День рождения от Инфанты

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ОТ ИНФАНТЫ

Часть первая
Картина 1
Падает снег. На краю сцены стоит длинноволосый молодой человек в широкополой шляпе, сплошь покрытой блестящими значками. За спиной у него рюкзак, на рукавах ватника катофобные ленты, в которых отражается свет фар проносящихся изредка мимо машин. Парень голосует.
Сзади, в глубине сцены качели. На них качается девочка. Она спрыгивает с качелей неловко, как это делают дети и медленно приближается к голосующему. Становиться видно, что это не ребенок, а молодая девушка в коротенькой шубке, вязанной шапочке из-под которой торчат две косички.
Изабелла: Здесь никогда машины не останавливаются.
Влад: Я уже понял.
Изабелла: Летом здесь ходит автобус. Но сейчас его нет.
Влад: Это я тоже заметил.
Изабелла: Вряд ли вы сможете уехать отсюда.
Влад: Шла бы ты, девочка…/оборачивается, видит ее/ Извините.
Изабелла: До станции идти почти час, но это через лес, а по шоссе до города семьдесят километров.
Влад: Заманчивая перспектива. А ты, кстати, откуда взялась? Тебя вроде здесь не было.
Изабелла: Вон мой дом.
Влад /заинтересовавшись/: Дом? А горячая вода и отопление в нем имеется?
Изабелла: Как же, по-вашему, я там живу?
Влад: Слушай, кроха, а может ты пригласишь меня на чашку чая?
Изабелла: Пожалуйста. Я приглашаю вас на чашку чая.
Влад: А твои предки не возбухнут? То есть, возражать не будут?
Изабелла: Я одна живу.
Влад: Это в корне меняет дело! Тогда может для меня найдется и бутерброд?
Изабелла: Я могу накормить вас ужином.
Влад: Детка, ты мой ангел-хранитель! А я-то думал, что мне не повезлоо! Выходит, в моей жизни наступила светлая полоса! Веди меня, чудесная помощница, я готов к любым испытаниям.
Изабелла: Пойдем. Машин все равно больше не будет.
Влад /удивленно оглядывая опустевшее шоссе/: Откуда ты знаешь?
Изабелла: Я же тут живу. Я все знаю.
Влад: Проверим. Как меня зовут?
Изабелла: Влад.
Влад /поражен/: Как ты узнала?
Изабелла: У тебя сзади на рюкзаке висит табличка с именем. Ты идешь?
Влад: Раз машин ты больше не обещаешь…Идем, кроха.
Они уходят.
Картина 2
Занавес расходиться, становиться видна комната с двумя большими окнами, дверями в другие комнаты, электрокамином. Декорации проволочные, стальные, витые, точно из паутины. Колонны, витражи, кресла – убранство великолепного дворца. Но все это видно только при определенном освещении, периодически вообще исчезая, уступая место вполне обычной мебели. На кресла накинуты пледы. Единственное, что существует как бы в двух измерениях – старинное кресло с высокой спинкой, настоящий трон.
Влад сидит у камина, греет руки. Изабелла вкатывает в комнату тележку с едой.
Изабелла: Десерт.
Влад: У меня такое чувство, что я попал в сказку. Ты точно не сказочное существо?
Изабелла: Вряд ли. Разве что имя у меня не совсем обычное. Изабелла. Но можно просто – Белка.
Влад: Дай пять, Белка! /жмет девушке руку, после чего немедленно снова углубляется в десерт/ Вот это жизнь! Чтоб я всегда так жил.
Изабелла: Не думаю, чтобы тебе это понравилось.
Влад: Почему?
Изабелла: Здесь очень тихо. Летом еще ничего: дожди, птицы, листья. А когда осенью птицы и листья улетают, дожди обращаются в бесшумный снег, наступает великая тишь. Снег все падает и падает, поднимается выше и выше и тебе начинает казаться, что тебя положили в вату, как елочную игрушку, сверху плотно прикрыли крышкой, а коробку поставили в самый дальний угол антресолей и теперь долго-долго тебе придется лежать там, всеми забытой и никому не нужной.
Влад /увлеченный десертом/: Да, так бывает.
Изабелла: И тропинка есть только одна – та, по которой ходишь ты. Она ведет до дороги и все, потому что больше ходить некуда, все заметено снегом. Иногда, правда, появляются чьи-то следы, то ли кошек, то ли лисиц, но самих их никогда не увидишь, ведь бегают они по ночам, а разве ночью можно что-то разглядеть сквозь падающий снег?
Влад /не отрываясь от еды/: Это скорей бродячие собаки.
Изабелла: Вряд ли. Собаки любят жить рядом с людьми, здесь же никого нет. Летом в саран жила одна собака с щенками. Она была очень строгая, никого не подпускала к ним. Потом они куда-то ушли. Утром я встала, а в их закутке никого. Жаль, что ни одного щенка не осталось. Хотя бы самого слабого или маленького. Он бы вырос, лаял по ночам на лис или на кошек, или хотя бы на снег.
Влад /не слушая ее/: У тебя телевизор есть?
Изабелла: Есть. В той комнате. Включить?
Влад: Да нет, не надо. Спасибо, я кажется сыт впервые за последние годы.
Изабелла: У тебя нет дома?
Влад: Где-то есть. Видишь ли, Белка, я великий странник и путешественник. Я не могу долго жить на одном месте. У меня образуются мурашки в ногах. Серьезно, настоящий зуд странствий. И потом – жить на одном месте вредно. Начинаешь обрастать вещами. Видела в лесу деревья, на которых растут грибы? Таким деревьям крышка, они становятся трухлявыми, в них заводятся жуки и они погибают. Знаешь, почему? Из-за корней грибов. Вот так же и вещи. Они впускают в тебя корни и ты начинаешь сохнуть. Не успеешь оглянуться, и от тебя останется трухлявый пень.
Изабелла: Куда же ты идешь?
Влад: Туда. Или туда. Или туда. Я иду везде.
Изабелла: Ты же не можешь идти вечно.
Влад: Почему? Главное – не останавливаться. Пока ты движешься – ты живешь. Сегодня я ночую в твоем доме, завтра – на автовокзале, после завтра в палатке на обочине, а потом – на вершине мира.
Изабелла: Ты, наверно, очень многое повидал?
Влад: Даже не сомневайся. На свете гораздо меньше того, чего я не видел. Для меня жизнь – распахнутая книга. Хотя, зимой читать ее холодновато.
Изабелла: Я включу камин пожарче. Хорошо, что ты зашел. Я сегодня праздную день рождения.
Влад: Поздравляю! Слушай, Белка, а почему ты никого не пригласила на праздник? День рождения все-таки. Принято наряжаться, собираться, выслушивать поздравления. Торт с восемью свечками, в конце концов…
Изабелла: Торт будет. А гости…Ты вот пришел.
Влад: Я не считаюсь. Меня просто высадили здесь. У тебя родных нет?
Изабелла: У меня есть отец. Есть знакомые. Просто сегодня их не будет
Влад: Тогда…Тогда давай выпьем за твой день рождения.
Изабелла: Давай. /Наливает компот в два фужера/
Влад: За тебя.
Изабелла: За день рождения.
Раздается стук в дверь. Белка и Влад озадаченно смотрят друг не друга.
Изабелла: Кто это?
Влад: Гости.
Изабелла: Какие гости?
Влад: Ко дню рождения.
Изабелла: Это, наверно, ветер.
Раздается повторный стук.
Влад: Я же говорю – гости.
Изабелла: Но я не жду никаких гостей!
Влад: Значит, это нежданные гости. Что, откроем?
Изабелла: А стоит ли?
Влад: Глупости, чего боятся!
Подходит к двери, отодвигает засов. Раздается хлопок похожий на выстрел, вспышка, сыплется конфетти. В дом запрыгивают три меховые фигуры – львенок, черепаха и зайчик. Они очень пушистые, с косматыми масками-головами, но в потемневшей комнате, где начали проступать силуэты замка, их веселая пляска выглядит жутковато.
Картина 3
Зажигается яркий свет. Прежняя комната. Звери замирают выстроившись полукругом.
Изабелла: Это что, ограбление?
Влад: Не дрейфь, это всего-навсего ополоумевшие покемоны. Надеюсь, внутри не опилки.
Звери нестройно поют «Хеппи без дей», после чего произносят стихи речевкой по две фразы
Звери: Мы веселые зверята,
Вас, друзья, поздравить рады,
Вас поздравить мы хотим,
Мы скучать вам не дадим!
Будем вас мы развлекать,
С вами весело играть,
С днем рожденья поздравляем,
Счастья, радости желаем,
И удачи вам всегда
Хором: Да-да-да-да-да-да-да!
Влад: Спасибо, спасибо, мы очень тронуты.
Черепаха: Ну-ка, руки нам давайте,
С нами в тесный круг вставайте.
Не зевайте во весь рот,
Начинаем хоровод!
Белка: Спасибо, что-то не хочется.
Влад: Да, с братанием давайте повременим. Видите, девочка робка и пуглива. Может, вы представитесь?
Заяц: Я зайчонок озорной,
Поиграйте-ка со мной!
Черепаха: Я большая черепаха,
Очень крепкая рубаха.
Львенок: Знает взрослый и ребенок,
Я смешной и добрый львенок.
Влад: Ну вот все сразу и прояснилось. Белка, тебе их имена о чем-либо говорят?
Изабелла: Ни о чем конкретном.
Влад: Спокойно, сейчас разберемся. /к зверям/ Товарищи в меховых костюмах, а в чем, собственно, дело?
Львенок: С днем рожденья, с днем рожденья!
Счастья, радости, веселья…
Влад: Это мы уже поняли. Не будем разводить ту же бодягу. Вас что, наняли поздравить девочку?
Львенок /растерянно/: Мы поздравить вас хотим
     И скучать вам не дадим.
Влад: Слушай, сентипоновый царь джунглей, а можешь ты говорить вульгарной прозой? Не напрягайся. Считай, произвольную программу ты уже откатала. Кто вас прислал?
Львенок /жалобно, обращаясь скорее к другим зверям/:
В этот праздничный денек,
К вам зашли на огонек…
Заяц /нормальным тоном/: Погоди, тут видимо, какое-то недоразумение. Это Вишняковское шоссе, строение одиннадцать?
Влад /к Изабелле/: У тебя какое строение?
Изабелла: Одиннадцатое.
Влад: Строение одиннадцать, ничего не попишешь.
Заяц: У вас разве не день рождения?
Влад: У меня – нет. У нее – да.
Заяц: Так в чем же дело?
Влад: Да ни в чем. Девушка просто интересуется, кто будет оплачивать ваше шоу?
Черепаха: Все уже оплачено.
Влад: Ага. Понимаю. Как в анекдоте: драку на сорок человек заказывали?
Изабелла: Ничего я не заказывала.
Львенок: Может, ваши родители?
Черепаха: Или ваш молодой человек.
Изабелла: Нет! Не родители и не человек, нет у меня никакого молодого человека.
Заяц: Да что вы волнуетесь? Вас поздравляют, а вы…
Изабелла: Вы бы не волновались, если бы в ваш дом ворвались какие-то ряженные…животные и принялись петь и плясать.
Влад: Вот именно. У вас документы, удостоверяющие ваши истинные внутренние сущности, имеются?
Заяц: Конечно. Они в машине.
Львенок: А студенческий подойдет? У меня паспорт дома.
Черепаха: Полная нелепица.
Изабелла: Вы хоть головы снимите, жутко же!
Звери стягивают головы. Львенок это молодая девушка, заяц – мужчина, черепаха – молодая женщина со строгой прической и в очках.
Влад: Вполне приличные люди. Белка, может и вправду кто-то хотел тебя поздравить?
Изабелла: Нет.
Влад: Тогда это розыгрыш. Хорошая шутка, дороговато, правда. Одни костюмы сколько стоят. Вы из какой фирмы?
Черепаха: «Инфанта», детские праздники и дни рождений.
Влад: Сколько платят за один выезд?
Черепаха: По разному. За город дороже.
Влад: Кстати, вы когда обратно?
Звери растерянно переглядываются
Заяц: Если именинница не хочет слушать всю программу…
Изабелла: Спасибо, нет.
Заяц: Мы могли бы вам что-нибудь спеть.
Изабелла: Попробуем обойтись без крайностей.
Львенок: Или сплясать. Мы могли бы вместе выучить несложный танец. Спиратус Спиракамус называется.
Влад: Ах, не искушайте меня. Танцы с подобными названиями – моя слабость. А что, Белка, спляшем?
Изабелла: Я как-то уже выросла из того возраста, когда водят хороводы, поют хором песни и разгадывают загадки. Кроме того, я не собиралась вообще справлять день рождения.
Львенок: Зря. Праздников в жизни не так уж много, незачем от них отказываться.
Изабелла: Это личное дело каждого.
