Они были первыми

Исторический очерк

Главные герои его – Главный Конструктор С.П. Королев и Первый космонавт Земли Юрий Гагарин


Первые дни октября в Оренбургских степях стояли на редкость  солнечными, сухими и теплыми. Недолгое осеннее солнце торопливо прогревало землю, словно перед близкими холодами, снежными метелями надвигающейся зимы, спешило отдать ей свое последнее тепло.  И в этот день 4-го октября 1957 года утро тоже было солнечным и безветренным. Юрий Гагарин курсант Оренбургского летного училища в это утро готовился на летном поле к  полету. Всего двадцать дней осталось до окончания учебы в 1-м Военно-авиационном училище летчиков. Впереди выпускные экзамены, и уже начались зачетные полеты. Глядя в чистое голубое небо, почему-то  вспомнил свой первый самостоятельный полет в аэроклубе  города Саратова.
Тогда в его первый самостоятельный полет весеннее утро было тоже солнечным, Вроде бы и нечего вспомнить – взлет, два круга над аэродромом, посадка, но этот день запомнился ему.
Стоило только поднять самолет в небо, и профессия летчика покорила его сразу и навсегда, внезапно обрела для него огромную значимость. Тот, кто хоть раз взял  в свои руки штурвал, кто испытал особое, ни с чем не сравнимое чувство упоения от покоренной высоты, тот никогда  уже добровольно не  бросит этого дела. Так и у юного Гагарина первый, поднятый  в небо самолет, поднял  со дна его души неистребимую страсть проникнуть в бескрайние голубые просторы неба.  Об этом он мечтал еще в раннем детстве.
«Внимание, Внимание! Работают все  радиостанции Советского Союза, – неожиданно  услышал Гагарин в репродукторе такой знакомый, но в этот раз взволнованный голос диктора Левитана, - 4 октября на орбиту вокруг Земли с советского космодрома выведен первый в мире искусственный спутник Земли. Искусственные спутники Земли, - говорилось далее в сообщение ТАСС, - проложат дорогу к межпланетным путешествиям». Голос Левитана умолк, а над летным полем аэродрома зазвучали слова и музыка гимна Советского Союза. «Вот оно начало космической эры, и мы первыми прокладываем пут к Звездным Мирам!» – радостно воскликнул Юрий Гагарин с гордостью за своих ученых, создавших этот замечательный космический аппарат.
«Пройдет еще лет десять- пятнадцать и, может быть, даже человек поднимется в космос, и будет совершать  полеты по орбите вокруг  Земли», - рассуждал курсант Гагарин, ожидая команды на взлет. Он не знал имени ученого создавшего этот аппарат, не представлял темпов, развития науки ракетостроения, и, конечно, не  мог даже подумать, что человек поднимется в космос не через пятнадцать и даже десять лет, а значительно раньше. В то солнечное утро трудно было поверить, что всего три с половиной года разделяют запуск первого искусственного спутника Земли и полет вокруг планеты первого человека. Он не мог представить, что первым человеком, совершившим космическое путешествие вокруг Земли, будет он, сегодняшний курсант летного училища – Юрий Гагарин.

* * *
А в этот час на стартовой площадке космодрома Байконур собрались ученые, конструкторы, инженеры, рабочие, техники и обслуживающий персонал. Все они принимали самое активное участие  в этом, невидимом еще в мире, эксперименте. С большим интересом смотрели в осеннее голубое небо, вслушиваясь в сигналы, которые поступали на Землю из космоса. Бип  -  бип – бип,  - раздавался над космодромом голос первого  в мире  искусственного спутника планеты Земля.  Изумленное человечество услышало о том, что с советского космодрома  на орбиту  вокруг Земли выведен космический первенец.
- Сегодня свершилось то, о чем мечтали лучшие сыны человечества и среди них наш замечательный ученый Константин Эдуардович Циолковский, - поднявшись на импровизированную трибуну, начал свое выступление коренастый человек в темно-сером костюме. Это был Сергей Павлович Королев главный конструктор, по замыслу которого был разработан и запущен в космос искусственный спутник. Возгласы одобрения, аплодисменты прервали его выступление. Королев не скрывал своей радости, чуть склонив свою голову набок, обводил взглядом собравшихся, глаза блестели, обычно строгое лицо светилось. Выждав, когда смолкнут аплодисменты, продолжал.  - Он гениально предсказал, что человечество не останется вечно на Земле. Спутник – первое подтверждение его пророчества. Штурм космоса начался!
Королеву в этот знаменательный день, шел 51 год, а мечта о покорение космоса, проникновение во Вселенную возникла у него после незабываемой встречи с Циолковским. Студенту Высшего технического училища имени Баумана (МВТУ) было тогда двадцать три года,  он еще только заканчивал аэромеханический факультет. После той встречи и продолжительной беседы с великим ученым смыслом всей его жизни стало стремление – покорить космос.  «Раньше я мечтал летать на самолетах собственной конструкции, а после встречи с  К.Э. Циолковским решил строить только ракеты и летать на них. Константин Эдуардович потряс   тогда нас своей верой в возможность космоплавания.  Всем  смыслом  моей жизни стало одно – пробиться к звездам», -  скажет  С. П. Королев несколько позже, уже после того, как ракетой-носителем был   доставлен на Луну советский вымпел.
Мечта подняться в небо на самолете зародилась у Сергея Королева еще в раннем детстве. Маленький Сережа сидел на плечах у своего деда и не сводил своих глаз с аэроплана, на котором прославленный летчик Уточкин демонстрировал свое летное искусство  над аэродромом в городе Нежин. Первые шаги в авиацию сделал еще в школьные годы. Обучаясь в строительной профшколе по специальности  каменщика и кровельщика, он уже думает о другой профессии.  «От моделей – к  планеру, от планера – к самолету», по душе пришелся плакат Общества друзей воздушного флота (ОДВФ), появившийся в профшколе. Долго не раздумывая, вступает в члены общества и начал заниматься в одном из его планерных кружков. Ему  не было тогда  еще и восемнадцати лет, но он уже успел  побывать в воздухе на планерах собственной конструкции.
Окончив  строительную профшколу, Королев подает заявление на поступление в Киевский политехнический институт.
« Прошу принять в КПИ. Окончил первую строительную профшколу, отбыл стаж на ремонтно-строительных работах по квалификации подручного черепичника. Год работал в Губотделе  общества  авиации и воздухоплавания в конструктивной секции авиационно-технического отдела. Мною сконструирован безмоторный самолет оригинальной системы   К-5. Все необходимые знания получены мною самостоятельно, пользуясь лишь указанием специалистов…»
С.Королев.
