Император Малиновых Земель

**
Эти земли называли в народе Малиновыми, хотя официальное название империи звучало иначе, длинно и претенциозно. Но Малиновые – это самое точное название, ибо дважды в сутки они окрашивались именно в этот цвет и его оттенки, утром и вечером, когда оба маленьких солнца, подрумяненных, как пирожки, сначала выкатывались из-за горизонта, потом закатывались туда же, совершая этот постоянный моцион в почти пустом бесцветном небе, мало темнеющем даже ночью.
Два маленьких алых солнца дважды в сутки проливали свой малиновый шелковый свет на безжизненные скалы, белую пыль и сине-бардовые цветы этих земель. Эти цветы были их особым украшением. Их большие, жадные до солнечного света, венчики синих, фиолетовых и красноватых оттенков, будто изогнувшиеся в любовной страсти, внимательно следили за движением солнц по небу и первыми провозглашали их появление или их закат.
Пожалуй, больше ничего не украшало эти земли. Перед высокими скалами, на равнине между ними стоял город, будто скроенный сумасшедшим архитектором. То гигантские здания из бетона и железа, сверкающие кое-где огромными стеклами, то лачуги из фанеры, то широкие практически пустые центральные улицы, по которым ветер гонял белую пыль и серо-медные пучки травы со странным названием сорви-голова, и иногда проходил или проезжал патруль, то узкие кривые улочки окраин, заросшие сорняками все с тем же медным отливом, заполненные разношерстным людом. Странный город, как и вся эта земля.
За скалами начиналась степь, больше похожая на пустыню, но все же и там ютилась какая-то жизнь, возле полуразрушенных строений торчали искривленные стволы деревьев и гигантские сине-зеленые стволы травы, в народе прозванной борщевиком и используемую во всех сферах домашнего хозяйства. И люди, они тоже там жили. Конечно же! Ведь пригодной земли было так мало!
Еще дальше была черная выжженная пустыня. Никто бы не выжил, попытайся он пройти через нее. А что было за ней – никто не знал, смельчаков не было проверять.
Поэтому драка за каждый кусок более-менее полезной земли была немалая. Скрытое противостояние центра и окраин с сильным преимуществом на стороне центра длилось уже не первую сотню лет.
Страна именовалась империей и управлялась императором, в народе прозванным Малиновым императором. Мало кто видел его, лишь приближенные к власти и обслуживающие ее, но многие с окраин тихо его ненавидели. Как и Совет Двенадцати при нем. Но за ними – власть, гвардия, техника, ресурсы и не разгромленный Центр с почти целыми зданиями и наследством минувших веков. А за бунтовщиками с окраин – лишь смелость, ненависть, отчаянье и партизанские методы борьбы, когда терять уже нечего.
И так уже 200 лет.
Одни подрывали основы империи в прямом и переносном смысле, другие искали тех, кто подрывал опять же во всех смыслах, и казнили их без приговора суда. Одни пропагандировали величие империи, другие кляли ее почем зря. Одни умудрялись процветать даже при всеобщей нищете, другие поколениями не знали просвета в борьбе за выживание.
И при всем этом жизнь здесь не сдавала своих позиций, рождались дети, строились дома, и некоторая часть населения даже ходила на работу в различные ведомства и некоторые не разгромленные предприятия, очень дорожа своим местом и пайком. Окраины выживали за счет своих женщин, исхитрявшихся выращивать на своих огородиках хоть какую-то полезную траву, и научившихся ткать на продажу великолепные ткани, окрашивая их отжимкой из борщевика. Эти выкрашенные в синие и малиновые цвета полотна попадали даже, по слухам, в императорский дворец.
Но иногда происходили не совсем привычные вещи…


**
Раз в сутки патрульные объезжали на броневике империю по периметру, там где, разумеется, можно было проехать, и пропагандировали через рупор преимущественно о величии империи, о силе Центра, о всевидящем императоре, обещали работу и сносное жилье тем, кто перестанет вести подрывную деятельность. Еще напоминали об угрозе со стороны Черной пустыни и предлагали сдавать непонятно откуда бравшихся пришельцев как врагов нации.
