Глава 2. 3. Удар 3. Неприятность

Глава 2.3. Удар 3. Неприятность
 Когда я вернулся из командировки, уже было известно, что Боря остался в Италии. На работу, которую мы вели только из хорошего отношения начальства, оно смотрело как на бесполезную, а тут еще одна неприятность.
Неприятность пришла оттуда, откуда я не ждал. И опять проклятая любовь.
У меня работала сотрудница. Она была скромная семейная дама. Имела любимого мужа и дочь. Мы когда-то учились вместе и вместе ездили помогать в уборке урожая на целине.
В это время она и познакомилась с мужем. Это была красивая пара.
На целину нас везли в товарных составах, а обратный путь мы почему- то совершали на плацкартных местах. Деньги на покупку билетов нам выделил совхоз.
Сочувствуя влюбленным, мы освободили одно купе и дальше по очереди пристраивались по 6 человек (вместо 4-ех) в других.
Они оба светились от счастья. Его звали Лева и все мужики завидовали –«львиной доле».
Прошло достаточное количество лет, Она работала у меня инженером.
Однажды она не пришла на работу.
Её не было несколько дней. После чего я забеспокоился и попросил ее соседку по рабочему месту позвонить ей домой.
Через некоторое время звонившая пришла с отчетом и протараторила: «Она умерла!».
Я присел и выдал залп вопросов.
- Как умерла? От чего? Когда похороны?
- Не знаю  - был ответ.
Я сам позвонил Леве.
Ответ был:
- Не звони. Она для меня умерла.
- Это что фигурально или действительно она на том свете?
- Жива, но ее место на помойке!
Я ничего не понял. Понял, что что-то произошло. Через некоторое время она уволилась. Все бумаги об увольнении оформлял красивый молодой человек.
Хотя она появилась в отделе кадров, но к нам не зашла.
Через некоторое время меня вызвали в отдел кадров.
- Слушай, неприятность. Твоя сотрудница человека убила. Первая моя мысль была неприличная в этой обстановке - «Что будет с темой? Мало мне невозвращения Бори, так теперь мы все будем отвечать за убийство». Но об этом потом. Я не знал подробностей. Но они мне открылись через несколько лет. Сначала изложу их
Через 3 года, я ее встретил. Вид у неё был непрезентабельный. Какая-то старушечья кофта, чулки в резиночку и несвежее лицо, то ли алкоголички, то ли человека давно не бывшего на воздухе.
Я ее окликнул. Первое ее движение было резким - уйти, но потом она остановилась, и я подошел к ней. Мы постояли молча, и вдруг она уткнулась в мое плечо и заплакала, тихо скуля в плечо.
Её вид меня смущал, но я затащил ее в ближайшее кафе, где заказал все, что она хотела. Она ела, утирая слезы, и, наконец, тихо сказала: «Спасибо».
Я не мог подобрать слова для первого вопроса. «Что с тобою случилось?»

- Да ничего особенного. Просто полюбила.
Я подумал: «Вот тебе раз! Это так меняются от любви? На Шекспира не похоже».
-Она вытерла глаза:
- Давай расскажу тебе! Надо же кому – то скинуть негатив».
И она начала.
Жили мы с Левой душа в душу. Но вдруг я встретила молодого парня. Случайно на улице.  И что-то зацепило мою душу. Через некоторое время он стал попадаться чаще.
А потом остановился и заговорил со мной.
О чем говорили? О ерунде! Он меня пригласил в свою компанию, и я не думая, пошла, скрывая от мужа. Это были мальчики и девочки, которые вели «красивую» жизнь на ограниченные средства. Потом была первая ночь. И тут меня понесло. Я сняла квартиру для наших встреч,  и мы счастливо жили медовый месяц. А когда узнал об этом муж, я бросила семью, и мы с парнем начали жить вместе. Моя дочка встала на сторону отца и не хотела меня видеть. Но мне было это все равно.
Парень целый день сидел дома или ходил по друзьям, а я старалась украсить нашу жизнь.
И так шло ровно месяц. Однажды я пришла с работы и окликнула его. Ответом было молчание. Я вошла в комнату, где была наша постель, и увидела, что он лежит обнаженным с такой же молодой и красивой женщиной.
Нет! Никакой ревности и страсти во мне не проснулось. Была пустота в душе и полное равнодушие. Я пошла на кухню, а там лежал длинный нож, как – будто кто-то его приготовил. Я его взяла и автоматически, как кукла, пошла в спальню. Они лежали так, как я их застала, девушка улыбалась. Он, увидев в моей руке нож, весело засмеялся. Я медленно подошла и сунула нож под ключицу.
Ты понимаешь, я же никого до этого не убивала. Меня удивило, как нож мягко вошел в его тело. Я вынула нож и медленно пошла на кухню.  В постели было тихо. Я через дверь крикнула девушке: «Вызывай скорую и милицию!». Далее пустота! И длится она до сегодняшнего дня. В больнице он скончался. Я до сих пор хожу на его могилу и как дура плачу.
Был суд - признали убийство из ревности и дали мне 6 лет. Я уже отсидела 3 года, и теперь меня выпускают иногда погулять.
Меня удивила последняя фраза. Но она сидела передо мною
-Все! Пора возвращаться,  а то опоздаю – вздохнула она.
Далее я ее больше не видел. Правда, однажды мне раздался звонок.
 -Слушай! Это я! - женский пьяный голос.
- Кто я?
- Вспомни как ты меня в кафе водил. Меня выпустили. Гуляю во всю – с той стороны повесили трубку, и пошли гудки занятости.
Итак,  Боря уехал, у нас появилась сотрудница - убийца. В те времена за такие дела следовало отвечать. Отвечали руководитель коллектива и партийная организация.
Партийная организация быстро дала оценку «низкой дисциплины в коллективе».
Особо отмечалась моя роль. Я не обеспечил моральной атмосферы. Меня всегда умиляло, когда в качестве недостатка воспитательной работы было отсутствие политинформации.
Этот вид партийной работы шел еще из времен революции, где у костра полуграмотным солдатам  комиссар читал последние новости. Это, наверное, сохранилось в годы первых пятилеток. Но в то время, когда мы работали, уже были образованные люди, имевшие свои взгляды. А политинформация – это форма  издевательства над людьми, со своим суждением о мире. Это рождало стихи:

