Ненавижу школу. продолжение. Часть V
Где все-таки лучше?
Если всё-таки сравнить госшколу и частную школу, то я могу сказать одно: в частной школе детям немного лучше: классы меньше, поэтому подход более индивидуальный, более уютная атмосфера, больше внимания, заботы. Потому что родители платят школе деньги, поэтому частная школа более ответственна перед ними, своими кормильцами, и соответственно перед их детьми. Учителю может быть работать тоже интереснее в частной школе, чем в госшколе. Менее формальный подход к работе, меньше ненужной липовой писанины, больше педагогической свободы (это несомненный плюс), психологически с одной стороны лучше по той же причине, что и детям: классы меньше, общение более тесное, более внимательное, более уютная атмосфера. Кабинеты не закрываются ни от учителей, ни от учеников. Ученикам не приходится торчать на переменах в коридорах, они спокойно могут зайти в класс и там общаться, играть.
Но для учителя, работающего в частной школе, есть и другая сторона медали: он рассматривается не столько как педагог и квалифицированный специалист, сколько как обслуживающий персонал. Если какой-нибудь бугай-сынуля богатенького папочки нахамит учителю, администрация частной школы даже не попросит грубияна извиниться перед этим учителем. Любой избалованный, распущенный вседозволенностью подросток может унизить учителя, и никто не защитит его достоинство. Но и в госшколе теперь, если блатной сыночек нахамит учителю, его тоже никто не попросит принести извинения. И всё-таки в частной школе учитель более бесправен — его принимают на работу без должного оформления, ему не оплачивают больничный, ему не оплачивают ежегодный, положенный всем по законодательству отпуск, или если оплачивают, то по низкому тарифу (гораздо ниже ежемесячного заработка), зарплата, конечно же, серая, т.е. получая 25 тысяч в месяц в конверте, по документам учитель получает всего тысяч пять, прикиньте, какие малюсенькие отчисления в пенсионный фонд! Учителя в частной школе могут уволить в любой день, если какой-нибудь полоумной мамашке (а они действительно встречаются и не в единственном экземпляре) показалось, что учитель плохо посмотрел в её сторону, или если учитель не понравился подружке директрисы частной школы, работающей там же, естественно. Такого сотрудника директор однажды вызывает к себе и увольняет день в день, что является незаконным, только кого это волнует.
И какая несчастная учительница побежит в суд с иском о нарушении своих прав?! В наш суд! «Кто не был — тот будет, кто был — не забудет!» И подобный жаргонный слог подходит к этому заведению как никакой другой! А главное — в нашей стране никто не гарантирует даже какого-либо самого ничтожного положительного результата. При этом почти все учителя боятся огласки конфликта с директором, объясняя это тем, что «мир тесен, у директоров связи, директор может сделать так, что потом вообще на работу не устроишься, поэтому лучше не ссориться, а тихонько самоустраниться и бежать искать новое местечко». В общем, полный произвол со стороны работодателя, полная социальная незащищенность учителя.
В детском саду детей бьют, не кормят и по нескольку месяцев не меняют постельное бельё
Ну а что же в наших детских садах, может быть, там совсем по-иному, чем в школе? В детском саду детей бьют, не кормят и по нескольку месяцев не меняют постельное бельё. И всё это происходит не где-то в глухомани, где кругом одни зоны и колонии-поселения, нет, это имеет место быть в современных государственных детских садах города Москвы, в Центральном округе, если быть совсем точным, где мне довелось работать.
Для многих воспитателей детских садов нормой является отвешивать подзатыльники, хватать сильно за руки, орать на детей, запугивать их, говорить им, какие они отвратительные, и т.д. Норма не проводить занятия, которые являются обязательной частью распорядка дня детского сада, норма не выводить детей на прогулку (что тоже является неотъемлемой частью распорядка дня и важнейшим здоровьеукрепляющим средством). Норма не проветривать помещения (что тоже является обязательным в здоровьесберегающих целях), накладывать второе в тарелки из-под съеденного первого – чтобы в два раза меньше мыть тарелок, проводить уборку в помещениях сада в два раза реже положенного и мн.др. Многие воспитатели не утруждают себя даже поздороваться с подопечными им детьми, приходя утром в садик, я уж не говорю о прививании правил гигиены и элементарных трудовых навыков: после сна дети неумытые, лохматые, сажаются за столы с полдником, от которого они запросто отказываются, и его сваливают в помойное ведро. Еду, которую весь день на кухне готовили повара, еду, без которой в мире ежедневно гибнут тысячи людей и детей, раз – и в помойку. Не подумайте, что еда такая невкусная, поэтому приходится её выбрасывать, – я сама ела эту еду, это нормальная, достаточно вкусная еда. Пусть и не всегда.
