Самый Длинный День

                «У каждого человека свой личный ад, и не один».
                Хэнк Муди.

1.

Мой желудок медленно умирал. Сейчас я особенно чутко это ощущал, когда гастрит снова меня согнул вдвое.
Две минуты назад начался новый день. Я сначала видел темноту, а потом она стала рассеиваться, и вскоре две светлые вспышки ударили по моим векам. Тело пока неподвижно, мыслей нет. Но потом – молния в голове. «Я проснулся».
Будильник, скорее всего, зазвенит примерно через пять минут. Мои биологические часы его немного опережают в последнее время.
И тут же острая боль. Ненавижу.
Вроде ничего серьезного, но при дальнейшем попущении с моей стороны гастрит перерастет в язву. Я хотел бы вылечиться, но мое свободное время ест эта работа, вместе с курсами по французскому языку. Не знаю, зачем на них записался, всю жизнь мечтал изучить Forex, но смущает отсутствие большого количества денег, да и все эти валютные заморочки – не для меня.
Боль не отпускает, но я понимаю – надо подниматься. Снова и снова. Снова и СНОВА. Никогда не заканчивается, никогда не становится новым…
Каждое утро тебе надо ПОДНИМАТЬСЯ. Ждешь выходных, но там ты можешь НЕ ПОДНИМАТЬСЯ. В этом подвох. Ты хочешь не подниматься по будням, а по выходным ты сам встаешь рано, потому что знаешь – ты не обязан вставать. Обязательства портят нашу жизнь. Они заранее делают предмет плохим и раздражительным. Если же тебе говорят, что ты МОЖЕШЬ сделать, по желанию, то все складывается как нельзя лучше.
Боль немного утихла, и тут зазвенел будильник. Но я уже на ногах.
Встаю и иду в ванную комнату. По пути обязательно задеваю дверной косяк. С утра я слабее щенка. Утром, вообще говоря, для меня рискованно пытаться даже бороться с шестилетним малышом, он может нанести мне травму. Где-то до десяти-одиннадцати часов мое состояние характеризуется одним словом – «вата». Просто ощущаю неимоверную усталость во всем теле.
Недостаток сна, вероятно. А вообще, довольно сложно в этом разобраться. Может быть, организм досыпает остатки, а потом начинает аккумулироваться. Только правда в том, что двигать горы я могу уже тогда, когда возвращаюсь с работы.
Я захожу в ванную комнату и закрываю дверь за собой. Хотя это, по сути, опасно.
Вы никогда не знаете, что случится с вами в комнате за запертыми дверьми. Вы можете набрать ванную, заснуть и захлебнуться, или же порезаться неудачно, обездвижив себя. Если дверь открыта, у вас есть шанс, закрытые двери не дают вам даже малейших лазеек на спасение.
Но я закрыл её, потому что мне комфортней ощущать себя в пустоте, в своем микрокосмосе. Не люблю пускать посторонних в некоторые места. Я выделяю им свободные помещения, пусть они бродят там, в мой космос же я никого и никогда не пущу.
Смотрю на выбор зубной пасты. Вижу один тюбик, который скоро закончится. Выбора нет, начинаю водить себе по зубам этой белой жижей. На вкус довольно-таки приемлемо. Не очень разбираюсь в зубной пасте, но иногда она совсем плоха, а временами вполне приличная. Вот сегодня именно тот случай.
Сплюнул, сполоснул. Вымылся, вышел. Все обошлось, запертая дверь не сыграла своей фатальной роли.
Надо одеться. На выбор несколько одинаковых рубашек, одинаковых брюк, одинаковых разноцветных галстуков. Я надеваю одинаковую рубашку с одинаковыми брюками и одинаковым серым галстуком, складываю документы в портфель и выхожу на лестничную площадку.
Проверяю, не забыл ли ключи. Не забыл.
Каждый день я это делаю, никогда не забываю их, но всегда проверяю. Эта однообразность меня сводит с ума.
Машина стоит в ста метрах от дома. Отлично, эти сто метров смогу поразмыслить.
