Сахалин - Переводчики

Моими клиентами в последние 20 лет были, в основном, компании из США, Великобритании, Канады, Голландии, Швейцарии, Японии, Китая, Черногории и других стран. А потому вопросы общения, языка в моей юридической практике давно уже стали такими же основными, как и правовые, менеджерские вопросы.

Больше того, со временем я даже открыл для себя одну истину. Как бы хорошо ты ни знал чужой язык, а все равно не будешь знать его так же, как знают иностранные коллеги, для которых этот язык родной. Откроешь порой американский, а еще страшнее – японский контракт и ничего не понимаешь в отдельных его местах. Потому что авторы их и мыслят по-другому, и аргументируют по-другому. У них  другой менталитет! И каким бы признанным в мире типовым текстам их документы ни соответствовали, в них обязательно будет что-то такое, что по российским меркам - сущий абсурд…

Иностранные правовые тексты зависят и от того, кто их пишет. Однажды я поинтересовался у коллеги из Сиэтла Билла Робинсона:

- Билл, почему у тебя такие сложные документы? Смотри! Написал, что договор распространяется лишь на оговоренную в нем сделку. Все понятно. Но ты потом на целой странице перечисляешь, на какие другие сделки он не распространяется. Зачем? После чего в конце повторяешь опять, что силу он имеет лишь в отношении этой основной сделки. Смысл? И так ясно, что он не будет иметь силы в отношении других сделок? А вот в этих местах я вообще ничего не понял. О чем речь?

- Э, Анатолий, - важно перебил меня Билл и принялся разъяснять мне что-то про американские судебные прецеденты, где без таких оговорок в договоре кто-то когда-то проиграл какой-то процесс, после чего стал детально объясняет непонятые мною места, да так, что я вообще перестал что-либо понимать…

Помню, слушал тогда его, а сам думал о Джиме Остине, директоре одной из крупнейших в Сиэтле юридических фирм «Karr Tuttle Campbell», которая имела более чем столетнюю историю. Мы тоже дружили с ним и не раз вместе работали. Джим писал свои документы просто и понятно. Так, как пишем их и мы, русские…

Да что там сложные тексты! Порой одна запятая во фразе может изменить до неузнаваемости написанное. Ты читаешь то, что читаешь. А на самом деле все надо понимать наоборот! Я о русских текстах. А если иностранный? Если там запятая?

Есть известная фраза «Казнить нельзя помиловать»? Когда-то исполнитель приговора, получивший эту депешу, оторопел. Где ставить запятую? Если после первого слова, то получалось «Казнить!», а если после второго, то выходило «Помиловать!». И случаи эти не единичны. Однажды, доносит до нас исторический анекдот, Александр III на прошении о помиловании написал «Помиловать нельзя. Сослать в Сибирь», но императрица Мария Федоровна переставила точку в прошении, и получилось «Помиловать. Нельзя сослать в Сибирь»…

Примеров языковой амфиболии, когда от расположения слов или знаков препинания смысл написанного менялся до обратного, не счесть. Даже в художественной литературе. Есть интересный пушкинский пример амфиболии. Как написал Александр Сергеевич? «Брега Арагвы и Куры узрели русские шатры»? Так кто кого узрел? Брега - шатры? Или шатры - брега? Тонкость, однако…

Язык – это язык. И для того, чтобы полностью погрузиться в него, понять весь его смысл, мало знать несколько тысяч иностранных слов и сносно говорить «по-ихнему»…