Черепаха: Конечно же! Извините, что так получилось. Странно, что вас не предупредили.
Влад: Скажи спасибо, что тебе не вызвали бригаду АМОНа или пожарную, с ними было бы еще веселей.
Заяц: Странно все это, странно…
Раздается шум отъезжающего автобуса.
Львенок: Что это?
Изабелла: Ваш автобус уехал.
Заяц: Как уехал? Куда уехал? А вещи?
Звери кидаются к дверям, открывают их. На пороге стоят три сумки.
Заяц: Поразительное хамство! Просто черт знает что такое! Им это так просто с рук не сойдет! Нет, вы видели?
Черепаха /открывает свою сумку и проверяет содержимое/: Все на месте.
Львенок /растерянно вертит свою сумку/: Что же нам теперь делать?
Влад: То, что и собирались. Праздновать день рождения.
Заяц: Да какой день рождения! Они там что, с ума посходили? Какое он имел право уехать?
Влад: Слушай, братец кролик, не зайчись. Ваш рыдван все равно свалил. Может, шоферюга решил, пока вы тут выступаете, съездить к себе на дачу. Или у него бензин кончился, и он поехал за добавкой.
Черепаха: А вещи он зачем оставил?
Влад: Не знаю. Чужая душа – потемки. Но тут уж одно из дух – либо он вернется и вы спокойно поедете домой, или… Или он не вернется и вы завтра утром на перекладных спокойно поедете домой. И в том, и в другом случае, ничего поделать нельзя.
Львенок: А телефон здесь есть?
Изабелла: Нет. И мобильные не ловят.
Черепаха проверяет мобильник и в досаде бросает его в сумку.
Львенок: Вот влипли! Вы нас хоть не выгоните?
Изабелла: Нет конечно.
Черепаха: Извините, где у вас можно переодеться?
Влад: Оставайтесь так! И вам теплее и нам занятнее.
Изабелла: Можете переодеться в той комнате.
Черепаха, взяв свою сумку и смерив Влада презрительным взглядом, уходит.
Заяц: Нет, я этого так не оставлю. Всякому хамству положен предел. У меня, может, были совсем другие планы на сегодняшний вечер.
Влад: Это же здорово! Считай, тебе крупно повезло. В твою серую однообразную жизнь ворвалось Приключение. Не всем так везет. Нельзя же все время жить по расписанию.
Заяц: До этого так жил и менять ничего не собираюсь!
Влад: Ну-ну. Флаг тебе в зубы. Что намереваешься предпринять? Поскачешь на поезд через лес или займешься автостопом на пустом шоссе? Тогда, мой тебе совет, одень шапочку с ушками, чтобы уши не отморозить.
Заяц: Ваши шуточки…Очень смешно!
Влад: Какие шутки! Мороз под 20, а через час больше будет, ночь то ясная. Шанс же поймать попутку на этой трассе – один к ста. Я бы не рискнул, хотя вообще-то риск уважаю. Но кто вас, зайцев, знает.
Заяц раздраженно выбирается из шкуры.
Изабелла: Хотите чаю?
Заяц: Спасибо, не откажусь. Я кажется простыл немного.
Влад: Так-то лучше. Ну давайте, давайте же знакомиться! Меня зовут Влад.
Заяц: Дмитрий.
Львенок: Наташа.
Изабелла: Я Изабелла.
Дима: Совершенно нелепая ситуация. Как чувствовал, добром все это не кончится.
Изабелла: Часто у вас такие выезды?
Дима: У меня – в первый и в последний раз.
Влад: Так это был ваш дебют? Поздравляю.
Дима: Да какой там дебют… Просто проиграл желание, вот и отдуваюсь.
Влад: Какое желание?
Дима: На пляже, в августе. В карты проиграл одной девице. Потом ни разу ее не видел. А на днях она мне позвонила, напомнила про проигрыш. Сказала, что я должен пойти в эту самую «Инфанту» и предложить свои услуги.
Влад: Обязательный вы человек. Я бы забыл про желание, за столько-то месяцев.
Дима: Карточный проигрыш – дело святое. К тому же, если честно, я надеялся, что меня пошлют в этой конторе куда подальше. Я что, артист? У меня и образование техническое, и в самодеятельности я сроду не участвовал, даже в школе.
Изабелла: Стихи вы неплохо читали. С выражением.
Влад: Как же вас все-таки взяли?
Дима: Не знаю. Я и представиться не успел – оказывается обо мне уже знали, сразу сказали что ехать завтра, заплатят сразу же после окончания, выдали текст и подобрали костюм.
Наташа: Обалдеть! У меня то же самое.
Влад: Тоже продула желание в карты?
Наташа: Нет. Я по объявлению. Но меня тоже ни о чем толком не расспрашивали, сунули костюм и велели учить стихи и танцы.
Входит бывшая черепаха. Она в строгом деловом костюме.
Влад: А вас как заманили в автобус?
Инна: Что?
Влад: Выясняется, что все участники вашей бригады дилетанты завербованные наспех.
Инна: Я профессионал. Актриса. Играю в ТЮЗе. А в «Инфанте» подрабатываю уже два года. И ни разу ничего подобного не было.
Влад: Как же вы это объясняете?
Инна: Завтра все выясниться. За нами приедут…
Дима: С чего вы это взяли?
Инна: Во-первых, у нас остались костюмы, а во-вторых, вы же не думаете, что там все такие безголовые, как наш водитель? Он что-то недопонял или недослышал, вот и все. Утром все выясниться и за нами пришлют другой автобус.
Дима: Мне бы вашу уверенность.
Инна /к Изабелле/: Могу я попросить чашечку чая?
Изабелла: Пожалуйста. С сахаром?
Инна: Нет, спасибо. У вас очень милый дом.
Изабелла: Вы находите?
Наташа: Действительно, очень славненько. И каминчик есть!
Инну передергивает.
Влад: А в той комнате – диванчик и телевизорчик.
Наташа /не замечая иронии/: Всегда мечтала пожить зимой за городом! Санки, лыжи, снег до самой крыши. Спать, пока не рассветет, вечером топить печь и валяться на шкуре у камина.
Влад: Да вы настоящая львица! Хотите, постелю вам заячью шубу, благо Диме она больше не нужна?
Инна: Позвольте, молодой человек…/отбирает и сворачивает костюм/  Это реквизит фирмы. /к Наташе/ Вам лучше тоже его снять.
Наташа: Еще чего! Возьму и оставлю себе комбинезончик, как компенсацию за перенесенный моральный ущерб.
Влад: Тебе идет.
Наташа: Ну! Только рукам жарко /снимает лапы/. Скажите, Изабелла, а печка у вас есть?
Изабелла: Только паровой котел в подвале.
Наташа: Здорово! /к Владу/ А горка у вас здесь есть?
Влад: Понятия не имею. Спроси у хозяйки, я сам здесь не местный, гощу, как и вы.
Изабелла: Горки здесь нет. Есть качели.
Наташа: У вас правда сегодня день рождения?
Изабелла: Только стихов больше не читайте.
Дима: Но поздравить-то мы можем?
Изабелла: Пожалуйста.
Дима /поднимая чашку чая/: Желаем вам всего самого-самого.
Наташа: И побольше.
Влад: Но в меру.
Инна: И чтобы не пришлось жалеть.
Все чокаются.
Изабелла: Есть салат и бутерброды.
Инна: Вообще-то, есть после семи…
Наташа: Мне один.
Дима: И мне.
Влад: Тогда уж и мне. Хорошо сидим! Кто бы вас ни заказал, неслабо получилось!
Дима: Неслабо, только…Неожиданно все как-то.
Инна: Конечно, полное безобразие.
Наташа: А мне нравиться!
Влад: Браво! Настоящая властительница джунглей. Опасности ее только окрыляют.
Инна: Какие опасности? Испачкать майонезом реквизит?
Наташа: Что вы ко мне привязались со своим реквизитом? Ваш он что ли? Нас здесь бросили как дураков каких-то, а вы носитесь с их тряпками!
Влад: Зайку бросила хозяйка…
Дима: Наташа в чем-то права. Еще не известно, заплатят ли нам за это выезд. Выступления-то не было.
Изабелла: Не волнуйтесь, если понадобиться, я подтвержу, что оно было и претензий к вам не имею.
Инна: Конечно заплатят, о чем тут говорить? Представление же сорвалось не по нашей вине.
Изабелла: Так значит, это я во всем виновата?
Инна: Не вы. Вам просто следует объяснить своим знакомым, в какой именно форме вы рассчитываете получить поздравление. Чтобы потом не было недоразумений.
Изабелла: Кто вам сказал, что это кто-то из моих знакомых?
Инна: Потому что весь мой жизненный опыт говорит – незнакомый человек не станет платить большие деньги на праздник для неизвестно кого.
Влад: Какой у вас печальный опыт.
Наташа: Может, в Изабеллу влюбился какой-нибудь очень богатый красавец и решил устроить ей незабываемый день рождения?
Влад: И его фантазии хватило только на то, чтобы запустить в дом своего предмета группу мурзиков и перепугать ее до дрожи. Нет, я склоняюсь к версии кровной мести или буйного помешательства.
Дима: Может, случайная ошибка?
Инна: Во всяком случае, все это достаточно неприятно.
Влад: Да что вы такие кислые? День рождения-то настоящий! Что у вас там дальше по сценарию?
Изабелла: Нет, не надо!
Влад: Тогда давайте знакомиться, наконец, после длительного общения.
Наташа: Давайте! Я такое в кино видела. Пусть каждый расскажет о себе.
Инна /с иронией/: И свечу пустим по кругу.
Наташа /не замечая иронии/: Точно! Влад, у тебя есть свеча?
Влад достает из кармана фонарик.
Влад: Обгрейженный вариант. Подойдет?
Наташа /подсвечивая фонариком лицо снизу/: Вполне. Я, что ли, начинаю? Для тех, кто забыл – я Наташа. Студентка. Живу в общаге. Люблю шоколад. Могу научить вас танцу, Спиратус Спирокамус называется. А что? Зря я его столько времени репетировала? Ну, не хотите, как хотите. Пошли дальше. Парня пока нет, то есть постоянного нет. Но не теряю надежды. В общем – все как у всех.
Влад: Заядлая театралка?
Наташа: С чего ты взял? Из-за этого? /поднимает львиный хвост/ Да нет, просто деньги нужны. Сам посуди – стипендии хватает только на завтраки, обедаю пополам с подругой, ужин готова отнять у врага. А ходить в чем? Вот и приходиться подрабатывать. Шью на заказ. Объявления разные клею. Но зимой особо не поклеишь, такой колотун – клей застывает, руки не двигаются да и милиция гоняет. А тут вроде чистая работа, спецодежда. Только текст учить тяжело. Тупой уж больно.
Дима: А родители вам что ж не помогают?
Наташа /резко/: Нет у меня родителей.
Дима: Извините.
Наташа: Давай, теперь твоя очередь. /передает фонарь Диме/
Дима: Да как-то и рассказывать нечего. Дима. Работаю на радио. Специалист по электронике. Связь, компьютеры, обслуживание сетей. В связи с нехваткой кадров, чего только не отлаживал – один раз даже лифт. Так что выходит – я специалист широкого профиля.
Влад: Азартный игрок в пляжный преферанс.
Дима: Не только в пляжный. Я вообще-то больше шахматы уважаю. Но и в преф, если компания хорошая, не откажусь. Там тоже думать надо.
Влад: Склонны к авантюрам.
Дима: Ничего такого. Во-первых – некогда. Во-вторых – не мой профиль. Если вы про тот случай на пляже, то это вообще – случайность. Дело было в доме отдыха. Тех ребят я почти не знал, а девушка даже не с ними была, подошла, села с нами, потом попросилась играть. Она и предложила ставку – на желание.
Влад: Однако, телефон свой вы ей дали.
Дима /смущенно/: Карточный долг – дело святое.
Наташа: Правильно, Дима, долги нужно возвращать. И вообще, здорово, выполнить желание незнакомой девушки. Она красивая?
Дима:  Вроде да.
Наташа: Тем более.
Влад /забирает фонарик у Димы/: Теперь я. Я – вольный сын эфира. Странник в плаще цвета сумерек, бард малоезжих дорог и проселков, палаточный червь, бродячий пес, охотящийся за своей тенью. Я – путешественник четырех времен года, идущий по компасу своего сердца, распахнутого всем ветрам. Я тот, кто проходит мимо городов, не читая их названий. В моем багаже нет ничего тяжелее пера полярной утки и больше ковша сложенных вместе ладоней. Моя ботинки помнят пыль асфальта всех стран и твердь скалистых троп, песок побережий и хвою лесов. Я никогда дважды не вхожу в одну реку и одну дверь, единственная крыша, которую я признаю над собой – небосвод. Я ем из протянутой руки и пью запрокинув голову потоки дождя. Мой путь вычерчен кровеносными сосудами параллелей и оголенными нервами меридианов. Когда я обойду весь этот мир и не останется больше места, где не ступала моя нога, я разорву тонкий холст мирозданья и шагну в иные миры. Звездный ветер ударит мне в грудь, а солнце подмигнет на прощанье. И я пойду по звездам выстилающим трассу млечного пути.