Нелегкой была студенческая жизнь Сергея Королева, приходилось и подрабатывать. Не гнушался никакой работы, иногда по своей специальности строителя, а иногда и на других работах. Не бросал и своего любимого дела – планеризма, и в свободное время проводил в планерном кружке при институте. Молодые студенты механического факультета увлекались воздухоплаванием, а планерный кружок был, как бы детищем авиационного научно-технического общества, и находился под пристальным вниманием видных ученых. Королев твердо выбрал свой  путь и шаг за шагом, шел по неизведанным дорогам к конечной цели: стать инженером, строить планеры и самолеты, а позднее конструировать ракеты. Жажда познания, упорство, энергия и удивительная целеустремленность были отличительными чертами характера этого студента.
 Только два курса проучился Королев в КПИ, а после закрытия авиационного отделения киевского института, переехал в Москву и стал студентом вечернего отделения МВТУ.  Ему нужна была практика, и он  принял решение, устроится на работу на авиационное предприятие.  Уплотненной до предела была студенческая жизнь Королева: днем работа на авиационном заводе, вечерами  лекции в институте, а ночами, склонившись над чертежной доской, обдумывал и  выводил четкие контуры своего нового планера. Успевал еще посещать школу летчиков при аэроклубе, чтобы получить удостоверение пилота. Учился, принимал участие  во Всесоюзных планерных состязаниях. На последних курсах в институте построил планер, присвоив ему название «Коктебель», по имени одноименного поселка в Крымской области – центра планерного спорта. В феврале 1930 года окончил МВТУ и получил диплом инженера-аэромеханика. В том же году сконструировал и построил легкомоторный самолет «СК-4», окончил школу летчиков и получил «пилотское свидетельство». Впереди была увлекательная работа по избранной профессии, полная творческих поисков, познание доселе  неизведанного и борьба.
Приятные воспоминания надолго сохранились в памяти Королева о годах его работы в Группе изучения реактивного движения (ГИРД). Видные ученые еще в конце двадцатых годов настойчиво вынашивали идею создания реактивного двигателя. Ученые, молодые летчики первоначально  приняли идею Циолковского не столько, как  летать к планетам Солнечной системы, а скорее, как воплотить в жизнь лозунг, призывающий  «летать выше, быстрее и дальше всех!» Но были и такие, которые, как и  Циолковский, поставив перед собой цель, стремились создать ракету, способную преодолеть земное притяжение и совершить межпланетное путешествие.  Первыми среди них были замечательный ученый, изобретатель  Фридрих Артурович Цандер и Николай Кириллович Федоренков. Оба они с юношеских лет мечтали о завоевании Вселенной с помощью ракет. Федоренков и решил объединить единомышленников, энтузиастов ракетной техники для практического осуществления идеи проникновения человека на планеты.
«Всем, кто интересуется проблемой «межпланетных сообщений», просьба сообщить об этом письменно» - дальше был адрес и фамилия Федоренков Н.К. Такое необычное  объявление прочел инженер- аэромеханик Королев в газете «Вечерняя Москва» 12 декабря 1930 год и, конечно, немедленно откликнулся на него, а вслед за ним и еще более сотни желающих.  Оборонная организация Осоавиахим поддержала  идею Федоренкова, и 18 июля1931 года состоялось первое собрание энтузиастов ракетного дела, и в сентябре ГИРД окончательно сформировался, как  организация при бюро воздушной техники Центрального совета Осоавиахима.  Первым руководителем ее был избран Цандер, а Сергей Павлович Королев председателем технического и совета. С этой поры и началось для Королева незабываемое время – время разработки ракет и двигателей.
Их было четверо Ф.А. Цандер, С.П.Королев, М.К.Тихонравов и Ю.А. Победоносцев, люди все разные, у каждого свои идеи, и каждый готов был отстаивать их до конца. Но они не были утопистами и прекрасно понимали, что впереди предстоит  большая, кропотливая экспериментальная и теоретическая работа.
День 17 августа 1933 года был знаменательным днем в жизни гирдовцев. В этот день поднялась в воздух их первая ракета на жидком топливе. И хотя высота подъема была всего четыреста метров и  продолжительность полета от запуска до падения восемнадцать секунд, но это была победа. Королев понимал, что еще очень далеко до старта ракеты в космическое пространство и тем более до полета человека в космос. Это были только  первые шаги в освоение космоса.
Сложными и трудными  были ступени продвижения Королева к намеченной цели. Были на его творческом пути успехи и неудачи, да и в жизни немало было драматических событий. В последние годы, напряженной работы у него  не было времени вспоминать прошлое. Времени было в обрез, и всегда не хватало для будущего. А в этот день, после стихийного  митинга на космодроме Байконур  по случаю успешного выхода на орбиту первого искусственного спутника Земли, прошлое встало перед его глазами. Двадцать четыре года, от первой ракеты на жидком топливе до сегодняшнего дня, первого шага в освоение  Космоса, промелькнули в его памяти, как одно мгновение.
Вспомнил свое участие и впервые  по достоинству оценил работу ГИРДа  и тот вклад, который внесли они, проводя  большую экспериментальную и теоретическую работу в развитие  науки и сегодняшнего триумфа человеческого разума.  А в те времена многие, даже видные ученые, как к чудачеству относились к работе их организации. А у организации не было даже нормального помещения, полигона для огневых испытаний и финансовых средств. Все держалось только на их энтузиазме и фантастической увлеченности. «Группа инженеров, работающих даром», - усмехнулся Королев, вспомнив, как, ради шутки,  расшифровывали они  тогда аббревиатуру «ГИРД».
Только после того, как их работой заинтересовался заместитель наркома по военным и  морским делам М.Н.Тухачевский, они получили материальную базу, полигон для проведения испытаний и финансирование исследовательских работ. Михаил Николаевич по   достоинству оценил перспективу проводимых исследований, увидел в ракете основу грозного оружия. По его инициативе был впоследствии создан первый в мире Реактивный научно-исследовательский институт (РННИ), ставший  научным центром по изучению реактивного движения. Институт быстро набирал силу. А сам он тогда, освободившись от должности заместителя по научной части, стал руководить отделом по разработке ракетных летательных аппаратов. Он  целиком посвятил себя практическому претворению в жизнь замыслов великого К.Э.Циолковского, развивал его идеи,  конструируя управляемые крылатые ракеты.
