Красочный плен 2. Свет в окне

 
Часть 2
Костров весь урок алгебры сидел, как на иголках. Вчера Иринка была в хорошем настроении потому, что избавилась от портрета. Почему же она не пришла в школу?

      Учитель математики что-то нудно бормотала о логарифмах, ветер стучал отошедшей оконной рамой.

     Женя до боли в ногте скреб шариковую ручку, гадая, что могло случиться с подругой.

      Воспользовавшись занятостью учительницы, сосед по парте толкнул в его бок и придвинул записку. До перемены не мог подождать…

 «Кекс сегодня собирает народ у себя. У него шнурки смылись в столицу. Пойдеш?»

Женька закатил глаза. Машинально подставив мягкий знак в слове «Пой-дешь», он черканул ответ:

    «Нет, я занят».

Кекс, он же Лёня Пирогов, по любому поводу устраивал дома с одноклассниками посиделки с пивом и компьютерными играми. Один раз Женька сходил. Но сейчас совсем не до этого. Украдкой он достал с кармана телефон и отправил Ире sms: «Ты где»?  Ждал долго. Обычно девушка отвечала, даже если сидела на уроке. А тут молчит.

     Со звонком Женя сорвался с места первым и бегом преодолел коридор, лестницу и встал напротив двери кабинета химии. Как всегда химичка задерживала учеников, и Женя смог увидеть всех кто был на уроке. Вот Маргаритка, Сомов, Шелестов, а Иры нет. С озадаченным выражением лица парень глядел, как учитель закрывает кабинет, чтобы спуститься в приемную и поменять журнал.

    Высидев неимоверно длинные уроки, Женя сразу направился к дому подруги.
    Нажав кнопку дверного звонка, парень отшатнулся, когда дверь тут же распахнулась. Вера Сергеевна пошарила глазами по лестничной площадке и потом только посмотрела на Женю.

- Здравствуйте, – поздоровался он.

- Здравствуй. А где Ирен?..  - несколько озадаченно спросила писательница.

- Я думал, она дома… -  севшим голосом выдавил Женя.

     Вера шагнула назад, пропуская парня в квартиру.

    - Она не была в школе?

    - Нет.

    - Я встала поздно, думала, она уже давно ушла. Вера побледнела и схватилась за угол шифоньера.

    - Вы только не волнуйтесь, – протараторил  Женька, - она наверно ушла по делам, я ей сейчас позвоню…

    Сам не веря своим словам, судорожно нажимая кнопки, парень набрал номер. Дожидаясь соединенья, он шагнул к комнате Иры. Тут из-за двери раздалась мелодия звонящего телефона, Женя сразу же её узнал, так как сам прикрепил к своему номеру эту песню.

    Мобильный телефон лежал на столе, а сумка возле разобранной кровати.

    Спустя минуту он вместе с  Верой Сергеевной,  сидя на кухне, обзванивали всех, у кого могла быть девушка.

    В ответ звучали только: «А она разве не дома?», «Не знаем», «Не виде-ли». В конце концов, Вера Сергеевна дрогнувшим голосом указала на городской телефон.

   - Звони в милицию.
   Набирая номер, Женя машинально глянул в зал, напротив прохода которого стоял телефон. Взгляд буквально зацепился  за портрет в раме из плюща, висящий на стене.

    Руки сразу похолодели, в голове зашумело. «Я же его выбросил!» - Зарычал про себя парень.

    - Занято, – буркнул он в сторону кухни и положил трубку. Еще из коридора он заметил в портрете изменения. Когда Женька подошёл ближе, он понял, куда пропала Ира.

 Она была в картине.

 Нарисованная.

    Все-таки герцогиня добралась до Иры. И не убила. Или так убила? Затащила к себе. Заточила на холсте. И теперь ухмылялась еще наглее…

    Женя судорожно потер руку об руку. Что за чертовщина творится с этим портретом?!

 Парень раньше довольно скептически относился к подобного рода явлениям, но теперь… когда в первый раз увидел призрак, теперь вот он забрал любимую девушку. В голове вместо шума появилась пустота.