Прослушал я сегодня, Света,
Твой содержательный доклад.
И с точки зрения эстета
Тебя увидеть был я рад.

Сторонник ярый я разрядки.
И партия мне много говорит.
Но ты, скажу, в большом порядке.
И у тебя хороший вид.

Теперь я понял. в чем причина.
Что так успешен семинар.
Когда зажжен слегка мужчина.
У женщин красноречья дар

 Впрямую  сказать, что все эти обвинения не относятся к работе, я не мог.
И как только я приехал, я сразу попал на разборку к начальнику. Нас вызвали с секретарем партийной организации. Последний был смят и подавлен.
- Ну, что доигрался! – начальник вышел из-за стола, это было у всех руководителей признаком строгости (так же делал великий Сталин).
-Я не говорю - продолжил он, - что из-за тебя сняли многих полезных людей у Заказчика, что от тебя сбежал на Запад человек, и ты настоял на том, чтобы его послали в Италию.
- Мало того, что твоя сотрудница позволила себе аморальное поведение и убила человека.
- Ты распустил весь коллектив.
- Работают, когда хотят и в основном ночью. Что им дня мало? Да и твои сотрудники подозрительны. Твой начальник лаборатории, если ее можно так назвать, надела такую юбку, что стыдно глядеть.
Я не выдержал: « Давайте про меня!».
- Ты, будешь мне указывать, что говорить! - вспыхнул начальник, но сник.
- Значит, так сдавай дела и благодари, что тебя не выгнали.
- А что будет с темой – как всегда не о том, спросил я.
- Закроем - буркнул начальник.Ты же сам одобрил параллельную работу другого коллектива.
На этом закончился разговор. Парторг сидел молча. Когда вышли, он заговорил: « Не волнуйся, теперь тебе будет спокойнее, ты не будешь отвечать ни за что, мы найдем начальника отдела, который тебе мешать не будет».
На этом его утешения закончились.
 А я пошел к своему утешителю  - представителю Заказчика. Он меня встретил радушно.
- Ну, что рассердил и наше и ваше начальство.
- Ну, почему тебя заносит в дела, ну никак не относящиеся к науке?
- Хочешь коньяку? И он открыл свой заветный сейф. Там  у него была коллекция коньяков.
- Ну. Что устроим дегустацию?
Я не был склонен и попросил только армянский «Юбилейный».
Процедура восприятия коньяка была поставлена на высший уровень. Были чистые широкие бокалы. Коньяк разливался в полном молчании. После чего его грели в руках, любовались цветом на свету и только после этого, могли отпить осторожно содержимое.  Ни в коей степени нельзя было взбалтывать, приравнивая коньяк к вину, и нельзя было пить большими глотками, убивающими вкус на кончике языка.
После того, как коньяк  немножко обжег нёбо, мы сели и он начал
- Ищи себе приемника. Конечно потеря в зарплате – это неприятно, но я понимаю, что для тебя дело важней всего.
В душе я не был уверен в этом. На самом деле я не знал, за какую бы цену я отказался  от науки. Ну и, слава Богу, что не знал.
Через некоторое время я нашел такого человека, который впоследствии, как выражается народ, упал с лестницы. Но об этом потом.