Большое внимание уделял он и проблеме бескрылых баллистических ракет. « Так и не понял тогда начальник Реактивного института, Клейменов перспективность и великое будущее бескрылых баллистических ракет и вместе с некоторыми специалистами старался препятствовать их разработкам», - вспомнив многократные стычки с руководителем, вздохнул Королев. – Была даже попытка с его стороны прекратить работы в этом направление». Тогда ему даже пришлось обращаться за помощью к Тухачевскому.
«Много чего полезного сделал Михаил Николаевич для развития института. Институт находился постоянно под его пристальным вниманием, - подумал Королев, - мог бы сделать и еще большее, если бы…  Если бы не политические репрессии, арест и обвинение  маршала Советского Союза Тухачевского в измене Родине», - тяжело вздохнул Главный конструктор.
Невольно вспомнил и свой арест по ложному обвинению, тяжелую, изнурительную работу в  лагере для заключенных на Колыме. Лишение свободы, полное бесправие переживал очень тяжело, а еще тяжелее переносил лишение возможности заниматься любимым делом, которое было целью всей его жизни. Вспомнил тяжелый, едва не ставший для него трагическим, путь в Москву, куда его вызвали для пересмотра дела.
Шла война, и он работал в специальном Опытно-конструкторском бюро, вдалеке от Москвы, заместителем главного конструктора по летным испытаниям. О работе  по теме проникновения в космос можно было только мечтать. А на деле, не считаясь с трудом и временем, отдавать все силы  по совершенствованию боевых самолетов: конструировал,  испытывал ракетные ускорители. Свою  первую правительственную награду орден «Знак Почета» он получил после войны за создание ракетных  ускорителей. 
Вспомнились Королеву первые послевоенные годы,  когда  один из бывших участников   коалиции в борьбе с фашизмом,  У.Черчиль  призвал  к объединению и крестовому походу, теперь уже,  против коммунизма. Началась холодная война. Академик Курчатов уже работал над проблемами атомной физики, назрела необходимость начать исследования в области ракетной  техники. Проектирование ракеты дальнего действия началось в его конструкторском бюро в конце сорок шестого года. Ему предстояло решать поистине гигантскую задачу в постоянных поисках технических решений,  почти ежедневно встречаться с чем-то  неизведанным и брать на себя полную ответственность. А сроки были сжаты до предела. В октябре сорок седьмого года состоялся старт первого образца баллистической ракеты. Было проведено еще более десяти пусков новых экспериментальных ракет стратегического назначения. Фундамент отечественного ракетостроения был заложен.
Но его главная мечта проникнуть во Вселенную пока не воплощалась в жизнь, была только на бумагах, рождалась на листах ватмана. Он пока еще вчерне набрасывал планы, и мечтал о спутниках, полетах вначале животных, потом и человека по орбите вокруг Земли, старты к Луне, полеты аппаратов к другим планетам. Мечты, мечты, они не давали ему покоя. Он настойчиво добивался воплощения своей идеи проникновения в космос, выступал на различных конференциях, но слишком много было противников освоения космоса. А он продолжал  работать в этом направление, писать письма в Академию наук, в Совет Министров, ставит вопрос перед ЦК КПСС. И, наконец,  спустя два года ЦК и правительство поддержали  передовую идею об изучении  и освоении космоса при помощи ракетно-космических систем…
«Сколько времени потеряли!» - вздохнул Сергей Павлович, вспомнив, как долго и настойчиво добивался он этого.
Москва получала поздравления и мировую оценку подвига советской науки, который  был полной неожиданностью для ученых всего мира. А Королев в эти дни уже готовился к запуску второго искусственного спутники с пассажиром на борту. Собака Лайка в герметичном контейнере должна была в качестве подопытного животного совершить внеземное путешествие.. Второй спутник был по существу, первой космической лабораторией. На борту был расположена аппаратура и приборы для различных изучений, а также средства связи для передачи данных научных измерений из космоса на Землю. А главное – собака Лайка. Полет животного должен ответить на кардинальный вопрос, как влияет невесомость на живой организм. Исключительно большие надежды возлагал Королев на полет Лайки. « Она первый живой разведчик космоса. И если все будет нормально, то следующий шаг в космос должен сделать и человек», - интересуясь, как проходят и как переносит всевозможные тренировки Лайки, часто говорил главный конструктор.

** *
А человек, которому суждено было стать первым в мире космонавтом, закончив с отличием Военно-авиационное училище, проходил службу в 122 истребительно-авиационной дивизии Северного флота. Внимательно следил за успехами в освоение космического пространства. Новые достижения следовали одно за другим: запуск второго искусственного спутника с Лайкой на борту, а в следующем году и третьего спутника. Новый 1959 год начался с сообщения о старте первой автоматической станции в сторону Луны, в сентябре «Луна-2» доставила на поверхность спутника Земли вымпел с гербом СССР, а в октябре космическая ракета вывела автоматическую станцию «Луна-3» на окололунную орбиту,  впервые  были сделаны снимки невидимой части Луны.
Успехи ученых кружили голову молодому летчику Юрию Гагарину, и перспектива полета человека в космос не казалась ему уже столь отдаленной. «Кто будет первым?» -  ни один раз задавал он сам себе один и тот же вопрос. Преодолеть земное притяжение, выйти на управляемом корабле в космос – от всего этого захватывало дух, сжимало сердце молодого летчика-истребителя. В полку поползли слухи, будто начали отбирать летчиков для участия в космических полетах. Одни, оглядываясь по сторонам, заговорщицки намекали, что вот-вот начнут отбирать летчиков, другие утверждали, что уже давно идет отбор будущих космонавтов.
«Люди побывают  в космосе!  Люди! И одним из них, может быть, смогу стать и я. Может быть? Нет должен! Должен стать! Непременно должен!» - не давал себе покоя Юрий Гагарин, наслушавшись этих разговоров. Он не допускал даже мысли, остаться в стороне, оказаться в роли наблюдателя.  9-го декабря 1959 года подал рапорт: « если будет возможность, прошу направить меня для специальной подготовки». Приготовился долго ждать, но положительный ответ пришел очень быстро.
Москва встретила Гагарина, небывалой для декабря, оттепелью. Зимнее солнце почти не грело, но с крыш зданий капала вода, под ногами лужи. В Центральном управлении кадров ВВС принял его прославленный летчик, Герой Советского Союза, Николай Петрович Каманин. Внимательно познакомился с биографией, поинтересовался, на каких приходилось летать самолетах, что привело в авиацию, и задавал еще очень много различных вопросов. Беседа длилась долго. На следующий день началась медицинская комиссия. Гагарину много раз приходилось проходить врачебно-летные комиссии, но такой строгой и такого тщательного обследования на всех этих комиссиях еще не было.