    Ни одной мысли. Кроме одной, глупой конечно, но другие ведь не пой-мут, что именно произошло. А объяснять он не собирается, поэтому еще раз позвонит в милицию.

    Милиционеры приехали только через час. Посыпались вопросы: «Когда в последний раз видели пропавшую девушку?» «Не помышляла ли она о побеге?»,  «Куда могла пойти?», «Во что была одета?», вот глупости – подумал Женя. Вещи Иры остались на местах. «В чем она ушла?» Да в ночной сорочке! На картине она в ней и была, правда эту сорочку можно было спутать с легким, простым голубым платьем.

А потом сотрудники милиции сказали, что нужно выждать трое суток, и только потом разыскивать официально.
Женя сидел в кресле и покусывал пуговицу на манжете куртки. Следователь всё еще беседовал с  Верой Сергеевной, но парень не слушал о чем. Он смотрел в Ирины глаза, такие грустные и потерянные.

     И тут в голову стукнула мысль: нельзя, чтобы кто-нибудь увидел Иру на полотне. Особенно Вера Сергеевна. Она, видимо еще не успела заметить за всей этой суетой главной детали в картине.

    Как только следователь уехал, Женя, сидевший, как на иголках, подскочил к Вере Сергеевне.

    - Давайте, я вам чаю налью. Вы немного успокоитесь, - парень повел женщину на кухню.

    - Спасибо, Жень. – Вера Сергеевна утирала всё время льющиеся слезы.

    Усадив её на стул на кухне, включив чайник, парень вихрем сносился в Ирину комнату, пошарил в комоде и в зал вошел с простыней в руках. Завешивая полотно, он даже вздрогнул, когда в пролете появилась Вера Сергеевна.

     - Ты что делаешь? -  спросила она.

    - Я?.. Решил вот закрыть картину, чтобы не нагнетать мрачное настроение, - врал Женя.

    - А-а… Ну да, верно.

    Мама Иры вернулась обратно на кухню. Женька еще около получаса пробыл в квартире подруги, пил свой чай. Хотелось подумать, как помочь девушке, но в голову ничего не приходило.

    Домой парень пришёл в десятом часу. Мать накинулась на него с упре-кам.
    - Да где ты был вообще?! Предупредить, что не мог?

   Парень пресек все выкрики одной фразой:

   - Ира пропала.
   Закрывшись у себя в комнате, Женя чувствовал себя потерянным, еще долго сидел в кресле. Так он и уснул.

Утром, по дороге в школу, парень прокручивал в памяти последние дни с того момента, когда Ира сказала ему о картине. Она действительно с самого первого дня была как будто не в себе.

«Если бы я раньше ее послушал…» - думал Женя. Теперь он винил себя за то, что Иру заточили в картине.

«Я ведь сделал, что смог» - говорил в нем один голос.
 
«Мог бы и раньше пошевелиться! Может, ничего бы и не было» - вопил другой, более уверенный голос.

К обеду вся школа гудела о новом происшествии. За каждым углом пере-шептывались девчонки, явно злорадствуя. Лишь несколько, с Мариной в их числе, были грустными. На преподавателях лица не было, Екатерина Ивановна говорила на уроках рассеянно.

Через три дня суматоха в школе не утихала. Парень подмечал это, когда ходил по коридорам, заглядывал в столовую.

Чуть позже Женя узнал, что следователь, приходивший в день исчезновения к Вере Сергеевне, наведался и в школу, беседовал с директором, а потом и в кабинет психолога заглянул.

«С чего бы ему к ней заходить?..» - недоумевал парень. Ответ появился чуть позже, когда следователь, найдя Женю в школе, отозвал его в пустой кабинет.

- Парень, ты в курсе, что Ирина обращалась к психологу? – с явно выраженным давлением спросил сотрудник милиции.

- Нет. – Женя искренне удивился.

- Слушай, если ты мне что-то недосказал, лучше сделать это сейчас. Зачем Ирина Туманова беседовала с психологом? У нее были проблемы?

