Память прошлых пламенных лет...

Из воспоминания участника тех далёких событий, офицера запаса российской армии…



Глава 1. Проверка документов.

Весна, тепло, начало дня, близится полдень. Кругом всё цветёт, дурманя ароматом. Просто не верится, что именно здесь война, гибнут люди. Но это лирика, действительность такова, как есть.
На броне «коробки» доехали до требуемого объекта. Кругом тишина, но точно знаем от наших информаторов, что «чехи» здесь есть, ночью спустились-пришли отлежаться в посёлок и запастись чем-либо. Подходим к дому с большими металлическими воротами, выкрашенными в голубой краской. Никакого отличия, всё как у нас по всей России, что в Поволжье, что в Сибири. За воротами и не видно, и не слышно никакого движения, только злобный пёс кидается, чуя чужих.

На «зачистку» нас подняли рано утром и мы всем подразделением выдвинулись, понимая, что надо успевать, иначе уйдут. Со мной рядом опытные ребята, воины «Спецназа» прошедшие уже не один день войны и не одну «горячую точку». Про таких обычно говорят: «Коль выжили в те предновогодние дни в Грозном, значит уже ничего не страшно!» Шли мы налегке. Единственное, что заставил бойцов – так это накинуть «бронники» на себя и каски, как обязательное. С этим никто и никогда не спорит.

Мой друг Лёха, прошедший со мной «плечо в плечо» по этим кавказским горам, лесам, ущельям, кишлакам и аулам встал, справа у ворот, взял наизготовку автомат, остальные ребята рассыпались вдоль строений, прикрывая друг друга и просматривая периметр забора. Стучим. Ответно только тишина, но где-то в глубине угадывается какое-то скрытое движение. В голове мелькнула мысль: «Неужели здесь?» Хотя час назад проходили наши разведчики. Стучим ещё более настойчиво и сильно, слышны шаги в нашу сторону. Поднимаю предупредительно руку вверх, все замерли, в ожидании, внимательно наблюдая.

Перед нами открывается со скрипом воротная калитка и в проёме появляется молодая и красивая чеченка. На её лице первоначально не угадывалось ничего – ни страха, ни радости, ни злобы. Полностью равнодушный вид. Для нас это тоже был знакомый и «избитый трюк», чтобы расслабить внимание пришедших солдат. Произношу дежурную фразу: «Проверка документов. Чужих в доме нет?» На что получаю в ответ только молчание.

Рукой за своей спиной я показал всем «готовность номер один» и, отстранив девушку в сторону, шагнул во двор, внимательно всматриваясь в окружающие хозяйственные здания. Ничего особенного не было заметно, но какая-то гнетущая «тишина и спокойствие», заставляли напрягаться. Окинув двор, я шагнул в сторону стоявшей чеченки так, чтобы она собой прикрыла меня на линии огня, если вдруг из дома начнут стрелять.

Ребята быстро перебежками по одному двинули по двору ко входу в дом. На крыльцо вышел пацан и быстро метнулся назад в здание. Чеченка вдруг неожиданно устраивает истерику, бросившись на меня и крича в лицо: «Каждый день ходите, проверяете. Нет у нас никого, мы одни с братом и мамой. Зачем опять пришли, кто вас сюда звал? Убийцы, я всех вас ненавижу!…» Миловидное лицо девушки при этом перекошено дикой злобой, она так и готова броситься на нас с кулаками. Тяжело дыша и понимая свою безвыходность, она вновь отстраняется и, оступившись, падает набок.

В это время из окна дома слышен звон разбиваемого стекла, и мы видим, как в темноте оконных проёмов замелькали огоньки выстрелов. И буквально через секунду услышали выстрелы. По воротам и зданию справа ударили первые пули. Несколько из них прожужжав, как пчёлы ударили по дому на противоположной стороне улицы. По сторонам полетели кирпичные осколки, ударив меня вскользь по лицу. Все бойцы сразу, как по команде припали к земле и ответно короткими очередями всадили по окнам, не давая оправиться от обстрела, двое наших ребят зигзагом проскочив двор, бросили по гранате в те окна. Взрыв, крики, облако гари и цементной пыли и временная тишина.

