Насчёт аванса

Находясь в трезвости и согласии с размышлением, постучал в тринадцатую квартиру, этажом ниже, к соседу Потоцкину. Так вот, этот Потоцкий, почти что Троцкий, сволочь, давно мне должен тридцать рублей и не отдаёт. Стучу так, стучу, задумался, и тут дверь открывается, выходит, что вы думаете, наш Троцкий, Артемий, любитель рока, по имени Николай… Николаит! Не любят нынче николаитов, и есть за что! Ну и говорю ему, старичок, займи, мол, тридцаху до аванса. Мне ж все дают авансы, причём по-сто-ян-но, одни авансы кругом. А он мне и говорит, - вы кто? И на меня так смотрит, глазами. Я, говорю, Валентина Терешко, то есть, мол, это шутка, Валентин Тишко. Тишков, то есть. Валентин Фёдорович Тишков-с, конечно, без эс, ваш сосед, мол, сверху, честь имею, подполковник, да-с. Будемте знакомы… не одолжите ли взаимообразно тридцать один рублик наличными, для тонуса, мол, после трёх отдам. Мне ж кажный день, после трёх, тридцатчики выдают, да-с, по негласным библейским законам, по правилу буравчика, ваш, кстати, однофамилец утвердил. Вы же Артемий Павлович Буравчик, если не ошибаюсь. Он - нет, говорит, я Убитов. Я говорю – я тоже убит, убит всею нашей здешней, проклятой, сволочной… и вот всем сегодняшним, мол, хмурым днём, таким же, как семьдесят лет назад, когда иностранные захватчики (специально для умников – нацизм пишеца через ца) сожгли родное, британское, незнакомое наше село и обрили мою молодую и очаровательную тогда бабушку-англичанку по фамилии Битлз, а по имени Бритни. Не побрить ли нашу Бритни – орали они своими пьяными голосами с акцентом и хлопали, хлопали!.. А та разожглась и канкан, прямо кан-кан, кан-кан перед ними своими точёными ножками, всё село гудело… ну так как же-с, говорю, насчёт аванса?..