-  Я не знаю. Если бы и были такие проблемы, по поводу которых она ходила к Еве Николаевне, я бы вам все равно ничего не сказал – резко ответил Женя.

Следователь некоторое время пристально смотрел на него, потом шагнул к двери.

- Если надумаешь что-нибудь мне сообщить, номер на карточке.

Сказав это, мужчина в форме бросил на парту белый прямоугольничек бумаги и вышел.

Костров решил еще посидеть и успокоиться. «Какое им дело до бесед с психологами?» - думал он. Потом поднялся, машинально взял со стола номер телефона и направился на третий этаж.

У двери маленького кабинета Евы Николаевны парень задумался, стоит ли заходить, но все-таки постучал и вошел.

- Здравствуйте, - тихо сказал он женщине, стоявшей у окна.

- Здравствуй.

- Я хотел спросить… - Женя вдохнул, - Следователь спрашивал у меня, зачем Ира обращалась к вам.

- Так и знала, что он не успокоится, - психолог фыркнула.

- Вы ведь не сказали ему?

- Конечно нет! Это было бы ужасно некорректно по отношению к Ирине. Можно сказать, что эти вещи еще под более сильной тайной, чем врачебная.

Ева Николаевна скрестила руки на груди.

И тут Женя понял, по какому поводу Ира беседовала с женщиной. Портрет ведь ее сильно беспокоил. И теперь парень и не надеялся на подробности. Да и не очень они были нужны.

- Спасибо, я пойду.
Парень повернулся к двери.   

- Жень, - остановила его психолог, - То, о чем мы с Ирой беседовали никак не связано с ее исчезновением. Этот следователь просто уже не знает, за что схватиться, поэтому собирает разные глупости.

Женя кивнул. Конечно, откуда этой женщине знать, что именно та вещь, о которой шла речь, стала причиной.

После уроков ноги сами привели Женю к дому подруги. Вера Сергеевна выглядела намного хуже: опухшие глаза покраснели, под ними залегли тени, волосы были в беспорядке.

- Есть новости? – для приличия спросил парень.

- Нет…

- Вы как? Может, мне уйти?

- Нет! Я в одиночестве вообще с ума сойду. Если не торопишься, побудь у нас.

- Конечно. Александру Петровичу уже сообщили? – Женя полюбопытствовал по поводу осведомленности отца Иры.

Вера Сергеевна покачала головой.

- У него важные дела по работе. Скажу, когда приедет.

Парень про себя одобрил мысль женщины. Еще долго они сидели за столом на кухне, потом Женя спросил:

- Можно, я буду приходить? Чтобы вам одной не переживать?

Женщина молча смотрела на поверхность стола. Кивнув, она сказала:

- Если хочешь, можешь посидеть в Ириной комнате.

Парень поблагодарил Веру Сергеевну, но не стал входить туда, где вещи слишком явно напоминали девушку. Он прошел в зал  и сел в кресло, напротив портрета, завешенного простыней. В то время он понял, насколько Ира была ему дорога.

На журнальном столике лежала книга. Любимая  ею «Мастер и Маргарита». Женя перебирал страницы, просто сидел и думал. Думал в одном направлении – что делать?

Кроме этого вопроса ничего четче он сформулировать не мог – в голове летал туман. Потом парня озарила мысль: «Призрак может не остановиться на одной Ире. Затащит и Веру Сергеевну». Женя стал лихорадочно соображать.  Ира бы ему не простила подобную оплошность.

- Вера Сергеевна, я, пожалуй, пойду домой.

- Конечно, иди.

Парень задумчиво замер на пороге кухни.

- Давно хотел спросить, э-э… Понимаю, сейчас не совсем удачный момент, но вы не могли бы дать мне на время картину, что висит в зале?

Женщина перевела на него глаза, в которых промелькнул оттенок подозрения.
- А зачем?

- Я рассказывал о ней маме, и она хочет на нее взглянуть. Просто из интереса.
- Ну, возьми.

Вера Сергеевна махнула рукой в сторону зала. Ей уже стала безразлично, что станет с этой «замечательной» на ее вкус картиной. 