Как я попала в детский сад
Вы знаете, я никогда не собиралась работать в детском саду ни в каком качестве. Просто и не думала об этом, наверное, потому, что у меня не было никакого опыта общения с маленькими детками. А тут нечаянно-негаданно директор частной школы, куда я устроилась учителем, говорит мне, что ей нужен педагог в её детский садик, и эту вакансию она хочет предложить мне. Я удивилась и напряглась: «Спасибо за доверие, но я с малышами вообще не умею работать, они для меня как жители неизвестной галактики». Она мне говорит: «Ты не пугайся, попробуй, там у нас хороший воспитатель работает, во всем, что будет нужно, она тебе поможет, мне кажется, у тебя всё получится». Я решилась попробовать. Приезжаю в садик (красивый, чистенький, всё в нежных тонах, и аура такая хорошая — я сразу невольно обратила внимание), и карапузики там топают, бегают, щебечут, увидели меня, сразу окружили, давай знакомиться. Ну, первое занятие я провела неуверенно, но мне понравилось с ними! Прихожу в следующий раз, уже за несколько дней отвыкла от них, опять они мне мысленно кажутся инопланетянами, захожу в спальню (у них только тихий час закончился, потом полдник и английский). Захожу и вижу: некоторые ангелочки ещё сладко спят в своих маленьких кроватках, некоторые уже тихонько сидят на горшочках, задумчиво водят сонными глазками, улыбаются, о чём-то друг с другом беседуют, увидели меня, сразу вспомнили, обрадовались. Ой, как вспомню эту идиллию, сердце сжимается от сильных приятных чувств. Со временем такая же идиллия установилась и у нас на занятиях. Я постепенно осторожно пробовала разные методики, игры, смотрела, что им нравится, что не очень (неудачное отметала, удачное брала на вооружение), и вот потихоньку-потихоньку влилась так, что это стало моим самым любимым в педагогике делом.
Сейчас, уже по прошествии времени, вспоминаю и думаю, как же мне повезло, что директор меня тогда сагитировала и дала возможность раскрыться моей любви к деткам. Подчёркиваю, это был частный садик, и это был хороший садик (по крайней мере, я его знаю только с хорошей стороны). А если бы я каким-то случаем попала в госсадик, во-первых, мне бы там никто не дал работать (тут же послали бы куда подальше: без специального образования, без опыта), а во-вторых, я бы сама оттуда на другой день сбежала, потому что эти садики и тот частный садик — как небо и земля.
Итак, добро пожаловать в государственный детский сад
В детском саду всё гораздо печальней, чем в школе. В детском саду детки маленькие, более уязвимые, более беззащитные, поэтому и терпят они там больше, чем школьники. В детском саду воспитатели могут не выводить по расписанию детей на прогулку, если у них нет настроения или потому, что воспиталкам элементарно лень одевать детишек (они ж ещё маленькие, самостоятельно одеться не могут), им лень потом после прогулки переодевать детишек, и сушить их промокшую одежду (варежки, сапожки, рейтузики), им всё это лень, хотя это прямые их обязанности, а они этого просто не делают. А там ещё гулять с ними, присматривать за их безопасностью на детской площадке… Чем проще: посадила их на ковер с игрушками, а сама чаи пьёт-баклуши бьёт, точнее, сплетничает с другими воспитательницами или заигрывает с охранником детского сада. А ещё в детском саду детям не меняют постель по несколько месяцев. А ещё в детском саду дети бегают босиком по ледяному кафелю в туалете, где из окон сифонит со страшной силой, а воспиталке просто лень проследить за тем, чтобы детки обувались перед тем, как пойти в туалет во время или после тихого часа. В детском саду детям накладывают второе в грязные тарелки из-под первого, а хлеб просто кладут на стол, за которым дети только что играли в игрушки, побывавшие и на
полу, и в туалете, и в раздевалке (а лишний раз стол не протирается). В детском саду никто не будет следить за тем, как покушал ребёнок: если ребёнок не хочет кушать, его уговаривать никто не будет, пища на глазах у детей сваливается в помойное ведро, а ребёнок ходит весь день голодный, а дети постарше сами сваливают еду с тарелок в помойку — зрелище отвратительное: свежеприготовленная пища летит в помойное ведро. В детском саду далеко не всегда проследят за тем, помылили ли дети руки перед едой или после посещения туалета. В детском саду не всегда проводят занятия, обязательные по расписанию, не говоря уже о физкультминутках, проветривании и регулярной уборке помещений. Я уже не говорю о качестве проведения этих занятий. Оно очень низкое. Заведующая детского сада не просто знает об этих вопиющих нарушениях, не просто закрывает на них глаза, а сама же возглавляет этот процесс: это под её руководством не меняется месяцами постельное бельё, не выводят детей на прогулку, это под её руководством не проводят занятия, некачественно и нерегулярно проводят уборку в помещениях и т.д. т.п. до бесконечности. Зато на родительском собрании она представит липовый доклад о развитии детского садика, о внедрении здоровьесберегающих технологий, о нравственно-патриотическом воспитании и творческом развитии детей. И даже липовый этот доклад она не сама составила, а заставила это сделать старшего воспитателя, методиста, или даже купила его у методиста другого детского сада.
Я работала таким старшим воспитателем в таком государственном детском садике. От меня скрывали все эти грязные постели, при мне кормили из чистой посуды, но даже и при мне дети босые бегали по ледяному кафелю, детям давали сладости, не положенные им по возрасту, детей не кормили, и они оставались голодными. А один мальчик голодал так почти две недели, пока я об этом не узнала и лично его не накормила, со слезами, конечно, зато после этого он начал самостоятельно кушать в садике. А до меня ни одна из воспитательниц его группы палец о палец не ударила, чтобы помочь ребёнку покушать. Он просто не мог адаптироваться к казенному питанию, ему была нужна помощь, а ему в этой помощи нагло и халатно не оказывали. Вы думаете, заведующая садика разгневалась, узнав об этой жестокой халатности? Нисколько, она мне сказала: «Воспитатели в этой возрастной группе не обязаны кормить детей с ложечки». Вот и всё.
