Днюха

(из серии "Эмигранты")

Мы почти не бываем у нашей тётушки в гостях. Не потому, что мы её терпеть не можем и поэтому не приходим к ней, а по той простой причине, что она не приглашает нас никогда. Казалось бы, что для родственников не нужны приглашения, но тётя, когда нам судьбою стало велено жить в одном городе, быстро расставила все точки над " Ё "...
- У нас, шоб вы знали, не принято лазить по гостям, когда тебе вздумается и обязательно перезванивайте, если всё же надумали придти.
Нас это заявление очень обрадовало, она не приглашает, а мы и не навязываемся - идиллия. Сама же тётушка-это эталон халявы. Для неё не составляет труда привалить неожиданно, то есть припереться со своим муженьком и вычистить из холодильника всё, что можно не только съесть, но или хотя бы понюхать. Сегодня семейный праздник. Гуляем на Днюхе моей сестрички. Приглашены только родственники. Тётушка со всеми десятьми домочадцами - в обязательном порядке. Тётушка не садится никогда скромно в уголочке или с краю стола. Она обязательно, опоздав на минут десять-пятнадцать, когда уже всех пригласили присесть к столу, влетает, как фурия... хватает стул и бесцеремонно, раздвинув всех гостей, усаживается, где она считает, что на столе стоит именно то, что ей можно есть. Они на диете-с. Её муженёк - наш, не менее любимый нами, чем наша тётушка - дядюшка от неё не отстаёт. Ворвавшись за стол, тут же начинает хватать по очереди со стола каждую бутылку с вином, коньяком, пивом или водкой и, с видом искушённого знатока, принимается вслух изучать и громко комментировать этикетку... Что он ищет - не понятно, потому, как разбирается он в напитках, скажем, чуть меньше, чем я в игре на трёхпедальной арфе. Он всем сообщает всегда, что ест и пьёт только всё полезное, то есть, как потом выясняется - всё подряд. Итак... Дорогие гости, не побрезгуйте! Первыми набрасываются, как с голодного края прибывшие, дядюшка и тётушка... Начинают они с салатов, давясь, захлёбываясь и, рассказывая байки про холестерол , сахар и кальций. Салаты с бурячками, заедаются целыми головками чеснока, бутербродики с икрой, печень трески, крабы, шпроты, зелень - пропадают с их помощью со стола - в две секунды... Все, остограмившись под салатики, селёдочки, маслинки и всякую ветчину и колбасные, ждут продолжения, не выпуская вилок из рук. Я с шурином, под общее ликование и аплодисменты, заносим и ставим по центру стола большое блюдо. Подаётся плов. Рисинка отдельно от рисинки, всё перемешано с мелкими кусочками жаренного с лучком красного мяса, морковочкой, изюмом и орехами. По кругу блюда дымятся огромные, величиной с кулак, куски отварной телятины в чесночном соусе. По центру блюда - большие куски баранины на рёбрышках, абрикосы без косточек - курага, чернослив, нашпигованный кедровым орехом. Всё тут же моментально расхватывается по тарелкам, без уговоров и приглашений отведать, всё тает во рту и исчезает быстро, как в кино, чик - и нету. Пару секунд на передышку. Все жадно поглощают воду, соки, минералку, холодное молодое вино. Ремни, рубашки расстёгнуты... Идёт бой: кто - кого... или гости-кухню, или кухня-гостей. Молодняк сдался и, отступив, выбрался из-за стола в сад. Остались самые несдающиеся, короче те, кто на диете... Плавно переходим на отбивные, истекающие грибным соусом и лимонным набрызгом с традиционной молодой картошечкой, зажаренной в шипящем масле - фритюре, обильно посыпанной чесночком с чёрным перчиком и укропчиком. Дядюшка первый кидается в атаку. Бесцеремонно выковыривает своей вилкой самую большую отбивную из общего блюда и, лихо подправив нож на вилке, пытается приступить к поглощению оной.... Тётушка вдруг подскакивает с криком смертельно раненной вороны:
- Погоди, не ешь!!!
Срывается с места и бежит на кухню. Она с головой влезает в кастрюлю, стоящую на газовой плите с варящимся в ней куриным бульоном, вынимает полкурицы и на тарелке заносит в салон, ставя перед мужем:
- На, поешь натуральное, не ешь мне эту химию.
- Это не химия, это настоящее мясо и очень вкусное, сядь - и не дёргайся...
- Шо ты говоришь, а ну, дай гляну? ...
Она возвращается и кидает мясо назад в кастрюлю. Сестра, глядя на всю эту суперкультуру, смотрит на маму. Мама закатив глаза, с мольбою на лице, просит терпения и не обращать внимания. Шурин, онемев от такого жеста с мясом, просто нервно покусывает губы, но молчит. Все едят, выпивают, никто на этот высший пилотаж культуры не обращает внимания. Все что-то говорят одновременно, не слушая друг друга, шутя и сами смеясь над сказанным. Час идёт усиленная борьба за уничтожение продуктов, но это не реально. Мы с пяти утра с мамой и сестрой, изнасиловав кухню и плиту с духовкой, приготовили на тридцать человек столько всего, что можно было параллельно ещё и свадебку небольшую оттанцевать. Через час-полтора гости, как переполненные пьявки, стали отваливаться от стола... Быстро всё убралось, сменились скатерти, поставились новые напитки и приборы. Пока дяди, тёти , двоюродные братики и сестрички, племянники и племянницы курили, ковырялись в зубах, насиловали туалеты и телевизоры, деревья и кустарники в саду, на стол подали десерт. Все быстренько, болтая о вредности пирогов и тортов, истекая слюной, рассевшись по местам, ждут свою порцию - по кусочку от каждого торта. Торты не магазинные - домашние и не съесть кусочек "Наполеона" или "Сметанника" с медовыми коржами, с орехами и ещё какой-то вкуснятиной, политых шоколадом, приготовленных - испечённых нашей мамулей, равносильно проигрышу любимой спортивной команды или, упущенной на рыбалке, рыбине или, не знаю - чего там ещё...
Всем - чай, кофе... молодёжь - гляссе, молочные коктейли с клубникой и персиками. Дальше - мороженое, фрукты, арбузы...
Вечер. Уже нет сил ни есть, ни пить, ни просто говорить. Кажется, одно неосторожное движение и из ушей пойдёт фарш из съеденного и выпитого. Кто-то пытается шутить старой традиционной шуткой, когда все переели:
- А борщ будет?
Но уже нет сил реагировать.
- Ну, что? Сидим ещё пять минут для приличия и - по домам, - командует тётушка, - всё равно больше ничего не дадут.
Все пытаются улыбаться. Два часа ночи. На кухне домывается посуда. Хорошо, что есть посудомоечная машина. Пылесос втягивает в себя последнюю соринку. Сидим с шурином на ступеньках дома, пьём кофе, курим. Ночная прохлада и отрезвляет, и успокаивает. В голове ещё гул от шумного застолья и карканья любимой тёти.
Просто не верится, что день отстояли. Пошатываясь от усталости, к нам выходит сестрёнка и садится между нами :
- Дайте сигаретку?
- Ну, сестрёнка, как ты - ещё жива?
- Ой, не спрашивай...
- Завтра всё по новой?
- Завтра будет легче, завтра будут только друзья...
А.К.2010г