Действительно, иногда на границе между степью и пустыней появлялись пришельцы. Причем, каждый раз разные. Иногда они даже говорили на том же языке, что и обитатели Малиновых земель, но выглядели они все по-разному. То страшные мутанты, то красавцы неземные, то умирающие, то крепкие, то почти дикие, то вполне себе цивилизованные. Они говорили (если могли говорить) разные крамольные вещи, например, что там, за пустыней есть жизнь, и есть дорогу туда, они говорили о каких-то черных блуждающих дырах, о подземных мирах, о радиации и мутациях, о поисках чистых земель, о ничтожности их империи перед остальным миром. О многом странном они говорили, если успевали сказать. Ибо чаще всего их отлавливали патрульные и увозили в Центр.
Вот и в этот раз. В огромной железной машине, куда круче любого броневика империи, явилась со стороны пустыни целая семья пришельцев, причем состоящая из одних женщин – старых, зрелых, молодых, и детей, всего 7 человек.
Они были красивы и непохожи на измотанных женщин империи, и наполнены внутренней силой. Они ничего не боялись. А еще говорили на языке империанцев, пусть и не совсем том же наречии. И одеты были странно, в длинные разноцветные юбки и блузы, не скрывающие золотистой кожи рук. И глаза у них у всех были синие, а не темные, как у империанцев. В общем их появление наделало много шуму. Но пока послали за командиром мятежников в горы, в которых он скрывался, прошло немало времени. Потом явился патруль. Женщин укрыли. Тайно переправили в горы. Там они таки встретились с командиром. Прошли сутки. Патруль начал террор, требуя выдачи пришельцев. На третьи сутки их выдали.

**
Тронный зал. Это он так называется. На самом деле огромный пустой зал с колоннами, всюду синие и малиновые штандарты на стенах, огромные окна занавешены лиловыми полотнами так, что солнечный свет почти не пробивается сквозь них, в глубине на помосте трон, тоже весь украшенный тканями, по обе стороны от него по шесть кресел, обитых пурпурным бархатом, вдоль стен гвардия на вытяжку в красивой черной форме с красными знаками отличия. Каждый звук в зале отдает эхом. Есть электричество – невиданная роскошь. За троном огромный вышитый флаг малинового цвета с изображением двух солнц. Такова обстановка Тронного зала, куда привели женщин, пойманных на границе, разумеется, с завязанными глазами.
Когда глаза им развязали, в сумраке приглушенного света они вначале ничего не увидели, но услышали звонкий сильный голос, приказывающий выступить вперед тому, кто будет говорить.
Переглянувшись со своими, вперед вышла молодая женщина лет 30-33. Темноволосая, синеглазая, дерзкая, она спокойно взглянула, чуть щурясь, на возвышающейся перед ней трон, отметив, что электрический свет как будто специально направлен ей в глаза, чтобы она не увидела сидящего на троне. Зато она хорошо увидела, что трое бархатных пурпурных кресел были заняты людьми в черной военной форме, сидевших в них развалившись.
- Итак, как тебя зовут, откуда ты и остальные, зачем вы прибыли в нашу великую империю, кто вас послал и с какой целью, и что у вас за машина?? Говори честно и может быть ты останешься жива! – раздался все тот же голос.
- Меня зовут Касиос, а это моя семья – моя бабушка, тетя, сестры и их дети, мы прибыли с той стороны пустыни в поисках лучшего места жительства.. А машина.. там, где я жила, у всех есть такие.. А с кем я говорю, позвольте мне узнать?
- Паршивка, - раздался голос одного из сидевшего в кресле, - не ты здесь задаешь вопросы! Ты говоришь с Императором!! Говори немедленно – кто вас послал и с какой целью??
- Никто не посылал, пустыня наступает на нашу землю и многие разъезжаются в поисках лучшего места! – пожала она плечами, глядя прямо в глаза бородатому, который прикрикнул на нее. Это был холеный вельможа, его хищный профиль и сжатые губы выдавали властную и сильную натуру, спорит с таким себе дороже, но что делать, если она говорила правду?!
- Врешь, сука! – закричал он, - сейчас вас всех казнят за твою ложь! Признавайся, кто вас послал и с какой военной целью?
- Таруно, кажется, здесь я решаю, кого и за что казнят.. – неожиданно мягкий и вкрадчивый голос раздался рядом с Касиос, - и я думаю, что ты погорячился, девушка сейчас все расскажет без ненужный угроз, ведь так?
Перед ней стоял император. И на удивление он оказался совсем молод! Одетый в пурпурную мантию, черную военную форму и с железной короной на голове он выглядел по меньшей мере странно. Сверкая темными странными глазами и слегка улыбаясь, он вдруг схватил Касиос за руку, обернувшись к Таруно:
- Я сам побеседую с ней, а ты пока распорядись, чтобы ее семью разместили как гостей моего дворца, будь так добр, Таруно.. – и снова улыбнулся.
