Если бы не огород

                (Из записок сведущего человека)


Пишу, как договорились с Кошкиным Домом, летопись посёлка. Дело продвигается, кошкинцы люди деликатные и по пустякам не беспокоят. Но вот на днях пришло от них письмо.

Извини, пишут, Марк, уж больно удивительная история у нас приключилась.
Понадобилось нашей Матвеевне по осени огород вспахать. А ей уж лет-то около века, самой не под силу. Вот и просит она соседа Петьку. Сбегай,говорит, сынок, к Кузьмичу в Москиты (деревня у нас так называется недалеко, за Хуралом - горкой с перелеском. Названия тебя пусть не смущают, в наших краях в древности какие только племена ни ходили своими набегами. Да ты, Марк, не чета нам, историю, однако, лучше любого знаешь).  Так вот, попроси, говорит, Кузьмича приехать на своей лошадёнке мой огород вспахать,  вот тебе 110 рублей, сотню-то ему отдашь, а десятку себе оставишь.

Как просила Матвеевна, Петька за Хурал сбегал, вручил задаток Кузьмичу, тот огород вспахал. А Матвеевна, между тем, картошечки отварила, огурчиков достала да четвертинку, для такого случая припасённую, и позвала мужиков за стол. Сидят втроём, все довольные, особенно Матвеевна. Прямо перед окошками весь огород как на ладони, такой ладный, с ровненькими пластами, без огрехов. Просто загляденье.

И тут через порог Колька, он на другом краю посёлка живёт , с Петькой в школе за одной партой сидели. Теперь он служит налоговым уполномоченным и до нынешней службы был парень как парень. Петька с Кузьмичём  после картошки с огурчиками бдительность немножко потеряли и совершенно искренне обрадовались знакомому гостю:
- О-о, Колька! Здорово живёшь!

Вот с этого момента и начинается удивительная история. Пока ведь всё шло как надо, как у людей.
- Я при исполнении (а дело было еще засветло), и обращайтесь, как положено, по имени и отчеству, - строго предупредил Колька.

И Петька вдруг вспомнил, как над Колькиным отцом, Царство ему небесное, мужики-сверстники навеселе подтрунивали: "Скажи по-честному, было что-то там у вас с Кларой?"
А сорванцы (что с них взять) с безопасного для себя расстояния поддразнивали: "Украл кораллы! Украл кораллы!" Значит, отчество - Карлович, быстро сообразил Петька.
- Ты, Дарья Матвеевна, кому и сколько денег передала? - строго спрашивает уполномоченный.
- Да сто десять, батюшко, я Петьке дала, отдай, говорю Кузьмичу...
- О Фёдоре Кузьмиче потом. Так вот, Пётр Сидорович, ты заплатишь налог с того, что с Матвеевны всего получил, со ста десяти. Понятно?
- Подожди, Коль... гм, Николай, э-э, Карлович, я же выручил от всего этого дела всего десять рэ, я же не пахал. Кузьмич, ты-то какого хрена молчишь, я ведь тебе сотню отдал.
- Дак меня не спрашивают, а так что, отдал, конечно.
- Ну что, Николай, гм, Карлович, не твоя взяла, хорошо, что свидетель рядом.
- А мне свидетель и не нужен. По закону Матвеевна - заказчик, а ты - подрядчик, она же тебя подрядила.
- Подрядила, конечно, и наказ дала, сбегай, говорит...
- Вот! Если бы ты выступил как агент, а Матвеевна в качестве принципала...
- Чего-чего? Матвеевна, слышишь кто ты такая теперь?
- Слышу, батюшко, в Москве, говорят, таких много, особенно по Тверской. А меня-то за что так обзывать?
- А я ещё и твой агент... при этом деле. Ты что, Колька, - снова потеряв бдительность, возмутился Петька, - ты, едрёна мать, в своём уме?
- А это уже оскорбление, и я тебя обанкрочу...

Что было дальше, описывать не будем. Петьку утихомирили только с помощью силовика Пашки и соседских мужиов. Только что вспаханный огород оказался весь истоптан. Матвеевна с тех пор слегла и не встаёт, всё сокрушается, что подвела под монастырь хорошего парня Петьку. А тот, доставленный участковым куда следует, налог всё-таки заплатил со ста десяти, правда, пришлось ему продать подарок брата - спиннинг, которым он добывал уйму щук в тихих заводях своего озера, а потом раздавал просто так едва ли не половине посёлка.
Ты уж поспрашивай, Марк, может, Пашку с Матвеевной зря обидел этот уполномоченный.

P.S. Позвонил в одну из налоговых инспекций Москвы. Ответили, что инспектор только инспектирует и консультаций по налогам не даёт, юрист в отпуске.
Ничего, Петька молодой, подождёт, только вот Матвеевна... Телеграмму получил - сподобилась грешница.
Во дворе у Матвеевны давно никакой живности не было.
Не было бы огорода, может, пожила ещё.

                Апрель 1999 г.
                Марк Стоик-Несоветологов