Это осознание пришло ко мне быстро, а потому под рукой я всегда имел пару хороших переводчиков. Но… работа с ними не проста... Они - люди своеобразные, преисполненные чувством собственного достоинства, а потому не терпящие вмешательства в их работу со стороны специалистов, для которых, собственно, и переводят... Они - люди обидчивые, болезненно воспринимающие малейшую нашу, специалистов, критику... А если это помножить еще и на то, что они не всегда понимают тонкостей юриспруденции, бизнеса, менеджмента, технических вопросов, то... результат может вылиться в очень и очень непростое что-то... Потому я и внимательно слежу, общаясь с иностранцами через переводчиков, за тем, все ли переведено так, как сказал. Потому что они зачастую переводят не то, что произнесено тобою, а лишь смысл сказанного, в то время, как ты, выстраивая фразы, хочешь что-то в них подчеркнуть, выделить, уточнить или наоборот - скрыть или на время припрятать от внимания собеседника… 



Как-то мне, руководившему в 90-х юридической фирмой на Сахалине, пришлось работать с милой женщиной-переводчиком Елизаветой Белоноговой. Она была великолепным, преданным делу человеком и неплохо для того времени - для начала перестройки - знала английский. Но раз за разом в офисе разражалась гроза из-за отчебучиваемых ею штучек...

Помнится одна – с тайваньскими инвесторами, которые хотели открыть в России СП*.

Мы расположились за столом переговоров, обменялись визитками и принялись обсуждать то, что предстояло сделать, как вдруг зазвонил телефон, и я  отошел в сторону, чтобы ответить. А вернувшись, обнаружил, что Лиза оживленно беседует о чем-то с тайваньцами, что по установленным в фирме правилам было недопустимым.

Увидев грозный мой взгляд, она весело успокоила.

- Не переживайте, Анатолий Тимофеевич, это мы так... Спрашивали о Вас, о фирме… Никаких секретов...

Ну, да...

Женщине просто захотелось поговорить... Особенно такой жизнерадостной, как Лиза... Ее бесполезно было подчинить правилам фирмы, правилам переговоров…

- На чем остановились? – перебил ее я.

Лизавета заглянула в блокнот, где записывала то, что переводила.

- Они спрашивали, как будут оцениваться вложенные ими в совместное предприятие морские суда? По их оценке? Или по российской?

Лизу можно было пристрелить, но и на том свете она никогда не перевела бы от первого лица... Она и там пересказала бы так, как сейчас... Но я промолчал, не желая устраивать сцен перед тайваньцами, и ответил.      

- Это будет зависеть от того, уважаемые господа, как вы договоритесь с российским партнером… Если он примет вашу оценку судов, все будет нормально, а если «нет», то вы с ним наймете солидное агентство, которое и произведет независимую оценку вкладываемого в СП…

Лизавета перевела.

Тайваньцы – а их было трое – закивали, после чего один из них спросил у меня что-то о флагах морских судов.

- Они спрашивают... - начала переводить Лиза…

Я остановил ее и, улыбнувшись, чтобы гости не поняли моего раздражения, произнес.

- Я тебе сколько раз говорил, чтобы не переводила от третьего лица?! Уже второй раз "они спрашивают"! Не "они спрашивают", а четко то, что он спросил у меня! – моя улыбка расползлась до ушей, на что гости, не понимая ничего из мною произнесенного, радостно закивали.

Лиза на секунду оторопела, но тут же поправилась.

- Мистер Косенко, надо ли будет менять тайваньские флаги наших судов, которые мы хотим вложить в совместное предприятие? Имеем в виду, на российские флаги?

Я взглянул на нее. 

- Вот так и дальше Лизонька! Ничего от себя! Теперь ответ для них… Вопрос о флагах непростой и вам, господа, придется его специально обсуждать с российским партнером. Дело в том, что «национальность судна» определяется его флагом…

Лизавета перевела.

- Если ы вкладываете суда в СП, то теряете право собственности на них, - продолжил я. - Они станут собственностью совместного предприятия. Российского. Так что сменится как бы и «национальность» имущества. Согласится ли ваш партнер на то, чтобы уже российские, по сути, суда плавали под флагом Тайваня? Непростой вопрос…

Лизавета перевела.

Выслушав это, тайваньцы принялись обсуждать что-то между собой на своем, не помню уже - китайском или тайваньком языке, затем один из них обратился ко мне.

