любил свой город, жил его успехами, проблемами, следил за  каждым камнем и кустиком, а когда был главным  художником города,  по ночам  не спал, делал всё возможное и  невозможное, чтобы его  красивый город  выглядел ещё более красивее. В 94-ом, когда в городе не осталось практически ни одной зелёной зоны, он с надеждой в глазах говорил:
- Я  надеюсь, что наш город будет не то  чтобы красивым, а он будет красивее чем был,  потому что   сегодня мы изголодались по  красоте. Конечно, я буду участвовать в его восстановлении.
Но, к сожалению, правительство республики и города было  слишком самоуверенным. Им не нужны были преданные  профессионалы, но ко всему этому Великий  ереванец относился с юмором  и продолжал работать. Сам, в  своей   мастерской. По его же словам, он " любил этот город  патологически, больше, чем невесту".
Ему больно было  видеть во что  превратился Ереван, откровенно выражался в  адрес  руководство, и всё это оставляло свой след,  отражаясь на его здоровье. Даже находясь в больнице в окружении  именитых  друзей, откровенно превращал в фарс ту реальность, которая окружала его, и пресловутая  Лечкомиссия становилась  местом рождения новых  баек. Это был человек с большим  юмором, мешок курьёзных историй и  анекдотов, но если его просили рассказать  анекдот, он отказывался.
-Анектод просто так не расскажешь, его надо рассказать по  случаю, к месту.
Что  касается курьёзных случаев, то их в его жизни было  много, практически каждый день и он  рассказывал их с удовольствием. И эти  случаи были не только из его  жизни, но и  из  жизни известных людей, постоянно окружавших его. И я не раз, делая передачи, скажем про  Егише  Чаренца, или  Авета Аветисяна, обращался к нему за  помощью. Жалею, что все наши встречи и беседы я не  записал на диктофон. Хотя Георгич этого не любил и улыбаясь  говорил : "3ачем ? Я не собираюсь  умирать...".
Это была артистическая натура, но он не любил  играть в жизни. Он
любил быть  откровенным. А свой артистический  талант  реализовывал на  киностудии, параллельно со  своими  прямыми обязанностями. Игрок-шулер в "Карине", многодетный профессор  Калашян в "Мужчинах", Морган в "Куме  Моргана"... Эти  маленькие  эпизодические, но очень  яркие  образы создал известный  армянский художник Валентин Подпомогов.
Пару слов хочу сказать о творческом пути Подпомогова-художника. До 1974 года он в  основном был  графиком, а в 74-ом по совету искусствоведа Генриха Игитяна начал заниматься живописью. Животные в его жизни занимали  особе место. В его фотоархиве мы обнаружили даже фотографию одного из легендарных обитателей Ереванского зоопарка-слона Вовы, который, как вы  помните  взбесился, сбежал и его пришлось убить. Дома у Валентина Подпомогова всегда были животные: кошка,  белые мыши, собаки. Это  было овчарка, доберман, боксёры. Кстати о своих двух боксёрах он всегда любил рассказывать  самые  фантастические истории. Его последней  собакой был немецкий ризеншнауцер Гарри, который был  полноправным  членом их семьи. Когда я спросил его,  агрессивен ли Гарри, он  улыбнулся и  ответил.
- Как я
Интересное  отношение было у Георгича к птицам. Он не признавал, когда  птицу держали в клетке. Птице нужна свобода, считал он. Он и сам  любил  свободу, никогда ни к кому не ходил с поклоном, не любил унижаться и унижать других. Ценил в человеке порядочность,  прямоту, честность и профессионализм. Его откровенная улыбка часто встаёт перед  моими глазами, она  заряжает меня добром и оптимизмом.
Главной  темой его творчества был  Человек и Человечность.
Про художника  часто  говорят " у него хорошая рука". Если внимательно посмотреть на его полотна, то обратишь внимание, что везде одни и те же руки. Это руки  Великого Мастера. Но почему ? Художник никогда не любил комментировать свои картины.
- Если они получились, они сами должны о себе сказать.
Художник-не  искусствовед. Мне интересно со стороны слушать-что другие говорят  о моих работах. Мне радостно, когда  люди сами смотрят и  сами разбираются во многом, часто  даже в  том, в  чём я не разобрался.
Когда он  ушёл из жизни, не верилось. Не верилось, что я больше его не встречу в  мастерской, где всё  сделано его руками. Не  верилось, что я больше не услышу его голоса и не увижу его поразительной улыбки. Не верилось, что  он больше не  будет азартно рассказывать свои байки и  анекдоты. Не верилось... Потребность в общении с ним заставила меня  сделать видеофильм "Настоящий  ереванец", премьера  которого состоялась на седьмой день его смерти в его же мастерской, и первыми зрителями были те, кому на самом деле был дорог этот  Человек. Именно в этот день  судьба свела меня с ещё одним  ереванцем, другом Валентина Георгича, который с ним вместе создавал наш прекрасный город. Это был один из лучших мэров  Еревана-Григорий Иванович Асратян. Он стал первым героем моей программы "Ереванские сказки". К сожалению, судьба  распорядилась так, что  и этот интеллигентный, высокоразвитый настоящий ереванец тоже ушёл из жизни.
Я  счастливый  человек. Я успел окружать  себя  легендами нашего города. Они  живут  сегодня  во мне, и я передам их  моему  ребёнку, потом моим внукам, а те в свою очередь- своим. И если  каждый из ереванцев сможет передать потомкам свой Ереван, то этот фантастически красивый город  можно ещё  спасти. Слышите меня, люди, носящие почётное имя- ЕРЕВАНЕЦ...


НАШ ДОМ КИНО

"Кино-важнейшее из искусств...". Думаю это выражение знакомо старшему и среднему поколению, как  и знакома та  самая  персона, "гегемон революции, вождь пролетариата", кому принадлежит оно. А вот  герой фильма "Москва  слезам не верит" считает, что телевидение  сотрёт с лица  земли всё. Не будет театра, кино, литературы. Только одно телевидение. По  мнению театральных деятелей театр был и будет . Никакой иной жанр не заменит ни сцены, ни  живого общения со зрителем. Давайте, господа, не будем бить  кулаками в грудь и доказывать давно доказанную истину. В любом  случае-" красота  спасёт мир", а любой жанр искусства-красота, если подходить профессионально. Так что "ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВСЕХ ЖАНРОВ-СОЕДИНЯЙТЕСЬ".
Республиканский Дом кино. Здесь всегда было многолюдно. Премьеры, очереди за балетами, встречи с актёрами, режиссёрами, закрытые просмотры киношедевров... Всё это было не в далёком прошлом, и, к счастью, несмотря на  кризисное положение в республике и бестактное заявление  одного из бывших премьер-министров Армении о том, что если такая  страна, как Бельгия  обходится без кино, можем и мы отказаться от киностудии и новых  фильмов, руководство Дома кино совместно с Союзом кинематографистов  пыталось продолжить своё дело и реанимировать традиции,  сложенные годами.
1995 год. Дни российского кино. Ещё  несколько лет назад термины "российское", "армянское", "грузинское", "украинское"... были объединены в один общий-"советское кино", и оно было  одним из  лучших в мире. На Всесоюзные кинофестивали порой представлялись  киношедевры. Помню, когда я учился в институте,  очередной фестиваль был организован в Ереване. Мы, студенты, помогали оргкомитету, и в эти дни мне посчастливилось вручить на  сцене главный приз фильму "Подранки" и его  автору- известному актёру и режиссёру  Николаю Губенко.
Вернёмся в 95-й. Ностальгия по тем дням  собрала в зале Дома кино "своего зрителя".Ведь на  экране представлялись фильмы мастеров российского, в прошлом- советского кино,  таких  как Владимир Меньшов, Роман Балаян, Савва Кулиш, Василий Лановой, Вера  Алентова, Ирина Муравьёва и другие. Сегодня эти "звёзды"  вновь были досягаемы для зрителя.
Как сказала мне в  беседе Вера  Алентова, в зале она увидела то же поколение, с которым она встречалась в  советские годы,  когда  приезжала с пушкинским театром со спектаклем "Разбойники"  Шиллера. Она  спокойна за  это поколение,  которое уже получило  высокое воспитание. Её  беспокоила молодёжь, которая как у нас, так и в России, знает только  видик, с низкопробными фильмами.
-Именно в этой общности, в этом дыхании зала что- то есть и оно рождает что-то, что трудно объяснить словами- продолжала  она. Всё это  необходимо. Необходимо, чтоб  были театры, кинотеатры...
К сожалению у вас это  разрушено , а у нас  полуразрушено. Я не  хочу идеализировать советские годы  и говорить, что  тогда  всё  было хорошо. Но было же  хорошее и немало. А сегодня  появилась такая  манера, размахнись  плечо  и раззуди рука... Значит разрушить  всё? Это  преступление. Всегда  нужно  взять  лучшее из того, что  было, а  там,  повторяю, было много хорошего. У нас была  самая  образованная  страна, будь то  Армения, Грузия, Россия, Украина, или  Прибалтика.
Это была моя страна, и где бы я не была, я была своя и  чувствовала  себя дома.