Люблю думать. Денег не стоит, увидеть или почувствовать никто не может. В своей голове уютно. Вообще, голова – это самое уютное место, где ты можешь оказаться. В ней ты честен с самим собой, и это действительно доставляет удовольствие.
Я шел за машиной, и мои мысли почему-то принимали глобальный характер.
Двадцать пять лет. Пробивающаяся лысина. Форд Фокус. Не женат. Мечтал стать футболистом, гонщиком, в крайнем случае - игроком на валютной бирже. Также прошу зачесть писательские потуги в молодости.
Диагноз: маленькая офисная крыса в огромной банковской системе.
Мой каждый день становится каждым следующим днем, каждый следующий день становится каждым следующим днем после каждого следующего дня. Ощущение, что это будет продолжаться до моей смерти. Когда каждый следующий день окажется последним в этой череде бесконечно повторяющихся однообразных каждых следующих дней.
Все время мелькает мысль о том, чтобы разорвать этот круг, рвануть, как друг, в Штаты, или в Канаду. Она вроде тянет к себе…но затем наваливается здоровый обширный пресс – работа, карьера, обязанности, родители, и ты опять начинаешь наматывать новые круги. Это затягивает. Потому что, на самом деле, каждый должен себе признаться – изменять своим привычкам чрезвычайно страшно, даже если это касается того, что в этот раз хочешь обойти свой дом не слева, а, допустим, справа. И страшно что-то менять в жизни, потому что боишься потерять, не найдя, а это дурно пахнет, господа – пахнет неудачником без работы, который медленно превращается в заросшего толстого холостяка. Я никогда не отличался красотой, но хотя бы держу себя в рамках дозволенного.
Бомж потянулся ко мне, хрипя  «помогите». Я кинул ему бумажку в сто рублей, он радостно закивал «спасибо».
Может быть, это обычный актер, может быть, этому человеку действительно плохо. Но должен признаться, что из всех семи смертных грехов никогда не обладал жадностью. С деньгами расстаюсь легко и свободно. Деньги придуманы, чтобы их тратить, в конечном итоге. Странная особенность – никогда не ощущал недостатка в них. Естественно, много денег не бывает – но мне всегда хватает. Странно, но это так.
Так что, повторюсь, в жадности меня не обвинить. Но остальные шесть смертных грехов мне подходят в полной мере. Эти эмоциональные краски, которые они вызывают, тяжело с чем-то сравнить.
На самом деле, в этом опять же мне видится парадокс. Я очень сух и беспристрастен, но эмоционален снаружи. Странно, всегда считал, что эмоциональные люди по определению чувственны. Однако же по описаниям других я тверд как грецкий орех и сух как песок Сахары. При этом эмоционален. Удивительно это все.
Впрочем, сейчас, на самом деле, это уже не так важно. Круг «дом-работа-дом» уже затянул настолько, что толку от моей эмоциональности совсем немного.
Где-то метров через сорок я увижу свой Форд, но прежде мне надо пройти через стройку.
Она стоит уже бог знает сколько. Все время кто-то бродит возле неё, обычно это азиаты.
Гастарбайтеры. Вообще, если вы хотите действительно знать, кто такие гастарбайтеры, загляните в словарь. «Иностранный рабочий, привлекаемый из слаборазвитой страны в промышленно развитую».
Звучит лучше, чем есть на самом деле. Гастарбайтеры в последнее время превратились в этакий веселый образ ситкомов на телевидении. Мы смотрим на них, и думаем, что это такие веселые азиаты, которые любят кидать кирпичи с кладки на кладки и попадать в идиотские ситуации, которые, естественно, доставляют им удовольствие. И речь идет не об очередном безвкусном творении канала ТНТ, а обо всем телевидении.
Вероятно, я думал бы так же, но есть загвоздка. Каждый день, проходя мимо стройки, я вижу их лица.