В детском садике на детей орут, орут яростно, безудержно, грубо выражаются в адрес детей, обзывают их, безответных, дают подзатыльники. И это не какие-то страшные исключения, это норма российских детских садов. Я работала в двух таких садах: в одном из них таких воспитателей было процентов 40, в другом — все 80. В детском садике от детей прячут все новые игрушки: дают им играть только в сломанные, старые игрушки и игры, а новые не достают до приезда очередной комиссии, проверки. В детском саду работают люди похлеще, чем самые плохие училки в школах. Потому как зарплаты здесь ещё ниже учительского плинтуса и соответственное же самоуважение этих людей, уважение к работе. Государство оценивает работу с самыми маленькими нашими детками, с самыми нуждающимися во внимании и заботе в самых мизерных, какие только можно себе представить, самых позорных на свете зарплатах. На которые соглашаются и приходят работать в садик самые только серые и никчёмные люди, самые ненавидящие это своё нищенское и убогое существование, свое позорное социально-материальное положение (за исключением единичных историй тех людей, которые из любви к малышам и природной склонности заботиться о них согласны работать на таких условиях).
А полторы калеки наших отечественных профессоров от педагогики, совершив командировки за рубеж, потом приезжают на родину и на очередном «педагогическом марафоне» рассказывают о том, что, например, в Финляндии в детских садах работают самые квалифицированные кадры (лучше, чем в школах), потому что там, в Финляндии, понимают, что дошкольный возраст — это самый важный возраст в становлении здоровья и личности человека, поэтому с детьми дошкольного возраста должны работать лучшие из лучших и получать соответствующую заработную плату. А у нас ситуация противоположная на 180 градусов, и поэтому в массе своей с нашими дошкольниками работают люди совсем бескультурные, вульгарные, неопрятные, наглые, бессовестные, абсолютно прожженные тётки, но которых жизнь научила вежливо общаться с кем надо и когда надо — например, при родителях. Поэтому большинство родителей и не подозревают о реальных качествах воспитательниц, работающих с их детьми. Зачем эти женщины приходят на работу в детский сад? Потому что у них нет хорошего образования, нет определенных навыков, которые могли бы им дать возможность устроиться на другую работу. А тут все-таки не на рынке селёдкой на морозе торговать. Тепло, уютно, даже есть кой-какая власть, власть удобная — потому как над безответными созданиями (а это огромная компенсация для маленького, обиженного жизнью человека). Зарплата мизерная, но и из этой проблемы находят выход: берут две ставки воспитательницы, плюс ставку уборщицы, да премии, да подачки от руководства, да сумки с готовой едой, уносимые домой из столовки, — вот уже не так и мало получается (по меркам простого человека). Эти люди настолько забиты жизнью, где правят бал богатые и успешные, что превращают своё существование в постоянную делёжку крошек, им достающихся, они только и делают с утра и до вечера, что делят уже полученные и будущие премии.
Проведя продолжительную и серьёзную работу с коллективом и убедившись, что меняться к лучшему они не собираются и видали меня в гробу в белых тапочках с моими советами по улучшению работы, занятиями и затеями для детей, я сказала заведующей: «Давай, проведём отбор кадров, найдём сотрудников получше». Она без восторга восприняла мои слова: «Не надо, меня и эти устраивают вполне». Ну, правильно: она подворовывает, чуть-чуть делится с ними — они помалкивают. Конечно, её это устраивает. То есть опять точно как в школе — кадры отбираются не по каким-то профессиональным и личностным качествам, как то: ответственность, расположение к детям, творческие и преподавательские способности, знание методик и прочее, а совсем по другим критериям. Лояльность начальству, что бы то ни делало, ну и наличие какой-нибудь бумажки об образовании, а то и без таковой, в детсаде достаточно и одного-единственного критерия — лояльности начальству.
Я по долгу службы приходила на занятия этих воспиталок и к удивлению обнаружила, что они не владеют технологиями обучения вообще, мне их стало
жаль (поначалу, когда я ещё пребывала в розовых очках от неведения полной картины), я стала им помогать, объяснять, как можно проводить занятия. А потом вижу — да чихали они на меня: все, что я им давала (материалы, рекомендации), они даже не читают и уж тем более не делают. Я к заведующей: так и так — надо принимать меры. Но не будь она заведующей (так называют директора детсада) — быстро поставила меня на место. Они ведь — ничегошеньки не умеющие воспиталки — как потом я узнала, буквально недавно отходили на курсы повышения квалификации и имеют сертификаты, так-то! Они теперь ценные кадры! И не за свой счёт эти прохиндейки ходили на курсы, а за счёт садика, т.е. за государственные. Сходил на несколько формальных занятий — и вот ты уже не просто хабалка, воняющая, как из пепельницы, с грязью под облупившимся маникюром и таким же, как внешний вид, словарным запасом, а ценный специалист.