Василий Лановой тоже  откровенно не скрывал свою ностальгию. Передо мной стоял исконно  русский  человек, русский  артист, благородный русский  аристократ  голубых кровей. В нём всё было  пропитано русским, так  же как и  целая галерея русских образов,  воплощённых им на экране и на   сцене.  Это был Павка Корчагин, которым он  всегда гордится. Это были  Михаил Яровой и Анатоль Курагин, Алексей Вронский и Шервинский... Словом русская душа на  экране, на  сцене и в жизни. Однако в нём отсутствовал великорусский шовинизм. Он был намного выше этих грязных и ненужных чувств. Уважая свой народ и свою культуру, он глубоко сожалел о развале тех прекрасных дней, когда  все были счастливы. Дни, которые  почему- то сегодня только очерняются.
- А ведь чувство ностальгии обоюдно. И мы  соскучились по  вашему
зрителю, и они по нас. И это естественно. Ведь мы, как и в те годы, нужны
друг другу. Мы должны быть верны нашим корням а не тому, что пытаются  навязать нам  с  Запада, да и у нас тоже. Мы привезли ещё одну русскую картину. Это Пушкин, "Барышня-крестьянка" режиссёра  Алексея Сахарова. Сегодня экраны заполнены дешёвыми западными фильмами, где преобладают  насилие, кровь, убийства, секс, стрельба и жестокость. Подобное снимается и у нас. Помню, как-то  на Каннском фестивале, французы воскликнули. "Русские! Нам хватит нашей помойки!". Так что  создание нового фильма по мотивам русской  классики - это как. бы  ответная  реакция на  всё  это. Ведь это  великий Пушкин , с которым я неразлучен более 40 лет. Я читаю его с  концертной  сцены и с  телеэкрана, воплощаю его образы в кино и в  театре. На театральной  сцене мне даже  посчастливилось сыграть  самого Александра Сергеевича. Я  делаю то, что мне по душе...
К  счастью таких  людей, как Василий Семёнович  Лановой, людей, которые сегодня могут ещё делать то, что им по душе, можно ещё  встретить. Их не так  уж  много, но они есть и  пытаются своим  профессионализмом воспитать своё  окружение и зарядить их души  добротой.
К счастью, Дом  кино и Союз  кинематографистов Армении не остановились на  начатом. Летом 1996 года были организованы Дни  грузинского кино с участием ряда  известных грузинских  кинематографистов. К нашей радости время от времени здесь организовывались премьеры армянских  кинематографистов, которые чудом создавали новые фильмы.
Как отметил в нашей беседе председатель правления Союза кинематографистов Армении известный режиссёр и оператор  Сергей  Исраелян:
- Мы не имеем права  забывать друг  о друге. Историю не уничтожишь. Надо продолжать  дружить и сотрудничать. Надо восстанавливать наш кинематограф, который имеет 70-ти  летнюю богатую историю. Это должны понять в первую  очередь государственные  мужья.
На самом деле, господа политики, поймите, нам не  нужна ваша  политика. Не мешайте искусству, не сейте зёрна  злости между друзьями, не заряжайте космос своими отрицательными флюидами. Просто  протяните нам  руку  помощи, или хотя-бы не мешайте. Проживите свою единственную жизнь так, чтобы оставить потомкам хоть что-либо хорошее, доброе  , что оставил или оставит за собой любой представитель того многонационального искусства,  которая была предметом зависти и преклонения для многих на этой планете. Всё равно эти люди и сегодня,  игнорируя вашими псевдо границами, продолжают  дружить и творить...
Сентябрь 1996 года. Вновь Дом кино. Премьера двух художественных фильмов  кинорежиссёра Григора  Гярдушяна и  сценариста Армена  Ватьяна "Империя пиратов" и "Характеры для мужчин". Два армянских кинематографиста, но их фильмы сняты не на "Арменфильме" и вообще не в Армении. Однако в них, рядом с известными российскими и украинскими фамилиями можно встретить много армянских, в том числе известных фамилий, таких как Владимир  Мсрян и Рафаэль Котанджян- капланяновских  шестидесятников, фанатиков искусства, актёров, которых после развала СССР больше  снимали в России и на Украине, чем в Армении.
На премьере  фильмов на  сцене рядом с ними стоял известный актёр, артист московского театра  имени В. Маяковского и популярный киноактёр Эммануил Виторган.
Знакомясь со " звёздами", не  знаешь, какие  они в жизни, как они отреагируют на твою инициативу. Поэтому у меня были некоторые опасения, когда меня знакомили с Эммануилом Гедеоновичем.
Ведь я  отлично  помню воплощённые им образы. В основном это были мерзавцы, преступники, кровожадные негодяи, цари, короли, императоры, властолюбцы...
К счастью, в жизни он  оказался иным. Это был весёлый, отзывчивый, общительный, доброжелательный и очень мягкий человек. Ни минуты не раздумывая, согласился на интервью, и во время нашей беседы я узнал его намного лучше. Это был высокоинтеллектуальный человек. Гордился тем, что он еврей и советский, русский актёр.
- Мы, простые смертные, можем  простить друг другу очень многое, но  никто, ни один человек, ни одно  живое существо  в мире не обладает правом распоряжаться жизнью другого человека.-говорил он с  небольшой раздражённостью, но спокойным тоном. - Культура- вот что главное в жизни. То государство, которое не будет максимально поддерживать культуру, будет превращаться в государство воров, подонков,  мерзавцев... К сожалению, примеров тому масса. Никакая экономика не возродится и станет  прима-экономикой без культуры. Да, есть кое-какие сдвиги. К примеру, если в те годы  жёсткая цензура висела   над  нашими головами, как Домоклов меч, то сегодня мы избавились от этого. Ведь вспомните, тогда мы Булгакова читали тайно по  ночам с фонариком под  одеялом. "Роковые яйца" у меня были  напечатаны на  папиросной  бумаге и спрятаны где-то  между томами Ленина. А сегодня мы уже можем видеть экранизацию этого произведения. Кто бы мог тогда мечтать об  этом... Но  вместе с этим мне обидно, когда я сегодня  захожу в мой любимый  павильон "Мосфильма", где когда-то  снимался, а там  склад  пепси-колы. Но я верю, что всё изменится. Государственные мужья должны наконец понять, что без  культуры они не обойдутся.
В последний раз Эммануил Виторган был в Армении 1986 году, но он не забыл нашу страну, и вообще тоже считает себя здесь своим. И иначе не могло быть. У него много друзей армян. Кроме всех тех, кто сегодня  представлял премьеру фильмов, он встретился со своим однокашником, художественным руководителем нашего русского  театра Александром Самсоновичем Григоряном, с которым  провёл  лучшие студенческие годы в стенах Ленинградского института театра,  музыки и кино. Кроме того это и Армен Борисович Джигарханян, с которым  он  долгие годы работает в "Маяковке".
В эти дни в фойе русского театра с руководителем эстрадн - осимфонического оркестра  радио Армении Ервандом Ерзнкяном мы организовывали традиционные вечера клуба "Регтайм". Это был клуб, где собиралась интеллигенция, где звучали  песни нашей юности,  джазовая музыки. Проводились  всевозможные конкурсы и игры, где люди забывали о своём положении и возрасте. Эти вечера, которые проводились раз в неделю, позволяли людям отключиться от жестокой реальности, а музыкантам, певцам, артистам и нам-заработать пару  копеек на хлеб насущный,ибо о зарплатах тогда говорить было излишне.
На один из таких сабантуев с Александром Самсоновичем пришёл
Эммануил Виторган.  Реакция присутствующих были непредсказуема. Это был приятный сюрприз для всех. Не было никаких границ. Он откровенно веселился, глушил водку, балдел от музыки, даже с удовольствием принял участие в дирижёрском конкурсе, завоевав приз.
В конце он откровенно признался, что если в Армении сегодня за один вечер можно встретить  столько фанатиков  искусства, то ещё не всё потеряно.
- Мы друг другу необходимы. Будь то армянин, еврей, русский или украинец.- Сказал он и выкинул шутку.- Армяне, берегите евреев! С нами покончат, возьмутся за вас...
Шутка вызвала смех, но как говорится " в каждой шутке, есть доля шутки..." Не дай Бог!

ТБИЛИССКИЕ ВСТРЕЧИ

Столица Грузии-Тбилиси всегда отличалась своим национальным колоритом. В первый раз основательно я  побывал там В 1975 году, когда после окончания школы по принуждению родителей и родственников подал в  политехнический институт, но опять с расчётом дальнейшей работы в  театре. Это был электротехнический факультет  по  специальности "Светотехника и источники света". Сдав все экзамены, получив три тройки  и одну  четвёрку, меня решили отправить  на  заслеженный отдых к родственникам в Тбилиси, пока выяснится прошёл я по  конкурсу или нет. Все были рады, что я забыл про  театральный.  Единственным моим союзником была моя  бабуля  Ася.
