Разорванные нити 4 глава. 6

1977 год февраль         
После короткого разговора с Чарыгой, Арбенин немного успокоился. Он понимал, что в Москве его по головке не погладят, за то, что он не смог противостоять убийце Мелвила, однако дневник и вещество теперь у него. Хотя, о последнем, Дмитрий не сообщил Чарыге, что-то не давало ему сказать об этом, может то, что вещество обладает неизвестной, почти волшебной силой. Позже он облегченно вздыхал, радуясь, что вещество осталось при нем, и будет средством спасения, а не убийства.
Торнбери все сделал для того, чтобы Арбенин спокойно вылетел из Лондона и ни кто не смог его узнать. Для этого, он пригласил своего гримера и буквально, через полчаса, Арбенин сам не смог себя узнать. Перед ним был мужчина весьма преклонных лет, морщины избороздили обвисшую кожу на щеках, над верхней губой красовалась круглая бородавка, а в завершении, это было самым трудным, с помощью цветных линз карие глаза Дмитрия приобрели желто-зеленый цвет. Потом мастер принялся за татуировку на предплечье, которая могла раскрыть глаза знающим Сэма Донована, искусно загримировав ее, он сообщил, что в течение недели, этот грим не смоется даже растворителем.
- Вот твои новые документы, ты теперь,- Фил посмотрел на фотографию в паспорте,- Закори Уинстоун. Хм, похож,- он посмотрел на Арбенина,- родная мать не догадается.
- Когда самолет?- спросил Дмитрий.
- Завтра утром,- ответил Филипп,- что, может немного виски?
-Извини, но мне это виски уже вот где,- Арбенин постучал ребром ладони по  своей шее,- разве только немного коньяку. Завтра, поздним вечером, буду в Москве, даже не верится.
- То-то жена обрадуется...
- Да,- расплылся в довольной улыбке Дмитрий,- совсем забыл, у меня же сын родился!
- И как ты все успеваешь?- подозрительно улыбнулся Торнбери, на что Арбенин заверил его, что прошлой весной почти целый месяц пробыл дома.
- А почему я этого не помню?
- А зачем тебе это, у тебя что, своих проблем мало, помнить, кто и когда приезжает и уезжает,- улыбнулся Арбенин. Торнбери, покачав головой, отвернулся.
- Я ни как не могу привыкнуть к твоему новому лицу. Голос твой, а как посмотрю на тебя, оторопь берет, древний старикашка. Ни дать не взять этот мистер Уинстоун,- Фил ткнул пальцем в фотографию  паспорта.
- А ни кто не заметит, что это грим?- озабочено, спросил Арбенин,- ведь они должны сейчас прочесывать все аэропорты, и могут догадываться, что я приму меры для свободного вылета из страны.
- Мы знаем, по этому и пригласили настоящего мастера,- гример, улыбнувшись, кивнул, посмотрев своими выцветшими глазами на Торнбери.- Он ни чего не слышит и в этом вся прелесть, но мистер Гудиллоу прекрасно читает по губам.
- О-о, этому нужно долго учиться,- протянул Арбенин,- у меня не сразу получалось, когда я попал к Чарыге.
- Но если ты попал к  Алексею Викторовичу, ты должен был пройти курс в два раза быстрее,- я хорошо знаю его, мы учились вместе в Москве, где и познакомились.
- Ты учился в Москве?- удивился Арбенин.
- В университете дружбы народов Патриса Лумумбы, - улыбнулся в ответ Филипп и продолжил свой рассказ о том, как он, после не удачных попыток попасть в университеты Великобритании, чудом сумел оказаться в Москве, где  сумел поступить в университет и с благоговением вспоминал теперь свои студенческие годы.- Ну вот, с гримом покончено, теперь можно немного развеяться и пропустить пару стаканчиков в пабе дядюшки Рельса. Отметим рождение сына, да, кстати, как назвала его жена?
- Сергей.
- Хорошее имя.
Арбенин попытался возразить, что это опасно, на что Фил покачал головой.