Не дожидаясь ответа, он потащил Касиос за собой. Он шел стремительно, и длинная мантия ничуть не мешала ему промчаться через анфилады комнат, двери которых открывались перед ним караульными. Он шел будто никого не видя, и Касиос вроде подумавшая вначале сопротивляться, от неожиданности и странности происходящего оставила эту неподходящую идею.
Наконец, они остановились в небольшой комнатке, не анфиладной. Император закрыл дверь на замок, и, усмехнувшись, расстегнул замок мантии. Пурпурное  полотно облаком упало у его ног.
- Раздевайся.. – тихо приказал он ей.
- Ваше Высочество.. Величество.. как Вас там?! Вы с ума сошли?! – воскликнула Касиос, не ожидавшая такого поворота.
- А ты думала, я с тобой говорить буду? – усмехнулся он снова, и темные глаза снова странно сверкнули, - или раздевайся, или я велю Таруно тебя казнить.. поверь мне, он очень кровожаден..
С минуту они смотрели друг на друга. Касиос судорожно соображала, что делать: бежать? – дорога назад закрыта, сопротивляться? – что ж, император физически кажется не очень сильным, слишком худ, но кто его знает, что он выкинет, про империанцев и их императора даже до них доходили слухи, что все они сумасшедшие.. Она решила подыграть, а там видно будет.
Он ждал, улыбаясь, следя за ней одними глазами, и расстегивая мундир.
Она улыбнулась в ответ, медленно распустив волосы и расстегнув замок юбки – черная широкая юбка осела рядом с мантией. И тут она кинулась на него с маленьким, спрятанным до того за поясом кинжальчиком, скорее подходящим для чистки фруктов чини, чем для того, чтобы защититься от насильника. Однако ж, если найти нужную точку, то...- выпад, удар, падение, и мимо, она лежит на полу, он же сидит на ней, прижимая ее руку с кинжалом к полу и больно упираясь коленом в живот.
- Ах, какая неудача! – улыбается он снова, хотя и зло на этот раз, - не надо со мной играть, это ты в моей игре, а не я в твоей! И я не шутил насчет казни! Раздевайся и без глупости – это цена твоей жизни и жизней твоих бабушек и теток!
«Хоть и худ, однако крепок!»: подумала она; что ж, видимо, выбора нет. Она знала на что шла, когда в одиночку с семьей направилась через пустыню к злобным империанцам. И она подчинилась. Улыбаясь, она скинула с себя  оставшуюся одежду и предстала полностью обнаженной. Продолжая улыбаться, она взяла руку императора и положила ее себе на грудь. Странно, но император вначале весь словно задрожал, а затем как будто оцепенел. «И что, ну же, где твой напор?»: подумала Касиос, вглядевшись наконец в его лицо. «С ума сойти, это же мальчишка, ему лет двадцать или чуть больше, наверное! Так вот почему..»
Но маленький император уже овладел собой и смог овладеть ею, «слава Богу, хотя бы он не девственник! И не мутант, как говорили…»: успела подумать Касиос, проваливаясь в ощущения чувственности.

**
Прошло неизвестно сколько времени. Император спал, раскинувшись голым на шелковой постели – тоже, кстати, невиданная роскошь. Или претворялся. Ведь кинжал все еще валялся в углу комнаты, откуда же такая глупая доверчивость? Но странно, ей не хотелось его убивать. А ведь ей надо убить его, надо, надо, надо! Не могу! Во сне и обнаженный он кажется совсем ребенком, но это Малиновый император, враг, и, проснувшись, он продолжит свои злодеяния! Но не могу и все, точка!
Выскользнув из-под тонкого одеяла, Касиос тихонько оделась, нашла валявшийся здесь же ключ, открыла дверь, и побежала по многочисленным коридорам и комнатам дворца. Странно, что караульных уже было намного меньше, и свет почти нигде не горел, лишь ночники, и вообще было очень тихо и пусто. Странный дворец... А где же охрана, слуги, придворные? Она вспомнила сказки о том, что дворец охранялся и обслуживался невидимыми духами, и сам император вроде самый главный темный дух. Но сегодня он показал себя вполне из плоти. Она вспомнила, как дрожал он, входя в нее, какой мукой, и страстью, и наслаждением исказилось его лицо, как он умолял ее продлить наслаждение, как он был одновременно и нежен и жесток, трогателен и требователен, как желал ее, почти плача от желания... Странно, странно, странно.. На ее родине она не встречала таких, хотя уже давно не девочка! Ладно, плевать она хотела, ей бы выбраться и своих освободить…
Неожиданно она услышала голоса. Приглушенные голоса и говорили они об императоре.