Наташа: Ух ты!..
Дима: Сам сочинил?
Инна: Из всего вышесказанного ясно, что вы – хиппи и промышляете автостопом.
Влад: В точку. Вам бы в детективном агентстве работать, мисс Черепаха.
Инна: Инна. Меня зовут Инна. Работаю в детском театре.
Наташа: Играете Бабу Ягу?
Инна: Снежную Королеву.
Наташа: Жуть какая… Вас дети не боятся?
Инна: Дети вполне адекватные зрители. Они прекрасно сознают, что если родители привели их в театр, заплатив за это деньги, то ничего плохого с ними случиться не может.
Влад: Не скажите! Есть ведь и платная стоматология.
Дима: А чем вы занимаетесь помимо работы?
Инна: Медициной.
Влад: Я же говорил – стоматология!
Инна: Траволечение.
Дима: Это очень удобно. Сейчас лекарств толком нет, и все они дорогие, а трав полно и они ничего не стоят.
Инна /снисходительно/: Не все так просто! Не все травы годятся для лекарств. В черте города и даже в пригороде ни в коем случае нельзя ничего собирать.
Влад: Даже коноплю?
Инна: Если вы хотите поскорей «разорвать хрупкую ткань мирозданья»…
Изабелла: Здесь в лесу полно трав. Но это летом. Сейчас – только снег.
Влад /передает ей фонарик/: Теперь твой черед.
Изабелла: Мне нечего рассказать.
Влад: Как это?
Изабелла: Очень просто. Живу здесь. Одна.
Наташа: А чем ты…чем вы занимаетесь?
Изабелла: Топлю котел. Праздную день рождения.
Дима: Каждый день?
Изабелла: Если котел не топить каждый день, дом выстудиться. Пойду, кстати, проверю, что там с давлением.
Встает и выходит.
Наташа: Не понимаю, как она здесь живет одна. Страшно же!
Инна: Не может быть, чтобы она жила здесь одна. При доме нет гаража, значит, своей машины у нее нет. Магазинов поблизости тоже нет. Кто-то привозит ей еду.
Дима: Все равно. Она же еще ребенок, как родители ее одну оставили?
Инна: С чего вы взяли, что она ребенок? Из-за косичек? Ей лет двадцать семь, не меньше.
Влад: Восемнадцать.
Наташа: Лет двадцать, не больше.
Дима: Лет пятнадцать.
Влад: Мы об одном человеке говорим?
Наташа: Странная она, Изабелла.
Инна: Странноватая. Вы заметили, как она отреагировала на наш приход? Даже если предположить, что все это было для нее неожиданностью, все равно, чего так боятся?
Дима: Застенчивая. Говорит мало.
Наташа: И на день рождения никого не пригласила. /к Владу/ Ты давно ее знаешь?
Влад: На час больше вашего. Я тут голосовал, а она меня подобрала-обогрела. А девчонка точно странная. /переходит на зловещий шепот/ Когда она ко мне со спины подошла – меня как холодной рукой хватануло. Прикинь – всюду темень, снег, ни души – и тут такая кукла из метели вылупляется и говорит – «Пойдем со мной, не пожалеешь!»
Наташа: Ну тебя, не пугай.
Инна: Все это напоминает начало детективного романа.
Влад: Вот! Не успеем мы оглянуться, появиться первый труп.
Инна: И кто же убийца?
Влад: Скоро узнаем. У нас пока забита только роль мисс Мерпл.
Наташа: Прекрати. Чушь какая!
Дима: Вот именно. С чего вы взяли…да нет же, чепуха полнейшая!
Влад: Чепуха? Тогда объясните мне, почему уехал ваш автобус? Почему на фирме не спросили даже ваши документы? И в доме нет даже телефона. Случись что, нам на выручку никто не придет. И куда ушла наша странная хозяйка? Что у нее там, в подвале?
Дима: Котел.
Влад: Это она так говорит. А может она серийная убийца?
Инна: Причем, убивает только людей в меховых комбинезонах.
Влад: Это у нее с детства. Она ненавидела меховые игрушки. Отрывала им лапы и откручивала головы. Теперь перенесла свою ненависть на артистов, выступающих в роли зверей.
Наташа: Вы что, это серьезно?
Инна: Я бы на вашем месте костюмчик бы сняла.
Наташа поспешно выбирается из комбинезона. Инна аккуратно сворачивает его.
Влад: Давайте держаться вместе и как ни в чем не бывало. Главное, чтобы она ничего не заметила. И не оставляйте её ни в коем случае одну. Так надежней.
Дима растерян. Он не совсем уверен, розыгрыш это или нет. Наташа напугана. Инна невозмутима. Влад возбужден. Входит Изабелла.
Влад: Ну как?
Изабелла: Нормально.
Влад: Мы тут голову ломаем, как нам тебя развлечь.
Изабелла: Мне и так неплохо. Но если вы сами хотите развлекаться – пожалуйста.
Влад: Это нечестно. Мы одна команда.
Изабелла: С каких это пор?
Влад: Раз уж мы оказались все вместе при таких странных обстоятельствах, то нужно как-то налаживать отношения. Иначе…
Изабелла: Что «иначе»?
Влад: Сама знаешь что.
Дима: Можно пулечку расписать, если карты есть.
Изабелла: Я не играю в карты.
Наташа: Тогда можно в «крокодилки» или «испорченный телефон».
Изабелла: Я не хочу, спасибо.
Инна: Можно просто посмотреть телевизор.
Изабелла: Это в соседней комнате. К сожалению, он ловит только один канал, да и тот местный.
Влад: Э, нет, так не пойдет. Ты у нас именинница или где? Давай оживай, нечего хандрить. Девочки, сообразите нам еще чайку. Димыч, оттарь посуду на кухню. Белка, на минуту, пошушукаемся.
Инна, Наташа и Дима уходят на кухню.
Картина 4
Влад /заговорщицки/: Слушай, подруга, давай их разыграем!
Изабелла: Зачем?
Влад: Как это зачем? Нам повезло, целых три чудных экземпляра просто на подносе доставили. Таких мурзилок еще поискать. Они поверят во что угодно. Можно такой капустник забабахать! А что они просто так сидят? Пусть отрабатывают свои бутерброды. Раз их оплатили, нужно получить какое-то удовольствие от заказа.
Изабелла: Как ты это себе представляешь?
Влад: Как бы резвясь или играя. Тебе даже не придется ничего делать. Просто представь, что ты – Венди из семейки Адамс.
Изабелла: Я не читала.
Влад: Темнота. Тогда вообрази, что в подвале твоего дома закопаны несколько трупов назойливых гостей, а на чердаке живет приведение.
Изабелла: Это несложно.
Влад: Вот и отлично. Они возвращаются.
Входят гости.
Инна: Чай сейчас будет. На улице, кстати, уже 23.
Влад: Случись что с отоплением, к утру нас можно будет отправлять в музей вечной мерзлоты, как экспонаты.
Дима: Если что, я могу починить.
Инна: А вы когда-нибудь чинили котел парового отопления?
Дима: Нет, но думаю, справился бы.
Наташа: Да, замерзнуть как-то не хотелось бы.
Влад: Это что! Тут неподалеку случай был. Несколько туристов поставили лагерь не речке…на этой…/к Изабелле/ как ваша речка называется?
Изабелла: Черная.
Влад: Да! На Черной речке. А потом, дней через пять нашли их. Лежат все в своих спальниках рядком, аккуратненько так, застегнутые по самое лицо и не дышат.
Дима: Отчего же они умерли?
Влад: Черт его знает. То ли ядовитых грибов поели, то ли увидели что…Здесь вообще места нехорошие.
Наташа: Сейчас зима, грибов нет.
Изабелла: Могу открыть баночку. Я летом много насобирала.
Наташа: Ой, нет, спасибо, я грибы не люблю.
Влад: Просто не понимаю, Белка, как у тебя хватает смелости жить в таком месте. Бермуды отдыхают. Это же просто Курская аномалия в миниатюре. С одной стороны  - Черная речка, с другой – болото…
Инна: Еще и болото?
Влад: А вы думали, что с той стороны дороги – поля? Это трясина, да еще какая, почище Гримпенской
Инна: Собак там не водиться?
Изабелла: Только змеи. Зато в изобилии.
Влад: А с третьей стороны – гиблый лес.
Дима: Почему – Гиблый?
Влад: Людей там много пропадает, вот почему. Приедут грибники, обязательно кто-нибудь да заблудиться. Следопыты отправятся на поиск – кого-нибудь да недосчитаются. Уфологи приезжали, на предмет инопланетного вмешательства – профессора как корова языком слизнула.
Дима: А как же местные жители?
Изабелла: Здесь нет местных жителей. Были две деревни, но остались только пустые дома.
Инна /с иронией/: Что, все бесследно исчезли?
Изабелла: Молодежь в город переехала, старики умерли. Дома стоят, но окна пустые, трава на крышах…Грустное зрелище, особенно под вечер.
Дима: Так зачем же вы тут живете?
Изабелла: Таковы условия. Я должна. К тому же, я привыкла.
Влад делает выразительные знаки Наташе и Диме, мол, что я говорил!
Инна: Выходит, над здешними местами нависло какое-то проклятие?
Изабелла: Сами по себе места редко бывают плохими или хорошими. Такими их делают люди, которые там обитают.
Инна: А раз здесь никого нет кроме вас, то…
Изабелла: Теперь здесь не только я.
Наташа: Вы же говорили, что живете одна.
Изабелла: Живу одна.
Инн: Ах, так вы имеете в виду нас?
Дима: Мы люди мирные, обыкновенные. Никакой мистики, никаких аномалий.
Изабелла: Разве? Нормальные люди не наряжаются в дикие костюмы и не ночуют в незнакомых домах. Согласитесь, стоит только посмотреть на вещь несколько иначе, и она перестает быть обыкновенной. А с другой стороны, и я могу при определенном ракурсе показаться вполне обычной.
Наташа: А что в вас такого необычного?
Изабелла: Вам это знать необязательно. Пока.
Влад: Хотите, тут еще салат остался? /протягивает тарелку Инне и роняет ее девушке на колени/ Ой, простите…простите…
Инна: Я так и знала!
Влад: Я могу постирать. А вы пока походите в панцире, вам, кстати, очень идет.
Инна: Нет уж, спасибо, я как ни будь сама.
Изабелла: Ванна в конце коридора.
Инна уходит.
Влад: Белка, расскажи какую-нибудь местную байку.
Пока Изабелла рассказывает, Влад украдкой выходит из комнаты, но скоро возвращается и садиться слушать. Этого никто не замечает.
Изабелла: Могу рассказать про Утешительницу.
Дима: Очень интересно. Давайте. Рассказывайте. Это не очень мрачная история?
Изабелла: Мне кажется, нет. Это случилось несколько лет назад. В деревне тогда еще жили люди. Их оставалось трое: муж, жена, и еще одинокая старуха. Жили они в разных концах села и лет тридцать не разговаривали. Более того, при каждом удобном случае старались друг другу навредить. Воровали мелкий хлам, портили урожай или просто громко рассуждали, какая мерзкая гнида их соседка, или как таких аспидов земля носит.
У пары был сын в городе, но он приезжал редко, а у одинокой никого не было. Так они и жили, почти никуда не выбираясь, коротая дни в хозяйстве и вражде.
И вот однажды жена стала замечать, что в доме у одинокой словно кто-то хозяйничает. То печь топиться, хотя обычно до самых морозов старуха берегла дрова, то огород за день весь перекопан, то свежеиспеченным хлебом по всей деревне благоухает. Да и сама врагиня ее перестала ходить оборванкой – чистая, заштопанная, в отглаженном платке, словно на праздник.
Жене стало любопытно. Она принялась вертеться возле дома и так, и эдак, норовила в окно заглянуть. Заглянула и обомлела – дом внутри весь сияет. Половики расстелены, на столе скатерть, шторы на окнах – белее снега. Даже стекла и те помыты.
Тогда женщина рассказала обо всем мужу. Они долго ломали голову и наконец решили, что старуха приютила в доме какую-нибудь бродяжку, которая скрывается, за постой же отрабатывает по хозяйству. Вот только от кого прятаться в пустой деревне, понять они не могли. Это еще больше раззадорило их любопытство.