Даю команду: «Зря не высовываться, мне герои тут не нужны!» И в тоже время с двумя бойцами быстро присоединяемся к тем двум и, выбив дверь ногами, врываемся в дом. С другой стороны через окно в дом вломились ещё двое бойцов. В комнате на полу лежали двое боевиков. Как видно поражены были гранатами, их тела изрешетило осколками. По полу тянулся кровавый след в сторону кухни. Мы, быстро отскочив за углы стен, спрятавшись от дверных проёмов, медленно стали передвигаться по комнатам, прикрывая друг друга. Из кухни был вход в подвал, куда и укрылся раненый боевик.

Я понимал, что уговоры будут бесполезны, но при этом крикнул в темноту подвала: «Эй, там! Давай выходи, гарантирую тебе жизнь!» В ответ из подвала ударили сразу две или три автоматные очереди. С потолка на нас обрушился каскад штукатурки от ударивших в него пуль, наполнив помещение кухни «молочной пылью». Кивнув бойцам я, отошёл в сторону от подвального проёма, а они метнули туда три гранаты одна за другой. Весь дом содрогнулся от взрывов, и как показалось даже как-то осел.

Снова тишина. В догон один из бойцов нашего подразделения бросил туда ещё одну гранату, и мы сразу услышали крик и стоны. Как видно, наша тактика «не лезь сразу после атаки дуром вперёд» и тут сработала. Ещё два года назад мы стали применять этот приём, чтобы поменьше терять ребят. Неоднократно было такое, когда бойцы после того, как забросали гранатами подвал дома, спускались туда, а по ним били прицельно очередями, уцелевшие и притаившиеся там «духи».



Глава 2. Выход из трудного положения.

Одного из наших бойцов всё же зацепило. Видимо при перемещении по двору, ладно хоть не так серьёзно. Ранение в руку, сквозное по мякоти. Буквально через два дня он уже вернулся из госпиталя, желая тем показать, что всё в норме. Но всё одно был «на отлёжке».

Утро. Передо мной стояли наши бойцы, спортивно подтянутые, закалённые на тропах войны. Все были готовы хоть сейчас выступить туда, куда требуется для выполнения поставленных задач. Глядя на их лица, невольно вспоминал некоторых из них – молодых, неоперившихся пацанов, стоящих примерно так же на призывном пункте, куда мы приехали для набора-отбора «покупателями», как чаще нас называют. Сегодня же это были совсем другие ребята, вот двух из них тогда прихватил по их собственной просьбе, договорившись с начальником «распределителя».

Теперь же по истечение года, все они влились в наше воинское братство, став настоящими защитниками своего Отечества. Приняв доклад сержанта, я прохаживался перед строем и вспоминал вчерашний день. Как-то попали мы слишком уж «необычно» в этом доме под огонь боевиков. Неужели у нас в штабе появилась крыса, передающая информацию «чехам»? А что, ничего удивительного. На «моём веку» за последние два с половиной года столько было подобных случаев, что диву даёшься. Цена предательства, именно она и оценивалась «зелёными», толкая особо жадных на этот грех.

Старослужащие бойцы, матёрые вояки стояли несколько расслаблено. Их можно было безошибочно выделить сразу в строю по выгоревшим комбезам и «приправам» к автомату, хотя к этому прибегали практически все, имея уже практический опыт, пришедший ещё от ветеранов войны в Афгане. Рожки складывались валетно один к другому, сматывались изолентой. Это было крайне удобно в бою для ведения стрельбы и более быстрой перезарядки магазинов. Боезапас, таким образом, под руками сразу же удваивался.

Прожив до этого длительное время на Украине, я прекрасно умел балакать на их языке и частенько прибегал к украинской мове, чем смешил бойцов. Обратился к бойцам. Они кто с улыбкой, а кто и со смехом встречали все эти мои немного вольные речи: «Хлопці! Буквально вчора ми провели чергову спецоперацію з перевірки документів. Підсумки вам всім відомі. Виношу вам всім свою особисту подяку, дякую за сміливість і злагоджені дії. Я радий служити з вами і головне те, що ми чудово розуміємо усю покладену на нас місію по захисту південних кордонів від бандформірованій! Спасибі, браття!»

И сразу объявил, что перевожу для всех вновь прибывших, пока ещё не понимающих украинского языка: «Ребята! Буквально вчера мы провели очередную спецоперацию по проверке документов. Итоги вам всем известны. Выношу вам всем свою личную благодарность, благодарю за смелость и слаженные действия. Я рад служить с вами и главное то, что мы прекрасно понимаем всю возложенную на нас миссию по защите южных границ от бандформирований! Спасибо, братцы!»

