Здравствуй, прошлое! ч. 4

МУЖЕСТВО.

Дорогие читатели, придется вас разочаровать: в четвертой главе хроник «мч» не будет романтических приключений, описанных выше, это скорее драма, однако мне бы хотелось, чтобы при ее чтении человек, не лишенный музыкального слуха, сумел мысленно уловить аккорды финала Первого концерта для фортепиано с оркестром П.И.Чайковского. 
Человек рождается, и вся его дальнейшая жизнь напоминает восхождение к каким-то сияющим жизненным высотам. На этом пути встречаются радости и огорчения и это нормально. Бывает и по-другому: ты почти достиг определенной вершины, а потом волею судьбы с высоты летишь в пропасть, не зная, что тебя ожидает, какие будут последствия, какие ждут испытания, если останешься в живых.
Испытания разной степени сложности бывают, наверное, у каждого человека, в изменившихся условиях важно не растеряться и продолжать идти к намеченной цели, чего бы это ни стоило.  Мне досталось  очень и очень трудное испытание, пережить которое помогла вся предыдущая жизнь: оптимизм, физическая закалка, умение с военного детства преодолевать трудности,  а так же щедрые сердцем люди, которые не оставили меня в беде одну.
В нашем таежном молодежном городе на разных строительных объектах начались аварии одна за другой. Первой жертвой стала дочь руководителя нашего коллектива. При таком авторитетном папаше она могла бы учиться в институте, выбрать любую легкую работу, как сплошь и рядом происходит в нынешнее время, но тогда выпускница десятого класса, по примеру комсомольцев-добровольцев решила всего добиться сама, закалить характер в трудностях. Она пришла работать на бетонный завод, где и случилось с ней огромное несчастье: каким-то механизмом юной девушке оторвало руку.
Следующей была моя очередь. На склоне горы наша бригада заканчивала копать траншею под фундамент здания вокзала. Порода там – гранит с песком, техника не берет, зато наши ломы, кирки и лопаты не уступали никакой машине. Выкопали траншею глубиной два метра и начали делать «подошву» на полметра в сторону для прочности фундамента. Выброшенная порода, большие камни лежали на бровке над подошвой, от ее тяжести стенка траншеи обвалилась, при этом пострадали четыре человека. Больше всех досталось мне: перелом основания черепа, ушиб головного мозга. Не буду писать, что это такое – оно до сих пор страшно для меня и неприятно для вашего чтения, постараюсь включить больше положительных моментов. В условиях недавно созданной участковой больницы меня спасала моя ровесница талантливый хирург и очень красивая женщина Агнесса Федоровна. Хирургическая медсестра Дуся, пережившая личную трагедию, первой подарила больной свою кровь, затем вливали консервированную донорскую кровь. Когда началось восстановление организма, мне постоянно хотелось пить в больших количествах. Однажды в палату принесли трехлитровую банку натурального молока, привезенного из отдаленной деревни, которую я выпила залпом. В больнице за мной ухаживали девушки из бригады, которым платили средний заработок. Потом, оставив учительскую работу, ко мне приехала из Подмосковья сестра Шура.
После четырехмесячного лежания в горизонтальном положении врач разрешила потихоньку привыкать ходить. Моя реакция всех изумила: «Я не хочу вставать и ходить!»  «Зачем же мы тебя лечили?» - сказала Агнесса Федоровна.
Когда я делала первые шаги по коридору, мимо меня пронесли на носилках строителя, упавшего с лесов и получившего перелом позвоночника. Это был очень красивый парень с голубыми глазами, вероятно, он не терял сознания, заметил меня, при такой тяжелой травме молчал. Юношу не удалось спасти. Теперь в городе есть улица его имени. 