При отъезде в Тбилиси, она конфиденциально сообщала мне, что если даже я не пройду по конкурсу, то она уже  уговорила всех, а в частности моего дядю- декана, что в будущем  году я буду поступать в театральный. С такими радостными мыслями я уехал на  свою первую основную встречу с Тбилиси. Почему  основную? Потому что до этого я один бывал в Тбилиси, но  пробыл там всего три- четыре дня, а эта  длительная и можно основательно  погулять. Гулял с утра  до ночи. Ходил в театры,  наслаждался тбилисским колоритом, лакомился  аджарскими хачапури и водами Лагидзе. Словом, столица Советской Грузии навсегда засела в моей душе. После я несколько раз  ездил в Тбилиси.
И вот, когда благодаря Михаилу- Меченному развалилось одно из мощных государств мира и каждая республика приобретя независимость, стала жить  независимо от других и от себя, после длительного перерыва в  сентября 1995 года я с режиссёром "3-го канала" Тиграном Бригаляном и  оператором  Левоном Саркисяном отправились в столицу уже независимой Грузии. Когда наш автобус  подошёл к границе, было больно видеть, как наши и грузинские пограничники проверяли паспорта,  багаж и даже у некоторых требовали декларации. Таможня, граница, декларация, паспортный контроль... Смешно ... А ведь было время, когда опять- таки на границе трёх советских республик у  Красного  моста традиционно каждый год встречались руководители трёх Закавказских республик: К.Демирчян, Э.Шеварнадзе и Г.Алиев. Эти встречи превращались в большой интернациональный праздник, в огромный фестиваль дружбы. Сегодня, к сожалению, Карен  Серопович зверски убит, встретившись лицом к лицу с террором, а те двое  продолжают руководить своими независимыми республиками, поставив высокие приграничные  заслоны между вчерашними братскими республиками.
Итак, наш автобус, миновав Государственную границу, вёз нас на очередную встречу с Тбилиси. Что ожидало нас в  Грузии- пока мы не знали.
В автобусе Тигран, читая  "Аргументы и факты", обратил  моё   внимание на маленькую заметку. "В Тбилиси в эти дни известный грузинский кинорежиссёр Нана Джорджадзе снимает новый художественный фильм "1000 и один рецепт влюблённого кулинара". В главной роли снимается всемирно  известный французский актёр Пьер Ришар".
"Вот это да ! "-  подумал я,- вот бы с ним  встретиться и взять интервью"- рассуждал я уже вслух.
- Мечтать не вредно,- ответил Тигран,- если даже его найдём, вряд ли нам дадут  снять его. Ладно, поживём- увидим.
В Тбилиси в этом году начинался тот период, который у нас уже подходил к концу. Энергетический  кризис уже давал о себе знать, рынки и магазины дорогие, зарплата не выдаётся месяцами, люди мрачные. Однако на  первый взгляд столица жила  бурной жизнью. В открытых кафе можно  было встретить Леонида  Агутина, Александра  Любимова. В городе в связи со съёмками было  много французов во  главе с Пьером Ришаром, проводились международные фестивали современной и классической музыки, работали театры. Однако всё это напоминало  красиво обёрнутую дубайскую бонбоньерку, в которой червивые конфеты. У простого народа на руках  практически не было  денег, чтобы пользоваться всеми благами жизни.
В нашем посольстве посол Левон Хачатрян нам сообщил, что  завтра в Грузии вводится своя валюта- лари  и помог нам договориться с управляющим Центробанка  Грузии Нодаром Джавахишвили о встрече. И когда  на  следующее утро  ровно в 9.00 мы были у него в кабинете, он с удивлением воскликнул.
- Боже мой. С сегодняшнего дня лари  вошло в оборот, Грузинское телевидение ещё не пришло, а Армянское уже здесь.
Во время интервью он с удовольствием подробно рассказал о новой грузинской валюте, показал все купюры и монеты, а при выходе мы встретили грузинских коллег, оператор которых внимательно  присматривался за действиями нашего оператора и  снимал с того же ракурса. Это вызвало   у нас  улыбку.
-Поторопитесь, а то вас заждались, - с той же  улыбкой обратился я  к корреспонденту, молодой девушке с чисто грузинской внешностью.
- А это не  ваше дело,- грубо и с какой- то ненавистью ответила она.
- Что ж, наше дело предупредить, извините,- ответил  я, продолжая улыбаться. Нам на  самом деле было смешно, но одновременно грустно. Откуда такая вражда, почему в людях сидит зависть. По всей вероятности пока мы  снимали, они получили  сигнал, что Армянское телевидение их опередило.  Ладно, Бог   с ними.
За два-три дня мы разузнали номер телефона ассистента Наны Джорджадзе и  вечером  я сел за  телефон.
- Алло! - услышал я на том конце  телефонного провода слово из четырёх букв, а каждой из  которых  таился грубый грузинский  акцент. Это была она.
- Вас беспокоят с Армянского государственного телевидения.
Мы делаем цикл передач о Тбилиси и хотели бы присутствовать на  съёмках, а также взять интервью у Пьера  Ришара.
- Извините, но это невозможно. Ришар  никому кроме Грузинского  телевидения не даёт интервью, да и калбатоно Нана не разрешает посторонним присутствовать на  съёмочной площадке.
Вот это да !... Вопрос, конечно, не в этом, тут и ежу ясно, но что делать ? И тут я решил на аферу ответить аферой.
- Знаете, калбатоно, тут дело не в самом Ришаре. Просто сегодня так мало информации приходит из Грузии несмотря на соседство, что нам бы очень  хотелось представить армянскому телезрителю достижения грузинского  кинематографа, рассказать о  высоком уровне вашей культуры и о том, что сегодня в грузинском фильме снимается " звезда" мировой величины...
Эти громкие слова до того польстили эту калбатоно, что она тут же
выпалила.
- Ладно, приходите  завтра во  Дворец пионеров на  Руставели, там, на съёмочной площадке я договорюсь обо  всём.
Оказывается,  иногда  льстить полезно и потом опять- таки действовал мой жизненный принцип "Цель- оправдывает средства".
На следующий день ровно в назначенное время мы были во Дворце пионеров, который сегодня тоже принадлежит детям и молодёжи города. А в николаевское времена в этом  здании была резиденция наместника царя,  князя Воронцова-Дашкова. Сегодня часть этого  здания превратилась в съёмочную площадку.
Оказывается грузинскую кухню впервые оценил француз по имени Паскаль Ишак. Он и написал первую грузинскую кулинарию книгу, которая была  издана в  Тбилиси в 1919 году. По воле судьбы  Паскаль  Ишак в начале ХХ века приехал в Грузию и прожил здесь до конца своей кроткой жизни. Здесь он  в 1917 году купил ресторан, назвав его "Новое Эльдорадо", влюбился в княгиню Сесилию Абашидзе. В своё время этот ресторан посещали  Фёдор Шаляпин, лорд Уинстон Черчилль, Владимир Маяковский, Самуил Беккет, Тициан Табидзе. Но с приходом Советской власти "Новое Эльдорадо " стало местом свадьбы заместителя Серго Орджонекидзе Арнольда Гоголадзе с Сесилией Абашидзе, затем ресторан превратился в агитационный пункт коммунистического питания, Паскаль Ишак как иностранец мог уехать, но он остался  и умер здесь в нищете. Вот по этому  сюжету  сценарист Ираклий Квирикидзе  написал  сценарий этого фильма.
Поднявшись на второй этаж, мы из окна во дворе заметили  человека в одежде повара. Это был Пьер Ришар  Морис Шарль Леопольд Дефей. Таково полное имя "высокого блондина", "игрушки", "папаши" и "невезучего"- всемирно известного французского комика Пъера Ришара.
Разрешения у нас ещё не было и мы  пустили в ход  скрытую  камеру. "Если не разрешат, хоть будут какие- то  кадры" - подумал я. Сняв немного работу на съёмочной площадке, мы спустились вниз, нашли ту  самую калбатоно и к нашей  радости выяснилось, что мой  "фокус"  прошёл, снимать нам разрешили. Более того- есть  договорённость с Ришаром об интервью. Мы внимательно  следили за работой "звезды", и когда был объявлен перерыв, он с переводчицей подошёл к нам. Из интервью выяснилось, что он близкий друг Шарля Азнавура, тот много рассказывал ему об Армении, что в Париже у  армян он не раз пробовал армянское блюда. А на вопрос о невезучести в жизни, он уверенно ответил, что в жизни ему всегда везло  и он привилегированная  персона. В перерывах между съёмками Ришар предпочитал игру в шахматы и терпеть не  мог, когда  за его игрой кто-то наблюдал. Кстати, на  съёмки в Тбилиси  Ришар приехал со своей последней женой-25-летней марокканкой Айшей, но с ней побеседовать мне не удалось. Муж был  строг и не допускал  смуглой  юной марокканке общаться с журналистами. Что  касается везения, позвольте не согласиться с ним. За пару часов нашего пребывания на съёмочной площадке, он дважды останавливал съёмки. То перец попал в глаз, то так ударился ногой, что  долго  хромал... Вот  так произошла наша  встреча с человеком, который многие годы дарит улыбки миллионам своих поклонников.