И в них нет ничего веселого. У них усталые глаза, потемневшие худые лица. Они смотрят на меня, проходящего мимо них в своем одинаковом, но прилично выглядящем пиджаке, и мне становится не по себе. Эти люди едут сюда не для развлечения, а потому что у них нет выбора, жизнь заставляет, и они буквально выживают. И когда в очередной раз вы видите азиата по ТВ без прописки, который пытается что-то сказать, просто представьте себя в Китае, пытающимся что-то объяснить властям, и вы поймете, что эти шутки имеют печальную обратную сторону.
До Форда подать рукой. А я вижу на противоположной стороне улицы надпись «FOREX приглашает».
Я бы пошел, как же хочу…но французский язык не дает мне покоя. Я же уже записался, график занятий составлен. ОБЯЗАННОСТЬ.
До Форда от силы метров десять, но мой взгляд прикован к объявлению. Я достал сотовый телефон и записал номер. Вряд ли пойду туда, конечно, но…мне нужна надежда.
Вообще, надежда – это что-то сродни веры, для меня и вовсе это аналог веры. Конечно, это может не случиться. Но людям нужна надежда, хотя бы надежда на Надежду. Звучит глупо, знаю, но современное время не дает людям опомниться, и уже шанс просто надеяться на что-то воспринимается, как нечто очень ценное.
Номер записан, двигатель заработал, я поехал. Мелькают люди, пешеходы, тротуары, другие машины. Маршрут известен. Маршрут повторяется каждодневно, я хорошо запомнил. Мне иногда кажется, что если я поспорю на ящик коньяка, что проеду дорогу до работы с закрытыми глазами, то на следующее утро после спора у меня будет сильное похмелье.
Я останавливаюсь перед пешеходным переходом, чтобы пропустить людей. Они не очень торопятся. Это еще одна особенность взаимодействия «водитель-пешеход» – когда вы за рулем, вам кажется, что все эти люди – стадо баранов, а когда вы - пешеход, возникает ощущение, что водители – это амебы, которым заочно дали права и которые только и думают о том, как вас задавить.
Причем одни и те же люди ходят пешком и водят автомобили, вот в чем ирония.
Я вижу красивую девушку. Она не торопится, но почему-то ей это простительно. Почему? Красивая.
Красота вообще, конечно, штука страшная и обманчивая. «Демоны внутри». Хорошая фраза. Красота всегда подразумевает идеальный образ, но внутри неё вы иногда можете найти таких монстров, что буквально задыхаетесь от ужаса.
И разочарования. Потому что когда вы обнаруживаете за прекрасной оболочкой чудовищного монстра, поедающего личность изнутри, вам хочется не только бежать, но и плакать от досады. Как же так, вы вопрошаете, ведь этот человек казался мне оплотом Света и Добра.
Облом, господа. Субъект крайне неуравновешен, любит жесткий секс и нажираться до смерти.
Со мной, правда, все проще. Демоны внутри – демоны снаружи. Мне говорят, что я вызываю смех, сочувствие и некий страх. Настоящие друзья знают, что это полный бред, хотя не отрицают всех моих странностей. Я люблю быть угрюмым. Помогает укрыться от умалишенных. Демоны внутри, но других демонов мне не надо. Свои уже оккупировали плотно разум.
Девушка, такое ощущение, никогда не перейдет дорогу. Высокие каблуки, идеальная фигура. Кто она? Я никогда не узнаю. Тысячи людей мелькают перед взором каждый день. С неповторимыми судьбами, характерами, образом жизни. Где-то внутри них демоны, где-то ангелы. Но перепутать очень легко. И…не думаю, что внутри моих знакомых ангелы. Нет, совсем вряд ли. В основном это те же самые демоны, но по другой стезе.
Девушка перешла дорогу, я вспомнил об отсутствии своей личной жизни, и нажал на газ. Все время давить на газ – это прямо-таки уже стало девизом. Только надо не забывать тормозить и поворачивать иногда.
Наконец-то, показалось здание филиала банка. Сейчас меня ждет очередной день, один из тысячи. Что может вырвать из этого круга? Сила? Любовь?
«Надежда».
Мне явственно показалось, что кто-то сказал «надежда». Воображение, оно у меня богатое. Радио выключено, пассажиров не везу. Видимо, пришло на ум.
