Немного nostalgia. Аромат земли

   Летом  1984 года Кабульский аэродром закрывали на ремонт полосы - удлинняли с восточного конца. Мы в половине восьмого утра взлетали, а в восемь порт закрывался и начинал принимать борты только после шестнадцати. Естественно, столько в воздухе мы провисеть не могли, надо было куда-то падать на дозаправку. Садились, как правило, на ближайший аэродром по запросу с воздуха. Но вот какая незадача: во второй половине дня в Кабуле усиливался ветер и менялось его направление. К вечеру он дул уже поперёк полосы со скоростью боковой составляющей больше предельно допустимой для посадки самолёта. Не всегда так было, но довольно часто мы засиживались "в гостях" до полуночи, а то и ночевать приходилось.

   Как-то раз садимся в Баграме, всего-то 30 км севернее Кабула, но погода другая,да и полоса лежит с севера на юг, по направлению ветров. Руководитель полётов командует:

   - Заруливайте к транспортному звену, выключайтесь и подходите к СКП, машина в городок скоро будет.

   - Понял. Зарулил, выключаюсь.

   Транспортное звено это два Ан-26: летающий госпиталь да эртэшка-ретранслятор. Заправились. ТЗ - топливозаправщик - медленно отчалил от нас. Механик через верхний люк чехол на кабину вытаскивает. Сегодня мы сделали два вылета, 10 часов нажужжали, устали. Кабул закрыт по ветру, решили ночевать здесь, в Баграме. Неспеша подтягиваемся к СКП.

   Вечер ласковый, недушный. Пахнет пылью и ещё чем-то непонятным, наверное, ночные цветы раскрывают свои бутоны. Темнеет прямо на глазах. На югах сумерки короткие, их почти нет: солнышко за горизонт - свет выключен. Был день, стала ночь. Тишина стоит до звона в ушах. Слышно урчание автомобильного движка - из городка вышла машина. До городка два километра.

   Стоим, ждём. Из-за поворота в клубах рыжей пыли выруливает расхлябаный бортовой ЗИЛ и, поставив плотную пылевую завесу, тормозит около нас. В воздухе ни ветерка и мы, кашляя, громко проклинаем водилу и старшего. А старший - вот он:

   - Товарищ капитан! Сейчас смену караула отвезу и сразу за вами!-хлопнул дверкой и ЗИЛ поволок свой пышный пыльный хвост в сторону стоянки штурмовиков.

   - Будь ты неладен,- рассаживаемся на корточках на краю канавы, что тянется вдоль дороги. Даже ругаться неохота, устали. Хорошо сегодня поработали. Мужики мои закуривают. Ждём. Кто-то встал на краю канавы и пристроился отлить. И всем захотелось. В канаве дружно и весело зажурчало. Сразу как-то веселей стало, кто-то чего-то сморозил - заржали, кони стоялые. Подкатил ЗИЛ. Мы быстро попрыгали в кузов и рыдван попылил к повороту.

   Не успели и ста метров проехать, как вдруг - ТАХ!ТАХ!ТАХ!- хлопки какие-то громкие. Машина встала как вкопаная, прапор из кабины выскочил:

   - Мины, товарищ капитан! По транспортному звену бьют!

Мать вашу! Там же наша ласточка! - Давай назад!

   С небывалой резвостью ЗИЛок понёсся опять на стоянку. Выскакиваем из-за поворота - самолёты целы и около них пыль клубится. Рядом положили, сволочи. Ребята мои попрыгали на землю, я стою наверху, в кузове, рот раскрыл. И слышу, будто кто-то за моей спиной бумагу мнёт. "Ну, приспичило кого-то," - оглядываюсь, а никого рядом нет. А шелест, между тем, всё громче и как-то тревожней. Прапор с водителем в канаву нырнули, только сапоги мелькнули, и уже оттуда вопят:"Ложись!!!" Мужиков как корова языком слизала, а я по кузову заметался, потом плюхнулся на мазутные доски. Лежу и соображаю, что доски кузова - не укрытие, надо бы на землю. ТАХ!ТАХ!

   - И-эх1 Так-перетак, ядрёна вошь!!!- премахнул я через борт и  - в канаву. ТАХ!ТАХ! Плотненько этак лежу, землю-матушку носом рою. И таким родным мне показался запах этой чужой земли, сил нет! Жмусь к ней, как к милой женщине, и даже не так - как к маме в далёком детстве. И нет родней и ближе этого клочка каменистой, суглинистой, прокалённой солнцем земли, этого пыльного пряного запаха. Господи!..