- Ищут тебя, а не древнего старика в старомодном стариковском пальто и шляпе тридцатых годов.
- А если у них собаки, собаку гримом не проведешь.
- Где, в пабе Рельса? Не смеши меня, Дима, это уж слишком.
Усмехнувшись, Арбенин, поднялся навстречу Торнбери и, взяв из его рук потертый плащ грязно бежевого цвета, набросил его на себя.
Тогда он и думать не мог, что дома, в Москве, его ни кто, ни ждет,  и что кроме работы у него ни чего не останется, а пришедшая любовь, принесет ему в последствии, много боли.
 В пабе они выпили пива, заказали себе превосходный ужин, но все время, Арбенин был на чеку. Он старался не выпускать из виду дверь, в которую то и дело заходили и выходили посетители. Ни чего подозрительного, на какое-то мгновение он немного успокоился. Просидели они до позднего вечера, и когда пришло, время уходить, в паб зашел мужчина с собакой. Это был человек похожий на полицейского, Арбенин сам не понимал, почему ему это показалось. Что-то чувствовалось в его профессиональном взгляде. Собака - немецкая овчарка, шла с ним рядом. Незнакомец, подойдя к стойке бара, бросил взгляд на подвыпившего  Торнбери, который, икнув, отправил в рот кусок сосиски.
- Не нравится мне этот тип,- процедил сквозь зубы Арбенин,- что я тебе говорил, кто знает, зачем он здесь, да еще с собакой.
- А что, человек не может прийти в паб с собакой?- спросил Фил и ворчливо добавив,- ладно-ладно,- начал вымазывать куском хлеба мясной соус из тарелки. Поднявшись и расплатившись, они направились к выходу, когда собака резко метнувшись к Торнбери, попыталась хапнуть  его за край пальто.
- Ну-ну, попридержи пса!- рявкнул Филипп. Собака огласила паб злобным лаем. Дядюшка Рельс крикнул из-за стойки, чтобы незнакомец надел на свою зверюгу намордник, и не пугал его клиентов, если хочет провести здесь время.
- И вообще,- добавил  хозяин паба,- я скоро буду закрываться, по этому, урезонь пса и заказывай по быстрее...
  Арбенин чувствовал, как сердце начинает, бешено колотиться, предчувствуя недоброе. Настороженно проводив его взглядом, собака посмотрела на хозяина и недовольно зарычав, легла, опустив морду на большие передние лапы. Пронесло, подумал про себя Дмитрий, и, выйдя из паба, направился вслед за Филом.
- Садись за руль, а то я немного перебрал,- попросил Торнбери, усаживаясь на заднее сидение, - ты как, все нормально?
- Почти, если не считать, эту невоспитанную псину. Признаюсь честно, она меня здорово напугала.
Повернув к себе на Рокингхем стрит, Арбенин немного занервничал, за ними неустанно двигался автомобиль, который шел, не отрываясь от самого паба.
- Послушай,  Филипп, мое чутье меня не обмануло, этот с собакой  нами явно заинтересовался, за нами движется машина, и боюсь, дело кончится...
- Спокойно, мистер Уинстоун,- усмехнулся Торнбери, вытаскивая из кобуры пистолет с глушителем,- все будет тихо.
Арбенин удивился, видя разительную перемену, произошедшую с его связным. Весь хмель куда-то улетучился, теперь он узнавал расчетливого Торнбери с холодным и ясным рассудком. Не доезжая до дома Филиппа, он попросил Дмитрия остановить автомобиль. Преследующая машина то же остановилась в нескольких десятках метров, а потом, резко рванувшись, понеслась вперед. Арбенин успел заметить, как из окон высунулись двое с оружием, которое не обещало ни чего хорошего. Быстро опустив стекло, Торнбери опередив их, выстрелил, и с первого раза ликвидировал одного из противников. Второй открыл огонь и на разведчиков посыпались осколки разбитого под пулями стекла. Торнбери вскрикнул и, выругавшись, выстрелил еще раз. Дмитрий выстрелил навскидку  и нажал на педаль газа. Было поздно, машина незнакомых противников, врезалась в их водительскую дверь, отбросив автомобиль к обочине. Распахнув дверь, Торнбери выскользнул на дорогу, Арбенин, отстреливаясь, выскочил следом. Внезапно выстрелы стихли, и Филипп упал, цепляясь за ветки кустарника на   траву.