А вот так проходит лицензирование учреждения образования. Приезжает инспектор, о его приезде известно заранее (как и всюду вокруг у нас со всеми проверяльщиками), поэтому перед его приездом кастрюли тщательно начищаются (чего обычно не делается), постели застелены чистым бельём, с антресолей вытащены и расставлены новые игрушки. Его поводили по помещениям, показали всё лучшее, на что способны, но он всё равно заметил ряд несовершенств и нарушений, причём он заметил именно те нарушения, о которых я перед его приездом предупреждала заведующую. Например, я ей заметила, что на детской площадке жуткий бардак (хотя я о нём говорила уже и месяца три назад, ну ладно, на меня плевали, но перед проверкой-то уберут, думаю). Ничего подобного, даже перед визитом инспектора площадку в порядок не привели: она была завалена грудой старых грязных игрушек: голые куклы без одежды, куклы без ручек, без глаз, солдатики без ног, плюшевые мишки с распоротыми частями тела.., всё это валялось прямо на земле, в грязи, в снегу — зрелище страшное, не для слабонервных! Я когда первый раз это увидела, ужаснулась и сразу сказала, что все поломанные игрушки должны быть убраны, что можно починить — нужно починить и отнести в помещение, на улице же можно оставить только уличные игрушки: машинки, лопаточки, мячики, а куклы не должны зимой полураздетые на улице в грязи валяться. И вообще игрушки не должны валяться, они должны складываться в специальные ящики. Надо ли говорить о том, что грубое отношение с игрушками, с живыми для детей образами людей и животных, подчёркиваю, которые для детей являются живыми и одушевленными созданиями, — воспитывает в ребёнке жестокость и цинизм. Но ничего сделано не было, и это, как я уже отмечала, под покровительством заведующей, которой с самого начала, как я несколько позже узнала, стало надоедать, что я лезу с советами. Так вот, инспектор указал на эти недочёты, потом его вкусно, сытно накормили, чаем напоили и дали конверт с деньгами. Лицензирование прошло успешно — можно и дальше не менять постели, не мыть посуду, не чинить краны и унитазы, не ремонтировать оконные рамы, воровать, делиться с кем надо и жить припеваючи, глядишь, можно и квартиру купить в ипотеку — жизнь налаживается. А лет через пять уже и дачку отстроить, сэкономив на ремонте сада, купив на ремонт вместо нормальных, качественных материалов какую-то неизвестно из каких отходов слепленную дешёвку. И это всё тоже из жизни, про дачку-то и квартирку в Москве, не красного словца ради!
Приемка нового здания детского сада. Москва, Центральный округ. Другой сад. Открытие детского сада в новом здании. Стены трещат по швам, по ним ползут трещины, внутренняя отделка помещений источает зловонный запах, от которого у воспитательниц массово болят и кружатся головы. Одна из них бежит к заведующей: надо что-то делать, может быть, проверить на содержание вредных веществ — ведь это может быть опасно! Проходит месяц, полгода, год — ничего не проверяется. Точнее, формально один раз проверяется: приезжает какая-то бригада и замеряет размеры трещин в стенах, а вот насчёт материалов, источающих токсичные вещества, — ничего, никаких мер не применяется. Стены продолжают источать всё ту же удушливую вонь, уж точно не без ядовитых содержаний и примесей, дети тут же кушают, спят, одним словом, проводят большую часть светлого времени суток. Воспитательницы усиленно проветривают помещение, дабы хоть как-то избавиться от нестерпимой вони. Результат: сами простужаются, детей застужают. Там же, на такой же новоиспеченной, принятой руководством детсада площадке торчат какие-то железки с незаделанными краями, остатки арматуры. Опять та единственная во всем саду добросовестная воспитательница сообщает заведующей — это опасно: дети могут споткнуться,
пораниться. Никакой реакции, никаких устранений недоделки. Время идёт, детки каждый день проходят мимо этого места. Пока один ребёнок всё-таки не зацепился, не упал и не поранился. После чего прореху кое-как законопатили. Я говорю этой воспитательнице: «Тебе что, жить надоело, хочешь курс химиотерапии пройти, сама там травишься, и дети травятся — расскажи всё родителям, пусть поднимут бучу, тогда, может, кто и зашевелится!»
Родители, сила только в вас! Одна воспитательница или даже старший воспитатель ничего сделать не смогут. Ну что я поеду жаловаться на заведующую в управление образования, если я знаю, что там все её знакомые, и вообще она их протеже — потому и директор. Да меня на следующей же день просто уволят. И ничего не поменяется! Совсем другое дело, когда люди сплачиваются, подключают средства массовой информации, заваливают все мыслимые и немыслимые инстанции горой жалоб, — тогда у тех уже нет выбора, надо принимать меры, а то, глядишь, и прокуратура подключится — той тоже надо иногда делать видимость работы.
Я эти строки уже с полгода назад написала, а потом посмотрела по телевизору передачу, которая полностью подтверждает мои мысли о беспомощности одного человека в этой системе. Передам эту историю вам в двух словах.