Женя вышел из квартиры с полотном, завернутым в газету. По дороге домой он испытывал противоречивые чувства: хотелось поскорей избавиться от этой мерзости в раме, выбросить, но ведь Ира на холсте. Именно поэтому парень нес картину бережней, чем хотелось бы.
Новая проблема возникла, когда он приблизился к дому – куда спрятать портрет? В квартиру нельзя – призрак ведь может появиться. Оставить снаружи? Тоже не вариант: мало ли, может, кому-нибудь захочется присвоить случайно найденную «прелесть». Помимо воли в голове всплыла картинка-эпизод из фильма «Властелин колец»: голлум прижимает кольцо к груди, шипя «Моя прелес-с-сть…». Женя мотнул головой.

В конце концов, парень спрятал холст в гараже, поставив за листы  ДВП.

Следующие четыре дня тянулись ужасно долго. А все потому, что они со-провождались бездействием. А точнее – бессилием. Женя каждое утро просыпался, автоматически чистил зубы шел  в школу, что-то записывал на уроках, потом по привычке шел домой дворами, делал домашнее задание. Пару раз пытался заучить некоторые реплики для постановки, но не запоминал больше пяти слов зараз.

Все время парень размышлял, в поисках выхода, но с каждым днем все больше понимал, что он бессилен. От этого делалось жутко противно в груди. Каждый вечер парень заходил в гараж, смотрел на Ирино изображение на полотне. И каждый вечер ставил картину обратно.

Утром субботы Женя по привычке пошел в гараж. Обойдя отцовский автомобиль, он достал из тайника портрет.

Задний план с особняком уже был изучен более, чем детально, парень знал каждый мазок на стенах, в единственном светящимся окне.

Ира на полотне нисколько не изменялась. Все так же грустно смотрела прямо в глаза. А герцогиня ухмылялась довольнее прежнего. 

В порыве ненависти к этой твари, парень схватил с полки для инструментов шило.  Он хотел попытаться вырезать Ирино изображение. Как только Женя замахнулся над холстом, она ожила. Ира испуганно замахала руками, останавливая парня. Он так  застыл на месте, глядя, как нарисованная девушка задвигалась. Женя опустил руку спустя вечность, как показалось ему.

«Какая глупость… На что я надеялся, что она просто выскочит из карти-ны?» - подумал он, и тут же вспомнил, как его девушка пыталась разрезать холст на куски. Бесполезно – все равно сам собой срастется, даже порезов не останется.
Еще более задумчивый, чем раньше, парень вернулся в квартиру. Немного погодя он решил выпить кофе.

Женя уже подносил кружку с горячим напитком к лицу, когда уловил не-обычный запах. Сначала показалось, что что-то горит, парень завертел головой в поисках источника возгорания. И тут запах сменился на солоноватый и тяжелый. Женя понял, что так пахнет, когда опустил глаза и посмотрел в кружку.

Там был уже не кофе, а самая настоящая кровь. Алая и горячая. Парень с размаху отправил кружку в раковину. При этом часть содержимого расплескалась и попала ему на руку. Женя вскрикнул от боли и подставил  кисть под струю холодной воды. Только спустя минуту он спохватился, вспомнив, что так делать нельзя, и стал шарить в кухонных шкафчиках.

Присыпанные содой ожоги перестали гореть, а боль словно вернула Женю, заблудившегося в тумане собственных мыслей, к способности мыслить четко.

«Так, значит, призрак взялся за меня. Эта мерзость явно ее рук… или чего-там, дело. Видимо, я ее разозлил, когда хотел повредить холст. Нужно быстро что-то предпринять. Только вот что с этой ходячей легендой делать? И легенда какая-то глупая. Псих-художник заточил герцогиню в картину. После этого она является владельцам холста в качестве призрака. Зачем? Чтобы отомстить, затащив кого-нибудь к себе? А что если Иришка уже призрак…»

Женя сдавил виски пальцами.