Приехать в Тбилиси и не встретиться с  известной грузинской  четой Софико Чиаурели и Коте Махаридзе- просто невозможно .К сожалению сегодня в Грузии осталось очень мало  людей, которые не забывают годы дружбы и сотрудничества с Арменией. А эту  супружескую пару с Арменией связывало и по сей день связывает многое. Как можно забыть фильмы известных армянских режиссёров, где в главных ролях снималась Софико Михайловна, удостоившись  звания народной артистки Арм. ССР, или блестящие матчи  ереванского "Арарата" семидесятых годов, которые так искусно комментировал Коте Иванович. Во время нашей беседы в гримёрке Софико Чиаурели было много воспоминаний о дружбе с  Сергеем Параджановым, Фрунзиком Мкртчяном, Генрихом Мальяном, Сергеем Исраеляном, Никитой Симоняном  и всеми " араратцами".
Кроме деятелей культуры и спорта в их душах глубоко засели встречи с Католикосом всех армян Вазгеном I  и  первым секретарём ЦК КП  Армении Кареном  Демирчяном, людьми ценившими искусство людьми, которые были верной поддержкой для любого профессионала... Когда мы прощались, они извинились, что встреча состоялась в театре,  а не дома,  и чесно признались,  что   просто не в  состоянии принять гостей... И это  самые уважаемые люди  республики, и не только !...
В Тбилиси хотелось встретиться ещё с  одним человеком, которого многое  связывает с  Арменией. Это  всеми любимый  Мимино, Буба, Вахтанг Кикабидзе, но его не было в городе. Ошибку исправили на  следующий год, когда он приехал с концертом в  Ереван. Встреча состоялась в гостинице "Двин", где я попытался провести параллель между Вахтангом Кикабидзе и его  киногероями.
В Тбилиси можно было найти много интересных армян, но сроки  поджимали. Но с кем  бы мы не встречались, везде присутствовал дух великого  Параджанова. Дух этот присутствовал в воспоминаниях о нём и в коллажах, которые  украшали  практически каждый дом тбилисского  армянина. Мы побывали дома у человека, который долгие годы работал с Сергеем Иосифовичем на  киностудии "Грузия-фильм", заразился у этого "старьёвщика" искусством коллажа,  сохранил  многое из личных вещей, писем Маэстро и мечтает  открыть в Ереване свой музей, но  правительство Армении, отказывается выделить помещение. Этого удивительного человека  звали  Виген Варданов.
Другой параджановский типаж-кукольник  Гарегин Давтян. Он даже  внешне был похож на  Мастера. Дома он  создал армянский театр марионеток,  поставил  "Храброго Назара", окружил себя интересными колоритными коллажами. Кстати, этот  театр, т.е. этот дом  посетил даже Пьер Ришар и смотрел "Назара" с синхронным переводом на  французский язык.
Атташе  по культуре нашего  посольства Ашот  Киракосян тоже увлекался "старьём". У него  армяно-корейская семья. Как он, так и жена-молодая корейка Мира-профессиональные художники, учились и познакомились в Москве годы  учёбы в суриковском институте. Сегодня их семья живёт в собственном доме за  городом, у них  растут два сына с  корейской внешностью Вазген и Виген. Они великолепно  владеют армянским и ходят в армянскую школу. Этот дом в небольшом красивом селе  Табахмела-богемный уголок. Здесь всё пропитано искусством. Рядом с картинами,  сделанными в пастельных тонах, семейными портретами- старинная  кофемолка, немецкая  печка 19-го века, один из первых немецких холодильников,  антикварная мебель, лампа, настенные часы... Все это  создаёт атмосферу,  диктующую хорошее настроение. У Ашота есть своя боль. К сожалению, в Грузии из года в год уничтожаются армянские архитектурные памятники, даже могилы. Против подобного вандализма ничего не возможно сделать. Во дворе дома мы заметили камни, фрагменты  хачкаров. Это то, что уцелело от одной из тбилисских армянских церквей, и Ашот всё это хранит как реликвию. Эти камни каждое утро окутывает  туман, так как село находиться  высоко в горах. Этот туман присутствует в картинах Ашота. "Я люблю туман. Он как  фильтр- очищает, отбрасывает всё ненужное" -сказал нам Ашот на  прощание.
Таковы были наши "Тбилисские  встречи". В течении  поездки мы посетили армянский театр, который был  в  неутешительном состоянии, встретились с нашими грузинскими и армянскими коллегами... Словом за неделю встретились со многими и представили всё это в нашем  эфире.
Очень хочетя, чтобы в следующий раз мы увидели бы этот многонациональный  колоритный город возрождённым, чтобы возродились добрые традиции, любовь, уважение... Увы  сегодня об этом не скажешь. А жаль...

МИР ТЕАТРА ИЛИ ВЕЧНОСТЬ

Сцена... Незабываемые мгновения ... Людские лица ... Наконец, бокал шампанского...
Бывают мгновения, когда хочешь  оторваться от всего земного. Хочешь уйти и удалиться от реальности,  попасть в  сказочный мир. Этот сказочный мир- сцена... Мир, который недосягаем для каждого смертного. Этот мир не  принимает малодушных  людей.
Аплодисменты зрителей могут по достоинству оценить талант. Они дают силу,  заражают и необходимы  любому, кто  выходит на  сцену.
Первое выступление никогда не  забывается. Именно в этот день ты чувствуешь в себе неоценимую силу. Ты  полноценный человек, ты нужен кому-то.
Бывают  мгновения, равносильные дням,  неделям, порой годам. Именно  в эти  мгновения осознаёшь пройдённую жизнь. Когда тебя не понимают- хочется выть,  сгорбить,  кричать , и  именно сцена приходит тебе на  помощь, именно она заставляет забыть обо  всём, хотя бы на  время.
Сцена-ваша душа, вы-душа сцены, и никто, повторяю никто не имеет право разлучить вас и украсть то, что дано Богом. Всё в жизни   проходимо, лишь искусство вечно. И если ты  останешься  верным  искуству-обеспечишь свою вечность.
Такова сила  искусства, такова сила  сцены.
В  советские годы каждая союзная республика имела  своё   Театральное Общество, руководимое Центром- Театральным Обществом СССР. В дальнейшем Общества были переименованы в Союзы. В те годы творческие Общества или Союзы, объединившие вокруг себя профессионалов,  делали полезное дело. С ними считались, их поддерживали,  причём поддерживало  правительство,  отлично понимавшее роль культуры в государстве.
В дальнейшем Её  Величество  История взмахнула руками, крикнула "брэк" и творческие Союзы, как и  весь  советский  народ оказались перед разбитым корытом. Разруха, митинги,  демонстрации, голодовки, танки, жертвы ... У нас  "Карабах" , у других "Память", у третьих "Народный фронт"... Впечатление- как- будто кто-то  пустил в ход  психотропное  оружие и люди взбесились. В России "лица кавказской  национальности" стали преследоваться,  прибалты  громили русских, азербайджанцы  резали  армян,  русские-грузин ... Прямо Содом м Гоморра. О какой культуре могли идти речь ?...
Спустя годы, когда мы вынужденно адаптировались в этих условиях,  привыкли к этим искусственным границам, попав из СССР в СНГ, или как тогда  шутили " Снова Новое Гэ"..., было  принято решение об объединении Союзов  театральных деятелей  бывших республик в  одну Международную Конфедерацию во  главе с  Кириллом  Лавровым. Если уж государства не  поддерживают свою культуру, то мы  сами по  старой  памяти возьмёмся за дело.
Итак, ноябрь 1996 года. Воспользовавшись выездным заседанием Конфедерации в Ереване, Союз театральных деятелей Армении в эти дни организовал у нас фестиваль " Осенние театральные встречи",  собрав в Армении хорошо  известных  театральных деятелей бывшего Союза. Это и председатели Союзов театральных  деятелей Грузии и  Белоруссии драматурги  Гига Лордкипанидзе и  Алексей  Дударев,  художественный  руководитель  Санкт- Петербургского БДТ имени Г. Товстоногова,  председатель Международной  конфедерации СТД, народный  артист СССР  Кирилл Лавров,  художественный руководитель  МХАТ  имени А.П.Чехова, народный артист России Олег Ефремов и  многие  другие. В фойе театра музыкальной комедии имени А.Пароняна открылась  выставка театральных художников и реализовался первый армяно-русский театральный проект- спектакль "Аве Мария", посвящённый 1700-летию принятия христианства в Армении как  государственной  религии.
Это были насыщенные культурой дни. Люди буквально  ломились в  театры. В тёмных залах в тишине было слышно их дыхание, а в  свете  софитов можно было заметить тот самый блеск глаз, который мы часто видели в те годы.
Творческий вечер  Кирилла Юрьевича Лаврова превратился в  откровенный  диалог со зрителем. Их интересовало всё-и  планы Конфедерации, и культурная жизнь России, в частности  Санкт-Петербурга, и судьба  российского кино... Кирилл Юрьевич терпеливо и с  удовольствием отвечал на все вопросы. Его приветствовали наши театральные и музыкальные коллективы. Но  больше всего его удивило упорство и выносливость армянских  театров. Уму непостижимо, как в столь нечеловеческих условиях,  получая смешные копейки, да ещё не всегда во время,  театры могут существовать и заниматься творчеством. В это  трудно было поверить, однако "это факт, мсье Дюк".
