Хранители в Валиноре

Вечера я стараюсь проводить с хоббитами. Я всегда этого хотел, но раньше был слишком занят спасением мира. Зато теперь я  могу вдоволь гонять чаи с друзьями. Поразительно, но Бильбо признал меня сразу.

- Вот и Митрандир, - удовлетворенно сказал он племяннику, когда я все же решился показаться им в своем валинорском обличии. Фродо тоже не высказал никакого удивления, когда  эльфоподобный красавец в серебристых одеждах  постучался в их круглую дверь. (Впервые увидев себя в зеркале, я решил было отказаться от  золотых локонов, но все мои валинорские браться  примерно так и выглядят, а выделяться сейчас я не хочу.

Фродо печет замечательные кексы по семейному рецепту, который не готов открыть даже мне. Я приношу с собой фруктовую настойку, она пьется легко, но ударяет в ноги. Поэтому наши скромные застолья продолжаются до самого восхода Гиль-Эстель.   Хоббиты декларируют свои новые  стихи, переведенные на квенья и прочие наречия местных эльфов. Однажды к нам  на огонек забрели телери и вскоре песни Бильбо уже пели по всему побережью.

Но усталость берет свое, Бильбо засыпает в кресле-качалке. Я беру его на руки. Я опять силен и молод, а мой дорогой Бильбо стар и иссушен годами и Кольцом. Я переношу его в кровать и бережно укутываю шерстяным пледом.

Фродо убирает со стола и моет посуду, категорически отвергая мою помощь. Потом мы набиваем трубки и соревнуемся в пускание колечек. Курение, любовь к сладкому и Нарье – это все, что осталось во мне от Гандальфа.

Фродо подхватил идею Сэма о том, что мы всего лишь герои сказки. Я с этим полностью согласен.  Но  хотел бы я спросить автора, кто такой Бладортин и какое отношение он имеет ко мне.
***

После ухода Гандальфа у меня остается куча дел: вымыть пепельницу, почистить трубки, набить кисет новым табаком, поменять скатерть и расставить стулья до следующего чаепития.  Потом можно заняться книгой. Я даже не думал восстанавливать свои записи, кому они тут интересны, но приехал из Тириона  эльф   

важного вида и бородатый. Он назвался Румилом. Я поверить не мог, что сам великий Румил знает о моем существовании. Мы долго беседовали о Войне Кольца. Более внимательного слушателя у меня в жизни не было, кроме Сэма, конечно. Перед уходом Румил прямо сказал, что хотел бы заполучить нашу книгу в королевскую библиотеку.

Бильбо  тоже пишет, и я узнал много интересного про поход к Одинокой Горе. Мне все равно, как он заполучил Кольцо. В отличие от меня он сумел от него вовремя отказаться. Для меня Бильно навсегда останется героем.
Мою руку эльфы вылечили сразу по приезду. Они и палец мне предлагали новый вырастить, но я не согласился. Моя рука, моя вина.
С моей новой прекрасной веранды открывается  вид на Гавань.  Все меньше кораблей пребывает из Среднеземья, но я не теряю надежды.  Жаль, что невозможно совершить обратное путешествие. Добрые мореходы объяснили мне про течения, форму Арды и волю Валар. Признаться, я ничего не понял, кроме последнего пункта.  Поэтому мне остается только ждать.
***

Бывшие правители Ривенделла неспешно спускались с  крутого травянистого пригорка,  в котором недавно эльфы Тол-Эрессеа вырыли нору для хоббитов. Потолки в усадьбе сделали выше, чем принято в Шире.  C западной стороны норы пристроили крытую террасу  с видом на залив, но в остальном Новый Бэг-Энд очень походил на старый.

Элронд  украдкой любовался при звездном свете на строгий профиль жены.  Келебриан внешне спокойно воспринимала то, что Бильбо иногда называл ее именем дочери. Когда это случилось в первый раз, Фродо  шепнул с виноватым видом, что дядюшка слишком погружен в свои воспоминания. Путает племянника с Балином или упаковывает носовые платки и кисет, готовясь к очередному приключению.

Элронд  предложил приготовить отвар для укрепления памяти, зная, что от смертности лекарства нет.

Супруги подошли к самой кромке воды, когда  появившаяся неоткуда волна   окатила их с головы до ног. Раздалось хихиканье, всплески тяжелых рыбьих хвостов – каждый развлекается на свой лад.  Келебриан покачала головой, ее губы почти улыбнулись. Но вдруг она замерла, глядя в розовеющее предрассветное небо. Элронд проследил ее  взгляд, задохнулся, вновь ощутив себя маленьким мальчиком, карабкающимся вместе с  братом по длинной винтовой лестнице. Их мать никогда не оглядывалась, дожидаясь сыновей на смотровой площадке.  Выше был только фонарь маяка. Чей луч был такого же цвета как звезда, сейчас стремительно несущаяся к земле.
Элронд часто смотрел на эту звезду в Срединных Землях, но никогда – в Обетованных.

"Мальчик давно вырос, научившись прощать", - то ли сказала, то ли подумала Келебриань и впервые за полтысячи лет взяла мужа за руку.  Сразу стало легче дышать и Элронд увидел,  как с купола далекой  башни на севере Амана навстречу небесному кораблю сорвалась стая птиц.