Почти засыпая 7

   Есть же счастливчики, живущие с самими собой в ладу и согласии. А я, прожив более 50 лет, так и не научился себя понимать. До сих пор не определюсь, какой я настоящий. В общении с людьми вполне адекватен, если меня беседой стимулировать, так и мысли вполне разумные — по крайней мере, внешне — могу изрекать. Но стоит остаться одному, особенно ночью в постели — всё! Мысли лезут в голову, не пойми какие. Серьезный, степенный человек прилюдно и озвучить их постыдится.

   Вот не далее, как вчера. Устал на работе, ближе к полуночи чувствую, сонливость одолевать начала. Ну, думаю, не успею голову на подушку приклонить, а уж второй сон досматривать буду. Размечтался, называется. Мозг мой мне тут же и заявляет:

   — А вот фиг тебе, а не объятия Морфея. Подумай-ка для затравки над тем, что поколениям, рожденным при Советской Власти, рождалось лучше.

   Блин, это почему же лучше? — подумал я. — Сейчас вот рождается человек, а тут ему и компьютеры, и ай-поды всякие, “Дэнди-Сеги-Сони-Нинтендо” друг дружку сменяют, не успеешь наиграться. Иная малолетка муху поймала, пожалуйста — тест на беременность. А у меня в детстве всего игрушек, что деревянный конь-качалка, да революционный резиновый матрос. Советскую девушку за завтраком тошнить начинает, так она сразу и не разберет, то ли залетела, то ли вчера на вечеринке перепила. Только через два месяца после задержки и поймет, что страсть бесследно не проходит. При Советской Власти кофейком решишь себя на праздник побаловать — все блатные связи переберешь, пока добудешь жестяную банку «Касика» с гордым профилем Чингачгука. Не удалось достать, значит, чай грузинский №36 хлебаешь. Про сейчас говорить не буду, каждый в самую мелкую лавчонку может зайти и взять чего пожелает.
 
   А хотя… Прав, пожалуй, мой мозг. Нынешние-то рождаются как? В муках, с трудом. На свет божий появляются все в крови, да слизи перемазанные. Света белого не видят, потому как этой же слизью глаза залеплены. Весь рот липкой дрянью забит, чтобы не захлебнулся — в рот трубку суют, отсасывают. Мы, дети Страны Советов, совершенно иначе рождались.
 
   В голове всплыл и лопнул — плуп! — пузырь памяти: Первая моя осознанная мысль была о том, что пора выбираться из этого тесного обиталища. Тем более, что мне показалось, что кто-то настойчиво зовет. Рванувшись, я попытался выйти, но не тут-то было: выхода не было, со всех сторон меня окружали мягкие, упругие, но, тем не менее, прочные стены. Ужас охватил все мое крохотное естество. Впору было закричать: «Замуровали, Демоны!» И вдруг — чу! — слышу жужжащий звук. Будто где-то в отдалении исполняют «Полет шмеля» Римского-Корсакова. А вслед за звуком мелькнул огонек, слева от меня, теплый и словно бы манящий, зовущий к себе. Возможно, это была ловушка, но иных направлений для выхода из узилища я не обнаруживал и потому пополз на свет. Я полз по пластунски, не имея сил подняться на слабенькие ножки и побежать, словно Александр Матросов. Пока еще не окрепшие ручки порой подводили и я тыкался мордашкой в жижу. Отплевавшись, упорно продолжал движение вперед. Огонек разгорался и увеличивался в размерах. Жужжащий звук то стихал, то усиливался.
 
   Наконец я увидел мужичка. Скорее невысокий, в пиджаке и кепке, он стоял, покачиваясь с пятки на носок, и улыбался мне с прищуром, одновременно хитрым и ласковым. В петлице пиджака алел красный бантик, а в руке был зажат фонарик «жучок».         
   Если кто не знает, это такой механический фонарик без батареек, напоминающий кистевой эспандер. Внутри корпуса находится маленькая динамо-машина. Нажимая быстро на ручку-рычаг на корпусе, вы разгоняете динамо-машину, она дает ток и лампочка загорается. При этом фонарик издает тот самый, характерный жужжащий звук, который и привлек мое внимание изначально. Но я отвлекся.

   Мужичок все также молча улыбаясь, поманил меня пальцем и, повернувшись, побрел вперед, подсвечивая дорогу фонариком. Вопреки ожиданиям, на нем были не высокие болотные сапоги бродни, а обычные штиблеты. Он так и шел в них по жиже, покрывающей дно туннеля, только штанины подвернул до колен. Несмотря на жужжание, явственно слышалось хлюпанье слякоти в штиблетах. Путь был недолог. Дойдя до выхода, мужичок прощально махнул мне рукой и исчез. А я родился.

   Уже позже, услышав строчку в гимне СССР «…и Ленин нам путь озарял», я понял, что это за мужичок был с фонариком «жучок» в руке. Не будь его, неизвестно, сколько времени мне пришлось бы блуждать в кромешной темноте по лабиринту родовых путей в поисках выхода. А ведь нынешним и подсветить некому. Прав был мой мозг, утверждая, что нам рождалось лучше.

   Написав все это, я подумал, придет ли такой день, когда я с гордостью смогу рассказывать об исключительно умных, а не таких бредовых предзасыпательных мыслях, посещающих меня?

   Боюсь, что нет.