- Маленький сучонок вздумал мне сегодня перечить! – узнала она баритон Таруно, - вы слышали, он указал мне на мое место!!
- Да, у волчонка вырастают зубы… – кто-то ответил, раздумывая.
- Кто знает, где он сейчас? – спросил кто-то еще.
- Развлекается с этой девицей с границы.. новая игрушка.. пусть играет.. зубы его некрепкие, нечего бояться.. – кто-то еще лениво.
- Он себя еще покажет, попомни мое слово, Миро, только уже поздно будет!
- Кончать нужно гаденыша! – это Таруно, - я вам давно говорю!
- Он нам нужен..
- На кой лад?! Прирезать, никто ничего не узнает!!
- Я сказал, он нам нужен, и точка!! К тому же сейчас ему не до чего.. вы же видите – ему бы девку и больше ничего!
Молчание.
- Ну и что будем делать?
- Сохранять статус кво.. Подыгрывать.. Таруно, держи себя в руках! Помни, он император!
- Хрен он, а не император!
- Все, закончили, перейдем к делам..
- Что там по донесениям?..
Касиос не стала выслушивать, что там по донесениям, дело по всей видимости было сложнее, чем представлялось изначально.
Непонятно как, но она нашла дорогу обратно, к императору. Тот ждал ее, будто зная, что она вернется. И опять издевательски улыбался.
Она села на постель.
- Сколько тебе лет?
Он промолчал.
- Я старше тебя лет на 10, не смущает?
- Нет.
- Может, тебе мамка нужна?
- Нет.
- Тогда что? Ты отпустишь нас?
- Нет.
- Почему?
- Я хочу, чтобы ты осталась.
- А я хочу продолжить путь!
- Расскажи мне, откуда ты..
- Это допрос?
- Это вопрос.. просьба..
- Я действительно не имею никакой военной цели, просто у нас радиация, замучила совсем, а за твоей империей, говорят, есть пригодные для жизни земли..
- Вас там много, у тебя на родине?
- Там, где я жила, нет.. Пара сотен человек..
- Откуда у вас такие машины?
- Откуда у вас такой город?! Наследство, довоенное..
- И как вы собирались через горы перейти? Они безжизненные и опасные..
- Говорят, есть путь..
- Но ты знаешь его?
- Я нет, но я надеялась найти..
- Что ты знаешь о землях вокруг?
- Ну, твоя империя вроде как самая крепкая и неприступная, потому что империя, тирания.. а там много разрозненных поселений.. но, говорят, есть и другие земли и даже государства.. Я не знаю, правда, не знаю..
- Почему ты такая?
- Какая?
- Ну, глаза, кожа?
- У нас много таких.. разве остальное у меня не такое, как у других женщин? – она усмехнулась.
- Я слышал про мутантов..
- Но я на них не похожа, кажется! – засмеялась она.
Молчание.
- Итак, что ты хочешь?
- Чтобы ты осталась.
- Тебе нужна таки мамка!
Он вскочил, внезапно разозлившись.
- Я не ребенок! Прекрати! Мне нужна официальная любовница! Мне нужно.. чтобы они думали, что я им не опасен, мне нужно, чтобы ты мне подыграла.. и тогда я разделаюсь с ними.. я отпущу тебя и твою семью, обещаю! Но пока ты займешь место моей фаворитки, они будут видеть, что ты имеешь на меня влияние, потом тихонько подкатят к тебе, предложат убить меня, предложат власть, мое место.. и ты тут можешь согласиться, да, можешь, и тогда тебе придется ввязаться в эту игру, с ними.. и тогда я могу и не выиграть.. но можешь и не согласиться и помочь мне, и тогда я отблагодарю тебя..
- Интересно – это чем же?? Кувырок туда - кувырок сюда?? А если я не хочу ввязываться в ваши игры?? И почему ты думаешь, что я не предам тебя? Только потому, что кувыркалась тут с тобой??
