От сумы, да от тюрьмы...

ТЮРЬМА -- РАССАДНИК ПРЕСТУПНОСТИ?
Вы не задумывались, зачем сажают в тюрьмы преступников? "Как, зачем!? Чтобы оградить нас, честных и добропорядочных граждан, от подонков. Чтобы наказать их, чтобы они там помучились! Нечего воровать, грабить, насиловать, убивать! Чтобы другим неповадно было!" Примерно так думает каждый. Однако в последнее время в обществе появилось иное мнение. И вовсе не от того, что появилась жалость к преступникам. Коснись насилие любого из нас, поневоле, захочется ответить жестокостью, не дожидаясь законного карающего меча справедливости. Нет, преступников, как правило, не жалко. Волнует другое. С каждом годом их становится все больше и больше. Каждый сто пятидесятый из нас, россиян, сейчас отбывает различные сроки заключения, каждый пятидесятый привлекался или привлечен к уголовной ответственности. Не слишком ли много нарушивших уголовный кодекс?
С момента появления горбачевской гласности среди российских юристов не утихают споры о путях реформирования тюремного дела. Места лишения свободы по существу становятся рассадниками преступности. Матерые рецидивисты, становясь "паханами" в камерах, устанавливают там свои порядки, приобщают молодежь к уголовной морали, "обучают" еще молодых, в первый раз оступившихся, преступным навыкам, тюремной субординации.

"ОТПУСТИТЕ ПОПИТЬ ЧАЙКУ К ЖЕНЕ"
Недавно в одном телесюжете рассказывали о тюрьме в Швеции. Сидит там обычный заключенный. Не помню точно, что уж он там натворил, кажется, растратил казенные деньги. Камера напоминает небольшую комнату на двоих студенческого общежития. Стоит обычная кровать, письменный стол, книги, телевизор. Главный герой этой передачи производит впечатление скорее отдыхающего, чем преступника. Опрятно одет, свободного времени уйма. Хочешь -- читай, книги можно заказать любые, хочешь -- смотри фильмы. А надоест -- раз в неделю на несколько часов отпускают домой в семью. Законы Швеции, оказывается, учитывают не только права заключенного, но и интересы семьи: дети не должны забыть отца, жена пообщаться с мужем. Заключенный немного смущен. Он одевает модную с вида тюремную куртку и приличные кроссовки. Правда, на них метка: две буквы, означающие, что ее владелец временно отпущен из тюрьмы. Маленькая, но неприятная антиреклама. Снимать одежду, пока находишься на улицах, нельзя. В назначенное время заключенный возвращается. Служащий тюрьмы говорит, что побегов не бывает. Это не выгодно, потому что в Швеции не спрячешься. "Так для чего же тюрьма?", -- спросите вы. Оказывается, для того, чтобы после отбывания срока на волю вышел человек, которому больше не захочется нарушать закон. В течение срока наказания его никто не бил, не оскорблял, он не потерял здоровья. У него был невысокий, но достаточный по меркам страны бытовой уровень содержания. Главное, его возможности были ограничены, а общественный статус стал недостойно низким для гражданина. А перевоспитание происходило на каждом шагу: в тюрьме, в городе, в семье.

Причин, толкающих людей на преступление, но основными из них воспитатели изоляторов и тюрем считают:
-- презрение к жизни, здоровью и собственности других людей;
-- слабую волю, подчиненную другой, более сильной воле;
-- психические расстройства или заболевания, неконтролируемый порыв;
-- безотчетную жажду самоутверждения, желание что-нибудь доказать окружающим;
-- стремление путем совершения преступления выйти из жизненного тупика, зачастую созданного тяжелым стечением жизненных обстоятельств;
-- ненависть на социальной, расовой и национальной почве.
Все эти причины могут быть суммарно охарактеризованы как неадекватная оценка себя и своих поступков, неумение прогнозировать их последствия, незнание и непонимание жизни.

ПРАВА ЗАКЛЮЧЕННОГО
"10 сентября 1995 года во время вывода на прогулку сотрудник СИЗО, фамилия которого мне не известна, в должности старшего сержанта, которого я могу опознать, за то, что я медленно передвигался по коридору, ударил меня резиновой палкой по спине. Я сделал ему замечание. За это данный сотрудник и еще два сотрудника стали меня бить резиновыми палками. Все это видели заключенные Иванов Сергей Васильевич, Лобов Олег Сергеевич из камеры №85. Я сказал, что буду жаловаться, после чего меня водворили в карцер, за оскорбление сотрудников. Однако сотрудников я не оскорблял, а по состоянию здоровья, как больной открытой формой туберкулеза, я не могу содержаться в карцере" (из "Памятки заключенному" для заявления в суд).
Подобного рода инциденты, связанные с возможными злоупотреблениями со стороны тюремных служащих, не характерны для Сергиево-Посадского изолятора. По словам начальника изолятора Анатолия Владимировича Владимирова, лишь однажды пришлось "приструнить" распоясавшегося заключенного, когда он без видимых на то причин плеснул кипятком в лицо сотруднику СИЗО. Но это было давно. Тем не менее, в отношении соблюдения прав заключенных ситуация во многом стала лучше. С развитием законодательства расширяются их права на содержание, защиту адвоката, свидания с родственниками, отправление жалоб, медицинское обслуживание. Сложности, в основном, материального плана.

ТЮРЕМНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
Изолятор -- учреждение федеральное и финансируется из государственного бюджета. Но, видимо, не хочет страна содержать и воспитывать заблудших сынов своих.
На питание шести с половиной сотен заключенных в 1999 году реально государством было выделено 107 тысяч рублей. По 50 копеек в день на человека. На такую сумму не прокормишь даже рыбку в аквариуме. Но и федеральная норма смехотворная -- четыре рубля в день на человека. Попробуйте прожить на эту сумму. Приходится руководству изолятора как-то выкручиваться. Прежде всего как учреждение, обладающее правами юридического лица, изолятор обращается за помощью к главам администраций районов и городов, территории которых оно обслуживает. И те помогают, кто как может. По закону это делать не обязательно, но входят руководители в положение, не доводить же заключенных до голодных бунтов. Например, Ивантеевка выделила 75 тысяч рублей, Талдом помимо 20 тысяч, картофелем наделил и поросят на откорм дал. Сергиев Посад направил в СИЗО 51 тысячу рублей. К тому же благодарен начальник изолятора, Анатолий Владимирович Владимиров, заместителю главы района Олегу Вавилову. Выделил он средства на ремонт стен и крыши. Иначе -- совсем беда, уже разваливаться стали. Из Пушкино поступило 13 тысяч рублей. Медикаментами обеспечил "Московский областной фонд помощи заключенным", на 53 тысячи рублей. От частных лиц набежала сумма в 159 тысяч рублей. Экологический фонд не остался в стороне -- подбросил 15 тысяч для поддержания санитарного состояния. Так, с миру по нитке, и набрали необходимый минимум. Питание в изоляторе, по общему мнению, конечно, не ресторанное, но вполне сносное. Голодных обмороков не бывает. Некоторые заключенные, не находя себе работы на воле, всерьез поговоривают о том, чтобы снова вернуться. Здесь хотя бы можно питаться по-человечески. Парадоксы времени...