   И вдруг - тишина...

Прапорщик с волителем у машины хлопочут:

   - Всё, товарищ капитан! Концерт окончен! Сейчас поедем!

   Встали, отряхнулись. Друг на друга смущёные взгляды кидаем, вроде как собственного страха стыдимся. Парни закуривают, все враз заговорили, каждый норовит выговориться. Я тоже что-то там про аромат земли и прочее. Хоть и чужая земля, а вот, поди ж ты...

   - Да какая ж она чужая, командир, коль нашими соками полита. Гы-гы..

   Не понял. Мужики уже громко ржут и даже в наступившей темноте я разглядел в канаве тёмные овалы сырой земли - мы как раз на этом месте машину ждали. Х-х-ха! Ржали до икоты.

   Потом пошли самолёт осматривать - обошлось. Потом ехали в городок, в гостиницу. Между прочим, при въезде в городок на постаменте там стоит Ла-5, настоящий. Вернее, тогда стоял, теперь-то уж вряд ли. Потом мы спали. И сквозь сон слышали грохот - утром нам сказали, что опять был обстрел, теперь городка. В нашей комнате вынесло оба окна. А мы спали. Потому что хорошо поработали и устали. 


Рецензии
Летом 1984 года Кабульский аэропорт в дневные часы закрывался на ремонт полосы – ее удлиняли с Восточной стороны. Утром в половине восьмого мы взлетали, а в восемь порт закрывался и возобновлял прием «бортов» лишь после шестнадцати. Естественно, висеть столько в воздухе мы не могли, как без дозаправки. Падали, как правило, на ближайший аэродром по запросу с воздуха. Но вот незадача: со второй половине дня в Кабуле усиливался ветер, менялось его направление. К вечеру он дул поперёк полосы, скорость боковой составляющей выше предельно допустимой для посадки нашего типа самолёта. Не всегда так было, но часто приходилось засиживаться "в гостях" иногда до полуночи, а то и ночевать оставались.

Как-то раз садимся в Баграме, севернее, 30-ть км от Кабула. Здесь и погода другая, полоса расположена с севера на юг и совпадает с основным направлением «Розы ветров»*. Проблемы нет. Посадка в штатном режиме. По команде РП ( руководителя полетов), заруливаем на стоянку транспортного звена. Перед выключением двигателей прошла еще команда РП:

- Выключайтесь и на КП, скоро в городок машина будет.

- Вас понял. Выключаюсь, - дал ответ экипаж.

Транспортное звено - два Ан-26: летающий госпиталь да эртеэшка-ретранслятор. Заправились. ТЗ - топливозаправщик – медленно удалился. Механик зачехлил кабину самолета. Солнце палит в этих местах изрядно и защищать оконные стекла – необходимость. За день к общему налету добавилось еще два вылета по количеству и 10 часов по времени. Заметно устали. Кабул по ветру закрыт, ночевку решено провести в Баграме. Неспешно перемешаемся всем экипажем на КП.

Вечер довольно ласковый, недушный. Пахнет пылью, но это не в новинку, а вот ещё чем-то непонятным, видно, цветы ночные, раскрывают свои бутоны, здесь и такие есть. Темнеет на глазах. Здесь сумерки короткие, их почти нет - солнышко за горизонт - свет выключен – сплошная чернота. Был день и вот - ночь. От тишины в ушах звенит. Вдалеке, в ночной тиши вполне отчетливо послышался рокот автомобильного движка, а до городка два километра. Видно, машина за нами.

Ждём. В свете фар, в клубах рыжей пыли, подпрыгнув на повороте выскакивает, видавший виды, бортовой «ЗИЛ» и, поставив плотную пылевую завесу, лихо тормозит. В воздухе ни ветерка и мы, кашляя, громко проклинаем недоделанного лихого «водилу» вместе с прапором – старшим на машине. А старшой - вот он:

- Товарищ капитан! Смену караула подбросим и за вами! - хлопнул дверкой и «ЗИЛ – ок» поволок пыльный хвост к стоянке штурмовиков.