Понимая то, что надо было хоть немного как-то расслабить психическое напряжение ребят нашего подразделения, я частенько прибегал к подобным действиям, привносящим, хоть какую-то разнообразность в бытие военного времени. Иначе за всем этим постоянно не прекращающимся напряжением следует надрыв, что крайне не допустимо было при наших условиях жизни и ведения боевых действий.



Глава 3. Третий тост…

Сидели в палатке вместе со всем командным составом нашего подразделения, включая сержантов. Сегодня праздник – Первое мая. Плеснули «горючего по малой». Третий тост, как всегда за наших ребят! Прочитал стихи, не так давно прочитанные мной и понравившиеся:

Налью, да и выпью до дна,
Тост третий! Налить поспеши.
Мы вместе путь трудный прошли,
Свободы мираж не нашли...
Чего же молчим то, друзья?

Иль мы не достойны, не свято,
Мгновение жизни для нас?
Пусть мирное время возврата,
Не радует всплеском разврата...
Судьба даёт мир без прикрас!

Давайте-ка, братья - до дна,
За всех, кто к родным не вернулся.
Дорога небес так длинна,
Иная за подвиг цена...
Господь к ним в любви прикоснулся!

Нальём, да и выпьем - жизнь свята,
Тост третий! За тех, кто в строю.
Остался навечно в бою,
Простите нас, братцы! В стакан слёзы лью...
Нет с нами к победе возврата!

Все молча, стояли, опустив головы. Каждый вспоминал своих товарищей по оружию! Тех, кто не вернулся домой к своим родителям, жёнам, детям. Хорошо понимали, что в этом молохе войны, никому не гарантировано стопроцентное выживание. А ранение тем более, таких среди нас было множество, но были и везунчики, у которых и царапины даже не было за всё это время. Некоторые, выпив, украдкой смахивали набежавшие скупые слёзы. Хотя все мы прекрасно понимали это душевное состояние!

Сегодня реальный отдых в нашем подразделении, только бы он не нарушился каким-либо эксцессом. «Духи» крайне любят приурочивать свои вылазки именно к подобным датам. Что впоследствии и произошло, сломав все наши планы «замечательного отдыха».

Из штаба передали срочную информацию, что со стороны гор, направлением с юга и юго-запада в количестве двух группировок, численностью не менее чем человек по сто стекаются бандиты. Заранее предупреждали, что на вооружении у них имеются РПГ, «Стингеры» и возможно миномёты. Это не очень-то радовало нас, предвидя, что встреча с «духами» в этот праздничный день будет крайне трудна. Задача же перед нами стояла «простая» – не дать соединиться этим двум отрядам боевиков. Крайне не хотелось, чтобы это самое объединение произошло. Иначе придётся совсем «жарко».

С нашим малым комсоставом прикинули все «возможные и невозможные», принимая к сведению то, что передали нам из штаба. «Картинка» получалась не очень положительная относительно расположения. Мы как раз находились перед узким горлом завершения нескольких горных ущелий, с выходом к долине. А там ниже прямой выход к городу и до границы со Ставропольским краем уже «рукой подать». Всё совершенно рядом. Позиции не очень выгодные, придётся быстро «вгрызаться в земную кору»! Но ничего – отстоим, не в первый раз!



Глава 4. Первый бой.

В течение некоторого времени успели закрепиться, дело клонилось к вечеру. Все бойцы мокрые, грязные и злые. Прекрасно понимаю их состояние, но что поделаешь? Мы, сидя в своих малых окопах, начинали трястись от приходящего холода. Оно конечно весна, но и весна здесь в горах ещё даёт нам «прикурить» по ночам, опуская холод и пробивая нас пронзительным ветром, тянувшимся, как нам казалось со всех сторон. Сразу же забываешь, что ты сейчас на юге нашей страны.

В виде отступления хотелось бы ещё сказать. Многие, даже офицеры как-то ранее пытались отпускать бороды, я не говорю уж про усы – это такая «воинская мода». Почему – не знаю? Но усы носят практически все, за исключением единиц. В эти единицы входил и я. В любых условиях любил быть чисто выбритым, умытым, а иной раз и размяться зарядочкой. Что частенько окружающими встречалось с улыбкой, а порой и смехом.