Мальчики кровавые в глазах
Передача была посвящена тому, как плохо живётся детям в детдомах, как они оттуда всё время убегают, как их отлавливают и снова возвращают в детдома, а они опять сбегают и погибают на улице от наркотиков, холода, спиваются, занимаются проституцией... А потом рассказали о том, как в детдомах справляются с непослушными детьми, которые не раз сбегали или жаловались на плохое обращение — их называют буйными и сдают на время в психушку, где над детьми измываются, колют страшнейшими препаратами, после которых человек уже не возвращается к нормальному психическому состоянию, потом их возвращают в таком состоянии в детдом. А с наступлением совершеннолетия многих из прошедших через психушку детей отправляют туда уже навсегда. Женщина, работавшая в одном из детдомов и ставшая свидетелем этих жестоких расправ с несчастными, никем не защищёнными детьми, написала письмо в вышестоящие органы. Что последовало после этого? Женщину не просто уволили, но и повесили на неё липовое уголовное дело и осудили. И не «условно». А детдом как существовал, так и продолжает существовать с теми же порядками. Вот что у нас происходит с человеком, заступившимся за обиженного системой ребёнка! Потому что заступившийся, как правило, один-одинёшенек.
У меня самой уже не раз возникало желание пойти работать в детский дом, но, слава богу, что я не решилась, потому что если бы я, работая там, увидела хоть один случай таких изуверств над ребёнком, я бы за себя не поручилась. И меня бы точно так же, как ту женщину, засунули бы куда подальше, состряпав любые бумажки и повесив на меня всего что угодно. А детские наши правозащитники, в чьей непосредственной ответственности эти губимые детские души и тела, загубленные на всю свою оставшуюся жизнь, — снимаются себе в третьесортных сериалах, телешоу, ходят по презентациям, и много ещё на что у них времени запросто хватает, и мальчики кровавые им по ночам не снятся.
Один человек, конечно, и бесправен, и бессилен. Но и пенять на одиночество — на Бога надейся, а сам не плошай! И не стоит утешаться посмертным возмездием всех этих преступников, превращающих нашу жизнь в джунгли, в которых нам потом выживать до самой смерти, крутиться-вертеться, чтобы только не замечали их дел поганых. Пишу это, а сама вспомнила о том, как у нас люди, получив деньги от преступника, убившего их ребёнка и «уладившего дело по обоюдной договорённости», забирают заявление из суда. За деньги они готовы простить самого подонка из подонков, убившего их родную кровиночку. И это ведь массовое явление в нашей стране, оказывается. Как же много вокруг всё-таки у нас продажных людишек! Что же им чужие-то дети? Но я пишу эту книгу для других людей, которые не продаются за новый коврик в туалете, которые никогда не продадут ни себя, ни своих близких, ни их трупы. Да, таких людей мало, но, как я уже сказала, их достаточно. Нам бы только найти друг друга.
Лучшие государственные детские садики
В элитных государственных детских садиках немного получше: постели меняют, на прогулку выводят, кормят из чистых тарелок, игрушки не прячут, занятия проводят. Но работают в таких садах те же воспиталки, которые ничего не хотят, работают из-под палки, предпочитая поточить лясы, перемолоть кому-нибудь косточки, а дети сами по себе. И так же кричат на детей, дают подзатыльники. Только таких там, конечно, уже не 80–90%, а поменьше — 40–50. Однажды захожу в группу, чтобы взять детей на своё занятие, и вижу картину: дети играют, а в помещении на всю катушку, ну очень громко, гремит магнитофон, какие-то ужасные эстрадные завывания про несчастную любовь. Воспиталка сидит балдеет, но при этом ещё успевает на играющих между собой детей порявкивать. А заведующая этим суперсадиком рассказывала мне, как ездит на международные семинары в Германию, и как там немцы медленно и бездарно работают в сравнении с «нами». Интересно, а эти методики воспитания, такие, как оранье на детей под децибелы взрослой музыкальной пошлятины в группе детского сада, — такие мастер-классы «мы» показываем «убогим» немцам? Обучаем такому их «отсталых»? Не-е-ет! Когда «мы» ездим за бугор, мы трясем бородами и диссертациями, а приезжаем домой и лузгаем семки, засыпая шелухой всю свою китайскую Праду, от подбородка до пуза. Точнее, заведующие и их подружки-замы ездят за бугор, за казённый счёт проветриться-отдохнуть, попутно отрабатывая командировочные пусканием пыли в глаза, пока с нашими детьми работают Маринки да Дашки, как они их зовут, за 10 тысяч оклада (и это московская зарплата!), за которые — ищи дурака — они лишнего движения пальцем в адрес ребёнка не сделают.
