Шестьдесят восьмой

- Это просто, если не усложнять. На тебя может повлиять всё, что регистрируется перцептивным аппаратом, и наоборот: факторы, выпадающие из перцептивного поля, не ассимилируются и, оставаясь недоступными непосредственному опыту, могут лишь допускаться имплицитно либо эксплицитно как некий когнитивный фантом, однако...
- А если всё-таки не усложнять.
- Вот именно. Я же говорю, это просто. Ты пойми, взаимообусловленность, я бы даже сказал резонансно-когерентная сорефлективность экстра- и интро...
Не заметив выбоины в асфальте, Серж запнулся, и чуть было не разбил коленки.
- Ну вот, Серж, никакой перцепции этой выбоины у тебя не произошло, но ты едва не загремел.
- Не было бы перцепции, не было бы твоего "едва". Ты путаешь перцепцию и осознавание. Вот ты осознаёшь наличие радиации, когда тебя флюорографируют, а? А перцепция есть - иначе плёнка равномерно засвечивалась бы и...
- Постой-ка, нам красный. Дождёмся зелёного.
Я потянул Сержа за рукав, но он нёсся вперёд, будто опасаясь не поспеть за стремительным бегом собственных мыслей.
Слева машин не было. Мой взгляд скользнул по затылку удаляющегося от меня Сержа, для которого в данный момент не существовало ни светофоров, ни машин. Я повернул голову направо и попытался прикинуть, можно ли уже сейчас переходить дорогу, или показавшееся метрах в ста от нас такси всё-таки успеет, не снижая скорости, проскочить перекрёсток. Нет, не успеет. Можно переходить.
- А знаешь что, Серж...
Но Сержа нигде не было. Ни на дороге, ни на той стороне. Нигде. Только ветер гнал по асфальту пыль и мелкий мусор. Никаких следов Сержа. Светофоры по обеим сторонам пешеходного перехода переключлись на зелёный сигнал, и резко затормозившее такси чуть было не выехало на зебру, которую Серж ну никак не мог преодолеть за ту пару секунд, когда я отвлёкся.
Но Сержа действительно нигде не было.

- Который это по счёту сегодня, капитан?
- Шестьдесят восьмой, полковник.
- А с начала эксперимента?
- Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой. Будем прекращать эксперимент?
Полковник криво и плотоядно ухмыльнулся.
- Будем. Теперь это не эксперимент. Отныне это обыденность, повседневная практика.
- У нас осталось много не оборудованных аннигиляторами переходов.
- Оборудуем. И месяца не пройдёт. Кстати, что со статистикой ДТП за последнюю неделю?
- Ни одного происшествия по вине пешеходов, полковник. Мы их всех отучим...
- Отучим? Нет, не для этого мы ставили эти аннигиляторы. Не отучать надо, а уничтожать. Смотри, капитан, невинная на взгляд непосвящённого человека конструкция: торчат из земли какие-то трубы, словно недоделанное ограждение, тогда как на самом деле...
- А, кстати, что на самом деле? Как подумаю, сколько мы народу ухлопали этими штуковинами, не по себе становится.
- Расслабься, капитан, народу мы ухлопали прилично, но при этом - ни одного убийства.
- Как это?
- Слова "большой адронный коллайдер" тебе о чём-нибудь говорят?
- Да все уши прожужжали по телеку: ускоритель, ускоритель.
- Кому ускоритель, а кому... машина времени. Понимаешь, эти ребята научились пускать время вспять. А наши конструкции на перекрёстках - это как бы щупальца коллайдера. Стоит только кому-то ступить на проезжую часть, пока горит красный, и эта штука в одно мгновение отматывает время для этого пешехода назад до самого его зачатия. Человека как бы и вовсе никогда не бывало. Так что никакого убийства, капитан. Аннигиляция.
- Больно, поди?
- Не смеши меня, капитан. Вот ты чувствуешь время?
- Как это?
- Ну, если молотком по пальцу, почувствуешь?
- А то.
- А время?
- Время - нет, пожалуй.
- В том-то и дело, капитан. Время не воспринимается. Оно есть, оно течёт, оно на нас влияет, но... как говорят в науке, перцепции времени нет.
- Чего-чего нет? Какого перца?
- Ну, не воспринимаешь ты его, не ощущаешь. Поэтому нет разницы на уровне ощущений куда течёт время - вперёд или назад. Одним словом, не больно.
- Идеальное оружие.
- Ты прав, капитан. Так что смотри, переходи дорогу только на зелёный сигнал светофора.