Сижу, привалившись спиной к брустверу, вспоминаю мирную гражданскую жизнь. Просто не верится, что всё это было! Как-то так далеко откатились те прекрасные и беззаботные времена, где были и радость, и музыка, и любовь. Мои размышления прервал жёсткий шёпот, чуть ли не в ухо, сразу же выведший меня из состояния мечтательности: «Командир! Впереди вон за тем лесочком с кустами, перед распадком с ручьём заметно подозрительное шевеление? Думаю, что это их разведчики подошли! Может, мы с ребятами скрытно по овражку «быстренько доскочим» к ним и «тряхнём-бабахнем» из-за их спины?»

Осмотревшись на местности и не заметив пока ничего подозрительного ответил, доверяя своим опытным бойцам из отделения разведки: «А, что – давай-ка с ребятами проверь их «на вшивость», сразу будет понятно тогда нам, что и как?» Но тут же, мотнул головой в сторону леса. Там уже открыто начали передвигаться «духи» в нашу сторону. Дал команду по всему подразделению, неплохо и главное вовремя закрепившемуся, чтобы все изготовились «к встрече гостей». Хотя ребята и так всё уже видели и были готовы к бою, ожидая выхода бандитов на линию огня.

Тёмные фигурки некоторые перебежками, отработанно и профессионально надвигались на наши позиции. Другие же встав во весь рост, двинулись на нас. «Блин, на психику решили, что ли взять?» – подумал я. Вспомнился сразу фильм «Чапаев» с психической атакой офицеров-чёрносотенцев. И что примечательно, бандиты шли, одетые в чёрную униформу. Совпадение стопроцентное. Кто-то из бойцов, крикнул: «Да, они что – обкуренные все?! Прут по-дурацки, и молча…» Но тут мы услышали первые и матерные, и просто угрожающие крики: «Аллах Акбар! Готовьтесь! Мы сейчас вам бошки будем резать как баранам! Собаки…»

В дальнейшем, вспоминая те дни, написалось стихотворение:

Обкуренные, пьяные, под наркотой,
Крича: «Аллах Акбар...» и матерясь при этом.
Головорезы пред тобой,
Шли как-то празднично? Но, то не сон, то бой…
Похолодело сразу под жилетом!

Остановилось время! Всё! Жарь пацаны,
Со всех стволов! Лезгинку пусть танцуют.
И вижу, как разрывы рвут штаны,
Бегут бородачи – покорены…
На миг! Но через час вернуться, сгруппируют!

Обкуренные, пьяные, под наркотой,
Вон снова прут, сломать ряды желают.
Цепь их редеет пред тобой,
Но новые идут! И снова бой…
Насколько хватит нас? Никто не знает?!

С этим передовым отрядом разведчиков численностью всего человек в тридцать бой был недолгим, минут сорок. Но мы все прекрасно понимали, что за ними лавиной придут одна за другой большие банды, количеством в сотни человек. Одна по прямой линии перед нами. Другая справа, с горной стороны. Более всего волновали те, что справа, с этой стороны мы находились под их обстрелом из миномётов и гранатомётов, как «на ладони». Уязвимость наша была понятна, но закрепиться именно там мы бы всё равно не успели. С этим и сидели в ожидании, превозмогая нервную дрожь ожидания.



Глава 5. На линии огня.

Вдруг где-то слева мы услышали урчание и грохот «брони». Не зная, кто это и чья техника, мы разом напряглись, понимая, чем для нас может обернуться наличие «брони» у противника. Хотя про это нам из штаба вообще ничего не говорили, но мы понимали, какая путаница бывает в этих штабах. Нас  просто сомнут, как степную траву и следа не останется. Слова Богу, это были ребята из соседнего соединения – артиллеристы, которых и бросили нам на подмогу. Эйфория радости просто захлестнула нас всех. Командование нас не забыло, про нас помнят, нам помогают.

Вот это помощь! К позициям подошло две БМПшки и этакий четырёхствольный агрегат на гусеничном ходу под названием «Шилка», бронированная противовоздушная зенитная установка. Этакий танк, только со множеством пушек. А я её всегда называл по-своему «Ураган», так как после её ураганного огня, уцелеть даже в окопах было невозможно. Страшная такая установка, хотя и предназначенная для сбивания самолётов. Бьёт всегда на поражение, калибр и количество стволов вызывало уважение. Данная машина могла передвигаться и вести боевые действия и ночью в полной темноте, это радовало, так как впереди надвигалась ночь. А именно ночью «духи» и попытаются провести первую атаку, причём, как я думаю, с двух сторон.