- Мистер Косенко, а не согласились бы Вы – как наш поверенный - вести все наши дела при создании и запуске такого совместного предприятия?

Ради этого мы, собственно, и собрались, а потому я подтвердил, что готов взяться за их  заказ, если оговорим все его детали и сойдемся в вопросе оплаты моих работ.

- А какая у Вас почасовая ставка обслуживания клиентов? – спросил главный тайванец.

Я ответил.

Тайваньцы переглянулись.

Вопрос об оплате работ был кульминационной частью всех переговоров. Можно часами обсуждать обстоятельства дела, но потом споткнуться о цену сервисов и потерять заказ.

- Мы не настолько богаты, - начал первым торг главный тайванец, забыв о том, что стоимость вкладываемых ими в совместное предприятие судов превышала несколько миллионов долларов. – Не могли бы Вы снизить свою ставку?

Я улыбнулся и покачал головой.

- К сожалению, нет. Я загружен заказами тех, кто принимает такую ставку.

Лиза перевела.

Тайваньцы опять переглянулись и принялись опять что-то обсуждать.

- А не могли бы мы договориться о какой-то другой форме расчетов? Например, о твердой  сумме платежа за выполненную работу? 

Я их понимал, но вздохнул и покачал головой.

- Сожалею, нет…

Лиза перевела.

Надо было пояснить свою несговорчивость, и я продолжил.
 
– Дело в том, что я работаю на такой ставке с крупнейшими компаниями мира, такими как  «Шелл», «Эксон», «Амоко», «Иточу», «Марубени»... Почему я должен снижать ставку, заработанную своей практикой?!

Но Лиза почему-то молчала, не переводила.

Я повернулся к ней.

- Лиза? 

- Анатолий Тимофеевич, а я им уже рассказывала это, - ответила откровенная в своей
простоте Лиза.

- Что?

- То, что Вы ведете дела этих компаний…

Я оторопел.

- Зачем? 

Лизавета не сводила с меня невинных своих глаз.

- А что, нельзя было? Когда Вы отходили от стола, я и рассказала про это им…

Я вздохнул.

- Переводи! Потом обсудим…

Лизавета перевела упавшим голосом сказанное мною. 

Тайваньцы минуту посовещались и объявили, что принимают мое условие.




Оставшись один, я вызвал из приемной секретаря и поручил ей собрать всех работников фирмы.

Мы часто проводили внезапные микро-собрания, чтобы обсудить что-то важное, неожиданное.

Через несколько минут три десятка работников фирмы были в сборе.

Я окинул собравшихся взглядом.

- У нас ЧП**…

Все настороженно повернули ко мне лица.

Сидевший рядом со мной юрист Олег Великоредчанин нарушил возникшую паузу.

- Что произошло, Анатолий Тимофеевич?

- А вот что, - ответил я. – Сколько ни вдалбливаем переводчикам, что они могут переводить на переговорах лишь то, что говорим мы, юристы, до них это не доходит! Сегодня шли переговоры с тайваньцами. Вышли на договор об их обслуживании. Уткнулись в вопрос оплаты. Стали торговаться. Я стоял на своем. А когда увидел, что в обоснование наших ставок надо привести какой-то серьезный аргумент, сослался на то, что мы на этих ставках ведем дела крупнейших компаний мира. И перечислил их. Но Лизавета Дмитриевна переводить это не стала. Оказывается, уже все выложила им о нас, когда я отходил на несколько минут от стола... Кто Вас за язык тянул, Елизавета Дмитриевна? – на людях я ко всем обращался  на «вы» и лишь наедине с самыми доверенными лицами, в число которых входила и Лиза, мог перейти на «ты». 

Сидевшая в окружении коллег Лиза вспыхнула.

- А что тут такого, Анатолий Тимофеевич?! Я не соврала! Вы два с половиной года ведете уже дела  «Шелла»! Это же плюс нам!