Два зимних месяца прошли в тренировочных занятиях по прыжкам с парашютом, изучения теории и устройства космических кораблей, много времени отводилось и на спортивно-физическую подготовку. Пришлось вспомнить все, чем давно уже не занимался: играть в хоккей, волейбол, плавать в бассейне,  выполнять упражнения на всех гимнастических снарядах.
Ранней весной вместе с первыми будущими космонавтами Юрий Гагарин прибыл в Звездный городок – Центр по подготовке летчиков-космонавтов. В отряде их было двенадцать человек летчиков, добровольно посвятивших себя освоению новой, никем до них  еще не опробованной, профессии. Со многими из них Юрий Гагарин уже успел познакомиться еще на занятиях в Москве.  Быстро подружился с Германом Титовым, и его поразила  какая-то особая наблюдательность, быстрота реакции, сообразительность и богатое чувство юмора своего нового друга. – Кому-то из нас выпадет счастье первому познакомиться «с «дыханием космоса», - говорил Герман.
Начальник Центра подготовки космонавтов врач, Евгений Анатольевич Карпов знакомясь  с группой первопроходцев, объяснил молодым летчикам, что программа  по овладению профессией космонавтов, большая, сложная. - Занятия с вами будут проводить лучшие преподаватели научно-исследовательских организаций АН СССР, многих академий, высших учебных заведений, - говорил Карпов. - А от вас потребуется настойчивость, вас ожидает  тяжелая повседневная кропотливая работа, и она начнется сразу, как только вы пройдете окончательную медицинскую комиссию. Карпову было поручено по сложной программе обучить и подготовить молодых летчиков к профессии космонавта.
В том, что предстоит трудная и кропотливая работа, Гагарин убедился уже на занятиях по прыжкам с парашютом. Прыжки в аэроклубе, летном училище, да и серия последних прыжков в Москве и их результаты, казалось, говорили, что в этом плане у него все в порядке.  Навыков было достаточно, но они были совершенно не те, которые понадобятся космонавту в течение всего времени полета на космическом корабле. Предстояло отрабатывать затяжные прыжки, а  самое главное, четкую работу, сведенную к автоматизму, на участке свободного падения.
- Свободное падение при затяжных прыжках имитирует состояние невесомости, - объясняли будущим космонавтам врач Карпов и инструктор по прыжкам, - падая, космонавт учится ориентировке в пространстве, отрабатывает координацию движений в условиях, близких к состоянию невесомости.
Какое-то непонятное волнение испытывал Гагарин, когда их группа ехала на встречу с главным конструктором космических кораблей – Сергеем Павловичем Королевым. «Наконец увижу этого выдающегося ученого, который проложил дорогу в космос, - поглядывая в окно автобуса, думал Юрий Гагарин. В большом кабинете Главного конструктора молодые летчики вместе с Карповым ожидали Королева. Стояли подтянутые, как на параде, и с нетерпением ждали, когда войдет выдающийся ученый. В темно-сером костюме он вошел  в сопровождении нескольких сотрудников. Слегка наклонив голову набок, оценивающим взглядом обвел всех присутствующих, и, очевидно, оставшись довольный первым впечатлением при виде молодых летчиков,  улыбнулся и проговорил тихим голосом: - рад видеть вас здесь  у нас на предприятии, и, повысив голос, продолжил: -  вы прибыли сюда, чтобы ознакомиться с новой техникой.  Для нас же, конструкторов, представляется возможность узнать ее непосредственных испытателей. Королев подошел к летчикам и, подавая руку, представился каждому.
Евгений Анатольевич еще до встречи кратко охарактеризовал Королеву  всю группу и каждого в отдельности.
- Из каких краев? – подавая руку Гагарину, поинтересовался академик.
- Смоленщина. Гжатск.
- Средняя школа?
- Ремесленное. Литейщик по профессии.
-Значит, мы с вами, Юрий Алексеевич, птицы одного полета, - улыбнулся Королев. Я вот тоже в двадцатых годах профессионально-строительную школу окончил, строитель-черепичник. А потом МВТУ.
-  А я индустриальный техникум
- Молодец! А как же сложился путь в небо?
- В Саратове, аэроклуб.
- Удивительное совпадение!  Я тоже начинал с аэроклуба, - чуть слышно, закончил Сергей Павлович.
После знакомства с молодыми летчиками, пригласил всех за стол, как и перед знакомством, склонил набок голову, и внимательно взглянул на летчиков.
- Ну что ж, а теперь несколько слов о сути нашего дела, - начал беседу Королев и откровенно, ничего не утаивая, напомнил слушателям о сложности и трудности предстоящего дела. - Нет преград человеческой мысли, неограниченным возможностям разума. Многие обстоятельства понуждают землян штурмовать космос, - с большим увлечением говорил академик. Он уже говорил стоя. Из-под высокого лба необычным  блеском светились его темные глаза.
Юрий Гагарин, как зачарованный слушал неторопливую, образную речь Королева. Все, что вчера казалось ему фантазией, сегодня в кабинете Главного конструктора, обретало реальные очертания. Все, о чем говорил ученый и полет корабля за пределы Земли, стыковка нескольких  кораблей в единый комплекс, выход человека за пределы корабля в открытый космос, и работа в нем, и орбитальные станции со сменяемыми экипажами, должно стать реальным в самом недалеком будущем. А он, Юрий Гагарин будет не очевидцем и сторонним наблюдателем всех этих великих научных и технических достижений, а самым активным участником.
