Бес и ангел. эпизод 3

                БЕС И АНГЕЛ
Эпизод № 3
   Когда я работал в КБ Института Океанологии АН СССР, мне удалось принять участие в одном из последних рейсов легендарного «Витязя», – об этом подробнее, если кому интересно – http://www.proza.ru/2009/10/25/1009 («Пояс Ориона - Синее Море» на моей страничке)

      Обычно «Витязь» посещал дальние экзотические страны,  и вернувшиеся из рейсов счастливчики привозили домой не только купленные на выданную «по норме» валюту дефицитные в СССР гипюр и мохер, видеокамеры и магнитофоны, но и другие  сувениры, собранные собственноручно: – кораллы,  раковины и странных рыб. А также будоражившие воображение фотографии и рассказы. И я думал: не надо мне никакого гипюра, только бы поглядеть на те моря «изнутри» своими глазами.

     Это теперь можно просто поднакопить деньжат, и самолёт домчит до любой точки твоей мечты на суше и на море. Тогда же в стране победившего социалистического рая путь-дорога в мир загнивающего капиталистического ада для подавляющего большинства советских граждан по различным нелепым причинам  была закрыта. В том числе и для многих учёных-океанологов. Вот для таких и был специально  организован рейс «без заходов»: – из Владивостока по Японскому морю и обратно во «Владик». Конечно, и "полноценные" в нём тоже присутствовали.

    Владивосток, конечно, не Гонолулу, но я всё-таки взял с собой ласты и маску. И, как оказалось, не напрасно – подводный мир наших дальневосточных морей, хоть и не Большой Барьерный Риф, но тоже интересен и живописен чрезвычайно, особенно по сравнению с Черным и «Серым», (Балтийским) морями. Но об этом – позже.

      Во время нашего круиза  я захотел обзавестись «корабельными» сувенирами в виде образцов пеньковых и джутовых канатов разного диаметра; предполагал потом использовать их для домашнего «морского» дизайна. Посему был снабжён малой толикой универсальной жидкой валюты из экспедиционного фонда, обратился к боцману Вите и был препровождён в форпик – треугольное помещение в самом носу, где хранились всевозможные сокровища, в том числе бухты тросов – от шпагата до швартова толщиной в руку. Получив мзду, боцман потребовал, чтобы я без промедления  воспользовался ею с ним  вместе, – это по-нашему, по-русски! Он наливал нам поровну, и ещё по одной…, и так до тех пор, пока запас не иссяк. В промежутках он развлекал меня «морской травлей» и выглядел человеком, весьма сведущим в разнообразных областях.
 
Когда я стал расспрашивать его о достопримечательностях Владивостока, и, в частности, о тамошних водах, где я надеялся успеть понырять, пока «Витязь» будет готовиться к выходу, Витя долго рассказывал, какие страшные живут в них медузы – крестовики,  настолько опасные, что даже лёгкое прикосновение к ним приводит к параличу дыхания. Я клялся соблюдать всяческую осторожность при плавании. Проблема была в том, что я, естественно, не знал, как они выглядят, а он достиг уже того уровня лигрыла,* при коем никак не мог вразумительно описать эту напасть. Так  что от любой медузы с подобием креста на теле я решил на всякий случай держаться подальше.

*Лигрыл – метрическая единица блаженства: литр х градус / рыло.

Мне повезло: У Витязя» возникли проблемы с морским регистром, посему образовалась неделя свободного времени, и молодым биологам моего отряда их коллеги с биостанции на острове Попова устроили великолепный уикенд: на гребную лодку погрузили палатку, продукты, всякую снасть, катером отбуксировали её вместе с нами на «дикий берег» острова, и оставили робинзонить.

      Все дни напролёт мои товарищи ловили с лодки рыбу на спиннинг; им, неоднократно нырявшим среди коралловых рифов, местное дно было неинтересно. Я же не снимал ластов и маски, и часами балдел, наблюдая «полёт» морских гребешков, (они полежат-полежат на дне, потом начинают резко открывать-закрывать створки своих раковин, и так, порхая, словно бабочки, "летят" на другое место), любовные танцы трепангов, (они вовсе не похожи на чёрные, сухие, пупырчатые корочки, которые иногда можно видеть в магазинах – в море они бархатно-золотисто-коричневые, покрытые розовыми «сосочками», из каждого такого сосочка растёт пучок нежных волосков кремового цвета, и все волоски колышутся, когда две огромные эти «гусеницы» извиваются одна перед другой в любовном танце).
   О  разноцветье звёзд, актиний и прочей придонной живности и говорить нечего: – вот, например, фиолетовая звезда размером с суповую тарелку, вся покрытая сеткой белых полос, а по краю отороченная длинной оранжевой бахромой. Или другие, ярко-синие, с карминными пятнышками по всему телу – они во множестве лежали среди чёрных мохнатых шаров морских ежей.

   Да и к вечерней трапезе моя добыча свежих, немороженных морепродуктов была нелишним украшением меню. Что может сравниться со вкусом свежесваренного (не больше трёх минут) мускула гребешка или сырой ежовой икры!
       Но, наслаждаясь долгими прогулками в ласковой теплой  воде, про крестовиков я не забывал, представляя  себе нечто, вроде известных по "суше" крестовиков-пауков, – только они мне не попадались. 

На третий день я решил обследовать недалёкий мыс. Там был иной «пейзаж»: густые заросли гигантских водорослей, среди которых я плавал, раздвигая их своим обнаженным телом, подобно большой неторопливой рыбе, и любовался необычайно красивыми обитателями: кое-где к желтовато-зелёным стеблям и листьям  были прикреплены матово-прозрачные шарики, размером с лесной орех, и внутри каждого ярко светился красный огонёк.
 Провёл я там часа три. Вечером я рассказал о своём новом маршруте. Меня с непонятной тревогой спросили, а не в зоостере  ли я плавал?     Я ответил, что не знаю, как называется та водоросль, может, и зоостера. Посетовал, что рыб и звёзд там не было видно. А вот что за зверушки  на той зоостере жили?
     И поделился своими восторгами насчёт их своеобразной красоты.  И даже при свете костра увидел, как у всех округлились глаза: – « Да это ж крестовики!» Спутники мои, гидробиологи, в отличие от меня, прекрасно знали, как выглядят эти твари, и где они любят обитать. Хотя ничего похожего на крест в этих милых шариках  не наблюдалось.

     Переживая вновь всё вышеописанное, я понимаю, что каждый раз ввергала меня в очередное приключение то ли собственная глупость, то ли, и впрямь, бесовская провокация. Но спасала не «счастливая случайность», а чудо, в очередной раз сотворённое моим Ангелом-Хранителем для моего удержания в этом Мире: – уж и не ведаю, для какой неведомой цели.

 Понять бы! Может, тогда остаток жизни прожил бы иначе…

Продолжение http://www.proza.ru/2018/10/25/921