- Нет, - он отвернулся, сказав неожиданно мягко и грустно, - не поэтому.. во-первых, у тебя нет другого выбора.. во-вторых.. я думаю, ты выберешь помочь мне.. и мне есть, что тебе дать..
- Почему ты так думаешь? Что за странная самоуверенность?? Ты знаешь, кто ты мне?? Ты вообще соображаешь, что говоришь? Кому ты все это говоришь?
- Да, я знаю.. ты думаешь, что я враг.. но это не так..
- Ты не враг?! Еще какой враг! Ты угнетаешь свой народ! Ты знаешь, что у тебя происходит в стране, в твоей гребанной империи?! Что люди умирают от голода, что казнят целыми семьями, что кругом произвол твоей хваленной гвардии, твоего Совета Двенадцати?! Что есть Сопротивление в горах? Или ты не знаешь, о чем даже в соседней комнате говорят?! Или это с твоего позволения все твориться, ты, сволочь императорская!
Она видела, как сжались его кулаки и засверкали глаза, он едва сдерживался, и она рисковала опять получить удар кулаком!
- Я.. знаю.. – начал он медленно.
Она перебила:
- Знаешь?? Что, что ты знаешь, лежа тут на шелковом белье в императорских покоях за занавешенными окнами??
- Все.
- Что именно, ваше императорское величество?!
- О чем говорят в соседней комнате.. Что происходит в Центре, и на окраинах, и про Сопротивление, и про нищету и произвол, и про то, что меня ненавидят, а Двенадцать хотят меня убить или использовать как мишень, и что они убили моих родителей, чтобы захватить власть и довоенное наследство, и что ты тоже пришла убить меня, и еще то, что не знает никто, кроме меня...
Он молчала, ошарашенная.
- Зачем?
- Зачем я говорю тебе это? Затем что хочу кому-то поверить.. хоть кому-то.. я думаю, что ты согласишься мне помочь..
- Ты просто ненормальный!
- Да, наверное! – он, наконец, рассмеялся и взял ее за руку. В его глазах она прочитала уверенность в том, что все будет, как он хочет, и желание обладать ею. И странно, что это не встречало внутри нее сопротивления!

**
И началась игра. Он представил ее как свою фаворитку, все время улыбался и шутил, делал вид, что ему действительно ничего не интересно, кроме ее тела. Ну, собственно, и на самом деле от тела он не отказывался. В этом отношении в нем была какая-то неиссякаемая страсть. Но и она была не против. По крайней мере внешне. Они мало говорили между собой, ибо отныне каждый их шаг был отслежен Двенадцатью еще более тщательно. Император, которого кстати звали Анук, часто пропадал куда-то, ускользая по ночам, а днем выполнял свои императорские функции. Он стал более наглым и самоуверенным, и уже вмешивался в каждое дело, которое обсуждалось в Тронном зале или на Совете, всячески указывая всем на их место и выпячивая свой статус. Его малиновая мантия теперь мелькала днем и во дворце и не только. И те времена, когда никто не видел императора, закончились, ибо он теперь стал появляться и на улице своего города, и захаживать во всякие ведомства, и однажды даже проехался с патрульными по окраинам. Он был активен и весел. Но это была нехорошая веселость, на грани фола, он рисковал страшно, и она это понимала.
Впрочем, у нее была своя роль. Она играла фаворитку, избалованную вниманием императора, но подуставшую от самого императора. Как фаворитка она тоже в окружении гвардейцев появлялась то тут, то там, улыбаясь и красиво говоря с женщинами города.
Двенадцать всполошились не на шутку. Тем более, что у народа как-то стало меняться мнение о самом императоре и его будущей жене. Очень опасно меняться, в лучшую сторону!!
И Двенадцать не заставили себя долго ждать. Прошло-то не больше месяца.

**
Ночью он прибежал к ней, взлохмаченный, но в короне и мантии, велел быстро собираться и одеться потеплей. Не спрашивая, ибо уже успела узнать его (расскажет лишь, что захочет), она помчалась вслед за ним по коридорам, а потом они стали спускаться в целый подземный город, который оказался под дворцом. Трубы коммуникаций, холодные сырые подвалы, этаж за этажом, все ниже. Внезапно он остановился и крепко поцеловал ее в губы.
- Надо пересидеть и все успокоиться! – сказал он ей, - здесь есть комната, я оборудовал ее на такой вот случай.. нас никто не найдет.. несколько дней.. и они все перебьют друг друга.. и все закончится, я отпущу тебя.. ты мне веришь?