-Все, что  я говорил вам сейчас, - это не плод  беспочвенных мечтаний, а наша советская космическая программа, - продолжал говорить  Сергей Павлович. – Нам с вами доверено большое и, я бы сказал, даже дерзновенное дело. Полетом первого искусственного спутника открыты двери в космос, теперь дело за полетом  в космос человека. Начинать будем с полета одноместного корабля. Кто-то из вас окажется первым. Готовьтесь, не жалейте сил и времени. Судьба распорядилась так, что нам с вами посчастливилось стать первопроходцами неведомого космического мира.  – закончил Королев, и чуть помолчав, добавил, - на этом первая часть нашей встречи, будем считать, закончена, а теперь пора  к кораблю, к первому космическому кораблю, который мы назвали «Восток»…
Все, что увидел в цехе Гагарин, и услышал от академика, поразило его воображение. Эта встреча произошла в апреле 1960 года, до полета первого человека в космос оставалось двенадцать месяцев. Кто будет первым счастливчиком, этого молодые летчики еще не знали. Двенадцать месяцев прошли для Гагарина в упорной работе. День за днем, месяц за месяцем шла подготовка летчиков к полету в космос. Физическая и теоретическая  подготовка, проверка выносливости и воздействия на организм занятий на центрифуге, в термокамере и барокамере, и постоянный медицинский контроль. Королев тоже не хотел рисковать, и в мае 1960 года на орбиту Земли был запущен первый  корабль-спутник «Восток». Успешно вышел на орбиту и совершил более одной тысячи оборотов вокруг Земли. В августе того же года с целью проверки в полетных условиях системы, обеспечивающие жизнедеятельность человека, безопасность его полета, и возвращения корабля на Землю был выведен на орбиту второй  корабль-спутник
« Восток». На борту корабля в качестве пассажиров совершили путешествие собаки Белка и Стрелка.  Гагарин вместе с летчиками-космонавтами, конструкторами, инженерами, медиками и биологами провожал  в полет этот корабль. Гагарину еще не доводилось видеть своими глазами ракету на стартовом столе и полет ее в космические дали. Впервые это произойдет на его глазах.
 Утро выдалось солнечным. Электровоз тянет ракету неторопливо, бережно, космонавты сопровождают ее до самого стартового стола. Гагарин наблюдает, как она поднимает «голову», словно примеряясь к прыжку в небо. Вот она замерла, как бы вытянувшись по вертикали. Началась заправка, и по мере заправки ракета покрылась вначале легкой папиросной дымкой, затем клубами пара, и по всему корпусу выступил густой ослепительный иней. Ему казалось, она вот-вот оторвется от стартового стола и, порвав оковы земного тяготения, навсегда уйдет в бездонную высь. Нарастает грохот.     Проходит какое-то время, и высоко в небе, куда только что ушла ракета, уже гаснет крохотное пятнышко слабого света, последний зримый след выходящего на земную орбиту космического корабля «Восток».
- Не исключено, может быть, на третьем «Востоке» полетит кто-то из нас, скорее бы!  - восхищаясь только что увиденным, произносит Андриян Николаев. Третий корабль-спутник не вернулся на Землю. Снижаясь по очень крутой траектории, сгорел при входе в плотные слои атмосферы. Погибли и две дворняжки, Пчелка и Мушка, которые находились на борту спутника. Это был тяжелый удар для Главного конструктора: бессмысленная потеря корабля, от испытательного полета которого зависело очень многое, гибель животных. Космическая орбита, по которой шел этот спутник, отрабатывалась для полета человека. Это обстоятельство больше всего омрачало Королева, и он также чувствовал, что этот драматический полет может подорвать веру в успех у молодых космонавтов.
Все они понимали состояние Главного конструктора, и решили, не откладывая в долгий ящик, навестить его. С неприсущей для Главного конструктора, осторожностью встретил Королев космонавтов. Выжидающе молчал, строгое лицо было хмурым, и не было обычного блеска в его темных глазах.
- Не огорчайтесь, Сергей Павлович! – прервал затянувшееся молчание Юрий Гагарин,  - бываю «ЧП» даже с хорошо освоенными самолетами. А тут всего третий корабль! И будь на его борту человек, такого бы не случилось. Откажут автоматы, перейдем на ручное управление.
Лицо Королева посветлело, сразу стало легче на душе. Уверенные лица летчиков моментально рассеяли все его сомнения.
-Не сомневайтесь, Сергей Павлович! – поддержал Гагарина Андриян Николаев.
-Спасибо вам! Не столько за моральную поддержку, сколько за преданность нашему общему  делу, за веру в успех, - взволнованным голосом произнес Главный конструктор. Прошел несколько шагов по кабинету, помолчал несколько секунд и четким голосом добавил: - Проведем еще контрольный полет, и когда  окончательно твердо убедимся в полной надежности корабля, сделаем решающий шаг, к которому мы с вами готовимся.
9, а затем 25 марта 1961 года успешно прошли испытания вместе с подопытными животными на борту четвертый и пятый корабли- спутники. Молодые космонавты с нетерпением ожидали своей очереди. До полета первого человека в космос оставалось всего восемнадцать дней.

* * *
Апрель в Казахстане выдался солнечным. Необозримые степные просторы вокруг космодрома покрылись ковром из всевозможных цветов. Цветочная гамма образовала сложную мозаику с пятнами синего, желтого, красного и белого оттенков. Только Королеву некогда было любоваться этим буйством весенних цветов. Последние дни подготовки к решающему штурму космоса, были весьма напряженными для него. С раннего утра до позднего вечера проводил на космодроме. Вот и этот, последний день перед стартом «Востока» с первым космонавтом на борту корабля Юрием  Гагариным был для него очень напряженным. Поздним вечером пришел в свой тихий домик несколько раньше обычного, только потому, что почувствовал боль в сердце. Вынул таблетку валидола, положил под язык, расстегнул ворот рубашки, и прилег на кушетку. Захотелось вздремнуть, но навязчивые мысли решительно препятствовали этому. Все об одном думал Главный конструктор: - завтра предстоит сделать самый важный шаг.
 «Надо ли лететь человеку в космос, или не надо? – усмехнулся Королев, вспомнив недавние ожесточенные и резкие дискуссии. Многие боялись этого первого шага: вынесет ли человек перегрузки при старте, а не сразит ли его невесомость в первые же десять минут полета, а радиация?  С негодованием на некоторых ученых, вспомнил одну из последних дискуссий, развернувшейся на заседании Государственной комиссии.
- Невесомость – смерть человеку, - категорически заявляли одни.
- Нет, она не страшна. Опыты с животными убедили нас в этом, -  возражали другие.
- Не забывайте, полет человека, не полет собачек. Может случиться, что ракета окажется непослушной и унесет смельчака.
- Ракетные системы отработаны, - отвечали специалисты, - хотя все может случиться.
- Надежна ли система спасения?
- Не откажет ли при спуске тормозная двигательная установка?
- А если произойдет разгерметизация кабины?
- А если подведет скафандр?
- А солнечная и галактическая радиация? И десятки различных «если», «если», «если». Королев со злостью вспомнил одного известного ученого, который с пеной у рта доказывал, что человечество еще не созрело для штурма космоса. «Ведь надо же быть таким ограниченным!» - произнес вслух академик.
Сергей Павлович привстал с кушетки, потрогал рукой лоб, взглянул в окно. Звезды тускло мерцали, и только белесая луна маячила над горизонтом. Снова задумался о завтрашнем, теперь уже сегодняшнем, дне.