- Фил!- Арбенин подбежал к упавшему товарищу и, приподняв его, увидел, что у него вся грудь в крови,- что... как ты, Фил?! 
- Надо уходить,- прохрипел Торнбери,- пока ни кто... кхр - ха,- он сплюнул на асфальт.
Быстро оглядевшись, Дмитрий увидел, как в ближайших домах, в окнах начал загораться свет, а где-то  совсем недалеко послышался вой полицейской сирены. Приподняв товарища, он помог ему встать на ноги и кое-как ковыляя, они проскользнули в знакомый проулок. Добравшись до дома, Арбенин открыл замок и, втащив обессилившего Торнбери, захлопнул за собой дверь.
Стало тихо и Дмитрий, скинув плащ, посмотрел в окно, не включая свет. Отсюда было хорошо видно место перестрелки, и он видел, как подъехавшие машины полиции, словно пчелиный рой облепили место происшествия.
- Дима, там на моих ключах... был брелочек, кха...- прохрипел Филипп, казалось, ему становилось хуже.- Посвети... в верхнем ящике стола... да, там... есть точно такой же брелок...
- Вот этот?- спросил Арбенин, вынув брелочек, похожий на веселого колобка, вместо глаз которого были две кнопки, красная и зеленая.- Что это Филипп?
- Вопросы потом... кхе... кха... нажми на зеленую, направь в сторону моей машины.
Не успел Арбенин произвести требуемую манипуляцию, как на повороте на Рокингхем стрит прогремел взрыв.
- Черт побери, Фил, там же были... люди!
- Так надо, дружище, так надо, теперь... набери номер... 200-50-07... сообщи наш адрес и скажи, ситуация выходит из-под контроля, и... жди дальнейших указаний.
- Как ты, я не заметил, куда тебя ранили, Фил, что я могу для тебя сделать?
- Позвони,- спокойно, заметно скрывая нетерпение, произнес Торнбери,- если ты хочешь, чтобы ...- он снова закашлялся и Дмитрий, не долго думая, набрал известный номер.
Через несколько минут, в дверь постучали.
- Пароль - Самая темная эпоха – сегодняшняя, - тихо сказал Торнбери.
Подойдя к двери, Дмитрий открыл ее после того, как убедился, что пароль верен.  В комнату вошли двое неизвестных, ни чего не говоря, они направились в комнату, отодвинув Арбенина. Склонившись над Торнбери, один из них покачал головой и, подняв его, они направились к выходу.
- Куда вы?- Арбенин не понимал что происходит. И не знал, что ему теперь делать.
-Завтра у вас самолет в Москву, не опаздывайте, за вами заедут,- сказал один из незнакомцев,- о Торнбери мы позаботимся.
Больше не сказав ни слова, они вынесли бесчувственного Филиппа, оставив Арбенина наедине со своими мрачными мыслями о случившимся и завтрашнем отлете в Москву. Он вспомнил слова Савченко, когда первый раз появился в Управлении на Лубянке о том, как погиб их специалист. Он вез секретные документы и самолет, в котором он летел, разбился.