Я заглушил двигатель, вышел из машины и направился к месту работы. Здесь есть хорошие люди, но крыс, подобных мне, гораздо больше.











                «По подсчетам,
                от депрессии страдает
                каждый пятый житель планеты.
                Врачи прогнозируют, что примерно
                через 10 лет, депрессия станет
                самым серьезным заболеванием
                и  по совместительству убийцей №1
                тех людей, которые ведут однообразную
                жизнь, каждый день сидят в офисах
                и берут неудачные кредиты».
2.

Хорошо заниматься любимым делом, особенно тогда, когда оно имеет глобальный характер. Завидую теологам и астрономам. Они имеют дело с тем, о чем должен думать каждый. Впрочем, у первых работа немного бессмысленная, зато точно направлена на выявление нашего предназначения на земле. И какая бы она ни была пустой в конечном итоге, все лучше, чем жариться с восьми утра до шести вечера в душном помещении среди кипы бумаг, принтеров, факсов, злого начальства, стерв-соработниц и надеяться, что день скоро закончится.
Я прошел мимо охранника, поздоровался, не получил ничего в ответ, поднялся на второй этаж…
- Здравствуйте!
- Здравствуйте, Михаил Львович!
Михаил Львович – господи, звучит так, как будто он глава нашего банка. А между тем это просто мой коллега по отделу, который к тому же младше на год. Корпоративная этика бессмертна, господа.
Он умеет влезать в чужие щели без мыла. Скользкий человек, типичная крыса. Как и я впрочем, однако же мое преимущество в том, что мне не надо лицемерить и вылизывать пол перед начальством. Я крыса, не причиняющая никому вреда, такой спокойный, немного «вещь в себе», делающий свое дело крысак. Вряд ли миролюбивый, но в любом случае вежливый.
Михаил смотрит на меня с каким-то подозрением. Он всегда меня в чем-то подозревает. Я не знаю, с чем это связано. Может быть, ему кажется, что у меня больше мозгов – ну тогда его подозрения обоснованны. Или же ревнует к красавице из параллельного отдела, Надежде Олеговне.
Надя – девушка красоты несусветной, но между нами лишь деловые отношения. Она сама часто заходит ко мне, мы разговариваем о делах и не только. Определенно, я привязан к ней. Возможно, я даже мог бы в неё влюбиться при определенных обстоятельствах, но нельзя изменять одному правилу – не иметь отношений с напарниками и партнерами по делам. Никогда и нигде. Это дорога в Ад.
Потому что тогда вы мало того что становитесь объектами пристального внимания окружающих, так и на самой работе это отражает крайне негативно, потому что вы больше думаете о ней, чем о том, как допечатать финансовый отчет за год. Никаких отношений на работе. Никогда. И старайтесь меньше высовываться на корпоративных вечеринках. Они как будто созданы для того, чтобы создавать новые и новые провокации.
И пусть о вас будут говорить – «офисная крыса». Обвинять в том, что ты не умеешь веселиться и тогда далее по ранжиру. Это не важно, потому что демоны внутри тебя помнят о том, как тебе было весело с друзьями по писательскому или музыкальному цеху.
Коллеги по работе – друзья поневоле. Дружат, потому что варятся в одном котле. И они обязаны играть в дружбу.
Но надо признать, что несмотря на все эти расклады, когда Надя заходит ко мне в кабинет, я думаю об отмене некоторых правил. Жизнь, превратившись в круговорот, оставляет очень мало личного пространства. Перебиваясь вылазками по выходным с лучшими друзьями и случайными знакомыми, тяжело что-либо исправить.
И когда все совсем плохо, когда Надя ни разу за день не зашла, Михаил тебя подставил, а начальство особенно недовольное, в тебе просыпается один из твоих демонов, таких же повседневных и однообразных, как твоя жизнь.
Я зову его Бахус. Отличное имя для этого демона. Бахус мне говорит, что, между прочим, неплохо было бы напиться до смерти, например в пятницу вечером. В одиночестве.
