Живут же люди!

Еду я как-то на лимузине. Не знаю даже, как называется. Длинный такой. Белый верх, тёмный низ. Метров двадцать в длину. Метров пять в ширину. Пуле-водонепроницаемый. Три телевизора, два компьютера. Ванна. Холодильник. Кондиционер. Кровать. С амортизатором и с вибратором. На троих. На случай нетрадиционного секса. Биде. Унитаз в золотой оправе. На всякий пожарный случай. Хорошая тачка! Еду и удивляюсь: живут же люди!

Иду как-то на яхте по Карибскому морю. Море как море: медузы, рыба, дельфины и прочая фауна. Вода солёная. Таких морей на Земле не считано. А вот яхта заслуживает внимания. Не финансовой полиции и не рэкета, а обычного человеческого внимания. Тоннаж – танкера. Метраж – футбольного поля. Экипаж – на уровне мировых стандартов. Бассейн. Вертолётная стоянка. Пять баров. Ресторан по-шведски. Корт с травяным газоном. Стриптиз-шоу. Татами для мазохистов. Аквариум семь на восемь. Террариум восемь на семь. Нормальная яхта! Иду на ней и диву даюсь: живут же люди!

На самолёте как-то лечу. Не «Боинг», не «Мираж» – ручная сборка. Три этажа. С подвалом. С тиром. Сверхзвуковой. С выходом на орбиту любой планеты. С мини водопадом. С командой стюардесс по имени Жанна. С застенчивым в минуты интима стюардом по прозвищу Жан. С оранжереей. С концертным залом. С обсерваторией. С пресс-центром. С квартетом бардов. С квинтетом сатириков. С бамбуковой рощей и с зоопарком. Отличный лайнер! Бывают и хуже. Лечу на нём и философию развожу: живут же всё-таки люди!

Сижу я как-то на нарах. Камера работы зодчих XVII века. Восемнадцать квадратных метров. Решётки из нержавейки. Сорок семь обитателей. Две ложки жижи в обед. Укороченный завтрак. Беспредел вместо ужина. Параша по расписанию. Неформальные отношения и прочие прелести тюремного бытия. Сижу я на нарах уже почти тринадцать минут. Осталось чуть больше двух. Очередь уже возмущается. Паханы играют в карты на мои золотые зубы. У них места персональные. Сижу я, а внутри у меня всё клокочет: живут же – ну, падла – люди!