« Нет, сделано все, что в человеческих силах, и даже больше, - сказал сам себе, - ведь сотни ученых вложили в подготовку полета свой ум, талант, энергию, нервы».
За окном было еще темно, королев распахнул его. В комнату ворвался прохладный воздух, в соседних коттеджах светились окна. «Тоже не спят», подумал главный конструктор, и набрал номер телефона председателя Государственной комиссии.  – Не спишь, Константин Николаевич? Я так и думал. Какой уж там сон. Скоро пять… Королев, накинув на плечи, знакомую всем куртку, вышел из своего домика. Почти сразу появился на крыльце соседнего коттеджа высокий, суховатый председатель Государственной комиссии. Сошлись у цветочной клумбы, помолчали, и, не сговариваясь, взглянули на соседний коттедж космонавтов – командира корабля, Юрия Гагарина и его дублера, Германа Титова. Другую половину коттеджа занимали генерал Каманин и врач Евгений Анатольевич Карпов. Не сговариваясь, обогнули цветочную клумбу и направились к их домику. Как один, так и другой, руководитель Центра и врач, готовившие летчиков к первому космическому рейсу, ни на минуту не сомкнули глаз в эту апрельскую ночь. А в другой половине безмятежно спали  Гагарин и Титов.
-Крепко спят, даже будить не хочется, - поглядев на спящих космонавтов, чуть слышно произнес Карпов.
- Пора, до старта уже осталось меньше четырех часов, - взглянув на часы, проговорил Каманин.
- Пора вставать, - коснулся  за плечо Гагарина врач, и Юрий поднялся так быстро, словно и не спал даже
- Как спалось?
- Как учили, - рассмеялся Гагарин.
Быстро поднялся с кровати и Герман Титов.
Неторопливо проходит облачение космонавтов в скафандры, все тщательно подгоняется. Инженер Евгений Александрович, и конструктор скафандров Вадим  Семенович следят за тем, чтобы все было в порядке: вначале нательное белье, а затем сам скафандр. Поверх него надевают комбинезон оранжевого цвета и гермошлем на голову. Головной убор имеет прозрачное забрало, его можно открывать вручную и автоматически. На лобовой части белого шлема четыре буквы – «СССР». Доктор медицинских наук Василий Васильевич Парин вместе с профессором  Владимиром Ивановичем Яздовским наблюдают за одеванием…
Короткое заседание Государственной комиссии,  технический руководитель полета Королев кратко докладывает о готовности ракетной системы и космонавта к старту.               Шуршит бумага, скрепят перья, подписывается протокол Государственной комиссии и полетное задание космонавту Юрию Алексеевичу Гагарину. А через несколько минут первый космонавт  в полном космическом облачении у подножия ракеты, уже докладывал председателю Государственной комиссии о готовности к полету. Каманин передает Юрию микрофон, и он обращается к народам мира. «… я говорю вам, дорогие друзья, -  до свидания…  До скорой встречи!», - заканчивает свое выступление Гагарин. Несколько шагов и он у лифта. Последние напутственные слова друзей-космонавтов и лифт поднимает его на самый верх, к кабине космического корабля.
Выйдя из лифта, Юрий стал подниматься  по металлической лестнице к площадке, с которой путь в кабину корабля. На этой площадке он стоял вчера с Сергеем Павловичем, долго молчали любуясь. Бескрайние просторы степи казались Гагарину гигантским мозаичным панно, выложенным разноцветными плитами.
- Наверное, с высоты  Земля наша очень красива, -  пристально поглядев ему в глаза, произнес Королев. – Счастливец! Первым ее увидите с такой высоты, помолчал и уже другим тоном, добавил:  - И старт, и полет не будут легкими. Вам, Юра, предстоит испытать и перегрузки, и невесомость, и, возможно, что-то еще нам неизвестное….   В завтрашнем полете есть, конечно, большой риск…   Положил на плечи руки и как-то необычно, перейдя на «ты»,  тепло, по-отцовски добавил: – все может быть, Юра. 
Последние ступеньки и Гагарин возле кабины Ведущий конструктор Олег Генрихович обнял Гагарина, пожелал счастливого возвращения, и помог сесть в кабину корабля.   Герметизируется входной люк, и Гагарин остается один. Один человек, отрезанный от всего  остального человечества. «Несколько миллиардов людей остаются на Земле; один из них покидает ее, чтобы от их имени прорваться в космос. И это для блага всего человечества, - подумал Гагарин, устраиваясь в кресле летчика-космонавта. 
А тем временем на стартовой площадке стало пусто, на пульте управления приступили к циклу подготовки. На командном пункте Королев, его заместитель Воскресенский, генерал Каманин, руководитель стартовой команды Кириллов и дежурные операторы. В соседней комнате члены Государственной комиссии, академики Келдыш, Глушко и руководитель разработки системы управления корабля, Пилюгин. 
-Очень прошу вас, все данные, даже предварительные, немедленно мне, - нажав кнопку на телефонном пульте, дает указание Королев начальнику координационно-вычислительного центра (КВЦ). И особенно все расчеты на посадку «Востока». Помолчав несколько секунд, добавляет голосом уже с металлическими нотками. Очень прошу!!! Это уже требование.
- Слушаю вас, Сергей Павлович. Все будет сделано точно по графику.
По всему было видно, в последние часы перед стартом Королев, даже этот мужественный человек,  волновался. Он то сидел в кресле, то медленно ходил по продолговатой комнате командного пункта, и постоянно думал: все ли сделано для успеха, все ли? Думает и о Гагарине. Каково ему сейчас в кабине «Востока» в полном одиночестве? Отлично представляет и душевное состояние космонавта. Он чувствовал сам: нервное напряжение космонавта  в эти минуты растет, и будет неизбежно  нарастать, об этом говорили ему ученые биологи и психологи.
- Я «Заря», как слышите меня? – подойдя к микрофону, как можно спокойнее, спросил Гагарина, -  доложите.
- Вас слышу отлично, Сергей Павлович, - и по военному четко: - Проверку связи закончил, все в норме. Давление в кабине – единица, влажность шестьдесят пять процентов, температура девятнадцать градусов. Давление в отсеке – одна целая, две десятых, давление  в системах ориентации нормальное. Самочувствие хорошее, к старту готов.
-  Королев. Музыку вам дали или нет?
- Гагарин. Дали, Сергей Павлович. Слушаю музыку и песни любимого композитора Александры  Пахмутовой.
- Королев. Замечательный композитор. Видно оператор Павел Попович знает вкусы своего брата-космонавта. Постарался сделать вам, Юрий Алексеевич, приятное.