Как то под вечер жена увидела, что соседка пошла в огород. Тогда она подобралась к дому и заглянула в окно. Тотчас же, перед самым ее лицом задернулась занавеска. Перепуганная женщина едва не рухнула и помчалась домой. Разглядеть, кто задернул штору она не успела, но и того, что увидела, вполне хватило, чтобы отбить желание подглядывать. Рука, придерживавшая штору, мало чем отличалась от полотна цветом, пальцы были неимоверно длинными и имели словно не три сустава, а пять или шесть. А главное, она была неестественно выгнута, словно и не рука вовсе.
На некоторое время, слежка за одинокой прекратилась. И она словно забыла про существование соседей. То прогуливалась к реке, то возилась в ухоженном огороде, то просто сидела на скамеечке.
И вот, однажды ночью, в дверь дома, где жили муж и жена постучали. Муж пошел открывать. За дверью никого не было. Он опустил глаза и увидел, что по ступенькам словно заструилось что-то и исчезло в тумане. Мужику стало жутко, и он захлопнул дверь. В нее тут же снова постучали. Он подождал, и резко открыл дверь – никого. Только вроде в тумане стоит фигура и манит его. Он пошел. Та – к дому одинокой. Мужик повернулся, и домой. Рассказал жене. Оба оделись и пошли. А старуха лежит не постели и еле дышит. Помирает. Стали думать муж с женой, что делать. Скорую вызвать, телефон у них дома был, так это еще когда она приедет! Бабка к тому времени помрет. Сами помочь вроде тоже не могут. Жена и говорит: Пойдем отсюда. Пусть сама помрет, а то еще хлопот не оберешься.». Но прежде чем уйти, она серебряный графинчик из серванта вынула и с собой прихватила. Мол, у старой наследников все равно нет, кому достанется?
На утро вызвали скорую и увезли бабку. Дом закрыли. Все обошлось без хлопот. Муж с женой обрадовались, весь урожай с бабкиного огорода им достанется! Только не долго они радовались. Ночью в дверь опять постучали. До самого утра – стук, да стук. Дверь они, правда, не открыли, побоялись. На следующую ночь – то же самое. Не выдержали, стали сыну в город звонить, приезжай, мол, разберись. Тот пообещал, как сможет, приедет. И вот к вечеру, еще и не стемнело, опять – стук, да стук. Баба решила, сын приехал, открыла дверь. А там – никого. Баба дверь на себя, а она не закрывается. Еще сильней – не идет. Посмотрела вниз, а дверь у порога рука держит. Та самая, длинопалая. И тянется та рука аж из-за угла дома.
Наутро приехал сын, а родители за столом сидят, ровно так. Перед ними еда собрана и кувшинчик стоит серебряный. Только тем уж все равно. Мертвые оба, синие, как от удушья. Вот так и опустела деревня.
Дима: Это что, сказка такая?
Влад: Это жизня такая.
Наташа: Жу-у-уть!..
Дима: Я понимаю, деревенский эпос. Аутентичный материал. Только одна проколочка. Раз в деревне было всего трое и все они померли, то кто же все это рассказал?
Изабелла: Я.
Дима: Нет, я не в этом смысле.
Наташа: А почему вы сказали, что история будет про Утешительницу?
Изабелла: Так ее и звали – Утешительница. Одну только руку и можно было видеть. Если человек очень судьбой обижен, ничего не имеет или потерял все, ему на помощь и приходит Утешительница. Еду готовит, по хозяйству помогает, клад открыть может. Но и наказывает жестоко.
Наташа: Жу-у-уть. Такое присниться…
Дима: А где Инна?
Влад: Стирает. Женщины это делают удивительно вдумчиво и неторопливо.
Раздается стук.
Наташа: Что это?
Влад: Судя по всему – что-то в подвале. Котел наверно. /к Диме/ Ты говорил, что сможешь разобраться.
Дима: Надо посмотреть.
Влад: Я провожу. Пошли. Белка, чайник наверно уже выкипел.
Влад и Дима уходят в одну дверь, Белка в другую. Наташа остается в комнате одна. Ей неуютно и страшно. Она садиться на диван. Внезапно из-за дивана высовывается рука и хватает девушку за плечо.
Картина 5
Наташа /тихо/: Мама. Мамочка. /орет/ А-а-а!
Вбегает Изабелла. Громкий стук и крики: «Откройте!» Грохот с другой стороны. Вбегает Дима весь в паутине, взъерошенный.
Дима: Что случилось?
Наташа: Приведение!
Изабелла: Это в ванной.
Уходит, возвращается с разъяренной Инной.
Инна: Что за идиотские шутки! Кто запер меня в ванной?
Дима: У меня свет погас, еле выбрался из этого чертового подвала!
Наташа: Рука! Здесь была белая рука! Она меня схватила!
Инна: Где этот ненормальный?!
Дима: Если это его рук дело, я ему так вмажу!
Наташа: Там, за диваном…
Из-за дивана медленно встает Влад. В руках у него какой-то белый листок.
Наташа: Так это был ты? Вот урод! Я чуть не умерла со страху!
Дима: За такие шуточки в зубах бывают промежуточки.
Инна: Может, он умственно отсталый?
Наташа: Придурок! Димка, правда, вмажь ему. Я так испугалась…
Инна:  Я, пожалуй, приму участие.
Дима: Нет, голова у тебя хоть немного варит?
Влад: Трое на одного, да? Большие и сильные, да? Уж и пошутить нельзя. А то сидите кислые, смотреть тошно. Взбодрились же? Ведь взбодрились?
Дима: Я тебя сейчас так взбодрю.
Пытается поймать Влада, тот уворачивается, но Инна и Наташа тоже нападают, вооружившись диванными подушками. Влад загнан в угол.
Влад: Стойте, стойте! Я вам сейчас такое расскажу, что вы просто закачаетесь. Честно-честно. Вы думаете, это я вас разыграл? Ничего подобного. Вот, читайте.
Дима: Что это? /берет у Влада бумажку, вертит ее в руках/
Влад: И нечего на меня бросаться. Я невинный шутник и никому зла не хотел. Ишь, трое на одного!
Наташа: /к Диме/ Ну, что там?
Дима: Ничего не понимаю.
Инна: Дайте сюда /берет бумагу/. Заказ. Копия оплаченного счета. Фирма «Инфанта». Срок исполнения… сегодняшнее число. /к Владу/ Где вы это взяли?
Влад: Под диваном.
Инна: /Поворачиваясь к Изабелле/ Так, значит, вы сами сделали заказ? Тогда что означал весь этот спектакль? Вы так недоумевали, изображали непонимание, страх… Зачем?
Дима: Подождите, а откуда мы знаем, что эта бумажка действительно лежала под диваном? Я вот, если кому тут и не верю, так это ему /указывает на Влада/ Он уже столько намудрил…
Влад: Ты что, спятил от перенесенных потрясений?
Наташа: И верно. Вполне в его духе прикол. Для слабоумных.
Влад: Что вы, братцы? Я же свой!
Дима: Тамбовский волк тебе братец. Если я узнаю, что это из-за тебя я здесь торчу, я тебя в снег закопаю в самом центре здешних болот. И уфологи не сыщут.
Влад: Что вы все ко мне привязались? Я-то откуда мог знать про ее день рождения? Я ее впервые увидел два часа назад, здесь на дороге.
Инна: А почему это вы оказались на этой самой дороге? Тут не настолько оживленная трасса, не город, да и поблизости никакого жилья толком нет. Вдруг вас высаживают у единственного жилого дома в округе. Странно как-то.
Влад: Ничего странного. Меня где только не высаживали.
Инна: И всегда так удачно?
Влад: Да уж, удачно… Кстати, бумажка так же могла вывалиться из вашей меховой униформы. Двое ваших здесь переодевались.
Инна:  Господи, Боже ты мой, нам-то это зачем?
Влад: Кто вас, братцев-кроликов, знает? Кому легче отослать водителя автобуса – вам или мне? Может, вы и не актеры вовсе. То есть, о чем я говорю! Вы же сами признались, что двое из вашей шайки – люди со стороны и причины, по которым они примкнули к бродячей труппе, не выдерживают никакой критики. Надо же, какая романтика – пляжный карточный долг!
Дима: Нечего валить с больной головы на здоровую.
Наташа: Удивительно скользкий тип.
Инна: Он сразу показался мне подозрительным.
Влад: Я, значит, подозрительный? А хозяйка дома у нас – невинное дитя. Она, значит, чиста как снег, а я, раз у меня хайер на ладонь длиннее стандартной газонной стрижки, сразу попадаю под подозрение?
Инна: При чем здесь ваши волосы?
Влад: Да притом, что вы и такие, как вы, просто натасканы делать стойку на неформалов. Едва что-нибудь случится – сразу виноват тот, кто на вас не похож. Просто закон стаи какой-то.
Дима: Стая нападает только на больную особь, ту, которая может заразить остальных. А тебя, по-моему, еще никто и пальцем не тронул.
Наташа: И зря.
Изабелла: Вы напрасно ссоритесь. Заказ действительно сделала я.
Дима: Вот это номер!
Влад: Я же говорил! Нет же, меня не слушали. Что, мультяшки, кто был прав?
Наташа: Тогда почему же…
Дима: Зачем вам это понадобилось?
Изабелла: Я должна была отпраздновать день рождения.
Дима: Вот это заявочка! Это что, шутка такая? Да за такие дела вас нужно… Вам нужно… Выдрать тебя, да и весь разговор!
Инна: Поспокойней.
Дима: А чего она! Я, может, хотел сегодня вечером телик посмотреть. Решающий матч.
Инна: Можно подумать, у вас одного проблема. У меня собака дома одна, негуляная.
Дима: Подумаешь, собака.
Инна: Да, подумаешь. Животные гораздо деликатней, чем некоторые люди. Вот вас бы запереть в комнате без туалета и оставить так на сутки.
Дима: Сравнили тоже! Собака может и на ковер нагадить, ничего с ней не случится.
Наташа: Слушайте, кончайте, а? Точно – заяц и черепаха. Я вот не поручусь, выключила ли я щипцы у себя в комнате, и то ничего. Не скулю.
Инна: Нашли, чем хвастать. Удивительное легкомыслие.
Наташа: Лучше уж быть легкомысленной, чем занудой.
Влад: Эк вас плющит и колбасит. Да, компания подобралась. Ну а если честно, Белка, зачем ты это все устроила?
Дима: От скуки, разве не ясно?
Наташа: Небось, чтобы предков позлить. Раскрутить их на полную, пусть платят…
Инна: Или от одиночества.
Влад: Да дайте же ей самой сказать, гастролеры хреновы.
Изабелла садится в кресло. Все вокруг начинает преображаться – теперь это призрачный замок из проволоки. Ввысь уходят колонны и стрельчатые арки, сумрак скрывает обычные предметы. Странный, мерцающий свет.
Изабелла: Конечно же, вы оказались здесь не случайно. Все гости, приглашаемые на день рождения, тщательно отбираются. Ошибок быть не может – таковы правила, каждый из вас именно тот, кто должен. Вы попали сюда и теперь уже не вы, и не я ничего поделать не можем. Поэтому оставьте свои жалобы, примите правила игры и празднуйте. День рождения начинается.
Медленно меркнет свет.

Часть вторая
Картина 6
В сумраке постепенно угадываются поблескивающие грани дворца. Четыре силуэта неподвижно стоят, слушая голос Изабеллы, звучащий откуда-то сверху.
Изабелла: Конечно же, вы оказались здесь не случайно. Все гости, приглашенные на день рождения, тщательно отбираются. С тех пор, как 450 лет назад была допущена ошибка, из-за которой пострадал один из приглашенных, и было произнесено желание, ставшее законом – с тех самых пор на праздник приглашаются только люди, наделенные определенным свойством. У них не должно быть сердца. Без этого важного условия вы не смогли бы оказаться здесь. Поэтому, прошу вас, садитесь. День рождения начинается.
Вспыхивает свет. Гости невольно щурятся. Изабелла сидит в кресле.
Изабелла: Это перепады напряжения, здесь так часто бывает. То свет почти гаснет, то горит вовсю. Пустяки. Только электроприборы все время ломаются.
Наташа: Мне сейчас показалось, что мы были в замке.
Инна: У вас вообще очень пылкое воображение.
Дима: Зимой, в сумерках чего только не увидишь.
Наташа: Поэтому я не люблю, когда в комнате выключен свет. У меня под окном автостоянка. Так там такие прожектора, что в комнате светло, как днем.
Дима: Не очень удобно. Как же спать?
Наташа: С закрытыми глазами.
Влад: /к Изабелле/ Так, значит, вы считаете нас людьми без сердца?
Инна, Наташа и Дима с осуждением смотрят на бестактного выскочку. Чувствуется, что им хотелось бы замять неприятную тему, сделать вид, что ничего не слышали.
Инна: Самый здоровый сон – в полной темноте. И обязательно при открытых окнах. Кровать не должна примыкать вплотную к стенке, чтобы воздух мог свободно обтекать ее со всех сторон. И еще, должно быть тихо.