- Плюс! – перебил ее я. – Но это мое дело, когда объявить о нем! А Ваше дело – перевести то и только то, что я говорю! Я это до конца переговоров держал, чтобы козырнуть при торге! А Вы засветили козырь! Не могли помолчать две минуты, когда я отошел от стола?! Еще раз повторится – уволю! Предупреждаю в последний раз Вас, а в вашем лице остальных переводчиков! Вы – никто на переговорах! Вы просто ретрансляторы – в переводе на другой язык - наших, юристов, фраз! Слово в слово! А не как сегодня! Опять то же самое?!

Я оглядел всех.

- Что ни говорю, она переводит не дословно, а пересказывает общий смысл сказанного!

Сидевшая у стены Светлана Петриченко, еще один наш переводчик, подняла руку.

- Можно, Анатолий Тимофеевич?

Я кивнул.

- Что у Вас?

Светлана - молодая особа, недавно принятая к нам в фирму, гордая штучка со своенравным характером, великолепно знавшая язык, но не обкатанная еще мною в переговорах - встала, бросила неприязненный взгляд на Лизавету. 

- Мы не раз обсуждали уже с Елизаветой Дмитриевной это. И я удивлена, почему из-за нее мы,  переводчики, должны выслушивать такое! Можете поверить, мы переводим все дословно, когда участвуем в переговорах.

Услышав это, Лиза завелась.

- А я что, неправильно перевожу?!

- Неправильно! – перебила ее Светлана. – Вы действительно «пересказываете», а не переводите! А надо не просто слово в слово переводить, а даже интонацию копировать, выдерживать паузы там, где делает их говорящий! А Вы… – она улыбнулась. – Я понимаю, почему это у Вас. Чтобы так переводить, надо свободно владеть языком…

- Да кто ты такая, чтобы учить меня?! – возмутилась Лиза.

Я похлопал ладонью по столу.

- Брейк! Женские разборки оставляем «на потом»… Итак... Больше повторять не буду! Услышу еще раз то, что несете – разгоню!   

Совещание закончилось и не без результата...

Лизавета исправилась. Но я все чаще стал привлекать к переговорам  Светлану, которая знала английский язык лучше.




Прошло время...

Однажды я получил пригласительный билет на презентацию начавшей работать на Сахалине американской компании «Амоко»***, которая тоже стала нашим клиентом.

Билет был на две персоны.

- С кем пойдете, Анатолий Тимофеевич? – спросила передавшая мне пригласительный билет секретарь приемной. – С супругой?

- Почему с супругой? – удивился я. – Не на отдых идем! Презентации – это работа. Там столько нужных людей будет! Знакомиться надо, переговариваться… Светлана пойдет. Передайте ей!

Наконец, день презентации настал, и я, закончив пораньше работу, пригласил к себе переводчицу.

- Светлана, заканчивайте все на сегодня. В семь вечера мы с Вами должны быть на презентации «Амоко». Форма одежды – строгая. Хватит два часа на сборы?

- Конечно, Анатолий Тимофеевич. 

На том и расстались.




В семь вечера я был в банкетном зале «Сахалинского бизнес центра», полном руководителями компаний и разных ведомств. Переговариваясь с ними, я раз за разом поглядывал вокруг, пытаясь отыскать Светлану. И вдруг увидел ее, зашедшую в зал под руку с каким-то молодым человеком. Оставив тех, с кем беседовал, направился к ней.

- Анатолий Тимофеевич, знакомьтесь! Мой муж! – радостно представила она спутника.

Я оторопело окинул их взглядом и пожал руку ее супруга. 

Черти что творилось на этом свете! Сказал ей быть здесь, чтоб вместе работать! А она явилась с мужем! И что теперь делать?! Ее мужа за нами водить?!

- Рад знакомству! – улыбнулся я, обратившись к ее супругу. – Отдыхайте! Но не обессудьте, если время от времени буду забирать вашу Светлану для переговоров!

Парень расплылся в улыбке.