В таких условиях Министерство культуры умудрилось даже учредить новую именную стипендию лучшему  студенту актёрского  отделения Ереванского института театрального искусства. Стипендия имени Кирилла Ловрова. Это объявление министра Армена Смбатяна  буквально ошеломило  артиста и у него возникла неожиданная  реакция.
- Такого я вообще не ожидал ! Стипендия!?- воскликнул он, а потом отшутился. - Главное, что  у меня-то нет  таких  денег... Ну ничего,  думаю с министерством сообща мы  чего-нибудь  наберём. Выберем  хорошего  студента, и дай Бог, чтобы  мы не ошиблись  и он  стал  бы  большим и  замечательным  артистом...
Была ли  учреждена эта стипендия, или это был  просто жест министерства, я не знаю, но одно знаю точно. Кирилл Юрьевич с огромным удовольствием  стоял на  сцене перед своим зрителем и верил в то, что искусство- это  мощная сила и никому не удастся загнать его в угол.
В 1968 году на  экраны страны вышел  фильм " Три   тополя на Плющихе", где в главных ролях снялись Татьяна Доронина и Олег Ефремов. Спустя годы, по велению судьбы, одним взмахом руки, они  разделили  между собой один из первых русских театров,  легендарный МХАТ, имеющий почти вековую историю. В нашей беседе Олег Николаевич очень спокойно воспринял мой вопрос по поводу  раздела.
-Это не впервые, - с  улыбкой ответил он,- В  истории Художественного театра  были всевозможные отпочкования. Был МХАТ-1, МХАТ-2, были всевозможные студии. Поэтому  всякие объединения или разделения- они естественны. Причины тут разные. Часто люди по-разному воспринимают искусство, или же  бывают  часто технические  причины, как в данном  случае, когда  труппа МХАТ уже превалировала за целых три театра по количественному  составу... А что касается Дорониной, то это  другое... Да,
мы снимались вместе, и  остались  друзьями по сей день.
Из беседы я понял, что нелегко сегодня руководить  театром, да ещё таким, как МХАТ. Тем более, что  Олег Николаевич в первую  очередь  артист, которому ещё есть, что  сказать. Но  интересно, что  своё актёрское "я" он оставлял на  заднем плане.
- Как  руководитель театра,- продолжил он,- в первую очередь я думаю что  должно быть в театре. Какой автор,  почему?.. То есть  сначала решается репертуарный вопрос, вопрос режиссуры, а потом только  возникает какая- то возможность или необходимость играть  самому.
К счастью в этот день мы увидели Олега  Николаевича в некоторых  отрывках  спектаклей  Художественного театра, которые он  представил с сыном- Михаилом Ефремовым и невесткой- Евгенией Добровольской - актёрами МХАТ  имени А.П.Чехова. Исходя из этого, мне было  интересно, не желают ли они  вместе создать семейный театр. Должен сказать, что  такой реакции Олега  Николаевича не ожидал. Он сразу изменился в лице, тут же  сошла его  добродушная улыбка,  глаза стали какими- то грустно- сердитыми и он  буквально выпалил.
- Да нет, куда уж... Это  слишком во  времени... Тут, дай Бог разобраться с тем, что есть...
Честно говоря, я пожалел, что задал  ему этот вопрос. Как я понял,  извечная проблема " отцов и детей"  стояла и перед этим человеком. А когда я невольно за  кулисами театра стал свидетелем  жёстких интонаций сына, обращённых к Отцу, Учителю, Мастеру и в конце концов своему руководителю, мне было ужасно горько на душе,  прямо-таки хотелось вмешаться, но пришлось  сдержать себя, поблагодарить  Мастера за  интервью, и  бросив лишь пренебрежительный  взгляд на  сына,  молча  удалился. Вот они  плоды демократии...
Однако продолжим... В дни  осеннего  фестиваля свой  шестидесятилетний юбилей справил  художественный руководитель Ереванского  русского драматического театра имени К.С. Станиславского, секретарь СТД Армении, профессор Александр  Самсонович Григорян. Для меня этот вечер был  особо ностальгическим. Несмотря на то что в зале я присутствовал не в качестве бывшего актёра театра с " чисто национальной внешностью и  ужасным  армянским  акцентом", а как ведущий популярной  телепрограммы,  атмосфера вернула  меня в годы моей театральной  юности. Отмотав плёнку  памяти назад, я чётко  увидел те дни, когда мы, "ПТИС"- овцы  бегали сюда на спектакли и устраивали овции, когда я,  абитуриент  театрального института, 21 марта 1976 года  впервые в костюме кинто и с  криком "Мацони! Покупайте,  совсем  свежи мацони!... "впервые вышел на  профессиональную сцену в дневном  спектакле " Ханума". Вспомнил счастливые годы, когда мне довелось работать на этих подмостках с мастерами  армяно-русской сцены  и быть свидетелем и участником" золотого периода" нашего театра. Уходя из  театра, было обидно и грустно, но забыв  обиду в самые абсурдные  годы, когда  шла  нелепая борьба со всем русским    в армянском  государственном эфире, я не упускал  момента и со своей командой сообща  боролся против этого невежества. Не раз в эфире "3-го канала" имел своё почётное место мой русский театр и не раз в эфире звучала русская речь без  синхронного перевода. Это была моя дань тому поколению мастеров нашей сцены, с кем мне довелось работать в театре. Именно они  заняли своё постоянное  место рядом с  моими  институтскими  мастерами.
Словом, в день юбилея Самсоныча в переполненном зале, в окружении  старых и новых друзей и родного преданного зрителя,  царила атмосфера большого  праздника. Традиционные капустники, знакомая музыка,  песни и танцы,  веселье и смех царили в этот день как когда-то в этом зале.
Говорят, от  смешного до трагичного- всего один шаг. В дни  проведения осеннего фестиваля ушёл из жизни " последний из Могикан", один из основоположников театра,  любимец детей и  взрослых, народный артист Армянской ССР  Грикуров  Иван Григорьевич, наш дядя  Ваня. Он был примером для  многих,   любил своё дело,  уважал  молодёжь. Когда  в 1978 году режиссёр  театра Офелья Александровна Аветисян предложила мне выбрать роль в детском  спектакле "Маша и Витя против "Диких гитар", я выбрал Кощея Бессмертного, не зная, что в  первом составе эту роль играет Иван Григорьевич,  человек, который всегда серьёзно  относился к детским  спектаклям,  сыграв и Волка, и Карабаса  Барабаса...
Надо было только видеть, как внимательно он  следил за моей  игрой, а  после  спектакля  подошёл, поздравил с премьерой и оригинальной трактовкой. Это было для меня самая высокая оценка. Иван Григорьевич  остался  преданным  родному театру до последних минут жизни. Об этом свидетельствовало его  письмо- поздравление  своему режиссёру Саше Григоряну. Оно было  написано  дрожащими  руками и от всего  сердца.
После 1996-го года армянского зрителя  театральными встречами особо не баловали. Иногда  заезжали гастролёры. Так, к примеру, Армен Борисович  приехал с  фарсом "Любовь и кролики",  Золотухин с небольшой командой представил концерт- спектакль, посвящённый  памяти В. Высоцкого , Французское посольство представило бродячий театр Фронда, накануне выборов нового председателя правления СТД Армении у нас  справили юбилей Кирилла  Лаврова,  приезжал  Тбилисский  армянский  театр... Словом раз-два и обчёлся, зачем  баловать зрителя, ведь всё  это обходится в  копеечку, следовательно надо искать  спонсоров, т.к.  государственные  мужья забыли, что людям необходима  культура. Народ  устал от  грязной  политики.
И вот настал день, когда  сошлись  высокая культура  и  грязная  политика. 27 октября 1999 года... День, который  каждый  армянин запомнит на  всю жизнь. День кровавого террора, день предательства, день  расстрела Армянского парламента. Все  помнят и всегда будут  помнить эту чёрную дату. Но вероятно не все  помнят, что именно в этот день, в   рамках "Дней культуры России в Армении"  параллельно с автоматными  очередями террористов,  гремевших в  Парламенте, на  сцене  сундукяновского театра Московский  театр-студия под управлением. Олега Табакова, или просто "Табакерка"  представляли "Сублимацию  любви" Альдо Де Бенедетти.
Днём, перед спектаклем, я договорился об  интервью с Олегом  Павловичем. Встретились  прямо  в театре, когда ещё всё было мирно в  "царстве Армянском", хотя грозовые тучи уже  постепенно накапливались над нашим городом. Олег Павлович был занят. Он  проверял  поставленные декорации и следил за  постановкой света. Всё его  внимание было  приковано к сцене. Стоя в  прохладном зале в пальто и с  модным  шарфом на  шее, он скупыми жестами что-то корректировал. Его напряжённый  взгляд следил за  каждым  лучом света, за каждым софитом и за каждой  деталью  декорации. Несмотря на  договорённость, мы не  решались  мешать ему. Эти  драгоценные  мгновения работы Мастера не  мог упустить и наш оператор- Тигран  Манкикян. Закончив световой прогон спектакля, Олег Павлович  обратился ко мне.
- Ну что? Куда  идём? Где  разговаривать  будем?
- Вам гримёрку уже дали ?-  спросил я.
- А зачем в гримёрке ? Давайте прямо здесь,- предложил  он  и  обратился к  осветителям. - Можно на время  свет не вырубать ?