Как я работала старшим воспитателем
Я положила все силы на то, чтобы воспиталки начали проводить занятия по расписанию, применяли игровые методики, соответствующие возрасту детей. Они же вообще этого не умеют: посадят детей в ряд и что-то им вдалбливают, а дети сидят глазами по сторонам крутят, в носу ковыряются, соседа в бок толкают – от скуки и бесполезности такого обучения. А если и найдётся самый активный в группе ребёнок, любознательный и поэтому задающий много вопросов, так воспитательница его быстренько заткнёт, чтоб не мешал ей занятие проводить. Я следила за тем, чтобы воспиталки не бросали детей без присмотра (а они это спокойно проделывают: то в другую группу убежит, то в столовку, то к медсестре, то на улицу перекурить, то посуду моет – свою дополнительную ставку отрабатывает, а дети бегают, как оголтелые, по группе, игрушками друг в друга кидаются, на двухъярусные кроватки и тумбочки залезают, прыгают по ним), следила, чтобы не кричали на них, как они привыкли делать. Также я начала следить за тем, чтобы воспитатели-напарницы соблюдали преемственность в занятиях, которые они дают детям по очереди. Для этого понадобилось календарное планирование занятий и досуговых мероприятий. Некоторые воспиталки отказались работать над этим планированием, хотя это непосредственно входит в их обязанности. Их аргумент был простой и тупой, как пробка, – «мы раньше это не писали и теперь не будем». И что вы думаете? Заведующая, которая пригласила меня на работу со словами, чтобы я навела в садике порядок и повысила качество работы воспитательниц, – она встала на их сторону. «Не хотят – пусть не пишут, чё ты к ним пристала?» Я ей объясняла-объясняла, зачем это необходимо, всё одно: «Чё ты к ним пристала?» Вот такой базар от руководителя детского учреждения образования. То же самое было относительно прогулок: «Не хотят, пусть не выходят, я им разрешаю». Я начала задумываться, зачем тогда этой заведующей методист на самом деле, т.е. если не под соусом вранья о повышении качества работы сада – к этому она явно не стремилась. И скоро это прояснилось. Дело в том, что у детского садика должен быть пакет документации, включающий планы, анализы, нормативы и прочее. Вот для чего ей и понадобился методист в моём лице, всё равно ведь мою ставку она выплачивала мне не из собственного кармана, да и вообще, с методистом солиднее. А на покупку всяких методдокументов, разработок пришлось бы тратиться из собственного бюджета. К тому же всем этим ведь тоже нужно было бы заниматься, вникать что-зачем, а сама заведующая не хотела этим заботиться, да и не умела. Она завалила меня этой грудой бумажной липовой работы и отправила с ней на две недели домой, поскольку в садике у меня даже не было своего рабочего места. Таким образом, она убивала двух зайцев: получала нужные документы и избавлялась от моего вездесущего ока, и носа, который я совала во все нарушения в работе её детсада. Но я, быстренько закончив с этой формальной и никому там не нужной документацией, вернулась в садик и опять взялась посещать группы, отслеживать работу воспитателей, проводить с ними методические мероприятия, заставлять их проводить занятия, а также досуговые мероприятия для деток. Детки были на седьмом небе от счастья, и даже ленивые, распущенные воспиталки стали привыкать к моей настойчивости и энтузиазму. Но это теперь совсем не нравилось заведующей, которая оказалась властолюбивой и не терпела никакой конкуренции, тем более в моем лице (мою работу она воспринимала именно как конкурентную с ней борьбу за её кресло), поэтому она начала плести грязные интриги внутри коллектива. Она стала вводить в заблуждение и меня, и воспитательниц, т.е. настраивала нас друг против друга. И я ушла. По собственному желанию, ушла после того, как узнала о грязных постелях. После всех лживых интриг, происходивших у меня за спиной, это было уже последней каплей. Это насколько же нужно плевать на ребёнка, на этих милых девочек и мальчиков, чтобы экономить на чистой наволочке для их розовых щёчек?!.. Близкие советовали мне обратиться в вышестоящие инстанции по вопросам грубых нарушений и злоупотреблений сотрудников детского сада, но я уже ездила не один раз в Министерство образования Российской Федерации по подобным вопросам и столкнулась с полным равнодушием и бездействием.
Совсем сразу после моего ухода из того сада ушли и другие лучшие воспитатели, там работавшие. Они мне сразу сказали, что, если я оттуда уйду, они без меня там работать не хотят. Изредка встречаясь, мы с ними вспоминаем время работы в том саду, как страшный сон, хотя, судя по их рассказам о тех садах, где они теперь работают, там не намного лучше. Сон не сон, но поработав там, я получила богатый опыт, которым теперь могу поделиться с людьми, и убедилась в том, что при желании и старании можно сплотить хороших людей и организовать что-то хорошее, правда, если нет противодействующей заведомо более сильной силы в лице директора со связями и небольшой армией подчиняющихся ей наглых ленивых прохиндеек. А так как эта сила была, то нам, мне и хорошим воспитательницам, пришлось разбрестись по другим учреждениям, а та продолжает творить свой беспредел в своих владениях, точнее в Ваших владениях, владениях ваших детей, полностью финансируемых из наших с вами денег, денег налогоплательщиков.
Подчёркиваю, там работала пара неплохих людей, даже людей с талантом, который можно было развивать на благо детей, садика и себе на радость, но эти не дадут этого сделать.
За детство счастливое наше спасибо, родной Минобраз!
Я работала в нескольких детских садах педагогом и методистом, старшим воспитателем. И все эти ужасы я наблюдала параллельно на фоне того, что на всех ежемесячных окружных заседаниях методистов тебе и всем остальным старшим воспитателям детских садов клепают мозги о нравственно-патриотическом воспитании, инклюзивном дошкольном образовании (это когда дети-инвалиды ходят в один садик со здоровыми детьми, вместе с ними занимаются и всё остальное), о воспитании любви к природе, здоровьесберегающих технологиях, творческом развитии… Да не дай Бог в этой стране это самое инклюзивное образование — чтобы детки-инвалиды пребывали в обычных детских садах, где здоровым-то детям не сладко: детей обижают, за детьми должным образом не присматривают, часто вообще просто оставляют без присмотра. Дети обижают друг друга, а воспитатели попустительствуют. Не дай Бог там очутиться ребёнку-инвалиду! Это бесстыдная профанация, когда они бодрым голосом с трибуны вещают о том, что не должно быть дискриминации по отношению к инвалидам, о том, что к ним должны относиться так же, как к здоровым людям. Не дай Бог, чтобы к ним относились, как к здоровым детям, т.е. как к мусору, мешающемуся под ногами. К обычным детям в детских садах относятся как мусору под ногами. Для воспиталок маленькие подопечные им детки — это как какая-нибудь низшая недоразвитая раса. Они и общаются с детьми как с дурачками, зверушками какими. Это тогда, когда почти все дети от природы, от своей искренней и открытой души (пока их не перевоспитают взрослые), от простоты и застенчивости — намного воспитаннее и умнее своих воспиталок, уж поверьте. Пусть лучше к детям-инвалидам относятся по-особенному, т.е. не как к мусору.
