Ненужная покупка

Притча

Раздался звонок. Полина Дмитриевна открыла дверь. На пороге стояла женщина лет тридцати пяти, невысокая, плотная, с тёмно-карими живыми глазами, одетая в длинную тёмную юбку, кожаную куртку и пуховый платок.
Не дожидаясь приглашения войти, незнакомка  перенесла ногу через порог.

– Что вам угодно? – спросила Полина Дмитриевна.

Вместо ответа женщина сделала ещё несколько шажков и, просочившись в квартиру, достала из баула кожаные на меху домашние тапочки и протянула их Полине Дмитриевне.

– Последние, задаром отдам!

– Мне они не нужны, – сказала Полина Дмитриевна и потянулась к двери, чтобы открыть её и выпроводить торговку. Однако сделать этого не удалось: женщина стояла так, что к двери было не подступиться. Одной рукой она засовывала назад в баул тапочки, а другой вытягивала из него куртку.

В это время в прихожую вышел Павел Петрович, муж Полины Дмитриевны. Торговка обрадовалась ему, как родному.

– Дедушке куртка! Тёпленькая, на меху! – затараторила она, весело поблёскивая глазами и ласково улыбаясь. – А кожа какая, кожа! Мягкая! И дёшево! Всего за пятьсот пятьдесят тысяч!

– Да, не нужна ему куртка, – сказала Полина Петровна. – У него есть.

– Так кожаная же!

– У него тоже кожаная.

– Ну, хоть померяет пусть! – взмолилась торговка. – Вы такие люди хорошие, такие хорошие! Сразу видно, добрые! Мне так хочется вам помочь! На рынке знаете, сколько эти куртки стоят! Миллион!

– Так и продавали бы на рынке.

– У вас ОМОН. Разложила куртки, сразу подошли. Забрать хотели, еле уговорила. Я ж с Украины. Бумаг у меня на торговлю у вас нет. Поэтому продаю по квартирам. Да вы померяйте, – обратилась она к Павлу Петровичу.

– Мне не нужна куртка.

– Ну что вам стоит. Только померяйте, – не отставала торговка.

Павлу Петровичу неловко было огорчать женщину отказом. Он надел куртку. Она была велика, но это не помешало торговке воскликнуть:

– Прямо для вас!

– Да нет, что вы, – сказала Полина Дмитриевна, – куртка велика.

– Свитерок пододенет.

– Нет,  забирайте куртку и уходите.

– Ну, пожалуйста! Я цену сброшу! Берите за пятьсот!

– Нет.

– За четыреста!

– Я же сказала, нам не нужна куртка.

Торговка блеснула глазами и перешла на полушёпот:

 – На восьмом этаже в 405 квартире восемь штук взяли по восемьсот рублей. Сказали, попридержат, а потом продадут дороже, а то говорят, денежки раз – и опять обесценятся.
 
Полина Дмитриевна и Павел Петрович переглянулись. Три дня назад рубль «усох» по отношению к доллару на тридцать процентов, и никто не знает, как он упадёт завтра.

– У нас и четырёхсот не наберётся, – пробормотала Полина Дмитриевна.

– Ладно, вы такие хорошие, я ещё уступлю, – сказала торговка. – Надо же выручать друг друга. Только вы, смотрите, не проговоритесь соседям, что я вам так продала. Ну, сами понимаете, неудобно… я ведь ещё приеду. Да, вам обувь нужна?

– Нужна, – сказала Полина Дмитриевна. – Мне полусапожки нужны зимние.

– Привезу. А куртку-то вы берите, берите… Потом спасибо скажете…

– Не знаю, что делать, – пенсия ещё далеко, купим куртку – жить будет не на что. Да и продавать мы не умеем.

– Научитесь. А не продадите, я у вас куртку назад за пятьсот тысяч заберу.

– Обещаете?

– Да! – осенила себя крестом торговка. –  Через месяц обувь привезу и заберу. Я же её дороже потом продам, коль вы не хотите…

– Павел, может, возьмём? – робко спросила Полина Дмитриевна.

– Как хочешь, – пожал плечами Павел Петрович.

Торговка ещё минут пять поработала со старичками, те и купили у неё куртку.

Прошёл месяц, торговка не появилась. Полина Дмитриевна решила дать объявление в газету о продаже куртки. Для того чтобы не прогадать в цене, поехала на вещевой рынок. Там таких курток было полным полно. Стоили они от двухсот пятидесяти до трёхсот тысяч рублей.

– Почему так дёшево? – спросила Полина Дмитриевна у продавщицы.

– Потому что мех и кожа не натуральные, – услыхала она в ответ.

***

Прошел год. Полина Дмитриевна и Павел Петрович куртку так и не продали. Доставая какие-нибудь вещи с антресоли, Полина Дмитриевна натыкается на неё и непременно говорит: «Это памятник нашему неумению говорить «нет»», а Павел Петрович про себя добавляет: «И жадности тоже».

–