Я слабо пытаюсь возразить, но Бахус настойчив. Он мне напоминает обо всех неудачах, а потом рисует перед взором бутылку коньяка. На самом деле, не важно, в конечном итоге, будет это коньяк, водка, самогон, или очень много пива, или мало очень крепкого пива. Важно, что это алкоголь.
Что делает алкоголь? Он разрушает твой мозг и печень. Ты становишься глупым, веселым и невнятным. Ключевое слово – «веселым». Мозг отключен, улыбка на месте. Вполне отличный способ спасаться от этой реальности со всеми этими «чистенькими галстуками», которые все время думают о своем карьерном росте и трясутся над тем, чтобы их не выгнали из компаний.
Бахус настойчив, и я делаю ручкой пируэт в воздухе – «отличная идея!» Что ж, мой вечер на пятницу определен.
Все говорят, что надо вовремя останавливаться. Что смешит больше всего – социальные рекламы о том, что организм разрушается. Смешно.
Человек идет на саморазрушение всегда сознательно. Он не пьет или курит, или колется, считая, что все будет хорошо. Он знает, что все будет плохо. Но ему УЖЕ ПЛОХО. Поэтому политика саморазрушения становится частью его повседневной жизни. Частью того круговорота нереализованных возможностей и крушений надежд. Частью жизни офисной крысы, которая продала душу за карьерный рост, продала душу, лишив себя счастья и возможности увидеть настоящий свет. Хотя все это имеет свои причины. Возможно, вы просто не умеете видеть счастье. Или у вас плохо с речью, или же вы слишком погружены в себя. «Вещь в себе» никогда не пользуется популярностью, но она ждет своего хозяина.
Этот день не отличался от других дней. Надя не зашла, Михаил зашел, начальство удовлетворено, и вот уже в половине седьмого я паркую машину в ста метрах от дома. Еще один день. И…боже, как же долго он длится.
Я иду по улице, вновь замечая витрину FOREX. Но сейчас надежды нет, она теплится утром, а после одного из каждых следующих дней надежды больше нет, растворилась.
Дверь в дом открыта, дверь в дом закрыта, моя задница на стуле, я плыву по просторам виртуальных сетей.
Энергия бьет через край, я бы с удовольствием бы погонялся, пострелял, посоревновался, потренировался…но обстоятельства складываются так, что завтра новый день, и нельзя распыляться. Каждодневные мелкие обязанности в итоге могут вылиться в большой ком нереализованности. В этом кроется ловушка, в неё, похоже, я и попал.
Что-то я делаю, естественно, но этого мало. Чувствую своей пятой точкой, что мало, но сделать что-либо еще не могу. В силу ОБЯЗАННОСТЕЙ.
Тонкий момент – об этом нельзя никому сказать. Потому что есть еще один демон внутри тебя, Демон Демонов, Владыка всея Демонического мира.
Имя ему – Гордость. Гордость никогда не позволит тебе признаться в любви, что-либо исправить в своей жизни, рискуя испортить себе репутацию, не позволит не поддаться на глупый спор. Гордость редко кого отпускает, чаще засасывает в себя. И на этом смело можно ставить жирную точку.
И когда весь этот ком образовался, то теперь ты, смотря новости в социальной сети и обновляя страничку на творческом ресурсе, можешь смело называть вещи своими именами.
Обреченность. Это ощущение того, что все уже предрешено не в твою пользу, и ты должен это принимать.
Обреченность. Она сковывает тебя, лишая надежды, потому что для тебя это уже предначертанность, данность, которая не поддается изменению.
Обреченность – это Ад, потому что обреченность предполагает страдания, которые невозможно остановить. Она предполагает твое ничтожество и уничтожение твоей личности.
Обреченность имеет разные формы. Чаще всего это алкоголизм, обилие рок-н-ролла и безразличие к женщинам как возможным женам и матерям твоих детей. Ты смотришь на них, оцениваешь фигуру, доступность, и в редких случаях её доступность совпадает с твоим кодом доступа. Тогда случается секс. Очень редкий и бессмысленный. Вряд ли ты хочешь заводить отношения с теми, кто согласен на тебя за несколько бутылок пива и пары заезженных шуток, сопровождаемые активным пощупыванием задницы и её большими глазами.