- Да.. – ответила она тихо, кусая губы.
Он снова поцеловал ее.
Они вошли в маленькую комнатку, и пока он искал свечу, Касиос внезапно толкнула его в темноту в спину и захлопнула за ним дверь.
- Касиос, - закричал император из-за двери, - нет, Касиос, открой!!
- Прощай, - сказала она, закрывая дверь на засов, - никто не узнает, что ты здесь, никто не узнает о твоей смерти, прощай, император Малиновых земель..
- Касиос.. неужели я так ошибся в тебе?? Касиос, что они тебе пообещали?? Почему, Касиос??
Она не ответила и скрылась в темноте коридоров.
И вот запертый за железной дверью в темном холодном подвале молодой император рыдал, сидя на полу и отбросив бесполезную корону, понимая, что это конец, и ужасный конец. Сколько он протянет? Запас еды и воды на неделю есть и можно растянуть на месяц, два, но это бесполезно, т.к. никто не освободит его отсюда, никто, кроме Касиос, не знает об этом месте, и именно та, которую он полюбил, стала его палачом. Это страшно терзало его, и он не мог остановить своих слез. Он вспомнил детство, как лишился родителей в 5 лет, как видел, как их убивали, стоя за портьерой, а потом эти дяденьки объяснили ему, что он стал императором, но они помогут ему управлять страной. Он вспомнил, как разгадал их игру, как начал свою, как все придумал, как все разузнал, составил план возмездия, играя сразу на нескольких шахматных досках. Он все просчитал, не просчитал только свои чувства к мерзавке, что они вообще возникли, и ее предательство. Он думал, что он все знает, и все может. Такое сознание жило в нем, сознание своей силы и воли, сумасшедшая устремленность к цели, и необыкновенно сильная интуиция, наверное, больше чем интуиция, и хитрость, ловкость, и дерзость – все это давало надежду, что он победит в этой борьбе. А теперь он проиграл и умрет медленной смертью в этом подвале! Значит, он ошибался, значит, он никто, как о том и говорил Таруно! А эта чертовка! И это его чертово желание обладать ею! Проколоться на бабе, поверить ей – непростительная непроходимая глупость!! Она просто взяла его за одно место, вот так просто захватила его волю, и он купился на это, как мальчишка, а он такой и есть, дурак дураком!! И он плакал, кляня себя и ненавидя… Долго. Пока не заснул от усталости, просто провалился. Пока не услышал лязг засова.
Это была Касиос. Он напрыгнул на нее, прижав к стене, готовый разорвать паршивку на части, но Касиос сопротивлялась не на шутку, отталкивая его и пытаясь что-то сказать, пока не ударила его головой об трубу. Они оба упали на пол. На миг он ослабил хватку.
- Сумасшедший! Псих! Прекрати! Я пришла выпустить тебя!!
Держась за голову и тяжело дыша, он прошептал:
- Ненавижу тебя!!!
Она вдруг все поняла:
- Анук! Боже, мальчик, родненький мой, я не предавала тебя!! Так было нужно! Поверь мне, я все тебе расскажу!
Он молчал.
- Пойдем, нам нужно идти…
- Куда? Что там, наверху?
Он был страшно колючим, и голос его был холодным и недоверчивым.
- Пойдем.. – потянула она его за руку, но он ее вырвал.
«Как ребенок, ей-богу!»: подумала она.
Они шли по подземным коридорам, и она несла фонарь, то и дело оборачиваясь, в его неверном свете его лицо было искажено страданием. Да, это было жестоко, оставить его там, пусть всего лишь на сутки. Внезапно он остановился:
- Я не пойду с тобой.. я возвращаюсь..
Он повернул и пошел.
- Анук, верь мне! Пойдем со мной, там выход, там друзья! А там, куда ты идешь, там война!
- Это моя война и моя земля, и я ее император, поэтому я должен вернуться!
- Анук, они убьют тебя! Анук, я все это сделала, чтобы спасти тебя!
- Мне это не нужно.. и.. ты свободна, иди куда хочешь..
- Гордец проклятый, ну и проваливай, черт с тобой, иди умирай! Черт возьми, но я не хочу без тебя! – она вдруг заплакала навзрыд, - ну прости меня, прости!
Но император уходил все дальше и дальше. А она плакала и плакала…

**
Через несколько дней по тому же подземному ходу Касиос вернулась во дворец с подмогой. Дворца было не узнать, весь развороченный, страшный, стекла выбитые, электричества почти нигде нет, бетонированные стены оголены, всюду следы битв, и трупы, но пусто, подозрительно пусто..