Дима: В центре города или рядом с шоссе? Этого не так-то легко добиться.
Влад: А по каким признакам ты определила наше бессердечие? Ведь не по физиологическим, тут, я думаю, мы ничем от других не отличаемся. Значит, речь идет о моральных критериях, нравственных, общечеловеческих. Я прав?
Изабелла: Да.
Влад: Нельзя ли поподробней?
Изабелла: Я думаю, каждый понял, что я имела в виду.
Влад: Я лично нет.
Дима: Я тоже.
Инна: Мне кажется, будет лучше, если мы не станем развивать эту тему. Не стоит переходить на личности.
Влад: Ой-ой-ой, прямо безумное чаепитие какое-то! Вы еще спросите, чем ворон похож на конторку. Меня вот просто распирает узнать, почему наша хозяйка решила, что у нас нет сердца. Вам это не интересно?
Инна: Нет.
Влад: Значит, в чем-то она все-таки попала в точку.
Инна: Я с вами вообще не желаю разговаривать.
Влад: Пожалуйста! Тоже мне, Инфанта нашлась. Залезайте в свой панцирь и сидите там. И не мешайте другим.
Дима: Мне тоже интересно. Ну, то есть, я хотел сказать, что непонятно, почему Изабелла так сказала про всех нас. Я вот совсем не чувствую себя бессердечным. Даже наоборот. И остальные тоже. Даже обидно немного. И потом, как это мы все попали сюда не случайно? Я вот совершенно случайно. И Наташа. И Влад. И вообще, вы нас не знаете.
Изабелла: Почему же? Очень хорошо знаю.
Дима: Мы разве раньше встречались? Хотя, мне кажется, я вас где-то видел. Вы на радио случайно не бывали?
Влад: Начались первые случаи дежавю. Интересно.
Дима: И вправду видел. Только косичек у вас вроде бы не было. Вы точно не приходили на радио?
Изабелла: Но даже если я вас совсем не знала, это бы ничего не меняло. Ведь для вас-то в себе загадок нет.
Дима: Конечно же, нет. Только ничего такого я о себе сказать не могу. И думаю, остальные тоже. Да?
Наташа: Нет.
Дима: /растерянно/ Почему?
Наташа: Потому. Я прекрасно понимаю, что хотела сказать Изабелла. Чего же здесь непонятного? Нас собрали потому, что мы сволочи. А что, вы не согласны?
Инна: Говорите за себя, милая.
Наташа: Так я за себя и говорю. Но только я все равно не раскаиваюсь. Думайте, что хотите.
Дима: Да мы ничего недумаем.
Наташа: Вот и отлично. Мы тут все на равных. Значит, и вы сделали что-нибудь подобное.
Влад: Вполне возможно, что и нет, смотря чего ты натворила.
Наташа: Я и не скрываю. А что здесь такого? Да, я ушла из дома, и всякий на моем месте бы ушел. С ней же невозможно жить!
Дима: Вы же сирота.
Инна: Видимо, не совсем.
Наташа: Ну да, я соврала. И не я одна. Изабелла, между прочим, тоже. Да и вы, наверное… Иначе бы вас не пригласили.
Инна: Посмотрите, пожалуйста, Дима, не стоит ли на столе десять фигурок негритят?
Дима: Зачем?
Инна: Неважно. /Наташе/ Так вы думаете, нас собрали здесь за грехи наши и будут судить… /Изабелле/ Вы, я полагаю, судья?
Изабелла: Судьи не будет. Удерживать вас здесь никто не собирается, утром вы все спокойно отправитесь по домам. Вы гости. Только гости.
Наташа: И вообще, я уже совершеннолетняя. Могу жить, где мне вздумается. Могу замуж выйти. Или за границу уехать. Имею полное право.
Инна: Значит, гости…
Дима: Но день рождения-то настоящий?
Изабелла: Самый настоящий.
Дима: Ну и слава Богу. А то я уж совсем запутался.
Влад подсаживается к Наташе
Влад: Что, жертва геноцида родителей, гнетет чувство скрытой вины?
Наташа: Вот еще.
Влад: Да ладно, не комплексуй. Рано или поздно все сваливают из гнезда. По-моему, чем раньше, тем лучше. Чего сидеть-то?
Наташа: Конечно.
Влад: Каждый должен сикать свою дорогу и жить своим умом.
Наташа: Ты попробуй ей это объясни!
Влад: Гиблое дело. Они же слышат только себя.
Наташа: И всегда бывают правы.
Инна: Самое печальное, что чаще всего правы бывают именно они.
Дима: Кто «они»?
Инна: В данном случае, я полагаю, речь идет о Наташиной маме.
Наташа: О бабушке.
Инна: Даже так…
Наташа: И нечего так на меня смотреть. Если вы представили себе маленькую старушку, в одиночестве рыдающую над фотографией блудной внучки, то попали пальцем в небо. Мою бабушку можно выпускать на подиум, а плачет она только от лука. Ей 56 лет, и у нас один размер бюстика, джинсов и обуви.
Инна: Это возмутительно.
Наташа: Возмутительно не это. Она совершенно меня не понимает. Иногда мне кажется – между нами стекло. Толстое, пуленепробиваемое, как в ювелирных витринах. И такое же холодное. Можно кричать, можно стучать, можно даже выстрелить в упор. А еще все мои одноклассники были в нее влюблены.
Дима: Так это же здорово! Я хочу сказать – хорошо, что в ее возрасте она так выглядит.
Наташа: И что в этом здорового?
Дима: А что плохого-то?
Инна: «Скорей бы мне под пятьдесят, чтоб ей под девяносто».
Наташа: Да вы что, вы все думаете, что я ей завидую? Что я из-за этого из дома ушла? Я, может, выгляжу дурой, но не до такой же степени! Хотя, пожалуйста, думайте, что хотите.
Влад: Успокойся. Ушла из дома – и ушла. Ты же знаешь, что права? Я тоже когда-то закрыл дверь с той стороны. И ни разу не пожалел. Нужно уметь уходить. Это тоже искусство. Как будто наматываешь на кисть тонкую шелковую нить. Если просто потянуть – порежешься. Но если резко дернуть – нить порвется. И все – ты свободен.
Инна: А не кровоточит?
Влад: Я же сказал, нужно уметь. Человек – он все может. Может не чувствовать боли, может не думать о том, что ему не нужно. Не так уж сложно.
Инна: По-моему, за гранью человеческих возможностей. Как это – не думать?
Влад: Очень просто. Легче всего забываются неприятные, неловкие моменты, когда мы были не на высоте. Так вот, нужно вспомнить все, что осталось позади плохого и понять, что нести это с собой все равно, что выносить недельное мусорное ведро. Припомнить обиды, унижения, оскорбления, а потом посмотреть вокруг. Жизнь такая штука, куда глядишь – туда придешь. Поэтому лучше не оборачиваться, если не хочешь оказаться в полной заднице. Верно, Димыч?
Дима: /неуверенно/ Ну да…
Изабелла: Не все могут вот так решительно. Некоторые, уходя, все же бросают взгляд через плечо – не оставили ли они включенным газ.
Инна: Или щипцы.
Наташа: Или негуляного пса.
Дима: Я, может, сейчас скажу глупость, но я вообще не понимаю, зачем кого-то оставлять.
Наташа: А жить-то как? Как вы это себе представляете? Все, что я не делала, вызывало у нее только огорчение или неодобрение. Подстригла волосы – плохо, устроилась на летные курсы – плохо, машину хотела научиться водить – сплошные охи-вздохи. Даже если ничего не скажет, то так посмотрит – хоть сразу в омут. Она, кстати, даже не затрудняет себя лишними разговорами. Чуть что – сразу глаза на все лицо и брови в дуги. Маска скорби и обманутых надежд. Она никогда мной не интересовалась. Даже не знала ничего о моей жизни.
Влад: Ты все правильно говоришь, Наташка. Неправильно только психуешь.
Инна: А сами-то вы что-либо о своей бабушке знаете? Вы ее жизнью интересовались? Или только копили обиды? Стекло – вещь, конечно, твердая, только непонятно, с какой стороны и кто его вставил.
Наташа: Конечно, я все о ней знаю. Работа, дом, дом, работа. Она учительница в музыкальной школе. Вечером подрабатывает частными уроками. Гаммы, «Сурок», «Неаполитанская»…
Инна: А увлечения?
Наташа: Музыка, наверное… Она ведь консерваторию кончала.
Инна: Конечно, раз кончала консерваторию, значит увлечения – музыка. Представляю, какое должно быть хобби у закончившего зубоврачебный колледж.
Наташа: Она не очень-то любит открывать душу. Даже не показывает, что ей плохо. Не жалуется никогда. Железная леди.
Инна: Она мама вашего папы?
Наташа: Мамы.
Инна: Вы извините, Наташа, за бестактный вопрос – сколько вам было лет, когда вы остались с бабушкой?
Наташа: Шесть. Мои родители погибли в автомобильной катастрофе.
Инна: И вас удивляет, что ваша бабушка не выразила восторга, узнав о вашем решении записаться на курсы автовождения?
Влад: Так что же теперь, всю жизнь на воду дуть?
Дима: А вот у меня бабушки не было. Она умерла давно, когда я был еще маленький и не помню, какая она… Но родителей я часто навещаю. Звоню им, помогаю, если что. Они недалеко живут, всего две остановки на метро. Если что починить или передвинуть… Балкон летом стеклил.
Влад: То есть с сердцем у тебя все в порядке?
Дима: Все в порядке.
Влад: Видишь, Белка, с Димычем у тебя промашка вышла. Он родителей любит. А Инна – собаку. Сердечные люди.
Изабелла: Нет.
Влад: Это еще почему?
Инна: Действительно, вы говорите с такой уверенностью, будто знаете о нас какую-то страшную тайну.
Изабелла: Я могу рассказать. Хотите?
Инна: Давайте. Почему бы и нет?
Изабелла: Вы играете в театре для детей.
Инна: Я об этом сразу сказала, как только представилась.
Изабелла: Вы работаете там уже двенадцать лет. Вы любите свою работу?
Инна: Выполняю я ее хорошо. Не прогуливаю, единственная, кто знает роли после первой читки. Не позволяю себе выплескивать эмоции на окружающих.
Изабелла: Я же не спросила вас, как вы работаете. Я спросила – любите ли вы свою работу.
Инна: Зачем же, по-вашему, я выбрала этот театр?
Изабелла: Двенадцать лет назад, когда вы только закончили институт и вам предложили попробовать себя, вы еще не знали, как сложится ваша жизнь. Но теперь-то вы это знаете.
Влад: Ежу понятно – она терпеть не может детей. И работу свою не выносит.
Инна: Я бы попросила вас вообще не разговаривать со мной. Хам!
Влад: Вам бы больше подошло работать инструктором в собачьем питомнике. Натаскивать страшнофашистских и жуть-терьеров.
Инна: Это просто смешно! Мелкий хулиган и ничтожество с манией величия.
Дима: Да ладно, не обращайте внимания. Откуда он знает – может, вы хорошая актриса?
Наташа: Можно не любить детей, и при этом хорошо делать свою работу. Я где-то слышала, что многие детские писатели на самом деле терпеть не могли детей.
Влад: Лев Толстой.
Инна: Ненавижу.
Влад: Льва Толстого?
Инна: Ненавижу свою работу. Для меня она – хуже каторги. Все эти репетиции с вечно простуженными неврастеничными неудачниками и неудачниками, жалкие интриги, не стоящие выеденного яйца, буря в стакане… Какой масштаб, какая битва амбиций – кто станет Зайкой-Зазнайкой или бабушкой Красной Шапочки! Дух захватывает. А новые пьесы? Эти куцые нарезки из набивших оскомину детских сказок. Шестнадцать вариантов «Золушки», двадцать четыре – «Колобка» и «Репки»… Обязательная мораль в конце. И неприкрытый цинизм в тексте – дайте нам денег, денег, нам плевать на детей и их мир, нам нет до них никакого дела, мы заигрываем с ними ради взрослых, которые могут оплатить капризы своих отпрысков. Но и дети, и взрослые понимают это и платят унижением. Чего стоят все эти «Инфанты», «Буратино», «Солнышки», в которых приходится окончательно расплачиваться за свою продажность, за фальшь и доступность. Вы посмотрите на тексты! Это же даже про себя прочесть стыдно. Напоминают бред Павлика Морозова после пионерского утренника в тифозном бараке. Сытое довольство маленьких нанимателей вызывает только одно желание – надавать оплеух этим мелким буржуинам. Один семилетний урод спросил у меня на прошлый Новый год, когда я в роли Снегурочки выламывалась перед ним и его родителями: «А ты будешь показывать стриптиз?» Да, я ненавижу свою работу и будь я хоть немного честнее, я бы ушла из театра, а еще лучше – подожгла бы его к чертовой матери.
