Уроки Волоколамского шоссе

Слегка откинувшись, он выхватил из ножен шашку. В низком сыроватом блиндаже, скупо освещенном маленькой лампой без стекла, блеснуло светлое узорчатое лезвие.
- Условимся, - продолжал он. – Вы обязаны написать правду. Готовую книгу принесете мне. Я прочту первую главу, скажу: «Плохо, наврано! Кладите на стол левую руку». Раз! Левая рука долой! Прочту вторую главу…
    (Монолог командира батальона Баурджана     Момыш-Улы в книге Александра Бека «Волоколамское шоссе»)
                _______________

В году 53-м или 54-м, к дню рождения, мама подарила мне такую книгу. Помню, она была в суперобложке и вышла в серии, где была также книга о Суворове, и не только. Читать ее мне по малолетству было тяжеловато; в течении времен книга исчезла.

Совсем недавно я обрел эту книгу, причем много мыслей возникло вокруг.

Во-первых, где я нашел ее? На помойке, где мы с детьми стараемся спасать по возможности хорошие книги. Правда,  немного стесняющиеся хозяева выкладывают книги  отдельно и довольно аккуратно.

Во-вторых, на форзаце надпись:  «Поздравляем с днем 18-летия, Сережа! Помни своих первых трудовых товарищей. Июнь 1964 г. Наша бригада». Простая и наивная, но наверняка от души – не «За  первое место…».

В-третьих, книга оформлена в лаконичном суровом стиле начала шестидесятых – у Вас на полке, наверное, есть такие. Возможно, он был навеян борьбой «с архитектурными излишествами» ( к слову сказать, они составляют 2-3% стоимости).

Но главное, конечно, содержание. Первое издание вышло в 1942 или 1943 году, т.е. в разгар войны. Речь в ней о боях дивизии Ивана Васильевича Панфилова на подступах к Москве. Цель – любыми способами замедлить приближение немцев. При этом всем ясно, что бои будут перемежаться отступлением. Большая, а может, преобладающая часть военных – из Казахстана, как и сам Панфилов.

Первая глава называется «Страх». Там Баурджан просто и честно рассказывает: страх и совесть – вот что борется в душах всех солдат. И о расстреле самострельщиков, о командирах взводов, удирающих к Москве – «там будет сборный пункт» - так и не увидев немцев, и много чего еще. И сразу чувствуется спокойная правда. В предисловии Симонов пишет, что и в войну, и при повторном прочтении главным чувством было «удивление перед ее непобедимой точностью, перед ее железной достоверностью».

Есть там и описание разных боевых ситуаций, маневров и боев – опять же в масштабах в основном батальона. Думаю, лаконично художественное и вместе точное, оно могло служить пособием для молодых командиров. В том числе и по отношению к подчиненным.

И Панфилов, и комбат стараются воевать умением. Но помнят, что задержать немцев не желательно, а необходимо. И действуют соответственно. Но голого  стандартного сочетания "любой ценой" нет в книге - только конкретные приказы, иногда  тяжелые.

Сейчас мне приходит на ум только одна книга сходной тональности. Правда, более лиричная и менее подробная – впрочем, образ Панфилова удивительно человечен  у Бека.

Я имею в виду «Звезду» Э. Казакевича. Наверное, немногие помнят, что он, будучи журналистом, с большим трудом добился  права служить в разведке и достиг там немалого.

Может, я проглядел – но не заметил слова «труп» в применении к нашим солдатам. К сожалению, сейчас нередко в части книг (не во всех!) встречается мерзкое выражение «трупами завалили». Приписываемое одному в прошлом уважаемому писателю-фронтовику, оно активно используется борзописцами.

Я уж не говорю здесь о числах и статистике – существуют честные и максимально возможно обоснованные расчеты не в пользу этого сочетания. Здесь речь веду о другом. Великий знаток русского языка, писатель Леонид Леонов говорил, что слово «труп» близко по оттенкам смысла к слову «падаль», и его немыслимо употребить применительно к близким людям. Так что таковые сами выводят себя из круга авторов, стоящих внимания.

Может, кому-то покажется слишком заумным это рассуждение. Не возражаю.  Повторю то же словами, как помнится, С.Кремлева. Какой же сволочью надо быть, что бы так говорить о погибших соотечественниках, спасших нас.

На фото в начале данной заметки – памятник у Синявинского озера воинам,  погибшим при попытке деблокады Ленинграда в 1942 году, см. http://proza.ru/2011/01/13/968. Это совсем другие места, но здесь тоже воевало очень много казахов – их имена на журавликах-звездах.  Конечно, и русских, татар, украинцев  и других. Посмотрите в поисковике вместе – Черная речка и Гайтолово – и Вы увидите имена погибших здесь. Памятник явно навеян стихотворением Расула Гамзатова, написанном на аварском и переведенном па русский Наумом Гребневым. Музыка – Яна Френкеля. Сейчас не помню, кто автор памятника.

И подумаем – что мы потеряли?

И последнее – по месту, не значению. Сколько рук авторов уцелело бы, если судить так, как в эпиграфе?

Естественно начать с мемуаров, в значительной мере сформировавших общее представление. Собственно, такая работа по оценке ведется рядом исследователей – конечно, не без противоречий. Так, известно, что  надежными считаются мемуары Рокоссовского и Голованова.