Машинки лихо «подлетели», сбавили ход и из них повыпрыгивали спецы, весело балагуря и смеясь. Ребята им сразу замахали, чтобы укрылись, либо за машинами, либо в ямах-окопах. Мы боялись, что в дальнем лесу или среди горной гряды уже могут находиться снайперы и бить на поражение. Подошли командиры и поздоровались. «Старлей» стоящий прямо перед нами демонстративно показал на одного из наших бойцов и, прикалываясь, произнёс: «А что это у тебя в штанах, парень?» А потом, переведя взгляд на остальных, как бы удивившись ещё более, крикнул: «Да, у них все тут такие, половые гиганты, да и только!»

Все дружно засмеялись и мы тоже. А было вот что. У каждого бойца всегда в кармане лежала граната РГД-5, на тот самый последний случай. Понимали, что в плен к этим «чертям» сдаваться нельзя, лучше уж «красиво грохнуть» вместе с ними, унеся пару-тройку с собой! Это было железное правило, после того, как мы насмотрелись, что они вытворяли в ту предновогоднюю ночь, там, в «большом городе N…»

И вот теперь посмотрев друг на друга, мы видели, как в штанах у каждого из нас оттопыривается что-то «большое, округлое и огромное», на что-то похожее…
Прекрасно знали про всё это и артиллеристы, и пехотинцы, да и все вояки.

Ещё многие солдаты и офицеры носили на себе настоящий боевой патрон, заговорённый талисман, считая, что это именно тот самый, который и должен ударить ему в сердце, либо в голову. И многие вели себя бесшабашно, надеясь на свой талисман. Обманно, но помогало, хотя больше против страха. К этому относились всегда уважительно! Но тут сейчас была устроена просто сцена хохмы, чтобы быстрее познакомиться и разрядить обстановку. Что и было достигнуто.

Присев прямо в окопе, все вместе прикинули, как будем держать оборону. Выходило так, что нам здесь надо будет продержаться два, максимум три дня до прихода основных сил подкрепления. Штаб обозначил уже вывод нашего подразделения и артиллеристов, заменив нас новыми бойцами и укрепив оборону дополнительной бронетехникой. Всё это добавляло хорошего настроения, но и я, и «боги войны» прекрасно понимали, что «в натуре» всё будет по-другому, что в дальнейшем и произошло.

А я, стоя на коленках, опёршись на плечо соседа и приняв позу этакого «оратора», для всех прочитал четырёхстишье, после которого все заржали, ответно сказав тоже самое…

Давайте запалим побольше огня,
Чтоб тьму от границ отогнать.
И крикнем во мглу наше русское – бля…
Должна ж слава вновь воссиять!



Глава 6. Ночная атака.

Сидя в траншее рядом со своими бойцами и пришедшими к нам на помощь артиллеристами, вдруг вспомнилось, как на одном энтузиазме и количеством солдат наш министр обороны «Паша мерседес» тогда в зиму 1995 года, хотел за несколько часов навести «конституционный порядок». А что, войны то как таковой как бы и не было, так нельзя было называть. То, что кавказская война уже давно шла в Советском Союзе – никто из правителей и слышать не хотел. Ныне уже забылось то самое начало военных действий в Абхазии, Цхинвали, Тбилиси, теперь вот и в Чечне. А было ещё и Приднестровье, где бои проходили так же тяжёлые и страшные. Многие, воющие здесь, рядом с нами – прошли и эти «горячие точки», включая Афганистан. Исполняя интернациональный долг. Долг кому?

Ну, почему у нас всегда в самом начале всегда плохо? Раскачиваемся, несём громадные потери и только «осознав и потеряв», начинаем всё «понимать и воевать». Примерно так же было и ранее, причём почти во всех войнах, прокатившихся через нашу страну. Но что было, то было и от этого никуда не денешься. Тут снова впал в воспоминания первых дней этого «туповатого блиц крига», приуроченного к приходящему Новому 1996 году. Въезжая в разбитый, сожжённый, убитый и подорванный город, читаем плакат огромными буквами написанный прямо на остатках моста, под которыми проезжают все, въезжающие в город. Плакат выполнен в стиле прошлых советских агиток: «Добро пожаловать к нам в ад!»