Влад: Вместо со всеми зрителями? Так, ясно. Отберите спички у Нерона.
Наташа: Видите, Изабелла пока ни в чем не ошиблась. Разве что… /поворачивается к Диме/ А вы что натворили?
Дима: Ничего.
Наташа: Так мы вам и поверили. Ну-ка, сейчас мы все выясним. /к Изабелле/ Что он сделал?
Изабелла: Ничего.
Наташа: Как это?
Изабелла: Очень просто. Дима, у вас есть друзья?
Дима: В школе?
Влад: Во дворе.
Дима: На работе есть коллеги.
Изабелла: А девушка?
Дима: Да я как-то не успел.
Изабелла: Увлечения?
Дима: Я все больше на работе… и по дому… некогда просто. В шахматы играю.
Наташа: Сами с собой? Бедненький…
Влад: Я же говорил, власть вещей затягивает. Сперва ты их покупаешь. Потом чинишь, а потом они тебя пожирают.
Изабелла: Дело здесь вовсе не в вещах. Есть люди, которые боятся совершить поступок. Любой. Каждое резкое слово их пугает, каждое действие вызывает опасения – что за этим последует? Они не живут, они выживают в своем крохотном мирке. Конечно, такие существа не опасны. Если на них не рассчитывать и не замечать. А вот зачем они нужны…
Дима: Как это зачем?
Изабелла: Друзей вы растеряли, девушку побоялись завести из-за связанных с этим неудобств, а теперь в одиночестве начинаете потихоньку ненавидеть себя и тех, кто вас не оценил.
Дима: Неправда!
Наташа: Откуда вы знаете!
Дима: Я вовсе не ненавижу, я просто… я еще не успел. В конце концов, мне только тридцать.
Наташа: /к Изабелле/ А вы-то сами что сделали? Вы же тоже не случайно принимаете нас здесь. Вы про нас все знаете, мы про вас ничего. Это нечестно!
Изабелла: Из-за меня погиб один человек. Очень хороший. Я виновата больше вас всех. Поэтому, не могу быть вашим судьей. Я только устраиваю дни рождения. Фирма «Инфанта».
Инна: Так это ваша фирма?
Дима: Вспомнил! Это вы были тогда на пляже.
Наташа: Это вы дали мне костюм и текст.
Изабелла: Да. Это я.
Инна: Теперь все более или менее ясно. Собираете коллекцию уродов, чтобы не быть одинокой?
Изабелла: Таковы условия.
Наташа: Так ты и вправду живешь тут совершенно одна? С ума сойти. Заведи себе хотя бы рыбок. Они тебе будут плавать. Есть такие смешные, с огоньками.
Изабелла: Неоны.
Наташа: Точно. Представляешь – полный аквариум светлячков!
Инна: Лучше собаку. Собака очень чутко понимает настроение хозяина. И потом, достаточно погладить собачью шерсть – и многие болезни проходят сами собой.
Дима: Слушай, а если что случится с электричеством, или отоплением, то что же ты будешь делать? Тут же ни аварийки, ни электрика…
Инна: Кстати, в ванной здорово течет кран.
Дима: Я посмотрю. /Выходит из комнаты/
Влад: Теперь мы будем всячески демонстрировать свою сердечность и исправляться прямо на глазах. Вот вам и детский утренник.
Наташа: Чего ты такой злой? У человека день рождения. Ни подарков, ни нормальных гостей… Давай еще мы будем собачиться.
Появляется Дима
Дима: Какие-нибудь инструменты в доме есть?
Изабелла: В шкафу напротив ванной.
Дима: Изабелла, вы не могли бы мне немного помочь?
Изабелла и Дима выходят
Влад: Что вы с ней носитесь? Вы что, не поняли, она чокнутая! В лучшем случае – тихая психопатка. В худшем – черт ее знает. Домик у нее шикарный. Замок – не замок, но не летний курятник. У нее своя фирма. Тут все не так просто.
Наташа: Ничего мы с ней не носимся. Просто жалко ее.
Влад: Чего ее жалеть? Она вас сюда затащила, поиздевалась…
Наташа: Ты хоть слышал, что она сказала? Из-за нее человек погиб.
Влад: И что теперь?
Наташа: Не знаю. Если бы из-за меня кто-то погиб, я бы… Возможно, тоже стала бы странной. По-моему, нет ничего страшнее, чем жить с мыслью о том, что ты виноват в чьей-то гибели.
Влад: Ну вы-то, Инна, разумный хладнокровный человек. Вы-то что думаете?
Инна: Я думаю, что она не более странная, чем кто-либо из нас.
Входят Изабелла и Дима
Дима: Вот и все. Будет работать.
Изабелла: Спасибо.
Инна: Браво. Вот что значит мужчина. А у меня душ третий месяц работает, как поливалка для газонов.
Дима: Да пустяки… /оживляясь/ А хотите, я вам его починю?
Инна: Ну зачем же… Хотя, если вам не трудно…
Влад: Ого! Да у нас тут, кажется, подбирается идеальная пара! А что, Натаха, давай с тобой составим тоже тандем? Оба рисковые, оба бездомные, свободные и одинокие. Чем не пара?
Наташа: Мне такие скользкие типы не нравятся.
Влад: Почему это? Ты думаешь, я легкомысленный? Ничего подобного! Это обманчивое впечатление, что-то вроде защитной окраски у мотылька. А в душе я целиком положительный. До такой степени, что заряженная магнитная стрелка при моем приближении начинает вращаться.
Наташа: Что-то не замечала. Уж больно ты хорошо маскируешься.
Влад: Еще бы! Если чуть что всякие начинают в тебя тыкать булавками…
Инна: Я насекомыми не увлекаюсь.
Влад: Я и забыл. Вы же у нас травы сушите. В средние века вас бы сожгли в целях профилактики.
Дима: Да, жуткие были времена.
Наташа: Темные.
Изабелла: В сущности, мало чем отличавшиеся от нынешних.
Инна: Дороги были ужасны.
Дима: Телефонов не было.
Наташа: И общественного транспорта.
Изабелла: То есть, примерно как сейчас.
Влад: Верно! Я сразу почувствовал, что мы оказались в глубоком средневековье.
Наташа: Это я почувствовала. Я первая про замок сказала.
Влад: Замок это неплохо. К тому же, у нас тут все персонажи представлены: Принцесса, Ведьма, то есть, простите, могучая Волшебница, благородный Рыцарь, великий Инквизитор, ведь правда, Белка?
Инна: И придворный дурак, простите, шут.
Влад: Я не обижаюсь. Очень почетная роль. И знаете, что мне пришло в голову?
Инна: Страшно подумать.
Влад: Что мы упустили один очень важный момент.
Дима: Какой еще момент?
Влад: Ключевой. Он может все изменить.
Инна: Этого-то я и боюсь.
Влад: Не бойтесь, я же с вами. Вспомните, что нам было обещано.
Дима: Что мы замерзнем?
Инна: Сгинем и вымрем, как все местные жители.
Влад: Нет. Нас обещали научить танцевать.
Инна: Господи… Как это к стати!
Влад: Я совершенно серьезно. Наташа обещала дать мастер-класс.
Наташа: Кто, я?
Влад: Даже название прозвучало. Терактус Тараканус, кажеться.
Наташа: Спиратус Спирокамус.
Влад: Вот! Это именно то, что нам сейчас нужно. Хорошенький Спирактус после нервного напряжения. Вспомните Золушку. «Что нам делать? – Танцевать!»
Наташа: Что, прямо сейчас?
Влад: А чего нам ждать? День рождения-то вовсю идет.
Наташа: Но этот танец рассчитан на большое количество народа.
Влад: Отлично. Народ нас поддержит. Ведь поддержите? Димыч, ты же человек с большим сердцем! Инна, забудем наши ссоры. Я готов раскаяться и признать все свои ошибки. Белка, все смотрят на тебя с надеждой.
Наташа: Но это очень простой танец.
Влад: Еще лучше. Боюсь, ничего сложнее летки-еньки народ сейчас не осилит. Ну что, мы готовы.
Наташа: Ладно. Если я сама ничего не напутаю. Значит так. Становимся в круг друг за другом. На первую часть музыки делаем три шага вперед – приставляем ногу.
Дима: Левую?
Наташа: Не знаю. Ту, которая снаружи. На вторую часть – три шага назад и снова приставляем ногу.
Инна: Изнутри.
Дима: Правую.
Наташа: Да. И так два раза. На припев поворачиваемся лицом в круг, беремся за руки и шагаем по квадрату, как в вальсе. Понятно?
Инна: Незамысловатый танец. Но может, под музыку будет веселее.
Звучит танцевальная музыка. Народ сперва неслаженно, но затем все более бодро начинает танцевать.
Влад: Мулен Руж! Ансамбль пляски Моисеева!
Наташа: По моему, здорово!
Инна: Это уже даже не утренник. Пойду принесу еще чаю. Дима, вы мне не поможете?
Дима и Инна выходят.
Влад: Я же говорил, мы с тобой идеальная пара. Ты танцуешь, я стихи пишу.
Наташа: Почти.
Влад:
Наташа: Класс. Немного непонятно, но все равно. Я, правда, в стихах не очень разбираюсь. Но когда кто-нибудь читает в слух мне ничего, нравиться. Особенно если свои.
Влад: Я только свои и читаю. Какой смысл читать чужие? Я же не чтец-декламатор. Я – свободный художник.
Наташа: Ты еще и художник? С ума сойти.
Влад: говорю тебе, я страшно одаренный. Но непризнанный.
Наташа: Почему?
Влад: Из-за собственной гордости. Понимаешь…Ну вот положим, ты написала гениальные стихи.
Наташа: Положим.
Влад: И что с ними дальше делать? Нести их в толстый журнал? Доказывать, что они хороши? Кому? Да и зачем? Чтобы их случайно напечатали, а потом никто и никогда не прочел? Ты читаешь стихи в журналах?
Наташа: Я вообще журналы не читаю.
Влад: Не ты одна. Или еще хуже, затолкать свое произведение в самиздатовское бумагомарательство, среди лавины графомании и бездарности…Ты бы хотела такую судьбу своему шедевру?
Наташа: Нет, конечно.
Влад: Вот и я так думаю. Уж лучше точно древнему барду самому нести свет своего дара людям. И не нужны нам их жалкие тиражи. Мы гордые и независимые.
Наташа: Сейчас везде трудно пробиться без знакомств.
Влад: Вот поэтому-то все порядочные барды странствуют по дорогам и поют свои опусы тем, кто способен понять и оценить. Попутно уводят из городов зачарованных принцесс.
Входит Инна с Димой, вносят поднос с чайной посудой.
Инна: Ты не ошибся? Разве не крыс?
Влад: Крысы, как правило, остаются в городе.
Наташа: Ненавижу крыс. Одни хвосты чего стоят!
Дима: Я где-то слышал, что они очень близки к нам по генотипу. Поэтому на них всякие лекарства проверяют.
Наташа: А я думала, что это из-за того, что они противные и их не жалко.
Влад: Люди не намного приятней.
Наташа: Тогда зачем же ты поешь им свои песни, зачем путешествуешь? Если тебе люди не нравятся, тогда можно уйти куда-нибудь в такое место, где их нет.
Влад: В пустыню?
Дима: В пустыни и воды тоже нет. Лучше уж в лес.
Влад: Чушь это всё, уходы в мир дикой природы, бегство на необитаемый остров…Если хочешь по-настоящему уйти от людей – начни путешествовать среди них. Вот где настоящее одиночество! Ты ни к кому не привязываешься, тебя никто не знает. Ты становишься неуловимой тенью, скользящей сквозь чужие жизни. Ты видишь всех, тебя – никто.
Инна: Звучит не слишком заманчиво.
Наташа: Просто ужасно…
Влад: Вы не понимаете! Это все равно что найти плащ-невидимку. Настоящая свобода!
Наташа: У тебя наверно что-то случилось, да?
Влад: Почему?
Наташа: Ну, не знаю. Может, с девушкой поссорился или тебя обидел кто…Просто так не уходят от людей. Слушай, а может тебе жить негде?
Влад: Вот только не надо меня жалеть!
Наташа: Хорошо, не буду. Давай я тебе еще что-нибудь зашью? Рюкзак, куртку…
Влад: Зашей. У рюкзака клапан оторвался.
Наташа принимается за работу.
Изабелла: Значит ты путешествуешь среди людей ради свободы и одиночества?
Влад: Конечно. Спору нет, люди могут быть очень забавны, с ними не соскучишься. Но жить долго на одном месте – не мой стиль.
Изабелла: Обрастаешь вещами?
Влад: Не только. Заводятся знакомства, всплывают какие-то родственники со своими причудами, привычками. Начинают от тебя что-то ждать, смотреть в глаза и задавать вопросы, требовать, заявляться к тебе незваными… А потом предъявляют на тебя свои права, как будто ты им принадлежишь.