Ходьба давалась с трудом, но вскоре я в сопровождении своей сестры на поезде поехала на консультацию в Иркутск, затем в Братск, где мне установили вторую группу инвалидности. Мастер строительного участка написал на меня для ВТЭК такую эмоциональную характеристику, хоть орденом награждай: с лучшей стороны отметил высокие результаты в труде, участие в общественных делах, заботу о товарищах:  в больнице, когда вернулось сознание, я попросила передать девчатам из бригады, чтобы они не лезли в траншею, она  может обвалиться. Из всего этого Леонид Данилович сделал вывод, что я, «как можно выразиться, герой!»
  В  зеркало я на себя не смотрела, кого порадуют увечья? Из-за отрыва зрительного нерва ослепла на один глаз, второй оказался парализованный, смотрящий в одну точку, проблемы со слухом, из-за порыва барабанной перепонки одно ухо перестало слышать, второе воспринимало звуки не полностью. Куда калеке деваться, чем заниматься, чего ждать от судьбы? Снова рыть траншеи не могу, запасной специальности нет? Вернулась в деревню к матери, которая ценой потери своего здоровья умолила Бога, чтобы он сохранил мне жизнь. Дальнейшее зависело от меня самой. Нужно было получать новую профессию, ту, из-за которой я поехала в сибирскую даль, - продолжать учебу. С большим трудом подготовилась к экзаменам и полетела самолетом в Иркутск на сессию. Все сдала и перешла на второй курс.
В дальнейшем было нецелесообразно продолжать там учебу, когда почти рядом с домом находится факультет журналистики МГУ имени М,В.Ломоносова. Встал вопрос о переводе  документов. Сделать это было сложно. Моя подруга Неля пыталась перевестись на учебу из периферийного вуза в Москву, ей на кафедре сказали, что МГУ - для избранных. Выходит, к таким отнесли меня, что невероятно. За это я благодарна испытанной подруге Алле. Мы с ней   после окончания десятого класса не прошли по конкурсу в пединститут, по необходимости окончили сельскохозяйственный техникум, получили специальность зоотехника. От своей мечты не отступили: немного поработав в деревне,  я уехала в Сибирь, Алла хорошо подготовилась к вступительным экзаменам и была принята на дневное отделение филфака МГУ.  Она стала моим ходатаем. Ей было нелегко заботиться о подруге, видимо, она не раз обращалась в разные инстанции о моем переводе, в свое время я не спросила ее, как она все уладила, о чем теперь сожалею, ведь Алла ввела меня, увечного инвалида, в новую жизнь.
Вторым, и главным моим спасителем, стала зав. кафедрой факультета журналистики дорогая Элеонора Анатольевна Лазаревич. Когда я вошла в ее кабинет,  она уже знала всю мою историю, поэтому вопросов не задавала, без лишних слов разрешила оформить перевод!
В трудную минуту жизни получила поддержку от корреспондента «Комсомольской правды» красивой и милой Ольги Андреевны Кучкиной. Она подготовила к печати мою небольшую заметку «Мужество знаю в лицо» и так поверила в меня, что добилась у редактора согласия меня, неокрепшего литературного птенца,  отправить в командировку на сибирскую новостройку. Тема очерка была примерно такая «Молодежь строила город, город строил их». Очерка не получилось, с заданием не справилась, но Ольга Андреевна и после этого провала пыталась мне помочь, некоторое время присылала мне в деревню короткие весточки. Всю жизнь я чувствовала себя должницей перед ней. Теперь, когда мои произведения: рассказы, в том числе юмористические, повести, мемуары, роман напечатаны в Интернете, так как для издания книг нет денег, я условно возвращаю свой долг ей и редакции «К.П.», буду рада, если Ольга Андреевна случайно посетит мою страничку на «proza.ru». Вместо шести лет я проучилась в МГУ семь лет, нигде не работая, впоследствии эти годы выпали из моего трудового стажа. К чтению приходилось приспосабливаться, видела треть строчки. Оценки были всякие, даже несколько пятерок. С дипломной работой не повезло. Темой был анализ книги для политпросвещения молодежи, которую написал молодой философ. Мне за нее поставили удовлетворительно, и то скорее из жалости. Наверное, автор не вызывал доверия, уж очень старался научить молодежь основам знаний марксизма-ленинизма. Теперь, при смене общественных отношений, он стал убежденным противником марксистского учения, за что его посылают за границу, оказывают по телевизору, иногда от него можно услышать здравые мысли.   