Зато на окраинах жизнь кишела. Отряды мятежных окраин, пленные гвардейцы, костры на улицах, загранпосты, долгое выяснение личности, тут же празднующие победу, танцующие и поющие оборванцы, раненые и женщины, ухаживающие за ними, в общем классическая картина довольно бархатной революции.
Наконец, ее привели в шатер к командиру, с которым она уже встречалась в горах в день прибытия в империю. Первое, что она спросила, где император и что произошло. Командир повстанцев рассказал ей историю их странно быстрой революции. Как Двенадцать после исчезновения императора переругались между собой за власть, в результате их осталось пятеро. Как часть гвардии перешла на сторону повстанцев. Как объявился император, которого оставшиеся Пятеро выставили живым щитом, потом свалили на него весь вековой произвол и предложили расстрелять, как потом выдали его повстанцам, чтобы заслужить себе прощение народа, как часть повстанцев, которые были не в курсе относительно роли императора во всем этом деле чуть было его не расстреляла, как в последний момент командиру удалось его спасти, и как потом император воевал рядом с ними плечом к плечу с гвардейцами, оставшимися верными Пятерке. Никто не ожидал, что казалось бы изнеженный мальчишка окажется таким отчаянным бойцом.
- Так где же он сейчас?! – не выдержала, наконец, Касиос.
- А черт его знает! Он странный.. сам по себе.. кажется в горы пошел..
- Зачем?
- А шут знает! Я дам тебе сопровождающего, пусть проводит..
- Ну а что с Пятеркой-то? И вообще кому теперь принадлежит власть в империи? – спросила Касиос, оглядываясь при выходе.
- Ну.. – протянул тот, пожимая плечами, - никому.. нам, наверное.. Середняки все попрятались, как крысы, гвардия разоружена, четверо из Совета расстреляно, один сбежал..
- Таруно?
- Откуда ты знаешь?
- Догадалась.. И что вы планируете делать?
- Ну, строить новую жизнь! Когда все по-честному, без произвола, переберемся в Центр.. Да подожди ты, еще не думали! – командир повстанцев выглядел рассерженным ее вопросом, разумеется, лишь скрывая за раздражением растерянность. Еще бы – окраины боролись с Центром и империей уже так долго, что не верили в свою победу, боролись потому что так надо, а что будет дальше после победы – никто не думал.

**
Император разгромленной Малиновой империи сидел на камне и, подперев голову рукой, смотрел на закат двух малиновых солнц. Вид у него был не императорский – мундир гвардейцев из черного стал серым от пыли, волосы взлохмачены, вместо мантии обрывок малиновой ткани на шее наподобие платка.
Сердце при виде его радостно и тревожно забилось.
- Анук! – окликнула Касиос его.
Он вздрогнул, но не повернулся к ней. Касиос опустилась на камень рядом с ним. С минуту они молчали, наблюдая закат. Это действительно было очень красивое зрелище. Даже черная пустыня вдали в эти минуты играла в свете заходящих солнц багряными цветами и наполнялась жизнью. Фантастическое зрелище!
- Как бы я мог это оставить.. – нарушил он молчание.
- Анук, я хочу тебе все рассказать.. – ей страшно захотелось обнять его, он выглядел таким уставшим, смертельно уставшим, но она сдержалась.
- Не нужно…
- Я хочу. Выслушай, как все было.
И она рассказала ему, как все было. Все случилось, как он и предполагал. Совет предложил ей его место, номинальную власть с физическим устранением императора. Чтобы держать ситуацию под контролем и протянуть время, она якобы согласилась, но выставила условие, что отмстить, якобы, императору сама, т.е. сама устранит его. К ней приставили соглядая, который следовал за ней неотступно, страшно затрудняя ее тайную деятельность. А деятельность заключалась в том, чтобы разузнать места складов боеприпасов гвардии и подходов к ним и передать тайно эти данные командиру повстанцев. Так об этом было договорено еще в первую их встречу. Что она проникнет во дворец и все разузнает, и убьет императора. Взамен командир передал ей карты подземных коммуникаций с отмеченным на ней проходом в подземелья, где с самого начала Страшной войны укрылись в бункерах люди, а после там возникло свое небольшое государство. У этих людей были технологии и знания довоенных времен. Но они не выходили на поверхность, боясь радиации. А у нее была цель дойти до них, очень важная цель, ибо она была посланницей своей родины, погибающей от наступления пустыни. Однако все происходило слишком быстро. И она не успела ему все рассказать. Ей пришлось играть роль предательницы и запереть его в подвале. Но это она предупредила командира повстанцев, что император не на стороне Двенадцати и сам является заложником ситуации. Она хотела привести помощь от подземных жителей, но наверное, помощь оказалась уже не нужна. И она думала о нем, императоре, каждую ночь и каждый день, потому что знает точно – он тот человек, с которым она бы хотела остаться навсегда вместе. Потому что она его любит, и неважно, что он об этом думает сам. Вернее важно, но она все равно сделала свой выбор.
