Армия

         Поезд, стучат колеса, плавно качает вагон, из стороны в сторону, куда-то везут, или куда-то еду.  Со мной в вагоне, исключительно, мужчины средних лет, почти у всех, беспокойные глаза и немой вопрос в них: «Куда»!  После не долгих размышлений я понял, что везут в армию, но это почему-то, держится в секрете. Естественно в секрете, ведь я уже когда-то служил в армии, как положено, два года, в ракетных войсках. Это было в Украине, в городе Первомайск, сейчас это другое государство. Почему опять в армию, не знаю, видно кто-то за меня это решил, первые мгновения было страшно, но теперь уже привык к мысли, что это неизбежно. О гражданке я уже не вспоминаю, впереди новая жизнь. Подозреваю, что все находящиеся в этом  вагоне, догадываются, что везут в армию, но никто об этом не произносит вслух.
         Едем уже давно, за окном вижу пирамидальные тополя, значит, возможно, везут в Украину, вот здорово, не смотря на неожиданность, я очень рад. Может быть, встречусь там с ребятами, служившими в тот далекий семьдесят четвертый. Мои попутчики, все как один за пятьдесят, они кажутся мне все на одно лицо, хмурые и встревоженные, и разговаривать со мной никто не хочет. Но я не обижаюсь, это так всегда бывает перед неизвестностью, ни с кем не хочется общаться. Я уверен, что если мы будем служить вместе, все изменится.
За эти годы, тридцать с лишним лет, люди стали другими, стали меньше читать, появились новые развлечения и возможности. Занимайся, чем хочешь, все дороги открыты, только по всем дорогам сразу не пройдешь, а нынешние люди, как раз это пытаются сделать. Все куда то бегут, все делают бегом, и многие считают – что если не бежать, то лучше вообще не жить. Сейчас, у нас  всех, один лозунг: «Каждый за себя, один бог за всех»! В армии не так, там: «Один за всех, и все за одного»! Или, по крайней мере, так кажется.
       Поезд, остановился ранним утром, на какой то станции, без названия, нас всех построили в колонну по четыре.  Это сделал, какой то  пожилой человек с бледным лицом, одетый в легкий темный плащ. Мы пошли по дороге, мимо небольших одноэтажных зданий, в баню, подумал я, после помывки оденут в форму, интересно какая она сейчас?
Привели, но не в баню, а сразу к казарме, увидел плац, на котором, я когда-то вышагивал с ребятами, пребываю в радостно-возбужденном состоянии. На лицах рядом стоящих мужчин вижу волнение, видно, что они служили, как и я, в этом месте. Почему среди них нет знакомых?
  Здание казармы, в четыре уровня все тоже, на каждом, в былые времена размещался отдельный полк. Мы поднялись на четвертый этаж, внутри, как и в те далекие года, все было по-прежнему. В большем прямоугольном зале, те же койки  вдоль стен, у окон, четыре ряда с одной стороны, и четыре с другой. Та же ленинская комната, каптерка и учебные классы, те же пирамиды с автоматами.  Войдя в дверь с лестничной клетки, я увидел дневального, это не большего роста, седой мужчина, с искривленным носом, видимо от сильного удара, и с темно-карими с поволокой глазами.  Он стоял, заложив руки за спину, и вытянув немного правую ногу вперед, и был одет, в коричневый костюм, на солдатском ремне висел, штык-нож. Я видел, несколько раз показывающегося офицера, но где-то вдалеке, какое у него звание, не было видно, и он, всегда быстро куда-то исчезал. Все чего-то ожидали, кто-то включил телевизор, передавали последние новости, диктор, молодая женщина, что-то говорила о демонстрациях в поддержку правительства, показывали равнодушные лица демонстрантов, с плакатами и флагами. Мужчины, расселись на табуретки, стоящие у спинок кроватей, одеты и обуты, они были по-разному, я только сейчас в спокойной обстановке, это заметил. Кто-то был в кроссовках и спортивном костюме, кто-то в джинсах и казаках, а кто-то в костюме, и в ботинках, на тонкой подошве, и все это было разноцветным, и даже кричащим. Странно и непривычно, было видеть такую разношерстную публику в казарме, где раньше царил, устойчивый цвет хаки, и по деревянному полу грохотали начищенные кирзовые сапоги. Часы на стене, показывали уже девять часов, и мы все также находились, в неведении о своем будущем.
           Напряжение достигает предела,  когда неожиданно появляется человек в форме, это высокий, с красивым лицом, хорошо подогнанном кителе с золотыми погонами, в звании лейтенанта. Он зычным, деревянным голосом, командует: «Построиться в две шеренги»! После некоторого замешательства, мы построились, и после команды: «Равняйсь, смирно»!  Лейтенант нам сообщил, что мы, как я и предполагал, прибыли для прохождения службы, в воинскую часть ноль десять сорок один, и что сейчас, мы пойдем на завтрак, в гарнизонную столовую.
Мне сразу вспомнилось, какая отвратительная пища, была в нашей столовой, и я загрустил. По лицам собратьев, по несчастью, или счастью, не знаю, как сказать, я понял, что они тоже не довольны. Когда мы вышли из казармы, небо потемнело, и поднялся сильный пронизывающий холодный ветер, одеты мы были легко, рядом со мной худой мужчина, в светлом, клечатом пиджаке, дрожал и передергивал плечами. Вдруг лицо его сморщилось, словно полиэтиленовая бутылка, попавшая в огонь, и он протяжно завыл на высокой ноте, а по щекам его,  покатились слезы, стоящие рядом оторопели, мне, было тоже неловко смотреть, на плачущего человека.  Наконец один из нас, крепкий мужичек, не большего роста, с ласковым лицом в вельветовой синей рубашке и бежевых спортивных брюках, похлопал его по плечу, и распевно  произнес: «Зема, все в порядке»! Тот, немного успокоился, и перестал выть, хотя лицо все так же было сморщено, а в глазах стояли слезы. Мы уже выстроились, в колонну по четыре, и вышедший из подъезда казармы лейтенант, скомандовал: «Шагом марш»! Наше подразделение, сначала не в такт, а потом все ровней и ровней чеканя шаг, направились по дороге, запевай – крикнул лейтенант, кто-то затянул, а остальные подхватили: «Путь далек у нас с тобою, веселей солдат гляди»!
       Я опять в строю, и рядом со мной, товарищи, пусть мы комично выглядим, но никто не смеется, пусть мы уже старики, но мы все еще – сила, пусть наши близкие, далеко, но сейчас, нет  никого роднее, идущего рядом! 
Неожиданно я проснулся, мягкая кровать, знакомая полка с книгами, на столе развернут ноутбук. Постепенно начинаю понимать, это только сон. В сознании, появилось горечь утраты, чего-то необыкновенного, чего уже больше никогда, не испытаешь. «Я опять один»!