Надеюсь, меня не постигнет его участь, вздохнул Дмитрий. В комнате по прежнему было темно, и он все еще опасался включать свет. Посмотрев в окно, в сторону пылающего автомобиля, окруженного пожарными машинами, Арбенин понял, что не заснет этой ночью. Страх, что вся операция висит на волоске, не давал ему расслабиться. Это он мог позволить себе только  когда вернется в Москву.  Полицейские разъехались и разошлись зеваки, на улице стало  тихо. Арбенин лег на кровать и долго смотрел в потолок. Сон не шел, да он и не пытался заснуть, ночь тянулась бесконечно долго, а под утро, Арбенин чувствовал себя сильно усталым, и понял, что ему не придется играть немощного старика, в образе которого он находился. Как только стало светать, он медленно поднялся с постели и, направившись на кухню, включил кофеварку. Выпив кофе и позавтракав вареным яйцом и тостом с сыром, он посмотрел на часы. Было пора, и только он подумал об этом, как в двери повернулся ключ и в комнате появились вечерние гости.
- Доброе утро. Проверьте, все необходимое при вас? Нам пора,- кивком они попросили следовать его за ними.
 - Да,- Дмитрий, осмотрев комнату, только сейчас  увидел, что на диване, где лежал Торнбери, еще не высохло большое кровавое пятно. Взяв сумку с вещами, он проверил на месте ли дневник Мелвила. Вещество он положил в металлическую коробочку по виду фляги для виски, которую положил во внутренний карман пиджака. Фляжка была так хитро устроена, что когда ее открывали, из нее действительно лилось виски, и ни кто не мог бы заподозрить неладное.
Внутри все было в таком напряжении, что Арбенин ни чего не чувствовал, единственным его желанием было поскорее сесть на самолет и убраться из страны, где каждую минуту его жизнь балансировала на тонком лезвии бритвы. Он с болью вспомнил Мелвила и ту молодую красивую женщину-убийцу. Встреть ее на улице, он никогда бы не подумал, что она способна на подобное. У нее была внешность скорее актрисы Голливудских фильмов, чем агента  спецслужб. Стоп. У нее чисто американский тип лица, подумал вдруг Арбенин, жаль, что нельзя все это проверить, но Чарыга должен знать о его предположениях. Полиция ищет его под именем Сэма Донована, спецслужбы же, как советского разведчика Дмитрия Арбенина, от этих мыслей, его передернуло и он, посмотрев, все ли взял в последний, так сказать, путь, направился к машине. Незнакомцы, казалось, были на одно лицо, с одинаковыми короткими стрижками темных волос, в безликих серых плащах, словно выпущенные с одного конвейера.   Арбенин сев на заднее сидение, задумчивым взглядом провожал дом Торнбери
 - Да, как там Филипп, с ним, надеюсь... все в порядке?
- Мы не имеем полномочий, докладывать о состоянии Торнбери, одно скажу,- посмотрев на своего товарища, он продолжил,- Филипп жив, больше нам ни чего не известно.
Всю дорогу до аэропорта они молчали, Арбенин понял, что лишних вопросов его попутчики не любят и когда они остановились, Дмитрий вздохнул с облегчением. Выйдя из машины, Арбенин направился в здание аэропорта, и чувствовал их незримое присутствие.  Арбенин понимал, что в случае непредвиденной ситуации, те без промедления откроют огонь. Но  все прошло спокойно, его ни кто не узнал и, минуя все препятствия, Дмитрий, наконец, смог спокойно вздохнуть. Одно ему не давало покоя, так это воспоминания о падении самолета в Ла-Манш и гибели разведчика, на место которого он был отправлен в Лондон.
Когда самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы, Дмитрий почувствовал легкое головокружение. С одной стороны он мог вздохнуть спокойно, его преследователи остались там, на туманном Альбионе. Однако что его ждало в Москве? Этот вопрос не давал ему покоя до последнего дня и теперь, когда он вез вещество в свою страну, Арбенин стоял на перепутье. Он знал, что оно так многим сможет помочь, но боялся, что его могут применить  совсем в других целях. Дмитрий понимал, что должен все сделать как нужно, по правилам, но что-то останавливало его. Может то, что сам Мелвил боялся рассказать о веществе агентам Ми-6, на которых работал все эти годы. Эта мысль не давала ему покоя.  Противоречия и сомнения мучили его до самой Москвы.
http://www.proza.ru/2011/05/17/529