Лапка

                (Памяти Василия Мажея)
      Деревня наша ЛИПСК в 150 дворов затерялась среди лесов и болот Березинского заповедника на берегах реки Березины. Место она облюбовала завидное: небольшая возвышенность около двух километров с запада на восток и около полутора километра  с юга на север. С запада и с востока эту возвышенность омывают две речушки с прозрачной ключевой водой. Через километр к югу от деревни речушки сходятся и общим потоком весело и дружно бегут через заболоченный лес к спокойной Березине, чтобы приобщить к ней свои, водой накопленные, силы. Это излюбленные места выдр, куниц и бобров, привольно чувствуют себя тут и пернатые. Лес подходил к самой деревне. Среди огромного лесного массива, местами покрытого топкими болотами, участками  площадью по несколько десятков гектар радовали душу колхозные поля. Во время Великой Отечественной войны места эти являлись частью партизанского края: в пятнадцати километрах от деревни находился партизанский
аэродром, куда по ночам из-за линии фронта c военными грузами прибывали самолёты,
которыми на Большую Землю вывозили отсюда тяжело раненных партизан. Деревню немцы сожгли. Осталась одна хата,  в неё попала бомба. Пробив крышу и потолок, она через пол врезалась в землю, но не взорвалась. Партизаны обезвредили бомбу. Тол из неё пошёл для изготовления мин. Жители деревни жили в лесу, где в качестве жилья использовали различные сооружения: от землянок до шалашей. Они часто наведовались в деревню, возделывая там огороды. Сады, когда-то украшавшие каждый приусадебный участок деревни, были вырублены для того, чтобы они не могли служить ориентиром для немецкой авиации.
       После освобождения наших мест от фашистов жители вернулись в деревню. Для жилья ими были сооружены землянки, которые представляли собой сруб высотой 1,5- 2,0 метра, роль потолка и крыши выполнял накат из брёвен, покрытый корой, снятой со стволов елей; сверху насыпался слой земли. Внутри землянок сооружались полати для сна, скамейки и печка. Пол в землянках был земляным. Тяжёлое это было время. Все заботы по обустройству хозяйства, в том числе и колхозного, легли на плечи женщин и подростков. Мужчин в деревне не было. Не было ни лошадей, ни инвентаря, ни, тем более, машин. Землю копали лопатами, в плуг впрягались, порой, полуголодные женщины. Не хватало посевного материала и удобрений. Через некоторое время из госпиталей стали возвращаться мужчины-инвалиды, прошедшие горнила военных дорог. Вернулся домой и Василий Мажей с изуродованной кистью правой руки и имеющий множество  других ранений, горевший в танке на Курской дуге. Интересным человеком был Василий. Вокруг него всегда было много народу, в том числе и подростков, слушали его захватывающие душу рассказы. Он был глубоко убеждён в том, что только советскому народу с его любовью к Родине, с его преданностью ей, с его бескорыстной взаимовыручкой под силу было сломать хребет фашистскому зверю и верил он, что, если понадобиться, наши люди, поднимая и поддерживая друг друга, доберутся даже до луны. Его убеждённость поднимала настроение людей, укрепляла уверенность их в успехах завтрашнего дня.
        Изуродованная кисть руки Василия была похожей на лапку гуся и потому жители деревни с чьей-то лёгкой руки стали называть его «Лапка». Это прозвище закрепилось за ним до его кончины.
        Вскоре Василия избрали председателем колхоза. Забот у председателя было много. Кроме полевых работ, перед тружениками села была поставлена задача: обеспечить жителей  жильём (хатами). Каждому, кто намеривался строить жильё, государство выдавало ссуду в размере 5000 рублей. В помощь селу из предприятий городов направлялись
мужчины для вывоза брёвен из леса и рубки из него срубов для хат.
        Ответственность за эти работы  лежала на председателе колхоза. Строительство шло темпами, на зависть всякому! Каждый был заинтересован в нём. Строили дома для всех. Девиз председателя: «Пока не переселим людей из землянок, себе хату делать не буду». Люди соскучились по работе под мирным небом. Всюду, на строительстве и на полях, царил трудовой подъём. А из репродукторов над деревней полные радости и надежд летели близкие сердцу слова  известной песни:

              Майскими короткими ночами,
              Отгремев, закончились бои.
              Где же вы теперь, друзья-однополчане,
              Боевые спутники мои?
       