«Иришка как-то упоминала, рассказывая легенду, что герцогиня выходит убивать. Значит, это не так и Ира ошиблась. Интересно, где она слышала эту легенду. Может, там говорилось, как избавиться от призрака. Хотя, я уже знаю как. Только потом надо постоянно следить, чтобы какой-нибудь доброжелатель не принес тебе с помойки это «произведение искусства».

Женя со злостью скрипнул зубами.

Он знал, что выход есть. Этот выход просто обязан был существовать. Как свет в одном окне, как единственная надежда.

Все выходные парень расспрашивал родителей и друзей, не знают ли они легенду о проклятом портрете. Как назло, все были просто не знакомы с тем фактом, что с их городом связаны легенды. Парень забежал и к Вере Сергеевне чтобы «узнать новости». Их, естественно не было. Оказалось, что следователь не допрашивал никого, кроме двух преподавателей, его и матери Иры. В воскресенье вернулся из командировки отец девушки.

В школу Женя пошел как обычно. Екатерина Ивановна сообщила, что день театральных постановок перенесен на неопределенный срок. Парень так и предполагал. Пока Ира не найдется, все праздники и мероприятия будут отменены.

Костров уже готовился к уроку, когда к нему незаметно подошла Маргарита Солнцева.

- Жень, - девушка тронула парня за плечо и тут же отдернула руку. Костров внимательно посмотрел на нее.

- Ира, перед тем как пропала, просила у меня сборник с городскими легендами. Книгу надо вернуть в библиотеку. Она очень старая…

Девушка запнулась, а Женька тут же просиял.

У легенды есть носитель! Теперь ее можно изучить подробнее. Парень еле сдержался, чтобы не сорваться к Ире домой и найти книгу прямо сейчас.

- Ага. Я спрошу у Веры Сергеевны. Если найдем, принесу.

Маргарита опустила глаза и отправилась по своим делам.

Женя кое-как высидел четыре урока и отпросился с последнего ОБЖ, со-славшись на плохое самочувствие. Со школьного крыльца парень рванул к Ириному дому. Только бы никто не заметил из окон школы, что при таком плохом самочувствии он носится как ошалевший.

Так быстро он еще никогда в жизни не бегал. Под окнами пришлось сделать передышку, выровнять дыхание, и только потом подниматься по лестнице. У двери квартиры Женя нажал на звонок и почти сразу дверь открыли. На пороге стоял Александр Петрович. После обмена приветствиями парень сразу сообщил о поводе посещения.

- У Иришки на руках книга из библиотеки. Просили вернуть – это очень старая вещь.

- Да? Знаешь, поищи сам в комнате, - растерянно пробормотал отец Иры. За то время, пока она с Женей дружила, ее родители убедились в порядочности парня.

- Спасибо.   

Парень нырнул за дверь и сразу направился к письменному столу. Кроме тетрадей и школьных учебников ничего интересного там не было. На книжной полке – только научные книги. Женя заглянул во все шкафчики, даже под подушку, и уже почти сдался, но тут на глаза попалась сумка девушки.

Вытащив стопку тетрадей, он нашел среди них потрепанный томик с по-желтевшими страницами. «Городские легенды» - прочитал парень и стал быстро перелистывать страницы. Когда он наткнулся на заголовок «Легенда об одном художнике и его творении», Женя впился в книгу, как утопающий в спасательный круг.

Основная часть легенды говорила о том же, что пересказывала Ира. Но концовка была совсем другой:

«С тех пор ни художника, ни портрет никто не видел. Но говорят, что герцогиня ожидает момента, когда ее портрет окажется в чьих-либо руках, чтобы выйти и забрать с собой владельца картины. Забрать, чтобы ей не было скучно одной посреди кладбища. Пленники графини долго не живут в картине, и время от времени нужны новые.

Для того, кто желает освободить пленника, есть шанс это сделать, если он воспользуется оружием своего предка».

Женька нахмурился и захлопнул книгу. После минутного стопора он вышел в коридор.

- Я нашел книгу,  - сообщил он Ириному отцу, - пойду, пожалуй. До свидания.

- Да, до встречи.
Шагая по скользкой дороге, Женя начал соображать.