Может быть, это все не так. Может быть, где-то еще остаются лучи света. Но демоны внутри уже очень плотно обхватили тебя за шею руками, и держат в своем капкане.
Один единственный ангел. Их всех может победить один единственный ангел, которого я никак не увижу.
Возможно, потому, что меня окружает высокая непробиваемая стена, и выход один – наверху, где виднеется кусочек синего неба.
Но я не Мюнхгаузен, чтобы вытягивать себя за волосы из пропасти, той пустоты, где оказался. Мне нужен спаситель, или даже спасительница.
Надежда. Она спасает. Ибо надежда есть вера.
Меня сморило. Чувствуя, что скоро усну перед монитором, я на скорую руку застилаю кровать.








                «Сон – это небывалая комбинация былых впечатлений».
                Иван Михайлович Сеченов.


3.

Мне 19 лет. Вся жизнь впереди. Еще долгие-долгие годы мне предстоят…
Два контракта за месяц на публикацию в местных журналах. Несомненный успех на фоне нарастающей популярности в кругах интеллектуальной молодежи.
Но случается непредвиденное – писательскую деятельность приходится бросить, она мешает проходить практику в банке. Родители непреклонны – им позарез нужен сын-банковский работник. От слова «писатель» их бросает в дрожь, оно вызывает у них рвотный рефлекс.
Где-то внутри селится чувство неудовлетворенности, странной тревоги и пустоты, но пока все нормально. Я пытаюсь везде успевать, у меня неплохо получается справляться со своими…ОБЯЗАННОСТЯМИ.
Уже начал выпивать понемногу, но пока демоны спят. Все отлично.
Имеется определенная популярность. Я уверен – еще несколько лет, и покидаю страну. Сто процентов. Осточертело мне здесь, не могу больше находиться в этой среде.
Личная жизнь понемногу налаживается, хотя все время ищу поводы для расстройства. Но все нормально. Все В НОРМЕ…
***
…Я сижу за какой-то партой, передо мной учитель, но лица не видно. Все вокруг что-то активно пишут.
Мне же плевать, почему-то возникает уверенность, что это все мне ясно, давно пройденный вдоль и поперек материал.
Внезапно ко мне оборачивается учитель. Странный старик с изуродованным лицом подходит и садится напротив меня.
Мне не по себе. Он выглядит довольно-таки страшно, но я все еще уверен в себе и своих силах. Хотя уже не в такой мере.
Он внимательно смотрит мне в глаза. Усмешка появляется на его лице.
- Ты уверен в своем будущем?
Странный вопрос. Но ответ очевиден.
- Да. Уверен.
- Банковский служащий?
Я киваю.
- Карьерный рост не заставит долго ждать. Писательство будет хорошим бонусом. Скоро я встречусь со своей любовью. Все НОРМАЛЬНО.
Фраза «все НОРМАЛЬНО» все время идет ко мне в голову, но где-то чувствуется подвох. Где-то внутри возникает ощущение дискомфорта. Будто маленький демон начал просыпаться и немного ворочаться…
Старик усмехается еще больше. Он пристально взирает на мою обувь. Кроссовки.
Я смотрю на его обувь – там стоптанные туфли.
- Хочешь я скажу тебе, что тебя ждет…допустим, лет через шесть?
Почему бы нет. Это довольно-таки интересно. Я соглашаюсь.
Старик начинает говорить странным басом:
- Ты будешь банковским служащим. Но не директором, а слабой офисной крысой. У тебя нет жены, ты лысый выпивоха, который страдает от депрессии, прогрессирующей с каждым днем. Твои ноги прооперированны уже семь раз, палец ампутирован. Как писатель ты слаб и немощен, все твои произведения посвящены одному и тому же, по десятому кругу – твоей неудавшейся жизни…
Мне становится страшно. И не от старика самого, но от его странных интонаций, странных широко раскрытых глаз и самой информации, которая течет из его рта с потрескавшимися пухлыми губами.
