Пора проснуться

                (Размышления о корнях дедовщины в Армии)
         Вопрос дедовщины в Армии касается многих российских людей. Хочу на примере армейской службы паренька из далёкой колхозной деревни показать, что уставные армейские порядки  между воинами могут стать школой возмужания и воспитания молодых людей, подготовки их к порой не лёгкой гражданской жизни.
        Дедовщина – бич современной российской армии. Многочисленные примеры из недалёкой жизни нашей армии показывають, что наряду с суровостью быта были присущи ей доброта, взаимопонимание и воспитание личного состава. Не потому ли, уходя в запас, по сердцу многих пробегала щемящая тоска? Всё это растеряно ею за годы перестройки и реорганизации. Служил я срочную службу в 1954-8 годах. Время это было не простое. Сказывалась корейская война, чехословацкие и венгерские события, в 1954 году в армию призывали даже студентов ВУЗов. Призывной молодёжи в те годы было маловато.
          В числе 150 человек, имеющих среднее образование, я из экипажа надводных сил (г.Таллин), после определённых испытаний, был направлен в Рижское военно – морское авиационное училище связи, где готовили специалистов по самолётному радиолокационному оборудованию (прицелы, навигационное оборудование, высотомеры…)
         Обстановка в училище была превосходной. Снаружиобычные кирпичные здания. Внутри – паркет надраен мастикой до блеска, колонны внутри здания – в зеркалах, Ленинская комната, библиотека. Курсанты, форма которых тщательно отутюжена, весьма приветны, невольно вызывали у нас восхищение и мы, прибывшие из разных уголков страны, старались «не ударить лицом в грязь».
         О чем я буду  рассказывать дальше – секретов уже не содержит. Я хочу поведать, что обстановка в училище и занятость курсантов полезным захватывающим трудом не могли дать ни малейшего повода для проявления в их среде дедовщины.
         Так как уже прошло со дня демобилизации более 50 – ти лет, а имена не всех офицеров помню, то буду называть их по фамилиям, чтобы не ставить некоторых в неудобное положение Училище располагалось на берегу озера, на территории училища находился приличный стадион. Из новобранцев сформировали 4-ую учебную роту, командиром которой был назначен майор Копцев, старшиной – старшина Краснокутский, высокие, подтянутые,    прошедшие войну, чем-то похожие друг на друга, люди. К курсантам обращались они уважительно: «Орлы!».И мы не подводили их. Рота была в первых рядах по успеваемости.
Занятия проводились у нас по 12 часов в день в течение года. Учили теорию (основы электротехники, радио и радиолокации). Осваивали материальную часть, которая стояла на самолётах.
         В училище обучали курсантов и манерам поведения в общественных местах (на улице, в транспорте, в кино, театрах и т. д.), манерам держаться за столом и  пра        вилам пользования столовыми приборами. Уже потом на производстве, когда ещё наш народ широко пользовался общественными столовыми, мне говорили: “Вам, видать,  часто приходится посещать столовые и рестораны.” В 1959 году  Сосновая Поляна  являлась только пригородом Ленинграда. Проходила трамвайная ветка. Однажды на трамвайной остановке я попытался выбросить упаковку от зубной пасты в урну, но промахнулся и она упала рядом с ней. Я подошёл и исправил свою ошибку. “Сразу видно – ленинградец” – послышался голос пожилого человека (а я ведь ещё не был  ленинградцем – только демобилизовался). Мне было как-то неловко, но радостно за то, что люди даже, наверно, из периферии замечают хорошие поступки. Так нас ваоспитывала школа, армия, быт.
          И совсем недавно на трамвайной остановке у метро “Кировский завод” молодые люди 16-17 лет баловались коробками, подражая лохатронщикам. Приближается трамвай. Парни через себя выбрасывают коробки на трамвайные пути. На моё замечание, что для мусора имеются урны, я получил в свой адрес порцию «доброжелательных» слов. Другие ожидающие, которых на остановке было немало, вежливо промолчали.
          Не мы ли здесь, на гражданке, своим равнодушием готовим ростки дедовщины для нашей Армии? Продолжу своё повествование. Курсанты училища были заняты делом и у них не могла появится тяга к явлениям, подобным дедовщине. «Вас готовят для войны!» – говорили нам  и мы это хорошо понимали, прилежно изучая боевую технику. Не потому ли из нашей роты семь человек закончили курс обучения на «ОТЛИЧНО», в число которых входил и автор этих строк. В качестве поощрений нам было предложено продолжить службу на выбор из 4-х городов: Ейск, Камышин, Николаев и Рига.