- О чем речь! Дело есть дело…

- Да, - ответил я, скрывая раздражение, и отошел от них.

Вечер прошел скомкано. Я бродил между гостями, общаясь, в основном, с россиянами. Английского я тогда – трижды изучавший немецкий - не знал. А потому к иностранцам не подходил.

Светлана с мужем то появлялась в толпе приглашенных на презентацию гостей, то исчезала куда-то. Впрочем, настроения отдирать ее от супруга уже не было…

Так безрезультатно и закончилось то маленькое, но значимое для меня событие.  Пообщавшись еще какое-то время со знакомыми, я отправился домой.




Утром следующего дня, придя на работу, я обнаружил в своей приемной помощницу Представителя «Амоко» на Сахалине Марину.

- Анатолий Тимофеевич, можно к Вам на минутку?

- Конечно, Марина! Проходите! – ответил я.

Мы прошли в мой кабинет, и я пригласил ее за стол переговоров.

– С чем пожаловали?

Марина улыбнулась.

- Да по поручению шефа… Он просит Вас поговорить с Вашей переводчицей Светланой…

Я удивленно посмотрел на нее. 

- А что стряслось?

Марина вздохнула.

- Она вчера всю презентацию терроризировала его. Раз за разом подходила к нему с мужем своим,  беседовала на всякие темы… Ему ведь надо было с людьми общаться, которых пригласил! А они толпились возле него, дожидаясь, когда закончатся его беседы со Светланы…

- Какие беседы?

- Да ерунда всякая, Анатолий Тимофеевич! О том, где она училась, что слышала об Америке, какой у нее хороший, как специалист, муж… Вы же знаете, шефа нашего, он человек деликатный, а потому не мог грубо осадить ее. Но сегодня просил провести с ней разъяснительную работу… Так нельзя…

Я слушал все это, не веря своим ушам. 

- Ужас какой!

Она засмеялась.

- Да… А в конце презентации она вообще подошла к нему и стала проситься на работу…

- Какую работу?!

- Ну, к нам… Мол, она великолепно знает язык, и хотела бы, если есть такая возможность, работать в нашей компании…

Потолок кабинета просел, потом вернулся на свое место…

Мы с Мариной были давними знакомыми, а потому я не боялся быть с нею откровенным.

- Марина, передайте шефу мои извинения. И объясните, что мы тут серьезные ребята и никакого отношения к выходке этой молодой особы не имеет. А мы меры примем! И самые жесткие!

- Не надо никаких наказаний! Пожалуйста, - всполошилась девушка. – Просто поговорите с ней, чтоб голову на плечах имела…

Я вздохнул.

- Марина… Мы разберемся…

Проводив ее, я распорядился собрать всех у меня.




Народ собрался в течение нескольких минут.

Все настороженно ждали, что я сообщу в очередной раз.

Я оглядел я собравшихся.

– Снова ЧП у нас…  Светлана, объясните, пожалуйста, нам, почему вчера пришли на презентацию с мужем?

Не ожидавшая такого оборота переводчица, удивленно пожала плечами.

- А что тут такого? В рабочее время на рабочем месте я без мужа. А это банкет был… Почему я и  туда должна идти одна?! Мы всегда на такие мероприятия ходим вместе…

- Встаньте, когда с Вами говорят! – остановил я ее.

Собравшиеся переглянулись.

Светлана встала и с вызовом посмотрела на меня.

Я выдержал паузу.

- Продолжайте…    

Она обиженно пожала плечами.

- Я все сказала…

- Тогда я скажу. И не столько для Вас, сколько для остальных, чтобы учились на ваших ошибках… Во-первых, - презентация фирмы - не банкет... Это первая ваша ошибка... Во-вторых, - пригласительный билет был на две персоны, а не три. И Вы должны были подумать о том, что, явившись с мужем, ставите нашу фирму в смешное положение. Не удивлюсь, если в офисе «Амоко» обратили на это внимание. Это вторая ваша ошибка… В-третьих, - придя туда с ним, Вы лишили меня возможности знакомиться и вести переговоры с иностранцами, которые нам нужны как клиенты... Это третья ваша ошибка…

- Почему?! Я готова была помогать Вам! Но Вы обиделись, я же видела, и перестали обращать на меня внимание!