И мы  отправились на  сцену,  расположились среди декораций известного театрального художника  Алексардра Боровского, среди фрагментов Коллизея и Пизанской башни. Справа от меня на  корточках застыла  молодая  супруга Олега Павловича,  актриса  театра Марина  Зудина и  влюблёнными глазами, с обаятельной  улыбкой наблюдала за каждым словом и жестом мужа, особенно, когда он мне рассказывал  о долгом  испытании жизни, об  одиннадцатилетнем их романе, который предшествовал  тому моменту,  когда они официально расписались. Об их сыне, Павле, который уже в детском  садике пытается что-то  изображать, петь и плясать. А на вопрос, считает ли он  себя " звездой" и доволен ли своей  судьбой, он  улыбнулся своей лукавой улыбкой Шелленберга и ответил.
- Говорить про себя " звезда", всё  равно, что сказать, что я какая-нибудь Ника Самофракийская, или Венера Милосская. Но на  судьбу не жалуюсь. За свою  жизнь я успел натворить многого.  Более ста фильмов, около восьмидесяти  театральных ролей,  двадцать с  небольшим  постановок в России и столько же  за рубежом. Я особенно не  увлекаюсь  постановками. Честно говоря, ими я в первую очередь  зарабатываю на жизнь. А так, я  приверженец "живого"  театра, театра, который  способен воспроизводить " живую" жизнь человеческого духа. Здесь... Сейчас... Это  самая главная тайна,  главное  чудо в театре. Наша  профессия даёт  редкие мгновения  действительного счастья...
"Действительное счастье"... Как оно нам всем необходимо, с каким трепетом души  порой мы  ищем его. Несмотря  ни на что  иногда  находим, даже владеем им , но не  можем  удержать...
Совершенно недавно оно вновь после долгого перерыва посетило нас. В сентябре, проходя по Московской улице, я невольно остановился. Взгляд мой  приковался к рекламному щиту, на котором большими  буквами были выведены родные взору и сердцу фамилии- Юлия Борисова и Василий Лановой в спектакле Московского театра  имена Е.Б.Вахтангова "Милый лжец". Невольная  пауза... Да не может быть... Это галлюцинация... Хотелось аж протереть глаза и понять, во сне это, или наяву. Потом уже в ожидании начала  октября, я каждый день специально проходил  мимо этого щита, чтобы зарядить себя положительными эмоциями на весь день На первые два спектакля в связи с  занятостью не смог пойти, и вот 6 октября 2002 года, я сижу в центре  партера  театра музыкальной комедии. Тут меня ждал ещё один удар.  Оглянувшись на переполненный зал, я почувствовал себя в 70-х-80-х прошлого века. Аншлаг, и одна интеллигенция. Да не может того быть... Неужели  выжили, неужели вернулись. Это люди, которые  сидят на  спектаклях, не развалившись, а в напряжении, с вытянутым позвоночником, дабы не пропустить ни  одного  слова. Они аплодируют при выходе каждой "звезды", они  откровенно  переживают и радуются с героями,  приносят  цветы  любимым артистам. Они ценители высокой культуры  и очень соскучились по ней.
Гаснет свет и сцена сразу заполняется высокой русской театральной культурой, гениальной игрой двух  корифеев советского русского театра-Юлии Константиновны  Борисовой и Василия Семёновича  Ланового, которые, не  смотря на  преклонный возраст,  играют  с тем же молодым задором, какими они престали перед армянским  зрителем годы назад в "Иркутской истории" и в пресловутом "Турандоте". Патрик Кемпбелл возлюбленная актриса Бернарда  Шоу, которую  мастерски воплощает. Ю.Борисова,  моментально перевоплощается в Элизу Дулитл, и уже перед нами 18-ти летняя уличная цветочница. Мы видим, как на глазах, безо всякого грима стареет  В.Лановой-Бернард Шоу. Это высокое мастерство, по которому  соскучился армянский зритель. Вот оно-действительное счастье, за  которое мы  благодарны молодому режиссёру Ереванского ТЮЗ-а Акопу Казанчяну и председателю Союза  театральных деятелей Армении- его отцу Ерванду Казанчяну- организаторам гастролей. Почаще бы  таких сюрпризов.
Бурные овации зрителей, искренние слова актёров, откровенные слёзы Юлии Константиновны, слёзы благодарности и  слёзы ностальгии-всё это доказательство  моих  слов. Контакт зала  удался  и удался он  правдиво, как бы по системе Станиславского. Это был контакт без фальши.
Зал... Сцена... Декорации... Огни  рампы... А там, за  сценой гримёрки... Приходишь сюда перед спектаклем, садишься у своего  столика и в  зеркалах видишь собственное  отражение. Затем открывается волшебная маленькая коробочка грима, и ты  постепенно преображаешься. Ежесекундно удаляешься от действительности и заставляешь  себя забыть обо  всём, что с тобой происходило час назад. Отрываешься от земли  грешной и удаляешься в иной мир.  Мир Мельпомены, мир  театра... И вот ты уже  чувствуешь такой родной запах кулис и шум зала. Там  зритель, твой зритель,  который верит в тебя, верит, что через несколько минут ты перенесёшь его в  свой неповторимый мир. Мир, который ему необходим, необходим больше воды и воздуха. Ещё несколько  секунд, и тебя ослепляет  волшебный  блеск огней  рампы, который как бы разделяет тебя от   твоего зрителя. Но тебе удаётся разнести эти границы, проникнуть в  сердца людей и заразить их добром. Ибо  искусство  творит добро. Два-три часа пролетают как одно мгновение и ты уже слышишь благодарные аплодисменты . Значит и сегодня не зря ты прожил. Твой зритель расходится, унося  с собой тебя, твоё сердце, твою жизнь... А ты ещё долго сидишь в гримёрке, перед собственным  изображением и  постепенно возвращаешься в действительность, насколько бы она не была  жестокой. Но ты счастлив... Сегодня тебе удалось прожить ещё одну жизнь, которая безусловно  оставила на  твоём сердце ещё один, едва заметный рубец...


ЗВЁЗДЫ И СУДЬБЫ

Ночь... Летняя прохлада... Монотонный  шорох деревьев, журчание речки, а вблизи строгий силует древнего языческого храма. Но стоит только взглянуть на небо, и ты  сразу же попадёшь в совершенно иной мир, мир вечности. Говорят, что при рождении каждого  человека на небе появляется новая звезда. Помните, "ЕСЛИ ЗВЁЗДЫ ЗАЖИГАЮТ, ЗНАЧИТ ЭТО КОМУ-НИБУДЬ НУЖНО ...".Нужно ... Даже необходимо...И  пускай они никогда не тускнеют.
Многие по ночам вглядываются в небо, чтобы найти её, свою звезду. Где ты? Может  видна, а может нет. Спряталась где-то и затерялась на  небосклоне. Но я знаю: ты со  мной и освещаешь  мне путь в трудную  минуту. Только прошу тебя, оставайся  там и не опускайся на  Землю. Здесь мало хорошего. Оставайся даже тогда, когда я  покину этот мир. Оставайся и помоги тем, кто мне дорог.
На самом деле, глядя на  звёздное небо, каждый смертный хотя бы раз в жизни  желает достичь  хоть одной звезды и владеть ею вечно. Однако не всё  доступно рабу Божьему. И наверное эта недосягаемость заставила  человека называть  своих  любимых актёров,  музыкантов, режиссёров, спортсменов и популярных представителей  иных профессий "звёздами". Эти " звёзды", как и небесные, часто  недосягаемы для многих  смертных. Счастлив тот человек, который  благодаря  судьбе оказывается рядом с ними. Меня в этом вопросе  судьба всегда баловала. И это, в первую очередь  благодаря  моей работе в театре и , конечно, на  телевидении в моём  родном "3-м  канале".
Наши предки всегда  любили в слове употреблять одно выражение "у кого, что на лбу написано, то и будет". С армянского  слово "чакатагир"  дословно переводится как "написанное на лбу", а языковеды перевели его , как судьба. Судьба  каждого  смертного со дня его зачатия где-то там, наверху расписана по дням, часам  и минутам. И неправы те, кто пытается  предугадать её и даже предупредить  человека о предстоящей  опасности. Всё равно, от судьбы  никуда не денешься. Я как-то прочёл любопытный  случай-явное доказательство моих слов. Некая ясновидящая предупредила   своего клиента о предстоящей смертельной опасности. Тот, чтобы предотвратить её, несколько  дней не выходил из дому. И  что вы думайте ? В  момент, когда он спокойно  отдыхал на  диване, со  стены  сорвалась  огромная картина, и ... Смерть наступила  мгновенно. Вот тебе "чакатагир", судьба, которая каждую секунду, каждый миг может преподнести сюрпризы, хочешь ты  того, или нет.
"Звёзды", как и любой смертный  имеют  свою собственную судьбу, которая на первый взгляд всегда балует их, но никто не хочет видеть " подводную" скрытую часть этих "айсбергов".
Перелистайте страницы  "жёлтой" прессы и обратите внимание каких сплетен порой удостаиваются "звёзды". Всё это, в большинстве случаев не соответствует  истине. А истину знают только они  сами, но даже они не знают, что их ждёт  впереди.