          Служить мне посчастливилось на аэродроме под Ригой, где стояли 4 пока: полк истребителей МИГ-15,-17, -19; полк перехватчиков ЯК-25: транспортное авиационное подразделение на самолётах ЛИ-2 и наш Первый минно-торпедный авиационный полк Балтийского флота  на фронтовых бомбардировщиках ИЛ-28. Командиром полка был Герой Советского Союза полковник Ефремов.
         Это единственный полк, имеющий в своих рядах 39 Героев Советского Союза. Самолёты из этого полка в августе 1941 года, взлетев из острова Эзель, что в Балтийском море, совершили бомбовый удар по Берлину. После выполнения задания все четыре самолёта благополучно вернулись на свой аэродром. Командирам этих самолётов было присвоено звание Героев Советского Союза, в том числе и Ефремову, который в то время был старшим лейтенантом. В полку было традицией встреча командира полка с новобранцами. На таких встречах шла речь о боевом пути полка, о его людях. В душах слушателей была гордость
за наши Вооружённые Силы.
          Гарнизон значился как «ВОК» – Высшие офицерские курсы, где проходили повышение боевого мастерства командиры полков и эскадрилий Вооружённых Сил Союза. Полёты проводили и днём и ночью  Молодые специалисты стремились освоить технику, проводя послеполётные осмотри оборудование и принимая активное участие в подготовке самолётов к полётам.
          Безусловно шла эта работа под руководством офицеров. Хорошо помню своих
настаников по радио локационному оборудованию. Вот они: майор Озолин, капитан Перепечай и лейтенант Беляев. Последнего потом я встречал в Ленинграде, он училсяв академии имени
Жуковского. Только к третьему году службы мы становились специалистами «с большой буквы». Уже, например, самостоятельно устанавливали и настраивали новое оборудование
на самолётах, проводили их предполётную подготовку.
          В гарнизоне велась активная воспитательная работа: встреча с участниками войны, с передовиками производства, участие в художественной самодеятельности (я,
например, плясал), посещение заводов, участие в спортивных мероприятиях города. Большая заслуга в этом комсомольской организации и политработников гарнизона. С теплотой вспоминаю замполита  горнизона подполковника Луканина, у которого для каждого матроса находились нужные слова одобрения и, если нужно, сочувсивия. Вокруг его всегда были люди.
Перед Луканиным матросы были откровенны и получали него обстоятельные ответы и поддержку. Политработник был незаменимой фигурой  для личного состава армии. Не потому ли армия в то время не знала дедовщины?
          Безусловно, мы были молоды. Выдумки и шутки будоражили нас. Так, например, наши комендоры (оружейники) у вновь прибывающих принимали «свою» дополнительную присягу, суть которой сводилась к тому, чтобы «как зеницу ока» беречь ветошь Я не считаю это дедовщиной. Это своего рода дружеская шутка.
         В армии и я не был паинькой. Однажды, по не зависящим от меня причинам, можете думать и наоборот, на 30 минут я опоздал из увольнения. За этот проступок по
комсомольской линии я получил соответствующее взыскание.
        В этом повествовании я пытался показать, что в армии молодой человек должен быть занят полезным делом. Тогда и будут царить порядочность и уважение друг к другу в армейских рядах.
        Однажды я писал, что в одном из элитных ВД подразделений мой сосед по даче за два года службы ни одного разу не произвел запуска двигателя боевой машины (не было горючего). Безвыходность и безделие порождают дедовщину. Армейские будни, а не издевательства, закаляют молодых людей, воспитывают, готовят их к труду, к преодолению трудностей. Хочу показать это на своём примере. Ещё раз повторюсь, что я из глухой
деревни. За службу в армии я был награждён Грамотой ЦК комсомола  Латвийской ССР. После демобилизации работал на Севере (Княж-погостская дистанция пути Печорской ж.д.), закончил техникум, вечерний институт, заочную аспирантуру, кандидат технических наук, имею 32  изобретения, удостоен знака «Изобретатель СССР»
         Считаю, что Армия научила меня трудится и закрепила во мне уверенность в достижении поставленной цели. Полученные глубокие знания по физическим явлениям электротехники, радио и радиолокации мне помогали и дальше в учёбе и работе.
         В Армии есть уставы, по которым она живёт, есть офицеры, которые претворяют уставы в жизнь; в противном случае – это не офицеры. Есть институты нравственного воспитания личного состава. Была допущена ошибка, по-моему мнению, когда закрыли политучилища, а в мирное время в войсках ликвидировали политработников – не по нраву слово  комиссар, оставили бы слово – политработник.
         Введение в Армии института капелланов: боюсь, что там, где мы должны будем воевать – будем молиться.
         Передача Вооружённых Сил под юрисдикцию "Комитетов матерей», как это навязывается нам сегодня, сделают Армию недееспособной.
            
 Капитан запаса, к.т.н.                В.Драчёв.