Об экотуризме и заповедниках

Или о туризме и не-заповедниках. Или о заповедниках и не-туризме.

«Экотуризм» уже долгое время является одним привлекательнейших слов для администраций заповедников. Вокруг него сломана масса самых разнообразных копий на самые разнообразные же темы – как считать рекреационную нагрузку на территорию, как минимизировать ущерб от толп отдыхающих, как приспособить к нуждам экологического туризма местное население – которое то кабанчика норовит из этого самого заповедника вытащить, то воз леса украсть…
Вообще, по всем буржуинским прописям, заповедник должен с этого экологического туризма жить, а местное население – богатеть. И называется всё это страховидным словосочетанием: «устойчивое природопользование».

Однако же, если послушать не очень многочисленных граждан, посетивших заповедники в качестве экотуристов, то можно понять, что доминируют в этих отзывах негативные нотки:

1. Всё безумно дорого;
2. Условия для отдыха предельно спартанские;
3. Очень жёсткие ограничения для передвижения/фотосъёмки;
4. Не на что посмотреть.

В этой заметке я не буду говорить о нагрузке на экосистемы и только вскользь коснусь вовлечения местного населения в экотуристические проекты.
Говорить же я буду преимущественно о деньгах и людях.

Пойдём по изложенным выше пунктам.

Всё безумно дорого.

От чего зависит ценообразование на любом туристическом объекте – будь то Эйфелева башня или водопад Ссыкунькин Камень? Прежде всего, от количества посещающих его людей.
В классическом экотуризме подразумевается, что люди приезжают в некое экзотическое место и в этом экзотическом месте отдают свои деньги за предложенный комплекс услуг «местодержателям».

Проблема в том, что в данное место надо ПРИЕХАТЬ.

Как правило, это накладно; и кроме финансовых затрат требует ещё и некоторого времени. Людей же, способных потратить три дня и пять тысяч рублей только для того чтобы посмотреть какую-нибудь особо выдающуюся скалу или водопад на свете совсем не так много (ниже об этом подробее).

Если мы смотрим на посещаемость американских национальных парков, то не можем не обратить внимание на то, что самыми популярными объектами являются не самые экзотические (а что может сравниться по экзотичности с Гранд Каньоном, Йеллоустоном и Йоземайтом – примерно по 4,5 млн посетителей в 2010 г.), а наиболее доступные национальные парки, которые, к тому же, размещены в весьма населенных местах – Great Smoky Mountains (21,1 млн посетителей) и Blue Ridge Mountains (16,5 млн посетителей).

Если говорить о нашей стране, то, наверное, самым первым (и самым известным широкой публике) экотуристическим проектом был эпизод со сбором средств у входа в Провал в «Двенадцати стульях» Ильфа и Петрова.

Так вот, «проект» Остапа Бендера имел успех не столько потому что он собирал деньги за осмотр Провала, сколько потому что Провал находился в Пятигорске.

Да.

 В большом туристическом центре.

Возникшем благодаря специфическим природным условиям (климат, воды, инфраструктура), а не благодаря существованию Провала.

Так вот что я пытаюсь донести – настоящий поток, за который туроператоры готовы грызть друг другу глотку, изначально возможен именно в месте с большой концентрацией людей.
Поэтому те заповедники и национальные парки, которые расположены в наиболее густонаселённых районах или возле туристических центров, будут изначально иметь очень большой гандикап по сравнению с заповедниками и национальными парками, расположенными в удалённых районах. Весьма щадящие цены на посещение Кавказского заповедника как раз и обусловлены близостью крупнейших российских курортов, а также густонаселенными районами Северного Кавказа. Кроме того, существует такое понятие как «туристический сезон».

Очевидно, что сезон посещений объектов на границе субтропической зоны значительно длиннее, нежели сезон посещений объектов на северных территориях. А значит, большее количество людей сможет оставить заповеднику свои деньги.

На значительной части территории России туристический сезон ограничен тремя-четырьмя месяцами. Но это формально. На практике же он редко бывает больше трёх. Что-нибудь да мешает – комары, сильные ветра, туманы…

Кроме того, если экотуристические объекты находятся на труднодоступных участках территории, в стоимость весьма властно вмешивается транспортный фактор. Если в Долину Гейзеров Кроноцкого заповедника можно попасть только на вертолёте, то совершенно неминуемо его стоимость будет включена в стоимость тура (110 тыс. рублей за час использования «железной птицы»).

Кроме этих объективных соображений ценообразования существуют и некоторые субъективные.
Любой руководитель понимает, что если человек заплатил больше тысячи долларов только за то чтобы оказаться на Камчатке,  то он явно не пожалеет ещё пятисот для того чтобы посмотреть какое-нибудь по-настоящему экзотическое урочище. То есть – удалённым территориям – высокие цены – это по умолчанию.
А как же иначе?

Предельно спартанские условия.

А с чего им быть другими-то, а? Только деньги делают деньги, и найти частного инвестора  для создания приемлемой инфраструктуры в заповеднике очень и очень непросто. «Отбиваются» эти средства с огромным трудом и за длительное время, поэтому подобными изысками чаще всего балуются различные природоохранные фонды, для которых эффективность этих вложений не суть важна. Поэтому стартом большинства экотуристических проектов в заповедниках являются хорошо знакомые по любому приморскому российскому курорту гадюшники 3х4 метра на четырёх, хорошо двух человек; а то и вовсе палаточные лагеря.