10 сентября 1993 года в эфире "3-го канала" своё уверенное место заняла моя авторская программа "Звёзды и судьбы". Первым  героем эфирных откровений  стал известный оператор и режиссёр Альберт Явурян. Что уготовила судьба " звёздам" по сей день, как родилась "звезда", какой путь прошла в жизни, какие  проблемы встают перед ним?... Эти  и другие вопросы ставились перед  героями программы. И наступал момент истины, человек раскрывал свою душу.
Я был счастлив такому повороту  судьбы, которая даётся не каждому журналисту. Не надо  забывать, что  вначале 90-х многие " звёзды" были преданы  забвению.  О них не  писали, с ними не  считались, не приглашали на  радио и телевидение. Они сидели дома, в темноте и им было обидно, что никто не вспоминает о них. И когда "3-й канал" перелистывал  страницы  календарей,  прославляя наших "звёзд", государственное телевидение  всё  время доказывала какие-то несуществующие политические  истины.
Помню, как-то мы сделали сюжет и поздравили с днём рождения  известного армянского скульптора Сергея Багдасаряна. После мне  рассказали, что в эти дни он с переломом лежал в постели и когда в эфире получил поздравления, расплакался как ребёнок.
Выдающийся поэт современности Геворк Эмин узнав, что  он  должен стать  героем передачи "Звёзды и судьбы", взволнованно воскликнул.
-Слава Богу!  А я то думал, что всё потеряно !
Композитор Александр Арутюнян в день съёмки  аж помолодел на  несколько лет, забыв, что ему по вечерам приходится мёрзнуть рядом с керосиновой  печкой, с накинутым на плечи пальто.
Его друг композитор Эдвард Мирзоян очень своеобразно откликнулся на  мой первый вопрос "Как Вы?"
-Чтеснвац!- воскликнул он  подняв руку в характерном ему жесте.
"Чтеснвац" в переводе с армянского означает " отлично", а в  дословном переводе- " невиданно".
- А знаешь  почему ?- продолжил он, поймав мой недоумевающий взгляд.- Потому что  ТАКОГО мы  никогда не видели...
Никогда не забуду встречи с выдающимся кинорежиссёром  Фрунзе Довлатяном. Их было несколько по разным  поводам, но первая встреча была в программе "Звёзды и судьбы" в день его рождения в 1994 году.
Фрунзе Вагинакович в те годы болезненно воспринимал факт "серой полосы" на родной киностудии,  которую он возглавлял как  художественный руководитель, затем вдруг с юношеским  азартом  вспоминал о своих баязетских корнях, о первом им увиденном фильме, о детских репетициях в тёмном хлеве, о своих родителях, о баязетском  театре, где начались его первые шаги в искусстве. Он гордился  своими великими друзьями, своим  Ереваном, учениками, среди  которых в первую очередь отмечал двух  сыновей  Микаела и  Давида, которые посвятили себя делу отца. Его рассказам и воспоминаниям не было  конца  и вдруг, как бы вновь возвращаясь в реальность, его глаза  просто наполнялись  слезами. Он  просто устал  бороться, тем более со  своими. В том  случаи, когда он побеждал и добивался своего, в условиях коммунистической идеологии создавал киношедевры, сегодня, в родной независимой Армении он не  может  перебороть своих . Однако этот неспокойный человек не мирился и это отражалось на его здоровье. В дальнейшем, делая передачи о  фильме "0 чём шумит река" и о его  друге Армене Джигарханяне, мы снимали его в больнице, и он  говорил,  говорил пренебрегая болезнью. Ему было необходимо выговориться.
В эти дни, когда я пишу эти  строки, благодаря  сыну, Микаелу,  готовятся отмечать его 75- летний юбилей. Даже создана  правительственная  комиссия, все государственные мужья восклицают-" Это
же Фрунзе Довлатян!".Невольно возникает вопрос, а если бы не было сына?...
Сколько таких юбилеев было предано забвению. А ведь это прекрасный повод для бессмертия личности, повод ещё и ещё раз объяснить  молодому поколению, что  Комитас, это не только улица, а Арам Хачатурян далеко не  спикер парламента. Со всем  этим я сталкивался не раз, когда готовил передачи. Многие из молодёжи просто не имели представления,  не знали ни  Мартироса Сарьяна, ни  Минаса Аветисяна, ни Леонида Енгибарова, ни Арно Бабаджаняна. И если молодёжи это не интересно, что говорить о детях, будущем Армении, которые при опросе заявляют, что до 1991 года Армения была частью Ирана, или была  языческой страной. Именно это мы  слышим в  эфире. Кто виноват? Они? ... Мы?..., Думаю, что виноваты все! Разве это не преступление? Разве это не геноцид?
Когда в 1995 году мы решили посвятить "Звёзды и судьбы" 100-летию великого армянского актёра Грачья Нерсисяна, директора Армянского государственного телевидения это очень удивило. Люди не то что забыли, они просто не знали, их это не интересовало. Только после нашего упоминания они бросились   менять программу на  следующую неделю, вставив туда  фильмы с участием великого мастера.
А мы,  понимая, что нас ждут и смотрят, как старшее поколение, так и молодёжь и  дети, продолжали свою  благодарную миссию, пропагандируя  армянскую и не только  армянскую культуру.
Многие в те годы  позабыли  легенду 60-х, солиста  государственного эстрадного  оркестра Армении Симона Терьяна. А ведь  старшее и среднее поколение росло не его песнях. Многие  думали, что он давно уехал из Армении, некоторым казалось, что его нет в живых. А он появился. Появился в " Звёздах и судьбах" в своей неповторимой  кепке, вновь  сверкнул своим артистичным взглядом, и после долгих лет исчезновения вновь зазвучал его волнующий голос, вновь эфир заполнили любимые звуки азнавуровских  песен и орбеляновское "Спасибо жизни"...
Гениальный артист Карп Хачванкян  просто не желал появляться в эфире. Но мне удалось его  уговорить, даже  дважды.
Март. 1996 год. "Звёзды и судьбы". День рождения Леонида  Енгибарова. С оператором  Тиграном  Манкикяном  делаем опрос  прохожих  недалеко от театра музкомедии. Вдали появляется знакомая сутулая фигура в  плаще,  с крашеными  волосами. Он  медленно направляется к театру и, заметив  оператора, пытается  поменять дорогу. Несмотря на его сопротивление,  решаю подойти. Попов в западню он протяжно восклицает:
- Боже  мой! Ну для чего?
Однако  поняв что ему некуда деться и тем более, что речь не о нём, а о Енгибарове, он  меняется, как на  сцене и  начинает  восхвалять великого мима, вспоминая о фильме "Путь на арену", где снимался в роли его старшего брата.
Ноябрь . 1997 год. "Звёзды и судьбы". Юбилей великого армянского артиста Авета Аветисяна. Надо найти интересных людей, ярких личностей, которые могли бы поделиться своими воспоминаниями о  мастере. В   первую очередь выбор пал на его сына, актёра  Сурена Аветисяна,  актрису Вардуи Вардересян и  художника Валентина Подпомогова. Вдруг перед глазами встала гениальная сцена из фильма "Из-за части",где  Сурен-Хачванкян, пытается выудить  деньги у хитрой лисы-дяди Сагатела- Авета Аветисяна.
Направившись в театр  музкомедии,  застал Карпа  Никитовича в  кабинете заведующей труппой. Аккуратно одетый, с уставшим взором, он сидел глубоко в кресле. Нужен был подход, я  понял, что лобовая просьба не дала бы  положительного результата. Пришлось начать  издалека. Вначале пошли в ход детские  театральные оркестрово-ямочные воспоминания, затем напоминания о енгибаровской  программе... Однако его  трудно было  провести. Скупо и лениво  отвечая на  мои вопросы, его взгляд то и дело   скользил по камере, которая  лежала у меня на  коленях и ждала  своего момента.. И тут  последовал вопрос, который поставил  меня в тупик.
- Каренчик,- обратился он ко мне под воздействием детских воспоминаний. - Ты мне голову не морочь. Почему ты с камерой? Не нравится мне это дело...
Я вновь начал издалека, объяснив, что скоро юбилей Авета Аветисяна, что  мы готовим передачу, что  сняли уже многих... Тут он  меня прервал.
- Авет Маркович- это хорошо. Молодцы! Но меня  оставьте  в  покое.
Ровно десять минут мне  и актёру театра Борису  Пепаняну
понадобилось, чтобы уговорить его  и поднять в гримёрку, усадив перед
камерой.
Я знал, что 23 января 1998 года у Карпа  Хачванкяна  намечается юбилей, и  поставил перед  собой цель во чтобы то ни  было" одним  выстрелом убить двух зайцев".Рассказывая об Авете Аветисяне, Хачванкян  забыв о существовании комеры, вошёл в  азарт. Воспользовавшись  моментом, я начал задавать вопросы о Карпе Хачванкяне- артисте, о его родителях, детстве,  театре, кино и телевидении... Углубившись в  воспоминания, он  с удовольствием прокручивал ленту своей жизни  обратно,  вспоминал, как  вместо учебников  носил с собой в школу книги Станиславского, Мейерхольда  и Вахтангова, как по приглашению выдающегося армянского композитора Артемия Айвазяна  навсегда связал свою  судьбу с театром музкомедии имени А.Пароняна...