- Будь ты неладен, - рассаживаемся на корточках на краю канавы, что тянется вдоль дороги, с неким негодованием в душе.
Даже ругаться не хочется, устали. Поработали нынче на славу. Мужики мои закуривают. Ждём. Кто-то встал на краю канавы и пристроился отлить. И всем захотелось. В канаве дружно и весело зажурчало. Сразу как-то веселей стало, кто-то чего-то сморозил - заржали, кони стоялые. Подкатил ЗИЛ. Мы быстро попрыгали в кузов и рыдван по пылил к повороту.

Не успели и ста метров проехать, как вдруг - ТАХ!ТАХ!ТАХ!- хлопки какие-то громкие. Машина встала как вкопанная, прапор из кабины выскочил:

- Мины, товарищ капитан! По транспортному звену бьют!

Мать вашу! Там же наша ласточка! - Давай назад!

С небывалой резвостью ЗИЛ-ок понёсся опять на стоянку. Выскакиваем из-за поворота - самолёты целы и около них пыль клубится. Рядом положили, сволочи. Ребята мои попрыгали на землю, я стою наверху, рот раскрыл. И слышу, будто кто-то за моей спиной бумагу мнёт.
-Ну, приспичило кого-то, - оглядываюсь, а никого рядом нет.
А шелест, между тем, всё громче и как-то тревожней. Прапор с водителем в канаву поныряли, только сапоги мелькнули, и уже от-туда вопят:
- "Ложись!!!" Мужиков как корова языком слизала, а я по кузову заметался, потом плюхнулся на мазутные доски. Лежу и соображаю, что доски кузова - не укрытие, надо бы на землю. ТАХ!ТАХ!

- И-эх! Так-перетак, ядрёна вошь!!!- перемахнул я через борт и - в канаву. ТАХ! ТАХ! Плотненько этак лежу, землю-матушку носом рою. И таким родным мне показался запах этой чужой земли, сил нет! Жмусь к ней, как к милой женщине, и даже не так - как к маме в далёком детстве. И нет родней и ближе этого клочка каменистой, суглинистой, прокалённой солнцем земли, этого пыльного пряного запаха. Господи!..

И вдруг - тишина...

Прапорщик с водителем у машины хлопочут:

- Всё, товарищ капитан! Концерт окончен! Щаас поедем!

Встали, отряхнулись. Друг на друга потупленные взгляды бросаем, вроде как собственного страха стыдимся. Парни закуривают, все враз заговорили, каждый норовит выговориться. Я тоже что-то там про аромат земли и прочее. Хоть и чужая земля, а вот, поди ж ты...

- Да какая ж она чужая, командир, коль нашими соками полита. Гы-гы..

Не понял. Мужики уже ржут и даже в наступившей темноте я разглядел в канаве тёмные овалы сырой земли - мы как раз на этом месте машину ждали. Х-х-ха! Ржали до икоты.

Потом пошли самолёт осматривать - обошлось. Молча ехали в городок, в гостиницу. Между прочим, при въезде в городок на постаменте там стоит Ла-5, настоящий. Вернее, тогда стоял, теперь-то уж вряд ли. Потом мы спали. И сквозь сон слышали грохот – утром мы узнали, что опять был обстрел, теперь в городке. В нашей комнате вынесло оба окна. А мы спали и никто ничего не слышал, усталость взяла свое.

Это Валентин, так я, экспромтом, в чтении, на первый раз попробовал редактировать твой рассказ, в качестве примера. Этого конечно еще не достаточно и далеко не все. Здесь есть еще над, чем работать. Я уже понял не благодарный труд писателя. У них зад деревянный. Иной раз над одним предложением полдня просидишь. Но лиха беда начало. Я, вот как-то короткие рассказы не писал, хоть в задумке предостаточно. Написал уже почти половину книги « Если цель ясна» и она пропала, лет пять на нее потратил, конечно не каждый день писал и даже не каждый месяц . Книга о курсантских годах, переход в большую авиацию и планировалось о стратегической противолодочной авиации некоторые острые моменты затронуть, я же на Ту – 142М летал. Не сохранил ни на диске, ни на «флэшке», а тут один «спец» чисткой компа занимался и почистил вместе с книгой. Восстановлению не подлежит. И, нет сил, начать ту же тему сначала. А рассказы твои в целом классные, с авиационным юморком. Есть, конечно острые углы, которые подправить просятся, но это дело техники. К, стати, рассказ требует более точных формулировок, произведение короткое. А, в общем судить произведение, я пока могу на уровне – понравилось, не понравилось. И все. А. Шушков.

Александр Шушков   18.05.2011 11:15     Заявить о нарушении