Про депрессию

«Интересно, куда пропала Шапка?» - вдруг подумала Сова. Шевеля перьями на голове, она попыталась вспомнить, когда в последний раз виделась с подругой. Умственные усилия не принесли результатов, и Сова, печально повздыхав, извлекла из погреба предпоследнюю банку малинового варенья и отправилась навестить Красную Шапочку.

…Дверь маленького домика была открыта. Покричав: «Шапка, ау!» - и не дождавшись ответа, Сова прошла на кухню. Там, посреди жуткого беспорядка, задрав ноги на стол, восседал в удобном кресле Поросёнок – и, как всегда, что-то жевал, шевеля ушами.
- Привет, Поросёнок! А где Шапка? – поинтересовалась птица.
- Где-где… - прочавкал Поросёнок с набитым ртом. – В депрессии! - и протянул копытце в сторону холодильника, на покосившейся дверце которого висела записка, накорябанная явно наспех на кусочке бумаги для выпечки: разного размера буквы плясали, разбегались в стороны и перемежались неприятного вида кляксами. Послание гласило: «ПРАЩАЙТЕ ФСЕ УШЛА ТАПИЦА ШАПКА».
- Не поняла… - пробормотала Сова. – Поросёнок, переведи мне, пожалуйста, что здесь написано?
- Чего тут непонятного… - лениво хрюкнул свин. – Топиться она ушла. На речку Вонючку! - и принялся сосредоточенно орудовать зубочисткой во рту.
Сова всплеснула крыльями и завопила:
- Так что же ты расселся, свинья бесчувственная! Надо бежать… Спасать!!!
Поросёнок иронично приподнял бровь и беззаботно произнёс:
- Да ничего с ней не случится – уж больно она человек хороший, такие не тонут! – и, гнусно захихикав, продолжил:
- К тому же, в нашей Вонючке разве что цыплёнок утопиться сможет - она ведь мелкая совсем. А Шапка достала уже со своей депрессией: ревёт всё время, хнычет, хозяйство в упадке, не печёт ничего давно - вон, видишь, сухариками перебиваюсь, отощал совсем – ей полезно освежиться, мозги промыть и другие органы…
Сова открыла было клюв – видимо, для того, чтобы прочитать нахальной свинье нотацию, но тут дверь распахнулась, и на пороге появилась мрачная Красная Шапочка, мокрая до нитки. На пол с неё текло, в волосах запутались водоросли, и попахивало от девочки затхлой водой и тиной.
- Привет, Шапка! – радостно замахал копытами Поросёнок. – Ну как, всех пиявок распугала?
Красная Шапочка злобно взглянула на Поросёнка и молча прошествовала в свою комнатушку, громко хлопнув дверью.
- Вот видишь, Сова, всё с ней в порядке, - сказал свин. – Эй, Шапка, как водичка-то? – проорал он и оглушительно захохотал.
В ответ раздался грохот.
- Вазу об стену шваркнула, - безошибочно определил Поросёнок и насупился:
- А я так старался, в подарок на Шапкин день рождения её выбирал… Эх, неблагодарная!
- Это не ваза была, а ночной горшок какой-то с психоделическими узорами, - пробурчала Сова, - так что всё к лучшему. И малиновое варенье я не зря захватила, выходит, – надо Шапку поскорее горячим чаем напоить, а то простудится ненароком. Хорошо ещё, что эта сумасшедшая на Большую Реку или Тухлое Болото не отправилась…
Птица подозрительно прищурилась:
- Слушай, Поросёнок, а как ты догадался, что она именно на Вонючку топиться побежала?
- Так я же её и надоумил! – залился смехом Поросёнок. – Она у меня спрашивает: «Поросёночек, замучила меня депрессия, сил нет больше – что делать?» - а я ей и говорю: «Ничего тебе, Шапка, уже не поможет – остаётся только в речке Вонючке утопиться, всем легче станет». Хорошая шутка, скажи, Сова, а?
Потеряв дар речи, Сова только растерянно хлопала глазищами…
- А варенье давай сюда! – добавил Поросёнок и нетерпеливо облизнулся. – Шапке сладкое вредно, ей худеть пора давно!