Изабелла: И что же, не разу не захотелось остаться, обернуться, признать эти права?
Влад: Честно? Был раз. Одна девчонка. Мне показалось – она не такая как все. С ней было легко. Но потом она начала часто употреблять одно слово. Это меня отрезвило. Словно предупреждение. И я ушел.
Дима: какое слово-то?
Влад: Мы. Нет, Натаха права что ушла из дома. Так и надо. Обязанности это не только тяжелый груз, это еще и путы.
Дима: Не только. Сегодня ты помог, завтра тебе помогут.
Влад: Правда? А если мне не нужно, чтобы мне помогали? Как в том анекдоте: «А пить-то мне совсем и не хочется!»
Инна: Это вы по молодости так рассуждаете. Ничего вам не нужно, никто вам не нужен! А лет через десять…
Влад: Так далеко не заглядываю. Жить надо сегодняшним днем.
Инна: И впрямь, мотылек.
Влад: Вам просто трудно догнать ход моих рассуждений. Вы же черепаха. Вот львенок меня поймет. Правда, Натаха?
Наташа /кончая шить, задумавшись о чем-то своем/: Не знаю.
Влад: О чем задумалась, подруга?
Наташа: Да так. Вспомнила, как я дома краны меняла. Я ведь по дому всю мужскую работу делала. Проводку чинила, выключатели, даже набойки на туфли… У бабушки руки для этого не приспособлены. У нее знаете, какие руки… Я в детстве любила смотреть, как она играет. Она носила только черное. В комнате, когда немного стемнеет, ее руки представлялись мне двумя крыльями птицы, бьющейся над клавишами. И музыка казалась чем-то сродни птичьему полету или трепыханию мотылька вокруг лампы. А еще она любила встречать меня вечером из школы. Или когда я ее встречала после школы. Она очень не любила ходить одна по улицам. Даже в магазин мы всегда вместе ходили. И в сберкассу. И в поликлинику.
Инна: Наверно, она все-таки вас очень любит. Просто она более сдержанна. Ей труднее показать свои чувства.
Наташа: А еще ее очень легко было обидеть. Скажет в автобусе какой-нибудь дурак гадость, а бабушка весь вечер потом ходит с белыми губами. На продавщицу могла обидеться за грубость. И за других обижалась. Даже за животных. Один раз за ворону обиделась. У нас около дома жила бескрылая ворона, ее подкармливали, ведь летать она не могла, только прыгала по веткам. Так ее хотели мальчишки поймать. Бабушка выбежала во двор и не дала. Объяснила, что ворона в неволе погибнет. А ночью ворона исчезла. Бабушка целую неделю все смотрела в окно, не появится ли она… Я потом тех гадов так излупила, что они меня за квартал обходили. Это они ворону придушили, придурки. Еще хвастаться вздумали…
Инна: Наташа, а она знает, где вы сейчас?
Наташа: Я ей писала сразу, как поступила. Только не сказала, куда.
Влад: А что если нам сменить тему?
Инна:Я думаю, вам лучше вернуться.
Наташа:Правда?
Инна: Похоже, вы более сильный человек, чем она. Более сильный должен быть более снисходительным, милосердным. Вы-то без нее проживете. А она без вас?
Наташа: Она никогда не жаловалась.
Инна: Но вы же чувствовали, когда ей было плохо? Просто делали вид, будто не понимали…
Наташа: А вы? Вы что, тоже? Делали вид?
Инна: Да. И тоже была сильней. Но не понимала этого. Думала – раз я могу все выдержать, то и ему несложно. Требовала все без остатка и очень мало давала взамен.
Наташа: А потом?
Инна: А потом он ушел. Оставил свою собаку и ушел.
Дима: Кто?
Инна: Муж.
Дима: Вы были замужем?
Инна: Что, не похоже?
Дима: Нет, почему же…
Инна: Мы прожили вместе три года. С той поры прошло девять лет, и иногда мне кажется, что тех трех лет просто не было: я прочла о них в книге, или рассказал кто-нибудь. Но иногда… я понимаю, что все могло бы быть иначе, если бы тогда я не вела себя так непримиримо.
Дима: Я тоже часто жалею, что не знал, как поступить. Можно было бы все исправить. Вот если бы машина времени… Чик – и ты в прошлом.
Инна: И что бы вы исправили?
Дима: Я ведь хотел поступить в университет. У меня всего одна четверка в аттестате была, по физкультуре. Вполне мог поступить. Все бы по-другому сложилось.
Влад: Ничего бы не изменилось. Ну кончил бы ты университет, сидел бы сейчас при какой-нибудь лаборатории или аспирантуре, получал те же бабки и точно так же играл с собой по вечерам в шахматы. Разве дело в этом.
Дима: А в чем?
Влад: В том, чем ты себя ощущаешь. Если ты чувствуешь себя на коне – плевать, какая корочка у тебя в кармане. Ты войдешь в любую дверь и повернешь все по-своему. Ты будешь хозяином жизни, и она послушно ляжет к твоим ногам. А если ты будешь мямлить и топтаться с ноги на ногу – то вряд ли чего-либо добьешься, кроме мозолей и ортопедической обуви. Делать что-то надо, делать.
Инна: Просто доктор Чехов.
Влад: Все не доктор Айболит.
Наташа: Я, наверное, попробую поймать машину.
Все поворачиваются к ней с изумлением
Дима: Так сейчас же ночь!
Наташа: Ну и пусть. Я должна попасть в город.
Влад: Ты что, спятила?
Наташа: Пусть спятила. Я просто не могу больше сидеть тут. Я должна позвонить бабушке.
Влад: Утром это сделать нельзя?
Наташа: До утра я не дотерплю. Я все думаю, а вдруг ей там плохо? Удивительно, что раньше мне это не приходило в голову. А сейчас пришло и как-то не выходит… Вы не волнуйтесь, если не получится, я вернусь.
Инна: Возьмите мои варежки.
Наташа: Я лучше львиные возьму. Изабелла, можно? Это же ваши костюмы.
Изабелла: Берите.
Влад: Слушай, кончай пороть горячку. Я понимаю, посидишь с этими реликтами и точно, ум за разум зайдет. Но не настолько же!
Дима: Я не понимаю… как же… вы что, будете ловить машину ночью, на пустой дороге? Может, я вас провожу?
Наташа: Спасибо, не стоит. Вы и так простужены. А там мороз.
Наташа быстро одевается.
Наташа: Все, спасибо всем. Изабелла, поздравляю! Ты, главное, не кисни. Инна, пока.
Инна: Счастливо.
Изабелла: Счастливо добраться.
Наташа подходит к Владу.
Наташа: Ну ладно…Приятно было познакомится.
Влад: Я думал, ты нормальная, а ты вроде них…
Наташа: Они хорошие.
Влад: А я?
Наташа: Ты тоже хороший. Может, еще встретимся где…
Влад: Вряд ли. Я не возвращаюсь в те места, где однажды побывал.
Наташа: Тогда прощай. Не обижайся на меня.
Влад: Не имею такой дурацкой привычки. Жизнь такова какова она есть и больше ни какова. Чао.
Наташа выбегает. Все смотрят ей вслед.
Дима: Как же так… Вдруг собралась, побежала… Что случилось?
Инна: Все в порядке.
Влад: Сейчас вернется. Двадцатиградусный мороз – лучший способ охладить горячую голову.
Раздается шум тормозящей машины, хлопок дверью. Машина уезжает.
Влад: /растерянно/ Уехала.
Инна: Когда человек очень хочет, его трудно остановить.
Изабелла: Кто-нибудь хочет чая?
Влад: Все-таки у нее не все дома.
Инна: Теперь-то, кажется, все. Спасибо, Изабелла, я бы с удовольствием выпила чашечку. И даже съела бы бутерброд.
Дима: После семи?
Инна: Во-первых, уже настолько поздно, что скорее даже рано. Во-вторых, я хочу есть.
Влад: Задурили девчонке голову.
Инна: Вы могли бы ее проводить, если так волнуетесь.
Влад: Зачем? Каждый выбирает себе дорогу сам.
Изабелла: Я думаю, она доедет без приключений.
Влад: Что, это тоже было предусмотрено программой сегодняшнего вечера?
Дима: Лихо она. Прямо сразу голосонула – и повезло. Мне бы пришлось стоять до утра.
Инна: На вид вы не производите впечатления неудачника. И характер у вас вроде решительный – собирались разобраться с водителем нашего автобуса, когда он уехал, едва не побили Влада.
Дима: Ну, это… Я иногда могу постоять за себя, но чаще на словах. И все-таки зря она так. Еще неизвестно, что это за водитель. Ночью девушке ехать совершенно одной как-то…
Инна: Что же вы ее не проводили? Могли бы хотя бы довести до машины, записать номер.
Дима: Она же сказала – не провожать.
Инна: Она из вежливости сказала, или сгоряча. Наташа вообще девушка легкомысленная. Вы сами должны думать. И действовать.
Дима: Почему это? Мне, между прочим, она совершенно никто. Зачем я должен идти на мороз и торчать там из-за ее каприза? Она могла и утром с нами поехать.
Инна: Тогда чего же вы беспокоитесь за нее?
Дима: А вам-то что за дело? Просто беспокоюсь. Сама, в сущности, виновата.
Влад: Точно. Чего теперь об этом говорить? Свалила – и ладно. Нам больше бутербродов достанется. И нечего наезжать на Димыча. Он прав – никто никому ничего не должен. А если кому-нибудь должен – то прощаю.
Инна: Страусиная позиция.
Влад: Лучше, чем черепашья.
Дима: Вы, Инна, тоже могли ее удержать. А вы даже свои варежки ей предложили.
Влад: Да в ней тот же дух оголтелого авантюризма. То она театр поджечь хочет, то народ к побегу подстрекает. При этом выглядит до омерзения правильной.
Дима: Вас бы Наташа послушалась.
Влад: Еще бы! Между прочим, давить на жалость и наводить девчонку на разговоры о престарелой родственнице тоже вы начали.
Инна: Ничего подобного.
Влад: Вы, вы. Так что нечего теперь… Страусиная политика! Еще неизвестно, кто здесь страус.
Инна: Зато прекрасно известно, кто здесь главный зачинщик раздоров.
Влад: Опять на меня наехали. Да что я вам покоя не даю?
Инна: Вот именно, не даете. Если вы не можете не говорить гадости, то сидите и молчите.
Влад: Ах, это я говорю гадости? Нет, Димыч, ты слышал? Она пристала к нам как банный лист, обвинила во всех грехах, а теперь – я говорю гадости! Слушайте, если у вас там что-то не сложилось с первым мужем, то это еще не повод вымещать свою злобу на всех мужчинах.
Инна: Замолчите!
Влад: Как вас только выносит ваша собака! Разве что у нее такой же характер.
Инна: Замолчите.
Влад: Пойду покурю. Тут с вами чокнешься.
Дима в смущении отходит к окну. Ему неловко перед Инной, но он не знает, как показать ей, что он не одобряет слов Влада.
Инна: /к Изабелле/ Кто дал ему право так меня оскорблять? Что я ему сделала?
Изабелла: Не знаю. Ничего, наверное.
Инна: Это неудивительно. Я вообще не нравлюсь никому. Стоит мне придти в компанию, веселье быстро затухает. Меня не приглашают без необходимости на вечеринки, не зовут пить чай в гримерку… Наверное, у меня тяжелый характер.
Изабелла: Наверное.
Инна: Но у других тоже  бывают тяжелые характеры. И тем не менее их любят, им прощают их слабости. Мне же не прощают ничего. Я очень неприятная?
Изабелла: В меру.
Инна: Видимо, этой меры не достаточно.
Изабелла: Вам это мешает?
Инна: Ужасно. Я же обычная женщина. Мне хочется, чтобы за мной ухаживали, жалели, брали на себя ответственность. Вы знаете, Изабелла – в театре мне дают роли только Снежных королев, злых волшебниц и мачех. Никто даже не пытается оспорить их у меня.
Изабелла: Если двенадцать лет играть злую волшебницу, это накладывает отпечаток.
Инна: Еще какой!.. Мне в транспорте даже место уступают, с перепугу. В магазине меня никто никогда не обсчитывает, и не пристают на улице. Я могла бы работать пугалом в школе с особо трудными подростками. Может, мне прическу сменить?
Изабелла: Попробуйте.
Дима: Что это?
Инна: Где?
Дима: Там, за окном.
Инна: Наверно, этот хам.
Дима: Нет, Влад в темном пуховике. А это было все белое.
Инна: Снежный человек?
Дима: Не знаю.
Инна: Так идите и посмотрите.
Дима: Зачем?
Инна: Как зачем? А вдруг это что-то аномальное?
Дима: Вот именно! Мы же не знаем, насколько оно аномальное!