Глядя на бойцов, рядом сидящих, тогда ещё и не обстрелянных, и не понимающих вообще куда едут, видел, как они все разом поуныли. А после того, как на улицах встретились распятые на столбах солдаты и просто повешенные, всё более гражданские и русские, увидел в их глазах не растерянность, а страх. Страх, от которого прячутся глаза, но он виден, как бы его не прятали.

Для нас никогда не воевавших, это была словно хроника Великой Отечественной войны. Страшнее стало, когда из зданий по нашей колонне вдруг шквально ударили автоматные очереди, а по впереди идущим «коробкам» неоднократно жахнули то ли из «мухи» или «шмеля». Думал, что сейчас все солдатики так и разбегутся! Но нет, они наоборот как бы вжались в броню, на которой впрочем, спасения то, и не было.

Только через несколько месяцев мы научились вести бои в городской среде: на улицах, в домах, среди домов, в подвалах. Только через этот отрезок времени стал появляться и опыт, и понимание военной стратегии. Но какими усилиями и потерями всё это давалось! Страшно даже вспоминать.

Вдруг со стороны леса, а потом сразу и со стороны гор мы услышали череду сигналов, похожих на вой волков. Или как сказал один боец: «Всё, началось! Двинули шакалы, любят они именно ночью нападать…» В темноте, как казалось, очень далеко замелькали огоньки, послышались первые очереди, а совсем рядом с нами стали «напевно жужжать» пули. Напряжение возрастало, рядом «наши гости-помощники» завели двигатели на БМПшках и зенитной установке. Вначале я подумал, что они решили выдвинуться вперёд, что было бы совсем непонятно?

Но вдоль всего поля, прямо и вправо, резанули с них световые прожектора, выявляя на мгновение идущих цепью «моджахедов». Они такого оборота событий явно не ожидали, скорее всего, им донесли только о нашем подразделении на их пути, который они хотели «смять и опрокинуть разом», чтобы потом быстро выдвинуться к дороге, ведущей к городу. И вот тебе на, подарочек!

Со всех трёх машинок разом ударили пушки и пулемёты, сметая и уничтожая выявленные цели. Мы подключились тоже – пока видно. Прицельно и короткими очередями вклиниваясь в шеренги пока ещё идущих, бегущих и уцелевших. Поняв свой промах, «духи» тут же залегли.

Свет мгновенно был потушен. Ребята, прекрасно понимая, что сейчас в те места, где они находились, «бородачи» ударят из всего арсенала, что у них есть. Быстро сменили свои позиции, уйдя за нашими спинами вправо. Мы тоже враз «въелись в землю», ожидая огневого удара. Ждать долго не пришлось, «перекличка» тут же и началась. Услышав свист и снарядов и гранат, наблюдали, куда придётся первый удар? И не ошиблись артиллеристы, всё – как по писанному. Разрывы пошли в первую очередь туда, где только что стояли машины и по нашим позициям тоже. Ответно тут же был нанесён удар по замеченным огневым точкам и временно всё стихло. За горами начинало светлеть небо.



Глава 7. Утро дня приходящего...

То, что мы увидели перед собой на рассвете, больше было похоже на сюрреалистическую картину, чем на явь. Прямо впереди и справой стороны кругом лежали трупы, шевелений видно не было, скорее всего, раненых успели по темноте вынести вместе с собой, отходя из-под обстрела? Несколько бойцов встали, рассматривая «картину», потеряв бдительность из-за перенапряжения. Даже и сейчас жалею, что так и не успел им крикнуть, чтобы не высовывались. Поздно. Послышались знакомые «щелчки» и двое бойцов рухнули вниз. Жаль пацанов! Наши бойцы, перебегая по окопчикам, оказывали им помощь. Как потом, оказалось, они отделались ранениями. Хотя у одного из них крайне тяжёлое, в шею. Снайпер целился, видимо в голову? Ангел-спаситель заступился, спас!