- Анук, не прогоняй меня.. и прости, если я сделала что-то не так..
Тени вокруг стали уже совсем синими, лишь соединенные солнца краями своих дисков подкрашивали даль излюбленным малиновым цветом. Анук обернулся к ней, наконец, и то был взгляд не мальчишки, но мужа, поистине он очень, очень повзрослел! Она понимала – это не просто – умереть за неделю несколько раз.
Он улыбнулся и почувствовал, как же он устал, сказалось просто нечеловеческое напряжение последнего месяца. Он смотрел на эту женщину, которую считал, что любил. И думал: «Любит ли он ее еще?» Нет, у него не было обиды, не было на нее злости, или на кого еще. Да, он был очень одинок, и она пленила его тело и душу своей странной дикой красотой. Его тело до сих пор содрогается рядом с ней. Да, она смешала ему все карты, ведь он вел свою тонкую, почти ювелирную игру. В его план входило столкнуть между собой Двенадцать и самому установить связь с повстанцами. И уже давно он знал о подземном городе, потому что еще подростком нашел в подземельях дворца указание на это. А еще спрятанную там кем-то библиотеку. Он читал книги, которым по 500 лет. Как никто другой он знал о довоенной жизни, о самой войне и ее причинах, и последствиях. Его целью стало возрождение страны. Но для начала он должен был стать не номинальным, а настоящим ее правителем. Наверное, это был юношеский максимализм. Ибо теперь он ничего не хочет, совсем ничего. А Касиос смотрит на него такими умоляющими глазами, синими-синими. Ему захотелось прикоснуться к ее лицу, поцеловать ее. Но если раньше он никогда не препятствовал своим желаниям, теперь.. теперь он слишком устал, чтобы желать так же сильно, как раньше. Он отвернулся.
Но Касиос не глупа. Она читала его душу, может, потому что любила. А любовь наполняет женщину силой невиданной и тайным знанием сокровенных тайн души. Женская душа ведает неведомое, когда любит, и живет сокровенным. И потому Касиос обняла императора сама, покрывая поцелуями запыленную голову. Чтобы он ни решил, она поделится с ним своей силой, своей верой, своим знанием.
- Касиос, - тихо произнес император Малиновых земель, - у меня сейчас ничего нет.. ни власти, ни влияния, ни мыслей в голове, ни желаний, ни чувств.. боюсь, что меня самого сейчас нет..
- Это не так, Анук, это усталость, и она пройдет, когда ты поспишь, - она прижала его к себе, - поспи сейчас, хоть немного.. а завтра будет новый день.. и ты нужен своему народу, никто даже не представляет, куда и как двигаться дальше, даже твои повстанцы… им нужен лидер, и это ты.. им нужны знания, и они у тебя есть.. и твоя интуиция, и воля.. никто кроме тебя не сможет возглавить страну.. у тебя потрясающие способности, просто потрясающие.. я восхищаюсь тобой! Ты мужчина, которого я так долго искала, у ног которого я хочу сидеть.. но ты спи, и я верю, что завтра все будет хорошо, все будет, как надо, как оно задумано Высшей волей.. но ты спи, родной мой, пока есть эти часы безвременья, часы отдыха, часы, в которых мы принадлежим только себе..
И так она баюкала его, пока оба солнца не погасили свои лучи, и серые сумерки не окутали темные скалы. И так она была готова просидеть всю ночь, карауля его сон, и наблюдая, как в ее руках он отпускает себя и наполняется силой, для нового дня, для новых свершений…

На следующий день Малиновые земли провозгласили нового своего правителя, и им стал Анук, прежде номинальный император низложенной империи, а ныне полноправный и признанный лидер новой страны... И это было непросто. Но это другая история…