«Так, начало ясно. Про одиночество тоже. Но вот оружие предка… И какого предка? Отца? Или деда? У отца какое оружие – гаечный ключ. У деда… Он отечественную войну прошел. Оружие. Где найти винтовку тех времен? Знаю: в музее. И вообще он был сапером. Чем тогда мины обезвреживали? А-а… бред. Или прикрепить на холст динамит…»

Женя нервно хихикнул и провел рукой по лицу. Вспотел. Хотя на улице прохладно. Вчерашний снег уже грязными островками покрывал землю. Дурацкий октябрь. Все так мутно и серо. Как будто краски залегли в спячку и потускнели.

Дома парень закрылся в комнате и снова перечитал легенду.  Легче от этого не стало. От нечего делать он ушел в гараж. Там он по привычке стал смотреть на портрет. Сначала долго смотрел на Иру, вспоминал их совместные последние репетиции Мастера и Маргариты; потом перевел взгляд на герцогиню.

- У-у… Ведьма! – проворчал Женя.

Тут же, как будто в ответ, по гаражу, отражаясь от стен, разнесся девичий смех. Такой скрипучий и противный. Парень вздрогнул. Не от противного смеха, а из-за шороха, послышавшегося возле полотна на полу. Издавало его то самое шило, которое парень так и не убрал на место после того, как пытался разобрать портрет.

 Шило вращалось вокруг своей оси, потом этот небольшой инструмент поднялся в воздух и на миг замер. Сообразил, что произошло, Женя в тот момент, когда ощутил боль в ноге. Острие в доли секунды пролетела от портрета до парня и воткнулась ему в бедро, сантиметров на двадцать выше колена. Кажется, пострадала и кость.

Женя взвыл от боли. Сквозь стиснутые зубы он втянул воздух, сжал и медленно вытащил шило. Бросив его в холст, парень зажал рукой рану. Инструмент ударился о раму и упал. На лбу Женьки выступил пот, а сердце глухо билось о ребра.

Кое-как доковыляв до дому, парень трясущимися руками полил рану перекисью водорода. Жидкость, пенясь и окрашиваясь в красный, стекала на пол в кухне. Забинтовав ногу, парень нашарил в аптечке сильное обезболивающее и проглотил, не запивая. Хорошо, что родителей не было дома. А когда пришли, Женя ничего не стал рассказывать, сочинять про ранение. Переживет.

Книгу он решил пока не отдавать – вдруг что-нибудь упустил. В школе Солнцевой он сказал, что не нашел сборник. Маргарита еле заметно поджала губы.

- Ладно. Может, Ира найдется и сама отдаст.
 
- Ну да.

Женя похромал на урок. Нога болела зверски. В кабинете физики стояла суматоха – все готовились к лабораторной работе: носили штативы, сооружали маятники. Женя привязывал нитку к шарику, когда за его спиной раздался жуткий кашель.

- Вас из дас? Силантьев, ты чего в школе делаешь с таким кашлем? – подняв глаза от журнала, над очками смотрела на ученика Любовь Матвеевна – преподаватель.

- А что еще делать? Уроки-то пропускать чревато… 

Учительница улыбнулась и скрылась в лабораторной комнате. Валерка снова закашлялся. Колька, его сосед, поморщился.

- Будешь знать, как горячий чай босиком пить.

- А? Я не чай пил, – возразил Силантьев.   

- Сосульки грыз?

- Дурак… Я на той неделе ноги промочил до колен.

- О-о! а вообще, говорят, чтобы вылечить больное горло, надо мороженное есть.
- Я не самоубийца!

- Да ну? Надо клин клином вышибать!
Женя уронил маятник.

Ведь догадаться было проще простого!

«Вот! Клин клином вышибать. А если попробовать воспользоваться тем же оружием – закрасить герцогиню? Или пририсовать цепи на руках, сковать».

Парню почему-то очень понравилась идея с рисованием. Тем более, до седьмого класса (пока были уроки) у него по рисованию были одни пятерки. Да и кисточку, хотя бы одну, он дома найдет.