Снайперы! Больше всего этого боялся, но все мы знали, что это самые любимые приёмы наших противников «героев гор и любителей нарзана». Старались как можно больше применять везде снайперов и гранатомётчиков. И среди улиц в городах и аулах. Урон от них всегда был значителен, теперь это уже признают и штабные, и аналитики. А ранее всё шло, как по обратной схеме: там «наверху» одно придумывают, а непосредственно в бою, совсем другое происходит. Здесь выживание заставляло любого бойца думать и делать так, как то и должно было быть. Эта стратегия войны не по книжкам…

За нами прикрывшись естественной возвышенностью, молчаливо стояли БМПшки и зенитная установка. Из БМП крикнули: «Что там у вас? Выявили, откуда ведут огонь снайперы?» Хотя сами понимали, что сразу заметить снайперов просто невозможно! И тут по броне дробно ударили пули, заставив кричащего мгновенно скрыться. Из «Шилки», того самого «Урагана» несколькими залпами ударили по дальнему взгорку, видимо засекли стрелявшего? Хотя тут же по одному из наших ударили прицельно. Он успел присесть, а по брустверу ударили ещё две пули.

«Вот дрянь! Они мне так постепенно за световой день перестреляют кучу бойцов!» – подумал я. И стал прокручивать ситуацию, обдумывая, что можно предпринять в этой «говнянной ситуации»? В голову пока ничего не приходило. Ко мне подсел капитан из нашего подразделения и, раздумывая, произнёс: «Может нам вдоль реки просочиться к ним в тыл, как ранее хотели «крутануть» с их передовым отрядом? А «коробки» поддержат огнём, если что! Надо было что-то делать, но и ребятами не хотелось рисковать опять же.

Из памяти и так никогда не выходили те события в ноябре-декабре, а потом в январе пришедшего года. Таких потерь, как тогда я уже более не видел, но они были. Именно наши потери были такими огромными, страшно вспомнить! До сих пор диву даёшься, как же тупо и даже преступно нами командовали. Кровавые первые дни начавшейся войны… при радостных и пьяных там в столице. Из-за «хорошего» руководства московских теоретиков и штабных ублюдков, ничего не соображающих, кроме того, чтобы подогнать мнимые победы к датам, как в прошлые годы. Поэтому буквально, в самые первые же дни было, столько потеряно техники, убито солдат и офицеров, что и вспоминать не хочется. А и ныне стараются так же «сгладить» те самые углы, утаивая правду от своего народа.

Страшно было не здесь и сейчас перед явным противником, а там, на гражданке, когда мы вернёмся. При отношениях со скрытым врагом, беспощадно и целенаправленно уничтожающему всё, что нам дорого: и нашу Святую Русь, и Веру Православную, и нас русских, особенно тех, кто отстаивал независимость Родины и границы Отечества. А почему? Да, потому что укрывшиеся тайно провокаторы уже давно душевно продались «золотому тельцу», забыв про свой народ, и откуда они сами родом. Вот тема для размышления!

Где-то, через час по нашим позициям вновь ударили из миномётов, пытаясь предварительно «подчистить» перед атакой. У нас появились ещё раненые. А потом стали выползать из леса «духи». Цепь за цепью, видимо подошли их остальные группы? Теперь продвигались они в нашу сторону «грамотно», более скрытно и перебежками, при этом ведя направленно огонь. «Эх, сейчас бы нам в помощь вертушку, хотя бы одну! Много то, как их, млять…» – произнёс капитан и, распрощавшись со мной, побежал к своим бойцам.

Снова заработали «коробки», уничтожая и бегущих, и лежащих на поле. Вслед за ними гулко и протяжно вдарила зенитная установка, «в щепки» разнося всё перед нами, не оставляя никаких шансов для спасения. Но тут мы увидели как со стороны горной гряда, из ущелья справа появились ещё несколько групп «бородатых». С этой стороны их было ещё больше. Становилось жарче. В голове мелькнула мысль: «Только бы артиллеристы нас не подвели! Иначе хана, можем долго не выстоять!»

Стреляя короткими очередями, боковым зрением успел заметить, как по одной из машин попали из гранатомёта. Повернулся и с ужасом наблюдал. Она как бы вздрогнула, и мы увидели, как изнутри рванул огненный столб, выбрасывая наружу членов экипажа. Всё, это конец. «Не иначе как из РПГ вдарили!» – с дрожью в голосе произнёс сержант и сбросил свою каску себе под ноги. Я увидел, что по шее у него бежит пот, перемешанный с кровью. «Ранило?» – спрашиваю его. «Да, херня, так зацепило…» – ответил он, продолжая вести прицельный огонь одиночными, входя в раж.