На этом месте обычно экотуризм и останавливается…

А возникает где?

А там где УЖЕ ЕСТЬ готовая гостиница, паркинги, тёплые туалеты с душем. Вот в таком месте изнывающему от безделья отдыхающему и хочеся разок побаловаться глотком дикой природы. Берёт он со стола буклет – ага, в полчаса езды есть тут, оказывается, какой-то Алатырь-камень…


Очень жёсткие ограничения для передвижения/фотосъёмки.

Да. Да. И ещё раз да.

Здесь, правда, надо сделать некоторые ремарки. Дело в том, что вкусившие прелестей западного туризма посетители пытаются поставить знак равенства между российскими заповедниками и зарубежными национальными парками. Нет-нет, в России тоже есть национальные парки (48 национальных парков против 101 заповедника); но и режим посещения этих нацпарков, и общий их статус гораздо ближе к таковому для заповедника, чем для национального парка в США или Таиланде.

А в заповеднике на территории РФ формально постороннему человеку нельзя ничего. Ну или почти ничего. Даже просто нахождение на территории заповедника без пропуска является административным нарушением. Поэтому и организация экотуризма проходит или в охранной зоне; или на специально отведённых маршрутах, выделенных для этого администрацией. Да, на территории вновь формируемых национальных парков выделяются специализированные экотуристические зоны, где формируется совершенно иная политика приёма посетителей (а в некоторых нацпарках вполне официально разрешена охота). Но, так как подавляющее большинство руководителей современных нацпарков выросли из заповедной системы бывшего СССР, как из «гоголевской шинели», то уклон в сторону запретительства в этих нацпарках будет наблюдаться ещё очень долгое время.


Нечего смотреть.

Дело в том, что подавляющее большинство заповедников России не имеют на своей территории броских привлекательных объектов. Да-да,  вулканы Камчатки, кекуры Охотского моря и моржовые лежбища и птичьи базары острова Врангеля – скорее исключения, нежели правило на территории почти что двухсот особо охраняемых территорий России. Критериями отбора для заповедания земель чаще всего выступали критерии биологические – например, заповедался участок леса с повышенным биоразнообразием площадью 10-15 тыс. га. А лес – он, в понимании обывателя лес и есть – деревья, трава, листья, лягушки квакают. Повышенное биоразнообразие? А это шо? Это как в магазине – девяносто сортов пива? Так и тут деревьев – девяносто сортов? Ууу, а как посмотреть – они все одинакие. Ну, в общем, к пиву ближе – где у вас тут стол? И, этот, пардон – сортир…

Вот вам и весь экотуризм.

Нету стола, сортира и тёплой крыши – поедет наш с вами экотурист на какую-нибудь базу «Барсучье вымя» на соседней опушке. Ибо лес – он лес и есть, а хороший стол с тёплым сортиром в лесу главнее всего. Это они, с точки зрения, экотуриста, первичны, а лес – это так, приложение к завтраку…

 Если в этом лесу и есть какие-то особо экзотические звери – даже такие экзотические, как тигры и леопарды, как в нашем случае с «Кедровой падью» - то они никогда по доброй воле перед глаза человека не встанут.

Поэтому руководители заповедников и национальных парков стараются создавать такие объекты своими руками – например, строят зверинцы, в которых содержатся хотя бы две-три косули, пара оленей, кабан и несчастный барсук…

Потому традиционный экотуризм в заповеднике и выглядит как россыпь коттеджей разной степени пакостности плюс пристроенные к ним кафе и зверинец. Если рядом расположено ещё и море – то эффективность такой базы увеличивается в разы.

И самое главное – всё это должно быть расположено в непосредственной близости от массового скопления людей – мегаполиса, зоны отдыха, на оживлённом автомобильном перекрёстке.

Резюмируем.
1. Успешные экотуристические проекты могут быть возможны только в тех ООПТ, которые расположены в местах концентрации или транзита больших масс людей.
2. Инфраструктура на данном этапе развития важнее чем аттрактивные экотуристические объекты.
3. Удалённые ООПТ всегда будут иметь слаборазвитую инфраструктуру одновременно с высокой стоимостью посещения.


А здесь я жду всеобщего возмущённого крика: а где же романтики? Где те люди, которые способны проплыть на байдарке двести вёрст, а потом трюхать пешком пятьсот? Где милые девушки и женственные юноши, умиляющиеся виду первоцветов и внимающие пению иволги?

Отвечаю.
Эти люди слишком малочисленны чтобы стать массовым клиентом какой-бы-то-ни-было туристической структуры. Вот гидов и экскурсоводов среди них поискать, наверное, стоит. Кроме того, у этих людей обычно не самая высокая платежеспособность плюс – они отлично умеют устраивать свои дела сами. Соберутся, проложат на карте маршрут, найдут знакомых (в том числе и в национальном парке/заповеднике), поедут, прекрасно проведут время. За минимальную копеечку. Разве ж такой турист деньгу даст?

Так что не будем закрывать глаза на очевидное. Экотуризм в России сегодня – это пиво, баня, стол, кровать – и всё это где-нибудь на опушке заповедника. А за эту опушку и приставку «эко-  вам поставят дополнительную наценку – в баре, хостеле и на автопарковке…