Это не голословное утверждение. У меня был опыт, связанный с тем, как живётся больному ребёнку в обычной школе. Слово «больной» для меня условно, особенно «умственно больной». Это был просто ребёнок не как все. Видимо, травмированный в раннем детстве, он не был умственно отсталым, но не мог учиться в классе из-за особенностей характера и поведения. Он мог начать биться головой о парту от перенапряжения во время урока. Он постоянно нуждался в повышенном внимании и ласке. Время от времени он действительно чудил, откровенно чудил, но не был неадекватным, агрессивным. Я у него уроки не вела, но он часто приходил разговаривать со мной на переменках — и в индивидуальном общении со мной вёл себя даже более адекватно, чем обычные подростки. Был более внимателен, чем они, вежлив, в отличие от большинства подростков, говорил какие-то добрые вещи. Как к нему относились другие школьники? Обзывали, прогоняли от себя,
не давали ему общаться с собой. Он постоянно мучился от этого, тёрся об стены, мотался по углам, не зная, куда себя деть, или приставал к ним, от чего они ещё больше его гнали и обижали. Как к нему относились учителя? Все занятия с ним проводились индивидуально, т.е. отдельно от класса. Один на один с учителем. При этом учителя были разные по разным предметам, как это обычно в средней школе (он числился в шестом классе). Для учителей он был неудобным субъектом, они нехотя плелись к нему на урок, они засыпали, сидя с ним на уроке, они постоянно между собой говорили, как тяжело, невыносимо с ним работать. На переменах они так же, как дети, гнали его от себя, если он хотел общаться. Вместо того чтобы почитать педагогическую литературу, найти подходящую методику, попробовать разные подходы, чтобы заинтересовать ребёнка, они шли с негативным настроем к нему на урок и во всём обвиняли его, больного, несчастного ребёнка, и его родителей! Родители тоже, как я поняла, хотели лишь бы куда-нибудь его сбагрить. Я думаю, что вообще все его беды начались от неправильного поведения родителей. Подробностей не знаю, не могу сказать. Днями, неделями напролёт ребёнок шатался по школе, гонимый со всех сторон. Как в советском мультике про слонёнка, которого все пинали и обзывали. И была лишь одна учительница — педагог ИЗО, которая относилась к нему хорошо, нормально с ним разговаривала, не гнала его от себя. И он её очень любил, я часто их видела вместе, как они что-то обсуждают. Она ему рассказывала разные интересные вещи, про художников, природу, разные страны — ему очень нравилось. Сладкоежка, он любил конфеты, и она часто угощала его чем-нибудь вкусненьким. А я всё думала: если бы не было в этой школе этой женщины, что бы с ним было? Я сама тогда была неопытным педагогом и не очень хорошо всё понимала, но, будучи человеком наблюдательным, я всё запоминала, а потом обдумывала, осмысливала.
И точно так же на окружных собраниях нам клепали мозги не только про детей-инвалидов, а и про всё остальное, будь то творческое развитие, нравственное воспитание, уголки природы в детском саду и мн.др. А когда мы стали уголок природы делать, так заведующая с завхозом нам даже на три пластмассовые леечки денег не дали. Говорит мне: «Нету»; я ей: «Да ладно уж — на трёхкопеечные лейки у тебя денег нету?! Ты за кого меня принимаешь-то?» Так ничего и не дала. Воспитательницы сами — кто свои принесли, кто у родителей попросили (и это только благодаря моей настойчивости сделать такой уголок, чтобы детки учились ухаживать за комнатными растениями и сажали зелёный лучок). Ну а какое развитие и воспитание дети получают в детсадах на самом деле — я вам уже описала.
Диагностика и взгляд педагогов, или Мартышка и Очки
В детских дошкольных учреждениях принято, даже обязательно, время от времени проводить диагностику развития детей по различным направлениям: речь, кругозор, математические знания, умение концентрироваться,… да каких только диагностик ни напридумывали. Вот их и надо проводить в детских садах. Сама идея неплохая. Диагностика позволяет педагогу узнать результат своей работы, узнать уровень развития, на котором находятся дети, узнать индивидуальные особенности детей, на что нужно обратить внимание в дальнейшей работе с ребёнком и т.п. Но как это осуществляется на практике? Обычно никак! Другими словами, есть бланки итогов диагностики, которые заполняются липово, таким образом, диагностику не проводят, а просто наобум заполняют бумажки, вписывая несуществующие результаты несуществующей диагностики, кладут в папочку, если придёт проверка или родитель попросит, откроем папочку, покажем: работа проведена, всё замечательно. Но случается иногда, что диагностику все-таки проводят, только опять же для галочки, или когда заведующая за что-то обиделась на своих воспиталок и хочет в виде наказания нагрузить их дополнительной работой — заставляет проводить диагностику. Кто страдает от таких репрессий заведующей? Воспиталки? Нет, страдают ваши дети. Их в принудительном порядке подвергают тестированию, и проводится всё это весьма непрофессионально, тяп-ляп.