На часах ровно девять. До команды «Пуск», последней решающей минуты, оставалось совсем немного. Королев взял микрофон и начал проверять готовность служб к подъему ракеты. Переговорив с нужными людьми, снова обратился Гагарину.
- Я «Заря». Как слышите меня?
- Гагарин. Вас слышу  хорошо.
- Королев. Юрий Алексеевич, я хочу вам еще раз напомнить:  все будет хорошо! Я абсолютно уверен в успехе. Так что вы не волнуйтесь.
- Гагарин. Спасибо! Я совершенно спокоен.
Выполнив неотложные дела, Королев снова подошел к микрофону.
- Королев. Минутная готовность, как слышите?
- Гагарин. Все понял, минутная готовность. Занял исходное положение.
- Королев. Счастливого полета и приземления! До встречи.
- Гагарин. Спасибо за доверие, Сергей Павлович!  До скорого свидания на Земле.
Стрелка хронометра стремительно мчится по черному циферблату. Уже прошли команды: «продувка», «протяжка», «Ключ на старт!» и, наконец, последняя, как выстрел, команда. Подъем! Мощная волна грохота слышится в бункере…  Грохот нарастает. В перископ отчетливо видно, как, выбрасывая столбы пламени, ракета дрогнула, плавно сошла со стартового стола, и на какую-то  неуловимую сознанием долю секунды будто зависла в воздухе. А затем  сначала медленно, потом все быстрее и быстрее стала набирать скорость.
-По-е-ха-ли! раздался в микрофон радостный голос Гагарина.  Все проходит нормально. Самочувствие хорошее, настроение бодрое. Все нормально. Он не стал докладывать, что в момент старта какая-то невидимая сила мягко, но мощно все глубже и глубже вдавливала его в кресло.
- Королев. Все мы желаем вам доброго полета. Все нормально.
- Гагарин. До свидания. До скорой встречи. Чувствую себя хорошо.
- Королев. Все в порядке, машина идет хорошо.
- Гагарин. Несколько растут перегрузки, самочувствие нормальное, настроение бодрое.
- Королев. Молодец, отлично! Все идет хорошо. Вот-вот должна отработать первая ступень ракеты.
От Гагарина ждут на командном пункте подтверждения отделения первой ступени, но он молчит. «Кедр», отвечайте! – запрашивает оператор Павел Попович, но в ответ только бесстрастное шипение эфира в динамике.
-«Кедр»,  на связь! Я двадцатый, -  не доверяя операторам, вызывает Гагарина  сам Королев. В ответ молчание… Все в шоке,  стоят и недоуменно смотрят друг на друга. Лица окаменели. Что случилось? Внезапная разгерметизация кабины? Обморок Гагарина  от растущих перегрузок? Или что-то еще, не предусмотренное учеными?
Кабину  корабля «Восток» неожиданно для Гагарина залил яркий свет, как луч прожектора глубокой ночью. Сработал пиропатрон, отбросивший в пространство ставший ненужным аэродинамический обтекатель. Наконец-то увидел Гагарин безбрежное космическое пространство через иллюминатор своей кабины. А на командном пункте гнетущая тишина, и вдруг бодрый голос  космонавта: - «колпак» сброшен! Смотрю через иллюминаторы. Красота-то какая! Как слышите? Вздох облегчения вырвался из груди ученых, все разом заговорили.
- Все идет нормально. Вас поняли. Слышим отлично, - стараясь не выдать своего волнения, проговорил в микрофон Главный конструктор. А несколькими секундами позже с КВЦ поступила информация о выходе  корабля «Восток» на расчетную орбиту.
- Находишься на расчетной орбите, - передали Юрию Гагарину с Земли.  А он уже и без сообщения ощутил это, по фактору невесомости. Невесомость настигает сразу же, как только корабль выходит на орбиту. Гагарин ожидал этого, только не знал, как она проявит себя в космическом пространстве, и как он проявит себя в невесомости. Вначале появилось ощущение, что он медленно-медленно переворачивается, будто делает заднее сальто. Прикрыл глаза и стал ждать, когда произойдет полный разворот, на все триста шестьдесят градусов. Открыл глаза, и тотчас иллюзия вращения исчезла. Увидел себя лежа неподвижно в кресле, да вдобавок еще прочно зафиксированный ремнями. Ни тошноты, ни головокружения Гагарин не почувствовал, а спустя какое-то время ощутил небывало приятную легкость  во всем теле, словно плывет в воздухе.
С большим интересом смотрел на Землю, и не мог оторвать от нее своих глаз. Она выглядела совсем иначе, нежели он представлял. Окрашена в сложный бордово-красный- коричневый тон. Леса, помимо знакомого зеленого, имеют сверх того еще какой-то серо-грязный оттенок. Глядя на них, почувствовал обиду за зеленый наряд родной земли. Хороши океаны!  Целая гамма цветовых оттенков. Такие мягкие, не уловимые на глаз, переходы: от темно и серо-зеленого  к темно-голубому, голубому, светло-голубому, еще голубее и обратно. Гагарин смотрел на Землю и думал,  земная цивилизация только лишь начинает освоение Вселенной, накапливает силы и знания для грядущих побед. А он смоленский парень -  первопроходец освоения космоса.
Корабль «Восток», продолжая движение по орбите, ушел из зоны прямой радиосвязи.  Земля молчала. В кабине тихо, пощелкивают, шелестят, перескакивают бесчисленные приборы системы оборудования. На этом участке околоземной орбиты связь поддерживается  при помощи телеграфа, и было заранее условлено, что космонавт будет передавать обо всем происходящим с помощью цифр. «Пять» - все хорошо, нормально, а цифры «три» «два» «единица» имели свои, по убывающей степени их значения. Нормально продолжается полет Гагарина, все идет, как и запланировано программой полета. Впереди остается только удачное снижение спускаемого аппарата и катапультирование космонавта в заданном районе.  На телеграфной ленте одна за другой мелькают  цифры «пять». Из КВЦ передают – выдана команда на снижение. И в этот момент на телеграфной ленте вдруг появляется цифра «три».
Всех, кто находился на узле связи, оглушила эта, внезапно появившаяся, злосчастная «тройка». Все были в шоке, будто ударили по голове трехкилограммовой гирей, от которого все еще не опомнились. Встал со стула Сергей Павлович, побледнел его заместитель Воскресенский, встали все члены Государственной комиссии. Все вопросительно смотрели на Генерального конструктора в  ожидание принятого им решения. А телеграфная лента продолжала по-прежнему выбивать цифру «три».