              Я хожу в хороший час заката
              У сосновых новеньких ворот.
              Может, к нам сюда знакомого солдата      
              Ветерок попутный занесёт.

Щемит сердце, и уж совсем по-доброму, по-свойски:

              Мы тебе колхозом дом построим,
              Чтобы было видно по всему:
              Здесь живёт семья российского героя,
              Грудью защищавшего страну…

        Люди были счастливы. Мы, подростки, помогали взрослым, как могли: сооружали палисадники, строили заборы. Настроение людей было превосходное. Следует отметить, что погашение ссуды, полученной на строительство, государство взяло на себя. Хорошему нередко сопутствуют трагедии. Не обошла она стороной и нашу деревню. Не болея, скончался Лапка. Колхоз находился в трауре. Большие дела были начаты председателем, но злой рок свершил своё чёрное дело. Видно, много сил и здоровья отняли у Василия контузии и ранения. Остались у председателя жена, сын Миша шестнадцати лет и дочь Галя, на два года моложе.   
        Многие селяне уже жили в построенных хатах. Семья Лапки оставалась в рядах тех, которые ещё продолжали ютиться в землянках. Правлением колхоза было решено: построить для  Лапковых хату под ключ. И построили! «Да, были люди в наше время!»
        В нашей деревне после войны было  много подростков  и часть из них самостоятельно или по комсомольским путёвкам уезжали на восстановление разрушенного войной города Минска и его предприятий (автозавод, тракторный, вело и радио заводы), Часть из этих ребят после окончания ремесленных училищ была направлена в Ленинград, где проживает и работает до сих пор.
        Бывает, что корреспонденты, выступая по радио и телевидению, ругают колхозы и несут хвалу Н.Хрущеву за то, что он осчастливил колхозников – принял решение на выдачу  им паспортов. Таким хочу сказать следующее. В колхозах в то время не требовались паспорта. Режим прописки в деревне был простым, выехать из деревни труда не составляло: бралась из сельского совета справка о том, что ты являешься жителем такой-то местности, по этой справке выдавали паспорт там, куда приходил устраиваться на работу. Поэтому и разбежалась сельская молодёжь по городам. Это потом Н.С. Хрущев объявил о том, что и сельский житель должен иметь паспорт, но на руки его не дал. Теперь, чтобы получить паспорт надо представить бумагу о том, что тебя отпускает колхоз. Но какой колхоз пойдёт на это, если в колхозе некому работать. Теперь тебе могли выдать паспорт только в том случае, если ты поступил учиться. А мы кричим: «Ура-а!»  В селе ввели крепостное право. Я прошёл этот путь, но эта уже другая история. В этом же повествовании я расскажу Вам о человеке – типичном представителе того поколения,  которое победило в войне, подняло из руин нашу Родину  и привело её к рангу ведущих государств мира..
         За десять послевоенных лет деревня наша обустроилась:люди имели приличное жильё, построили школу, библиотеку и клуб. Колхоз окреп. Имелась животноводческая
ферма, колхозный двор с кузницей, техника, собирали приличные урожаи, добились хороших результатов в животноводстве. Немало на селе было молодёжи, среди неё и специалистов с дипломами сельскохозяйственных училищ и институтов. Впору было бы назвать колхоз имени Василия Мажея, но в то время в Москве проживал П. К. Пономаренко – кандидатура более достойная, впоследствии его именем и был назван колхоз.
         По ряду причин в последние годы я редко приезжаю в родную деревню. Её не узнать. Беда не обошла стороной и мою Малую Родину. Сердце кровью обливается – всего около 15 дворов ещё подают признаки какого-то хозяйствования. Колхоз уничтожен, исчезли библиотека, клуб, школа. А жителей – с дюжину старушек. Поля заброшены.
         Признаки разрушения села появились в шестидесятые годы прошлого столетия, когда великие «ленинцы» стали наводить «порядок» в сёлах, оседлав поля кукурузой, и проводя повсеместное объединение по несколько колхозов в один, вынудив людей добираться до работы за десятки километров. Недавняя наша политика по селу завершила своё чёрное дело –довела село до ручки.
         Я искренне надеюсь, что и сегодня в России ещё есть и придут новые люди, которым под силу оживить наши сёла и создать для их жителей достойную среду обитания.
И станет российская деревня примером для братских и дружественных нам народов.