Под конец не выключая  камеры, я ему сообщил, что  первая часть нашей беседы войдёт в передачу об Авете Аветисяне, а  остальное  будет использована в январе, когда ему исполнится 75 лет . Улыбнувшись своей усталой, но очень обаятельной  улыбкой, он  помахал пальцем и протяжно выговорил.
-Мерзавец, Каренчик, как ты меня провёл.- Затем после великолепно обыгранной  паузы, добавил.- Боже мой! Да,да !Грустный день... Я поражён, как быстро пролетели годы, и я стал 75- летним  артистом. А вы знаете, что  в жизни я  совершенно иной человек. Я  грустный, я даже в некотором роде  флегматик. И более того, хотите верьте, хотите нет, но я не  люблю сцену. Зритель любит, а я - НЕТ ...
И это говорил человек, который  со школьной скамьи был влюблён в театр, который покорял  сердца тысяч зрителей и не  сошёл  со сцены до конца жизни. В последнее время он даже в антракте не уходил в гримёрку, устало  сидел до  начала  второго акта, а как  только раскрывался занавес, он перевоплощался и был таким же, каким был все  предыдущие годы.
Январь.1999 год. "Звёзды и судьбы". Арно Бабаджанян . Дата не юбилейная, 78 лет, но нам очень  захотелось  посвятить ему  отдельную передачу,  отлично понимая, что Бабаджанян- это  эпоха, это колорит нашего города, искромётный ереванский юмор и добрая  ереванская  музыка. Это Ереван... Как-то его  спросили-он москвич, или ереванец, на что он характерно вознёс руку над головой и  воскликнул.
- Ара, в Москве я проживаю, а живу в Ереване...
Однако этот человек был  своим в любом уголке мира, его  музыка звучала  везде, а песни исполнялись на  разных  языках. Один  интересный эпизод-прямое  доказательство моих слов.
Как -то  проходя с женой по Праге, они  обратили внимание на  группу школьников,  напевавших  песню "Мосты, мосты".
- Чья это  песня?- спросил он их с некоторым подвохом.
- Не знаем, какого- то русского композитора,-ответили ребята.
Арно Арутюнович улыбнулся жене и  сказал.
- Я доволен. Лучше пусть люди поют песни не зная автора, чем  будут  знать  автора и не будут  знать его произведений.
А слово "русский" его совсем не покоробило. Он был  интернациональным человеком и композитором.
Делая передачу об Арно, можно было снять  многих, в первую  очередь его самых  знаменитых друзей-Эдварда  Мирзояна и Александра  Арутюняна, но так как мы решили не повторяться и делать передачу о его эстраде, встретились с человеком, который дружил и работал с ним и  сделал  аранжировки большинства его эстрадных произведений. Это бывший художественный руководитель эстрадно-симфонического оркестра Гостелерадио Армении,  композитор Мелик Мависакалян, воспоминания которого было интересны, как в  кадре, так и за  кадром, которые нельзя было публично рассказать и  показать.
Обычно, когда человек публично ругается, да ещё  матом, становится не по себе. Однако есть люди,  которых без этого невозможно представить. Таким был Арно Арутюнович. Его порой  сочный мат, не конфузил собеседника, потому что это был ереванский фольклор, исходивший из уст " эреванского парня".Его мат-был  безобидным.
У Мелика Мависакаляна  сохранились аудиозаписи моментов, когда Арно Арутюнович играет в нарды, или когда он дома у  Мелика Бабкеновича впервые наигрывает своё последнее произведение "Грёзы".Его каждое слово чередуется с  матом и вызывает  добрую улыбку.
Помню, когда накануне  смерти он пришёл на телевидение, его  трудно было узнать.  Болезненно осунувшееся лицо  более подчёркивало орлиный армянский нос,  которым он всегда  гордился и который  придавал ему  особое обаяние. Пожелтевшие глаза на первый взгляд казались  грустными, но сквозь них всё-таки пробивалась  арноевская улыбка, минорно  гремел его заразительный смех,  студия  заполнилась его незаменимым юмором  и матом.
В том же 1983 году его не  стало. Какая- то  пустота нависла над Ереваном. Как ? Почему? Да не   может этого быть. Все были шокированы. Ереванская прекрасная золотая осень оплакивала своего великого ереванца золотым листопадом. К оперному театру не возможно было пробиться. Пришлось пустить в ход удостоверение, представиться  музыкантом и с нашим  симфоническим оркестром  проникнуть в здание оперы. В траурном  убранстве зал и фойе. Вглядываюсь в гордый орлиный профиль Арно, на котором застыла лёгкая улыбка. Вот-вот вновь загремит его заразительный смех. В гробовой тишине слышны волшебные  бабаджаняновские ноты, которые наполняют не только таманяновское здание оперного театра, но и весь его розовый город. Мы отлично понимаем, что это конец, его уже не будет рядом с нами, но этот человек бессмертен, потому что оставил людям добро, любовь, прекрасную  музыку, которую мы обязаны  передать из поколения в  поколение.
Сентябрь 2001 года. Первый год нового века и тысячелетия ознаменовался 80-летним юбилеем  Арно Бабаджаняна. Несколько дней и вечеров Ереван жил  и дышал Бабаджаняном. Со всех  афишных тумб и щитов ереванцев с поднятой рукой и широкой улыбкой приветствовал великий человек, композитор и  пианист. Он опять с нами, в родном городе, в родных залах, возвращая многим детство  и молодость. Фонд памяти Арно Бабаджаняна, который возглавляет его сын, Ара, а в Армении-бывший директор-распорядитель  Армконцерта  Роберт Акопян, организовали серию концертов, практически во всех залах города, где мне посчастливилось выступить в роли ведущего. На  юбилей съехалось много гостей. Аж сам  мэтр советско-российской эстрады Иосиф Кобзон,  оставаясь верным  своей дружбе  и принципам, взволнованно готовился к выходу на  сцену,  почему- то в окружении телохранителей. За кулисами  прихорашивался " звезда" советской армянской эстрады, ныне лос-анджелосовец Георгий Минасян, другой ныне американский  армянин, выдающийся маэстро Константин Орбелян, аж прослезился, когда его пригласили на сцену. Рядом с ними-Рубеном Матевосяном, любимой Бабаджаняна Раисой Мкртчян, в сопровождении эстрадно-симфонического оркестра телевидения и радио Армении, друг друга на  сцене  сменяли  молодые  исполнители, что  ещё и ещё раз доказывало- МУЗЫКА АРНО БЕССМЕРТНА!
"Плывут в дома воспоминания
Слова любви, слова  признания.
Живут во мне воспоминания,
Живут во сне и наяву.
Они тепло моё весеннее,
Моя весна, моё спасение.
Моя надежда и  спасение.
ПОКА Я ПОМНЮ, Я ЖИВУ!!!




                ВМЕСТО   ЭПИЛОГА

Ещё и ещё раз спасибо жизни,  спасибо Судьбе, что она свела меня с такими людьми, подарила счастливые минуты знакомства и общения не только  с теми, о ком вы прочли в этой книге. Этот почётный список не имеет конца. Естественно, со  всеми я не  встречался, но именно они-архитекторы и  созидатели "золотой эпохи" формировали и  воспитали наше  поколение. Все они-Личности, профессионалы от Бога, люди преданные  своему народу и своему делу.
В этой книге был неполный список моих выдающихся друзей, героев  моих передач, ереванцев и не ереванцев . Более двухсот  выпусков моих  авторских программ "Звёзды и судьбы", "Огни  рампы" и "Ереванские сказки", которые  всегда  имели место в эфире "3-го канала", представляли таких гигантов, как архитекторы Рафо Исраелян, Джим  Торосян, Спартак Кндехцян, Артур Тарханян,кинорежиссёров  Юрия Ерзнкяна, Лаерта Вагаршяна, Анатолия  Мокацяна, Геннадия  Мелконяна, театральных режиссёров Вардана Аджемяна,  Армена Гулакяна, скрипачей Рубена Агароняна, Эдварда Татевосяна, оперных певцов Татевик Сазандарян, Гоар Гаспарян, Тиграна Левоняна, блестящих мэров нашего города Григора Асратяна и Мурада Мурадяна, академиков  Виктора Амбарцумяна, Левона Орбели, Виктора Фанарджяна".
Хотелось  бы перечислить всех, но это  отдельный  разговор и может отдельная книга. А пока, хочется верить, что  эта моя первая книга и вся своеобразная видеоэнциклопедия архива "3-го канала",  станет  искрой для возгорания пламени в сердцах  и душах поколения ХХI века и они,  продолжив традиции "золотой эпохи", добавят  своё, и на небосклоне  зажгутся новые яркие "звёзды".
Ещё и ещё раз  СПАСИБО СУДЬБЕ! СПАСИБО  МОЕМУ ЕРЕВАНУ!  СПАСИБО  МОИМ ДРУЗЬЯМ  И МОЕМУ "3-му КАНАЛУ"...


ЕРЕВАН. 2002 год