Глава 8. Спасительный сюжет...

Через мгновение перед нами предстала просто убийственная картина. В нашу сторону и прямо, и справа, и уже слева откуда-то пёрло более нескольких сотен «моджахедов». Или у страха глаза велики? Но нет, конечно, нет! Опять просчитались наши штабные или им ловко подсунули-всучили «дезу»? Хотя неважно. И я, и другие офицеры понимали, что мы не выстоим на этом месте. Слишком уж невыгодным оно было для нас. Если «духи» просекут это и выставят свои миномёты на высоте с правой стороны, то нас тогда они сметут своим огнём за двадцать-тридцать минут.

И это неминуемо произошло, высчитали. «Черти» стали устанавливать именно там свои миномёты. По ним начали поливать смертноностным огнём из «Шилки». Сметая всё и ровняя с землёй. Тогда весь свой огонь «братья по разуму» переключили на зенитную установку. А я никак не мог понять, почему вторая «коробка» молчит? Оказывается, у них что-то там заклинило и орудие не могло стрелять! Вот тебе и помощь.

Бойцы подразделения не падали духом и всячески пытались морально поддержать друг друга, и особенно новое пополнение, пришедшее к нам два месяца назад. Тело уже начинала пробивать нервозность и многие ошалело начинали бить по «чечам» длинными очередями, что никогда и категорически «не приветствовалось» среди нас. Оно и понятно, обстановка обострялась. Хорошо ещё, что с боекомплектом у нас было нормально. Зная наперёд, мы никогда не ленились тащить с собой, как можно больше. Можно жратвы с собой не брать, коль навалится басурманин, так тогда не до еды будет! Спаси нас всех, Господи!

Для нашей радости ожила и «коробка». Стала неплохо утюжить ряды противника, дополняя работу стрелков-зенитчиков. «Неплохо, неплохо, однако. Надолго ли только? Тьфу, ты! Накаркаю сейчас опять…» – матюгнулся я про себя! Если «чехи» приблизятся на расстояние возможное для обстрела из подствольников, тогда точно хана нам всем здесь. Не продержимся и десяти минут, они шквально тогда начинают обстрел. Гранаты рвут крепко! Хотя большого эффекта, как в помещениях – здесь нет, но всё же, урон нанесут значительный. И они за время ведения войны хорошо научились «забрасывать» гранаты и в окопы, и в любые ямы, и в помещения.

А «бородачи» всё пёрли и пёрли! И откуда их столько? Много, как тараканы, блин.
Сразу две вспышки ударили по второй БМПшке и точно так же вдарили по зенитной установке. Первая тут же загорелась, из неё выпрыгну ли хлопцы, и вытащили одного раненого. А для бронированной зенитной установки это был, как укус комариный. Из-за леса в нашу сторону, разбрасывая противоракетные искры, летели сразу две «вертушки». У всех бойцов на лице было безграничное счастье и несказанный восторг! Но на этом сказка не закончилась. За спиной появились несколько танков, посланных нам для подкрепления. Многие мужики осели в окопы и слёзы радости текли по щекам.

Я их понимал. Кто-то из них уже мысленно попрощался…
«Чёрная рать» не успела откатиться назад, в спасительные горные ущелья и «зелёнку». По всему полю били и сверху, и из-за нашей спины. Да, и «Шилка» не прекращала свою убийственную работу. Земля под нами содрогалась и стонала. Но на душе было радостно! Через минут тридцать всё было закончено. Малая оставшаяся часть бандформирования всё же смогла прорваться назад и уйти через ущелье в горы. Большая часть из них так и остались лежать здесь на поле.

Позже мы узнали, что наше командование специально совместно с контрразведкой провело спецоперацию по использованию той самой «дезы», выявив в штабе «крысу», передающую сведения противнику. Командование скрытно подтянуло сюда боевую технику, людей и в самый тяжелейший час боя, ударили танками и ещё «вертушками» сверху, поддержав нас!

Единственное и печальное при завершении этого боя было то, что подорвались два наших бойца, переворачивая для опознания боевиков, нарвались на заминированные трупы. Было больно и обидно.



Москва.
Из воспоминания участника тех далёких событий, офицера запаса российской армии…


Фото размещено из Интернета...