Королев уже знал, что надо делать, и готов был выдать необходимые указания службам. Но в этот момент раздался радостный голос оператора Павла Попович: - все в порядке! Пошла, пошла  «пятерка», «пятерочка», «пятерочка»!.. Соскочил с места и, с телеграфной лентой в руках, бросился к Главному конструктору. Через десять минут выяснилось, что на одном из пунктов связи произошел сбой, и аппарат по собственной инициативе стал выбивать эту злосчастную тройку.
- Вот такие секунды намного укорачивают жизнь конструкторов, - продолжая держать  в руках телеграфную ленту, глухим, недовольным голосом, проговорил Главный конструктор.
- Корабль  снижается по заданной траектории, - докладывают с КВЦ.
- Теперь катапультирование, - вздыхает Королев, - затяжной прыжок.
- На тренировках Юрий Гагарин отлично выполнял затяжные прыжки, - успокаивает Главного конструктора генерал Каманин.
Резкий удар, толчок и Гагарин понял, что сработала тормозная двигательная установка. Скорость полета уменьшится и «Восток» постепенно сойдет с орбиты не спусковую траекторию, направляясь к Земле. Прошло немного времени Гагарин снова почувствовал толчок теперь уже раскрылся парашют спускаемого аппарата.  «Пора готовиться к катапультированию», - произнес для себя космонавт, прикидывая в уме все свои действия при затяжном прыжке с парашютом с высоты в четыре тысячи метров от Земли.
- Сбой  от заданной программы в ТДУ, - поступил доклад от руководителя координационно-вычислительного центра. Сбой незначительный, и по расчетам приземление произойдет не в Волгоградской, а соседней Саратовской области. Главный маршал авиации товарищ Вершинин поставлен в известность.
Как только на приборах высоты от поверхности Земли обозначилась высота в четыре тысячи метров, Юрий Гагарин нажал на рычаг катапультирования. Прыжки с парашютом  были хорошо освоены Гагариным, была отработана и координация движений в условиях свободного падения. Правда, с высоты в четыре тысячи метров прыгать пока не доводилось, но высота особенно не беспокоила его. Едва только  сработал прибор автоматического раскрытия купола и расправил над головой шелк парашюта, Гагарин стал высматривать на земле место удобное для приземления. Приземление прошло удачно, только земля показалась мягкой, как поролон, а ноги будто ватные, а вместо суставов вроде, как металлические шарниры. Откинул забрало на шлеме, посмотрел на часы, стрелки показывали 10 часов 55 минут.
Гагарин внимательно огляделся вокруг. Невдалеке березовая роща, справа, на берегу какой-то реки, село, слева распаханное поле. «Что-то не совсем похожи эти окрестные места на волгоградские степи, где должен я приземлиться», - подумал космонавт. Он не заметил, как подошла пожилая женщина с девочкой. Они внимательно рассматривали человека в необычном одеяние. Особенно девочка. Широко раскрытыми, удивленными глазами и прижавшись к женщине, смотрела на него.
- Вы, Юрий Гагарин? – задала первый вопрос женщина.
– Да я Гагарин, - удивленный  вопросом пожилой женщины, ответил первый космонавт.
- Надо же! Недавно только объявили по радио, что человек в космосе. Юрий Гагарин, совершает первый полет вокруг Земли, а он уже на земле в Саратовской области. Поздравляю Вас, товарищ Гагарин с возвращением на Землю.
- Как в Саратовской? Разве это не Волгоградская область, - в свою очередь удивился Гагарин. Его не так удивило  обстоятельство приземления не там, где оно намечалось. Удивительными были два совпадения в его жизни. Он вспомнил Саратовский аэроклуб и  первые два круга, которые он совершил самостоятельно над аэродромом.  «Удивительное совпадение» - отметил он для себя.  - Жалко только, что вокруг Земли сделал только один виток, а не два, как над аэродромом в Саратове…
- Саратовская, а деревня наша называется Смеловка, совсем недалеко город Энгельс. Я жена здешнего  лесника, фамилия моя Тахтарова Анна Акимовна, а это моя внучка Рита. Может Вам, товарищ Гагарин нужна какая-то помощь, Вы не стесняйтесь. Я сбегаю к нашему председателю.
- Нет, спасибо.
Заглушив двигатели тракторов, с колхозных полей, бежали сельские механизаторы, Но еще раньше их,  совсем рядом, приземлился вертолет, и из него стали выпрыгивать люди в военной форме.
Сергей Павлович Королев встретился с космонавтом в кирпичном коттедже, специально подготовленном для послеполетного отдыха и медицинского обследования Гагарина.  Как родного, любимого сына после продолжительной разлуки встретил академик космонавта.
- Спасибо, Юра,  - крепко от всей души обнимая  Гагарина, растроганно  произнес Королев.
- Вам спасибо, Сергей Павлович, я то что…
- ОН-то что? – с усмешкой передразнил космонавта академик.  – Вы открыли  людям дорогу в космос, открыли эпоху космической навигации. Это говорю сегодня я, а завтра об этом начнут говорить все разумные люди на нашей планете. А сейчас пойдем. Напишите все  и самым подробнейшим образом. От первой до последней секунды полета. Королев взглянул своими черными пронизывающими глазами  в лицо Гагарина и добавил:  -  Это, Юра, очень, очень нужно ученым, мне и будущему космонавту.
Поздно вечером, когда закончился этот трудный и, в то же время, радостный день все собрались в зале «гагаринского дома». Включили приемник.
- Трудящиеся Смоленска горячо поздравляют своего земляка.
- Однополчане гордятся славным соколом…
- Учащиеся 245  московской средней  школы гордятся подвигом Юрия Гагарина, и обратились с просьбой присвоить их школе имя первого космонавта  Юрия Гагарина, - сменяя друг друга, звучали в эфире  поздравления.
- Честь и слава советским ученым, инженерам, конструкторам и рабочим, создавшим могучую ракету, при помощи которой выведен на орбиту первый в мире корабль-спутник «Восток» с человеком на борту, - услышал Королев знакомый голос академика  Андрея Николаевича Туполева. Глаза его загорелись особой теплотой, он вспомнил свою первую встречу с Туполевым и годы работы в его конструкторском бюро. Это он учил Королева  постоянно смотреть вперед, находить все новые и новые решения. Вот и в этот момент, слушая академика Туполева, смотрел далеко вперед и думал уже о совсем скором, теперь уже, после полета Гагарина, вполне реальном, - двадцати четырех часовом полете следующего космонавта, вокруг Земли…
 
Миасс
Март 2011 г