Местом моего профессионального рождения стал город А. Приморского края,  куда я прилетела к своему другу. Мы с ним познакомились в Братске во время командировки, где наводили марафет на железной дороге перед пуском первого поезда через плотину ГЭС. Когда первый поезд прошел на большой высоте и над пропастью морской, мы, строители, встречали его на станции с таким ликованием, словно первого космонавта. К сожалению, с другом мы тогда расстались, разъехались в разные стороны. Его влекли путешествия. Но мы с ним не теряли из вида друг друга. Когда у меня умерла мама, едва уйдя на пенсию по старости, я осталась одна, он прислал мне денег на самолет. Зародившиеся чувства не пропали бесследно, мы с ним встретились через десять лет, хотя я стала совсем другой, он отнесся к этому философски, сказал, от подобного никто не застрахован. Впрочем, мой пример не единичный. Когда мы работали на железной дороге, молодой мастер путей Володя с латышской фамилией был  женат на женщине, у которой по колено не было ноги. В этом союзе - и любовь, и совесть, и ответственность и характер настоящего мужчины.
Дальневосточники, как и сибиряки, люди надежные, талантливые в любой работе, не держат камень за пазухой, добрые, простые и отзывчивые. Когда с Дальнего Востока я вернулась в родные места, обнаружила, что люди, с которыми пришлось сталкиваться, стали другие: мелочные, с подвохом, перед которыми душу нельзя держать нараспашку. Я чувствовала, что ко мне, как к инвалиду, в коллективе относились с превосходством, старались уколоть, в чем-то ущемить, более строго спрашивали за работу. Может, мне так казалось? В редакции однажды беседовали с коллегой, писавшей неплохие стихи. Я обмолвилась о том, что бог может наказать, она меня «утешила»: «Куда уж вас больше наказывать?» Я на нее зла не имею, жизнь у нее сложная, пусть бог ее простит. Гораздо приятнее мне вспомнить о другом случае. Во время учебы в Москве мы шли с подругой по столичной улице. Увидев меня, «наказанную», незнакомый молодой человек сказал: «Не могли бы вы пойти со мной на концерт?»
В Подмосковье мы приехали зимой. День короткий, наступила ночь, город незнакомый, разыскали подругу моей сестры, у которой переночевали. Днем муж устроился станочником на завод, меня приняли в редакцию районной газеты, куда ежедневно ездила в переполненных рейсовых автобусах. Сменили три частных квартиры. Одна была пристройка к деревянному дому с обилием бегающих крыс. Затем жили вместе с хозяевами в прекрасном деревянном доме. Своего первенца мы принесли из роддома во времянку, вход в которую был прямо с улицы. Чтобы не застудить малыша, на дверь навесили ватные одеяла, в помещение входили, словно через шлюз космического корабля. Мы ждали второго ребенка, к счастью, муж получил от завода двухкомнатную квартиру в пятиэтажном доме. Радость была неописуемая! На новоселье мне подарили от редакции штапель для занавесок в спальне. В зале первое время вместо шторы на окне и балконной двери висели газеты.
У нас не было родных, которые помогли бы в воспитании детей - одногодок. Старшего ребенка муж отводил в детский сад, младшего в другой садик возила я на коляске. Со стороны интересно было смотреть, как сорокалетняя женщина, чтобы не опоздать на автобус и вовремя попасть на работу, бегом катит коляску. Все трудности знали только мы, родители.
Работа корреспондента – сложная, ответственная, эмоциональная, где не существует праздников, всегда надо быть в центре событий. За четверть века журналистской работы много увидено и пережито, через сердце проходили судьбы людей и перипетии в жизни страны. Встречаясь с разными людьми, большими и малыми по занимаемой должности, я попадала под обаяние каждой личности и забывала, что физически я не такая, как они.