мне страшно смотреть на закат

Мне страшно смотреть на закат. Это поистине страшно... как в песне - сердце в тисках. Там...заходит моё прощальное солнце. А впереди ночь. унылая. холодная. Светлая душа стоит на ветру под гнетом её темноты, марается. Это...тяжко.

Какая ошибка пропустить полдень мимо, прогнать, даже если сама я - сумерки. Как могла я не заметить того большого бесконечного света, занимающего так много пространства, находясь рядом? Я же знала его, осознавала. Но не чувствовала в себе, не ощущала теплоты, а лишь видела свет, хотя свет рвался и стучался вовнутрь, умолял впустить и бился о закрытые ставни. Как тебе теперь, стенка? Сколько раз тебя омывало немым дождем слез, сыпало красным градом гнева? В то время глаза были первого цвета. Теперь это без сомнения.

Я просыпаюсь ночью от неяркого света луны. В любимые 4-5 утра, вот уже около месяца, луна заканчивает фазу на моем лице... Кстати, мне больше не нужна Полярная звезда. С ней слишком холодно, и она и ни в чем не сравнится с Солнцем. ...А это самое Солнце не помнит моей Легенды о звездах. Ему всегда светло и тепло, от самого себя, а иногда так больно и невыносимо наедине со своим светом, который никуда не девается и не пропадает, а обжигает душу, оставляя неизлечимые шрамы.

В этом году странен февраль. для меня. Земное светило каждый день светит, несколько недель. Я постоянно вижу закат. Он красен, как маковое гнездышко. И теперь страшно...за ошибки. Но я не спешу их исправлять, хотя и внутренне это будет грызть меня и терзать голову. Моё каменное сердце в последний раз оплакивает ушедшее, изрыгая остатки воды на своем илистом дне. Я иногда не выдерживаю своих глаз, уж больно тяжел взгляд. и больно противен. 

Сейчас небо совсем побледнело - две блеклых полоски. Пройдут годы, и пока я не знаю как они пройдут, прежде чем я соберусь в космос столицы, чтобы найти нужную орбиту... Лишь бы был полдень. А иначе - моя полночь во мне, все завтраки и ланчи - пополуночи, если совсем очерствею. А я знала, что стану черствой, как загородный хлеб, говорила. Тогда я истерила и боялась, пугалась предчувствия, а теперь молча анализирую и созерцаю своё упадничество.  Боль полезнее равнодушия, но ведь и тяжелее и болезненней.

Это был еще один красный закат