 «Почему бы и не попытаться? В порядке общего бреда…»

Физику Женя отсидел. Потом, стиснув зубы, он заткнул ворчащую совесть и направился в кабинет директора, чтобы отпроситься с остальных уроков. На этот раз парень пожаловался на головную боль.

- Может, зайдешь к медсестре? – спросил директор. Он уже с подозрением косился на Кострова, отпрашивающегося уже который раз.

- Я там уже был.

- Ну, тогда иди. Вид у тебя нездоровый.

Седовласый мужчина снова углубился в какие-то бумаги. Женя, выходя из приемной, мельком глянул на себя в зеркало. И вправду: бледный, даже губы чуть розовые. По дороге домой парень подстраховался – забежал в ларек канцелярских товаров, купил кисти и набор масляных красок.

В дом он не заходил, сразу направился к гаражу. Разложив новые кисти, он проколол тюбики с краской и выдавил немного на кусок картона. Черную и белую. Обмакнув тонкую кисть в оба цвета, Женя задумался, глядя на холст. Ощущался легкий запах красок, опилками пахла кисть. Парень думал, что ему все-таки рисовать.

Шаря взглядом по холсту, он вдруг остановился на одном надгробии. Оно единственное имело надпись. Женька вспомнил, что по легенде, это художник оставил свою подпись. Он наклонился ниже и пригляделся.

Под надписью была дата, но слишком неразборчивая, а вот роспись…

Женя с нарастающим ужасом снова и снова перечитывал ее: «И.Ю. Кост-ров». Парень знал, что его предки давно живут в этом городе, и прапрадеда звали Игорем. Женя забыл, как дышать, а когда вспомнил, голова уже кружилась.
«Если потомок воспользуется оружием своего предка…»

- Ну ладно, держись, ведьма. – Женя твердой рукой стал выводить на холсте то, что задумал.

Звено за звеном руки графини оплетала цепь. Краска ложилась с трудом, но все же получалось хорошо. Парень даже не моргнул, когда по гаражу разнесся душераздирающий крик. Лицо нарисованной графини словно накрыла тень. Секунды спустя из холста стала сочиться кровь. Она тонкими струйками стекала вниз, оставляя темные следы. Парень подсознательно понимал, что это кровь самой графини, добавленная в краску.

Закончив с цепью, Женя уверенно стал рисовать ступени, ведущие в моги-лу, на которую указывала злобная ведьма. Крик теперь перешел в визг, от которого тряслись стеллажи, подпрыгивали гвозди, рассыпанные на полке, дребезжала машина.

- Пошла. Ну! – прикрикнул Женя. И графиня послушалась. С замирающим сердцем парень наблюдал, как рывками она продвигается к могиле. Спускается. Скрывается в ней.

Женя тут же «засыпал» могилу, нарисовав поверх нее землю. И все утихло. В звенящей тишине парень видел, как нарисованная на холсте Ира исчезает. Спустя минуту, полностью исчезнув из краски, девушка появилась рядом с Женей.   

Парень тут же ее обнял.

- Иришка…

Девушка была бледной и выглядела уставшей, но счастливой.

- Женя, как ты меня…

Женя вздохнул, все еще не веря в произошедшее.

- Освободил? Ты не поверишь, но я – потомок того самого художника.

Женя указал на подпись.

На лице девушки изобразился шок.

- Надо дочитывать легенды до конца. Вот так я, воспользовался оружием предка. Да ты не в курсе, я прочитал ту книжечку. Видимо, это графиня была ужасной женщиной, раз прапрадед заточил ее.

- Да. Наверное. Расскажи мне, что было, пока я была там?

- Расскажу, только пойдем в дом. Ты в одной сорочке.

Ира опустила глаза и слегка порозовела. Женя отдал свою куртку.

- Пойдем.

Уже возле самой двери гаража Ира остановилась и схватила друга за руку.

- Ты чего?

- Пообещай мне одну вещь.

- Какую?

Ира вдохнула и на полном серьезе попросила:

- Обещай, что больше никогда не будешь рисовать…

Женя клятвенно поднял правую руку. Про себя он решил, что выбросит кисти и краски. 



Конец.Наверное…