Инна: Как вам не стыдно! В конце концов, там же Влад. Вы бросите его на съедение загадочному призраку?
Дима идет к двери. Та медленно отворяется. Входит Влад.
Дима: Ты его видел?
Влад: Кого?
Дима: Там кто-то был.
Влад: Где?
Дима: Там, на улице. Я видел нечто в белой одежде.
Влад: С косой?
Дима: Вроде нет. Он под окном прошел. Странно так /вытягивает руки вперед, делает несколько шагов, изображая, как шел белый человек/.
Влад: Белый цирковой медведь идущий на задних лапах.
Дима: Я серьезно!
Инна: А Наташа точно уехала?
Изабелла: Даже если  нет, то она не в белом.
Влад: Тогда это йети. Приходил справиться, который час.
Инна: не нравиться мне все это. Зачем кому-то разгуливать по ночам возле дома, да еще в такой мороз? Жаль, что у вас все-таки нет собаки.
Влад: Чепуха все это. Димыч, тебе померещилось. Я там был и никого не видел. Да и ты как мог разглядеть белого на белом? Ладно, пойду принесу еще чаю.
Выходит.
Инна: Вот если бы была собака, то она тотчас же учуяла чужого.
Дима: Да причем тут собака! Если бы был бы телефон, можно было бы вызвать милицию и она бы в два счета бы вывела бы этих шутников на чистую воду.
Изабелла: Бы.
Инна: Смотрите!
В окне возникает силуэт с большой головой и тут же исчезает.
Дима: Я же говорил!
Инна: Что это?
Изабелла: Не знаю. Но выглядит странно. Раньше я ничего такого не видела.
Инна: Вы или удивительно бесстрашны, или…
Изабелла: Я давно разучилась бояться. И потом, если бы я была одна, то возможно испугалась. Но нас много и с нами мужчина…
Инна /с сильным сомнением/: Да, конечно.
Входная дверь со скрипом открывается – на пороге стоит белая фигура. Это тот самый костюм зайчика, в котором приехал Дима. Заяц подпрыгивает вверх-вниз на месте. И тут же описывает дугу в воздухе. Это Дима лихим приемом перебрасывает его через себя и заламывает ему лапы за спину.
Дима: Лежать, не двигаться, руки за голову!
Инна: Вот это да!
Дима: Только дернись – и я тебе голову оторву.
Изабелла: Неплохая мысль. Снимите с него голову, посмотрим, кто там.
Дима срывает голову – костюм пуст.
Инна: Этого не может быть!
Дима /растерянно/: Никого.
Изабелла закрывает входную дверь на щеколду. Осматривает костюм.
Изабелла: Он висел на резинке. Наверно ее прикрепили к косяку.
Дверь из кухни медленно открывается, оттуда медленными шагами выходит фигура в костюме льва.
Инна: А-а-а-а!
Дима бросается на льва, роняет его на пол и несколько раз сильно стукает головой о пол. Лев лежит без движения.
Дима /ощупывает шкуру/: Тут кто-то есть.
Инна: Наташа?
Изабелла: Сомневаюсь. Сними с него голову.
Внутри оказывается Влад. Он имеет потрепанный вид.
Влад: Сойди с меня. Тоже мне нашелся Сансон раздирающий пасть льву. Ты мне чуть шею не сломал.
Дима помогает ему встать и неожиданно бьет его кулаком.
Влад /изумленно/: Ты что? Спятил!
Дима: Как-то сорвалось.
Инна: Браво!
Изабелла: Все понятно. Второй выход из дома на кухне. Он им воспользовался чтобы вернуться в дом, взять костюм, набить его тряпками и повесить на входной двери. А потом переоделся в льва.
Влад: По лицу-то зачем бить?
Дима: Чтобы мозги на место встали.
Инна: Дима, можно я вас поцелую.
Дима: Можно.
Инна очень торжественно целует его в щеку и жмет руку.
Инна: Я была совершенно не права, когда думала о вас. Вы – настоящий мужчина.
Влад: Я ведь тоже могу вмазать.
Инна: Не советую.
Дима: Я вот что подумал. Может нам тоже попытаться поймать машину? У тебя собака дома негулянная. И потом, я обещал починить душь.
Инна: С удовольствием. Изабелла, вы на нас не обидитесь?
Изабелла: Что вы, что вы. Надеюсь, праздник вас не очень утомил?
Инна: Это самый замечательный праздник в моей жизни.
Дима: Да, мне тоже понравилось.
Инна одевается, Дима ей галантно помогает. Берет ее и свою сумки.
Дима: До свидания. Если понадобиться помощь – звони. Мой телефон у тебя есть.
Инна: Встретимся как-нибудь еще.
Изабелла: Обязательно. До свидания.
Дима и Инна уходят. Шум подъезжающей машины, свет фар  на окнах. Машина уезжает.
Влад: Откуда здесь машина? Так не бывает. Это что, рояль в кустах? Это все подстроено?
Изабелла: Это запланировано. Это же день рождения.
Влад: Какой еще день рождения? Теперь, когда все свалили, можешь не валять дурака.
Изабелла: Теперь, когда все уехали, все как раз и начинается.
Уходит. Влад озирается. Комната медленно гаснет, проступает замок. Изабелла возвращается неся на подносе торт, украшенный сияющими свечами.
Влад: Это что?
Изабелла: Торт. Ровно тридцать одна свечка. Пересчитай.
Влад: Тебе тридцать один год?
Изабелла: Тебе тридцать один год. Я гораздо старше. Чтобы зажечь все свечи на мой день рождения, понадобиться торт величиной с собор. Поздравляю с днем рожденья!
Влад /растерянно/: А сегодня какое?
Изабелла: Первое декабря.
Влад: Черт, а ведь и правда…Но откуда ты узнала?
Изабелла: Я уже много лет руковожу «Инфантой» и ни разу не ошиблась. Ни разу не опаздывала и не промахивалась. Я устраивала дни рождения для знатных особ и для самых незаметных людей, для знаменитостей и для тех, о ком никто никогда не узнает. Я профессионал, как бы сказала Инна.
Влад: Но ты же не могла предвидеть, что я поеду именно по этой трассе! Я сам еще вчера этого не знал!
Изабелла: Я тоже. Но это ничего бы не изменило.
Влад: У тебя что, дома на всех дорогах?
Изабелла: Зачем? Достаточно одного дома. А дорог на самом деле не так уж и много. Всего одна. И свернуть с нее еще никому не удавалось.
Влад: Бред, бред, бред! Ты меня разыгрываешь, я понял. Типа, месть за мои розыгрыши?
Изабелла: Нет.
Влад: Но ты говорила – день рождения у тебя!
Изабелла: Я говорила про день рождения, но не говорила, что это мой день рождения. Мой давно уже прошел и еще очень не скоро будет опять.
Влад: Так значит, получается, все гости были приглашены ради меня? За что же такая честь?
Изабелла: Я устраиваю праздники только для Инфантов или Инфант. Для тех, кто не способен на любовь, сострадание, преданность, дружбу. Для людей без сердца. Таково условие. Ты - настоящий Инфант.
Влад: Я бродяга.
Изабелла: Это ничего не меняет. Тысячи людей ходят с места на место, сотни из них называют себя бродягами, но только единицы подошли бы для моего праздника.
Влад: Ты пришла к этому выводу после того, как я сказал, что одинок?
Изабелла: Это не ты сказал. Это так и есть. Суди сам – ты ушел из дома и ни разу не вспомнил о тех, кто остался, ты оставлял всех тех, кто тебя любил, и не жалел об этом, ты никогда не жалел тех, кто был с тобой. Разве я не права? Ты даже не помнишь, когда у тебя день рождения.
Влад: Тогда как же быть с твоим принципом, что на день рождения приглашаются только избранные? Натаха, Димыч, Инна под конец расчувствовались. Что, вышла промашка? Или им дано было послабление?
Изабелла: Тебе понравилось, как они играли? Они были достаточно убедительны? В «Инфанте» работают только лучшие актеры. Но и их касается общее правило – иначе они не смогут играть так естественно. Впрочем, среди актеров найти бессердечных гораздо легче, чем где-либо еще.
Влад: Они все играли? С самого начала до самого конца? И даже это? /указывает на покрасневшую скулу/
Изабелла: Немного увлекся. Но без этого он не довел бы роль до конца.
Влад: Так, значит, вы меня проверяли?
Изабелла: Да. Теоретически ты мог дать где-нибудь слабину: увлечься Наташей, пожалеть Инну, сойтись с Димой или что-нибудь еще. На практике же такое почти не случается. Но проверить было необходимо.
Влад: Ну вы даете, братцы-кролики… Такое шоу ради моей скромной персоны! Я только одного не пойму – а зачем вам все это? Что вы с этого имеете?
Изабелла: Ничего. Даже более того – радости и удовольствия мне моя работа не доставляет. Я бы предпочла иметь дело с обычными людьми.
Влад: А я не обычный?
Изабелла: Честно? Обычный урод.
Влад: Спасибо.
Изабелла: Без обид. Я сама была такою. Теперь расплачиваюсь. Тебе это еще предстоит. Мне немного жаль тебя, даже хочется как-то помочь… Скажи, разве тебе самому не хотелось чего-то изменить? Хотя бы попробовать.
Влад: А какие адские муки меня ждут, если я не раскаюсь? Буду руководить филиалом развлекательно-воспитательной конторы «Инфанта и К*»?
Изабелла: Не надейся. Это тоже надо заслужить. Нет, с тобой все будет проще – ты исчезнешь.
Влад: В каком это смысле?
Изабелла: В прямом. Как капля на раскаленном асфальте.
Влад: Ну, это вряд ли. Я пишу стихи, песни, я говорю с разными людьми, учу их жить. Я так много прошел, так много повидал…
Изабелла: И кому это нужно? Ты не приносишь никому радости. А, как ты правильно сказал, плохое быстро забывается. Твои песни, стихи… Они не о чем. Кто их помнит? Лучше бы хоть в самом мелком городишке тебя ждал бы человек, который мог бы вспомнить о тебе с любовью. Это важнее целых томов. Поверь.
Влад: Черта с два я тебе поверю. Я, может быть, бессердечный, но не безголовый. Ты все это сейчас выдумала. Только что. Просто тебе скучно здесь одной, вот ты и развлекаешься таким образом. А ребята эти… Нормальные ребята. Инна – зануда, Дима – неудачник. Наташка безбашенная. Так не сыграешь. Но все равно, здорово. Мне понравилось.
Изабелла: Значит, к фирме ты претензий не имеешь?
Влад: Что ты, что ты, какие претензии?
Изабелла: Тогда прощай.
Влад: Эй, ты куда?
Изабелла: Мне пора уходить.
Влад: А я? Ты что, оставишь меня здесь одного?
Изабелла: Ты и так один. Утром, уходя, захлопни дверь.
Влад: Погоди. Скажи хоть, как ты узнала про мой день рождения?
Изабелла стоит в арке стрельчатой двери. Вокруг нее падает снег. Влад неуверенно приближается к ней.
Влад: Сколько тебе лет?
Изабелла: Четыреста шестьдесят три.
Влад: Так не бывает. Тебе лет восемнадцать. Нет, больше… У тебя такие взрослые глаза…
Изабелла: Старые.
Влад: И куда ты теперь?
Изабелла: Готовиться к новому дню рождения.
Влад: И так будет всегда?
Изабелла: Я не знаю. Не мне решать.
Влад: Это страшно – жить вот так?
Изабелла: Страшнее жить так, как живешь ты.
Влад: Ладно. Тогда до свидания.
Изабелла: Прощай.
Изабелла уходит в темноту. Влад садится на диван. Замок гаснет. Теперь это комната. На столе все еще горят свечи, воткнутые в торт. Влад расчехляет гитару.
Влад: Странная девчонка. Я ей почти поверил. Женщины притворяются по Станиславскому. Жаль, что она ушла. Можно было еще что-нибудь придумать. У нее точно не все дома. Но как же она все-таки узнала про мой день рождения? А может, мы где-нибудь встречались? Точно – она могла просто знать меня. Или кто-то из ребят меня знал. Правда, я никого из них не помню. Но, если это было давно, то неудивительно. Морды у них у всех довольно заурядные. Вот Изабеллу я бы запомнил. Нет, я ее точно не встречал. И черт с ней. Главное – тепло, светло и есть, что поесть. Эх, где наша не пропадала! /задувает свечи, берет гитару, поет/
Дорога сквозь десятки лиц
Не вспомнить, не забыть.
Сверкают тысячи зарниц,
Чтоб путь мой осветить.
Мой труден путь, мой долог путь,
Вдаль вьется он, маня,
Я, уходя, просил: забудь,
Не вспоминай меня.
Я обошел весь белый свет,
Скитаясь столько лет,
Но мне никто не смотрит вслед…
/Гаснет свет. Голос в темноте./
Я не оставил след.
Конец