-  …Ты понимаешь, что все потерял. Ты живешь все еще здесь, у тебя нет выхода, и скоро, совсем скоро состоится самоубийство.
Ужас охватывает меня, я кричу «хватит, остановись!»
Сон начинает спадать, я уже вижу очертания своей комнаты, когда старик вдруг хватает меня за грудки, из его глаз текут слезы, и он кричит:
- А я – это ты через пятьдесят лет! Проснись и останови это ради всего святого! ПРОСНИСЬ И ОСТАНОВИ!







                «Надежды — сны бодрствующих».
                Платон.

4.

Я с криком просыпаюсь окончательно. Меня всего трясет. Образ старика будто стоит передо мной.
Слова его прокручиваются в голове снова и снова.
И ужас снова охватывает мою душу. Потому что я начинаю понимать, что проснулся от его слов о кошмаре, который состоится через шесть лет. Через шесть лет после того, когда мне исполнится девятнадцать.
То есть когда мне будет двадцать пять лет.
То есть сейчас.
То есть он состоялся! Я – то самое ничтожество, которым он предрек мне быть через шесть лет после девятнадцати лет.
Это становится невыносимым. Я вскакиваю и бегу на кухню. Но в окнах будто вижу отражение этого старика, который с укором смотрит на меня.
От этого не скрыться. Наскоро заваренный чай выливается из чашки, трясущейся в моих слабых руках. Все вертится передо мной.
Демоны внутри смеются! Они смеются надо мной! Бахус громко исторгает восторг пламени в моей душе!
Я не знаю, что делать. Куда бежать, как исправить! Что-то надо делать…
Телефон.
Вижу на столе сотовый телефон.
Беру его трясущимися руками и начинаю набирать SMS-сообщение.
Демоны притихли. Они не понимают, что происходит.
Я набираю «Уважаемый Юрий Павлович! Хочу Вам сообщить…»
И тут в моей голове раздается громогласный взрыв негодования демонов, потому что я дописываю «…что я увольняюсь. С Уважением».
Моя голова разрывается от их диких воплей – и я слышу «СПИ! СПИ! СПИ! НЕ ПРОСЫПАЙСЯ! ТЫ  - НИКТО! ТЫ ЗНАЕШЬ ЭТО!»
И другие мысли витают там от них – «ты же ничего не сможешь сделать, ты станешь нищим, безработным, твои родители сгинут без тебя, ты сам будешь влачить жалкое существование, ты боролся за это место, так нельзя, не принято, не поймут, нельзя, нет, нет, нет…»
Я бросаюсь к включенному интернету и заказываю путевку в США. В моей голове творится натуральный Ад, все кричат мне «НЕТ! НЕТ!» Слышен чей-то визг – один из демонов убивает себя в порыве отчаяния.
И последний штрих.
Я листаю телефонную книжку, вижу надпись «FOREX».
Набираю номер.
Слышны гудки.
Первый гудок – демоны объединились и уже хором говорят «ты все потерял, ты уволился, отправь SMS, что не будешь увольняться, отмени поездку, что люди скажут, что люди подумают, тебя засмеют, ты окажешься под огнем критики…»
Второй гудок.
Голоса становятся громче – «ты сгинешь совсем, ты неудачник, твоя личная жизнь никогда не удастся, потерпи еще немного, все наладится, и здесь наладится, просто потерпи, еще год, еще два, еще десять лет, но скоро все будет хорошо, но отмени – давай ты выпьешь, а, давай, тебе это всегда помогало, выпьем и успокоимся, ну давай же…»
В трубке раздается женский голос.
- Алло, я Вас слушаю. Вы хотите записаться на курсы?
И вместе с этим голосом хор демонов перекрывает другой голос, идущий откуда-то изнутри, разрывающий демонические тела своим светом и вселяющий долгожданную надежду:
- ПРОСНИСЬ!!!
***
Старые часы в прихожей пробивают двенадцать часов ночи.
День закончился.










Конец.