Я пыталась научить воспитателей нормально проводить диагностику. Для этого я пролопатила горы различных диагностик, выбрала самые удачные из них, затем собрала воспиталок, разъяснила им цели, смысл проведения диагностик и начала объяснять, как нужно-таки проводить диагностику. В этот момент вошла заведующая детским садом со словами о том, что сейчас некогда проводить всякие диагностики, а надо быстренько взять и заполнить все бланки, и всё. Я возмутилась, такого срама я терпеть не могла. Меня прорвало: «Может, хватит уже липой заниматься, хоть раз в год можно нормально работу выполнить?!» Ей стало неудобно или просто лень было со мной бодаться, поэтому она ретировалась, оставив нас нормально, спокойно работать. Итак, в назначенный для проведения диагностики день я пришла и вместе с воспитателями лично её провела, после чего я опять собрала воспитателей и разъяснила им, как нужно теперь проанализировать результаты проведённой диагностики и как их использовать в дальнейшей работе с детьми. На что одна из воспиталок сказала: «Дурак он и в Африке дурак, чё тут диагностировать и анализировать?!» На что другие воспитательницы смущённо (ну, это они передо мной, старшим воспитателем, изобразили смущение для приличия) улыбнулись. Как смешно, правда? Вам смешно, уважаемые родители, от того, как относятся к вашим детям? Мне было не смешно. Столкнувшись со всеми этими безобразиями, я спать несколько дней не могла от осознания того, что творится в детских садах, какие люди «воспитывают» детей.
Кто кого ещё должен воспитывать
Весна, вторая половина дня, прогулка на детской площадке, детки играют, воспиталки сидят-лузгают семечки, сплетничают, детьми не занимаются, жопу
от скамейки не оторвут за всё время прогулки, а может, и слава богу, что дети сами по себе играют — меньше дурости от этих баб наберутся! Ну вот, детки гуляют, играют между собой, один трёхлетний мальчик сел на скамеечку рядом с девочкой, и они мило воркуют, кокетничают по-своему, по-детски, как невинные ангелочки, пташки небесные. Воспиталка смотрит-смотрит на них и говорит грубейшим тоном девочке: «Ты бы ещё на него легла (это она о маленьком мальчике)». Девочка не поняла, в чём она провинилась, но засмущалась от грубости, выраженной в её адрес. А мальчик так внимательно-внимательно посмотрел на воспиталку и говорит ей: «Нельзя так говорить — это нехорошо».
Просто из моей практики. Всё дословно. Такой вот пример для сравнения уровня сознания и культуры трёхлетнего мальчика и его 30–40-летних воспиталок.
продолжение следует...
Свидетельство о публикации №211051701335
Несмотря на гуманизм наших дней,
На неслыханный культурный подъём,
Стало неблагополучных семей
Вдруг количество расти с каждым днём.
Словно звери в них детишки живут,
Видя мир лишь с негативных сторон,
Презирая и учёбу, и труд,
И полицию, и суд, и закон.
Атмосферы в тех семьях гнетущие,
Поголовно все матери пьющие –
На уме лишь бухло и любовники,
А родные отцы – уголовники.
Ну и деточек можно узнать за версту
(Их по улицам шляется множество)
И опрятности нет, и склонны к воровству,
И словарный запас – верх убожества!
Как их вытащить из отстойника,
Предоставив ребёнка права?
Социальная педагогика,
Засучай рукава!
Обстановка прямо как на войне,
Затянула купол глянцевый ржа,
Но правительство сегодня в стране
Не сидит, как прежде, руки сложа.
Выход сразу же наш лидер нашёл:
Рано ставить детворе крест на жизнь!
И огни коррекционных спецшкол
В федерации субъектах зажглись.
В помещеньях уютных, ухоженных
Расселили ребят отмороженных,
Научив перелистывать книги и
Познакомив с азами религии.
Там за спонсорский и государственный счёт
Сбалансированное питание,
Атмосфера бесстрессовая, а ещё
Инклюзивное образование.
От наркотика, от джинтоника,
От кастетов, заточек и бит
Социальная педагогика
Словно ангел хранит.
В каждом дауне профессор зарыт,
В раннем возрасте душа словно воск,
Кто сказал, что правке не подлежит
Изуродованный генами мозг?
Даже если твой отец-маргинал
Был в зачатия момент пьяный в дым,
Если ты в спецшколу нашу попал,
Социальный лифт к услугам твоим!
Это вам не в советской колонии,
Здесь не станут творить беззаконие,
Отбивать почки с лёгкими валенком
И к труду принуждать, как Макаренко.
Ни понятий блатных, ни понтов, ни мастей,
Впечатления лишь позитивные,
Расцветают как в сказке таланты детей
И способности альтернативные.
Подсказала здравая логика
Этот правильнейший вариант,
Социальная педагогика –
Гуманизма гарант!
Голубев Николай 23.01.2016 20:32 Заявить о нарушении