Я посмотрел на нее: она не понимала, о чем шла речь…

- Четвертая ваша ошибка в том, что не я должен был там обращать внимание на Вас, а Вы должны были быть при мне... И последнее… Почему Вы вчера неоднократно подходили к Представителю «Амоко» без меня?!

Она замешкалась.

- Ну, просто… поговорить…

- О чем?

Народ зашевелился…

- Ну… - она не могла понять, что ответить.

- Так о чем, Света? – повторил вопрос я.

Она раздраженно пожала плечами.

- Спросила, как ему Сахалин, как Россия?

- А еще? – настойчиво загонял я ее в угол.

- Поговорили об Америке…

- Вы там были? – удивленно посмотрел на нее я.

- Нет…

- А что тогда Вы могли рассказать ему о ней? Американцу?

- Да ничего! Просто поговорили об американских писателях, которых я читала… Об американском кино…

- Ааа… - изобразил понимание я. – Презентация одной из крупнейших в мире нефтяных фирм была организована как раз для того, чтобы ее представитель обсуждал с Вами американское кино?!

Сразу несколько сидевших прыснули…

- Ну, а еще о чем Вы говорили с ним? – поинтересовался я.

Светлана смотрела на меня уже с нескрываемой неприязнью.

Ответил таким же взглядом ей и я.

- Светлана, а как Вы могли – переводчик приглашенного на это мероприятие руководителя – не просто раз за разом отвлекать главу презентуемой фирмы от запланированных им дел, а еще и навязывать ему себя?!

- То есть? – испуганно подала голос она.

- Вы просились к ним на работу? – проговорил я.

Светлана отвела от меня взгляд.

- Повторяю вопрос… Вы просились к нему на работу? .

- Да… - резко провернулась ко мне она. - А что тут такого?!

Все сидевшие за столом переговоров юристы как по команде подняли головы.

- Анатолий Тимофеевич, это что за чушь?! Так и было?! – подала голос одна из ведущих юристов фирмы Татьяна Бабакова.

Я остановил ее жестом.

- Светлана! Вы понимаете, что дальше работать у нас не можете?

Мы посмотрели друг на друга.

- Это Ваш последний рабочий день здесь. Мы Вам его оплатим. А потому прошу сейчас же покинуть офис и больше в него не возвращаться! 

Все – кроме Лизаветы - удивленно посмотрели на меня. Лиза же смотрела на меня восторженными глазами. Она была счастлива…

Светлана резко отодвинула стоявший перед нею стул и вышла из кабинета…




Распустив людей, я пригласил к себе своего помощника Алексея Якомаскина.

- Леша. Подготовь письмо в «Амоко», что Светлана у нас больше не работает и не вправе представлять нашу фирму в контактах с другими организациями.

- Зачем? – удивился он.

- А это покажет им, что мы - серьезная фирма. И раз сообщаем, что домогавшийся их работник уволен, значит – было за что. Как я могу еще дать им сигнал, что мы не шарашка?!

Он улыбнулся.

- Хотите мое мнение?

Я кивнул.

- Все правильно… Но держитесь за Лизу… Хоть она и простой учительницей английского была, и язык не очень знает, зато не продаст… А английский… - он улыбнулся, - Да поймут ее иностранцы все равно… Куда им деваться! Им Сахалин нужен, а не переводчики…

___

      * СП - совместное предприятие
      ** ЧП – чрезвычайное происшествие
      *** В настоящее время компания «Amoco» (American Oil Company) слилась с компанией «BP» (British Petroleum) в третью по величине нефтяную компанию мира «BP Amoco»