Размышления о дружбе. Продолжение 5

      


        Девятый класс "захлестнул" меня волной такого обширного учебного материала, что я не всегда успевала прочесть даже ПРОГРАММНУЮ литературу. Но я все равно не могла жить без книг. Как раз тогда я увлеклась балладами Жуковского с их безупречными героями, живущими в "ЗАОБЛАЧНОМ" МИРЕ. Я до сих пор считаю, что по КРАСОТЕ СЛОГА и ТОНКОСТИ ЧУВСТВА эти прекрасные произведения можно сравнить только с поэзией Лермонтова. Впечатления от баллад я хранила в себе как что-то НЕПРИКОСНОВЕННОЕ.
        Одновременно я сочиняла поэму*, действие которой происходит в СРЕДНЕВЕКОВОМ ЗАМКЕ (вот влияние литературной классики!), где главная героиня -- моя ровесница -- СТРАДАЕТ ОТ НЕПОНИМАНИЯ ЛЮДЕЙ; неожиданно она встречает ИДЕАЛЬНЫХ ПОДРУГ из чужой неизвестной страны, но быстро их теряет и затем, чтобы обрести их снова, уплывает в неведомые дали... Вот так я изображала свои ЗАВЕТНЫЕ МЕЧТЫ...
        Фрагменты из этой неоконченной поэмы я смогла показать своим приятельницам и подругам только теперь -- в ЗРЕЛЫЕ ГОДЫ -- и то далеко не всем...
        Да, учеба занимала все мое основное время, но мечты -- ОСОБЕННО В МОЛОДОСТИ -- всегда НАХОДЯТ СЕБЕ ДОРОГУ.


        В тот год на экраны вышел фильм режиссера Пырьева "Братья Карамазовы", на который мы ходили всем классом. А потом одноклассница Ольга, ставшая в Московской школе моей подругой, дала мне прочесть одноименный роман (НЕ ВХОДИВШИЙ в школьную программу), поразивший меня не только ГРАНДИОЗНОСТЬЮ ИДЕЙ. В образах главных героев мне открылись незабываемые картины САМОЙ ВОЗВЫШЕННОЙ ДРУЖБЫ.
        Я до сих пор, как и при ПЕРВОМ ПРОЧТЕНИИ, вспоминая главы "Братья знакомятся", "Бунт" и "Великий инквизитор", восхищаюсь ВЕЛИЧИЕМ МЫСЛЕЙ, вложенных в уста Ивана -- о СТРАДАНИЯХ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. И в этих же главах происходит взаимное УГЛУБЛЕННОЕ ПОСТИЖЕНИЕ двух людей, к тому же и БРАТЬЕВ ПО КРОВИ, до того почти не знавших друг друга. Читая слова Ивана, обращенные к младшему брату: "...Пятнадцать лет и одиннадцать -- это такая разница, что братья в эти годы почти никогда не бывают товарищами...", я невольно думала о своей ДВОЮРОДНОЙ СЕСТРЕ...
        И когда в 19 лет я поделилась с ней своими впечатлениями от романа, своими мыслями о дружбе, то услышала небрежный ответ: "Тебе надо МЕНЬШЕ ЧИТАТЬ ДОСТОЕВСКОГО!"... Такая реплика, прозвучавшая из уст проницательной, всегда  ГЛУБОКО ПОНИМАЮЩЕЙ МЕНЯ Галины, принесла мне новое РАЗОЧАРОВАНИЕ.
        Читая дальнейшие строки, я буквально физически ощущала внимание старшего брата к юному Алексею: "...полюбил я, наконец, твой ожидающий взгляд..."; "Ты, я вижу, в каком-то вдохновении...". И мне отрадно было чувствовать, что в процессе идеологического спора (на ВЕЧНУЮ тему!), в котором герои так и НЕ ПРИШЛИ к согласию, неизменным остается одно -- БРАТСКАЯ ЛЮБОВЬ. Кульминационный момент их диалога был для меня подверждением истинной ВЕРНОСТИ В ДРУЖБЕ: "...От формулы "Все позволено" я не отрекусь, ну и что же -- за это ты от меня отречешься, да?"... И Алексей не отрекся: он ПОНЯЛ терзания брата. Вот на таком ВЫСОКОМ УРОВНЕ ВЗАИМОПОНИМАНИЯ мне виделась сущность НАСТОЯЩЕЙ ДРУЖБЫ. И, конечно же, начитавшись Достоевского -- не без того! -- я ждала такого понимания от двоюродной сестры, но не встретила от нее в свои 15 -- 16 лет...
        У меня, разумеется, была СВОЯ ЖИЗНЬ, которая не позволяла сосредоточиваться на прошлом. Прежние отношения остались одним из ЛЮБИМЫХ и в то же время печальных воспоминаний о НЕВОЗВРАТНОМ. Галина давно уже была студенткой, а для меня начался интересный и драматичный период ВЫПУСКНЫХ и ВСТУПИТЕЛЬНЫХ ЭКЗАМЕНОВ.


        ...Лето семидесятого года завершилось радостью ПРЕОДОЛЕНИЯ. Начался ОДИН ИЗ САМЫХ СВЕТЛЫХ ПЕРИОДОВ моей жизни. Я с энтузиазмом осваивала новые любимые предметы, новый круг общения... И между делом позволяла себе перечитывать любимые книги: "Овод", "Три мушкетера" со всеми продолжениями, романы Ж. Верна, избранные романы Достоевского... И один раз встретилась с одноклассницей ОЛЬГОЙ, чтобы вернуть ей книгу "Братья Карамазовы". Мы обе тогда учились на втором курсе, но в РАЗНЫХ ВУЗах: я -- в техническом, она -- в литературном. Мы встретились так, КАК БУДТО И НЕ РАССТАВАЛИСЬ, и, конечно же, вспомнили нашу дружбу в девятом классе... Где теперь Ольга?.. А в ту встречу нам было по ДЕВЯТНАДЦАТЬ лет... И где моя любимая институтская подруга ЛЮДМИЛА? С ней мы вместе переживали экзамены, зачеты, лабораторные -- весь учебный процесс -- и даже наши общие "хвосты"... Я только знаю, что она вовремя вышла замуж, уехала из Москвы, и чувствую себя ВИНОВАТОЙ за НАШУ УГАСШУЮ ПЕРЕПИСКУ...





        *Начало и конец поэмы "Миньона", а также ряд промежуточных фрагментов, представляющих ОСНОВНЫЕ ИДЕИ и ОБРАЗЫ, были сочинены 15-летним автором еще на родине -- в городе Рустави. На иллюстрации к поэме приведен еще и план, написанный тогда же -- в 1968 году; этому задуманному сюжету следовал автор при корректировке и продолжении поэмы.

                (продолжение следует)