Драма в небе. Гл. 32

Глава тридцать вторая

ДРАМА  В  НЕБЕ

    Из дневника, 11 декабря 1972 г., понедельник.
    Лакеч пришла на работу раньше положенного времени, когда все офисные помещения были ещё заперты, и поэтому она решила покрутиться возле двери, ведущей со двора в кухню дома, надеясь увидеть там, за стеклом, кого-нибудь из хозяев. И тут как раз Ирина: включив телетайп, она сошла вниз, чтобы ещё до прихода мамиты приготовить завтрак.
    - Мадам, доброе утро!.. Мистер Вадим уже встал?
    - Что случилось?
    - Мне нужно срочно сообщить ему кое о чём…
    Ирина отворила  дверь и через кухню провела Лакеч в холл.
    - Садись и жди. Я его позову.
    «Мистер» уже просматривал в своём кабинете на втором этаже первые поступления с телетайпа.
    Как только я появился на лестнице, Лакеч вскочила с кресла и взволнованно заговорила.
    - Вы слышали? Гетачеу погиб!.. Он летел в Асмару. В самолёте началась стрельба и его убили… Это произошло в  прошедшую пятницу. Но никто, в том числе его родственники, не знают подробностей… и нигде не могут найти даже тело убитого! Может, Вы поможете через свои связи в министерстве информации или ещё где?..
    Выразив соболезнование, я, конечно, тут же пообещал сделать всё возможное.
    Ровно неделю назад Гетачеу неожиданно появился в Бюро. Но он приходил не ко мне.
    - Да, он хотел увидеться с нами, - пояснила Лакеч, - чтобы наконец-то вернуть долги. Тогда он и сказал, что летит в Асмару. Там ему обещали хорошую постоянную работу.
    То же самое он говорил и мне.
    Я, увидев его из окна кабинета, вышел на балкон и окликнул:
    - Гетачо! Погоди, я спущусь…
    Он замер на месте, возле клумбы. Мне показалось, что он ссутулился и съёжился, будто воришка, застигнутый врасплох.
    - Извините! Я приносил книги…
    - Надеюсь, не подпольные? – съехидничал я.
    - Нет, сэр. Это пособие по русскому языку для иностранцев. Достал на Выставке у господина Маркова. Я давно обещал передать их Амаре, ведь он готовится поступать в Университет Дружбы Народов.
    - А как же ты?
    - Мои планы резко изменились. Я улетаю в Асмару. Мне дают должность в департаменте местного  транспорта.
    Это был мой последний мимолетный контакт с моим бывшим работником. С тех пор, как я его уволил, прошло более двух лет. Бывали редкие, случайные встречи на Выставке. А после моей размолвки с Марковым я вообще не виделся с Гетачеу, но о его существовании невольно вспоминал, когда Марков на общих летучках у посла докладывал (не без апломба) о настроениях среди местной молодёжи, в том числе «прогрессивной», ссылаясь при этом на некие «доверительные источники информации».
    Вот и иссяк один из этих «источников»! Мне искренне жаль «Его Хозяина». Нет, я имею в виду не Маркова, а конечно же Гетачеу (так его имя переводится с амхарского). Не оправдал он и свою фамилию – Хабте, что означает «Благосостояние». Гетачеу был способным переводчиком; он мог быть весьма полезным для Бюро АПН, если бы не его подогреваемые алкоголем «революционные» увлечения, которые в своё время, как известно,  сыграли не последнюю роль в изгнании М. Н. из страны.
    После разговора с Лакеч, в то же утро, я дозвонился до редакции газеты «Полицена эрмиджау» (кто ещё, если не полиция, может обладать нужной информацией о трагическом происшествии в небе?) и попросил, чтобы со мной срочно связался Ато Ассегед, мой стрингер (нештатный корреспондент).
    В полдень, когда я возвратился из посольства, он уже ждал меня, сидя в холле за чашкой кофе, которую подала ему мамита.
    Ато Ассегед, невысокого роста щуплый старикан, был, как всегда, неразговорчив. Он молча выслушал меня и, устремив к потолку свои не по возрасту острые глазки, произнёс равнодушным тоном:
    - Боюсь, это будет дорого стоить, сэр.
    - Не волнуйся! В долгу не останусь, если сработаешь оперативно.
    Ох, уж эти стрингеры! Никакие они не корреспонденты! Они – просто посредники, но без которых, увы, нельзя. Их задача – устраивать публикации материалов АПН, которыми я их регулярно снабжаю. За каждую газетную вырезку, принесённую мне в качестве доказательства о проделанной работе, они получают от меня (под расписку) гонорар в 5 эф. долларов и выше, в зависимости от важности и величины публикации. Без людей, подобных Ассегеду, продвигать советские пропагандистские материалы в эфиопскую прессу и на радио просто невозможно. Местные работники СМИ боятся открыто сотрудничать с иностранцами, тем более с нами, и потому пользуются услугами посредников из среды аборигенов, которых они, конечно же, доят, отстёгивая от стрингерских гонораров свою долю.
 
12 декабря, вторник.
    В 11 утра Ато Ассегед уже сидел в моём офисе.
    - Это секретный материал, - подчеркнул он, передавая мне одну за другой пять страничек. – Нелегко было достать его, сделать копию и перевести с амхарского. А ещё, пришлось заплатить машинистке и взять такси, чтоб как можно быстрей добраться до Вас…
    Получив с меня 50 эф. долларов (небывалый для него куш), он тотчас поспешил уйти, а я приступил к чтению текста, отпечатанного, видимо, впопыхах, с массой исправлений, грамматических ошибок и повторов.   
    Передо мной лежал полицейский отчёт (возможно, его черновой вариант) о попытке боевиков так называемого Фронта освобождения Эритреи (ФОЭ) захватить в прошедшую пятницу Боинг 720-B, принадлежащий  Эфиопским авиалиниям. Из документа, сумбурно составленного со слов ошеломлённых свидетелей, вырисовывалась следующая картина.
    …Прошло около четверти часа после взлёта, когда в салон туристического класса вошёл молодой человек. Он встал лицом к пассажирам и, размахивая пистолетом, прокричал: «Всем! Руки вверх! Самолёт захвачен!»
    Переодетый офицер безопасности вскочил со своего кресла, но прежде чем он успел что-либо предпринять, прогремел выстрел. В тот же миг выстрелил второй охранник, сидевший рядом, - террорист упал замертво. Однако появился другой – с гранатой в руке. Раненый офицер бросился на него - завязалась борьба. Граната покатилась по проходу между рядами. А через мгновение раздался взрыв. Самолёт тряхануло, и он начал терять высоту. В задымлённом салоне послышались крики и стоны. По окровавленному полу потекла вода из пробитых баков…
    Стрельба продолжалась две-три минуты. А ещё через десять - самолёт благополучно возвратился в Боле-аэропорт.
    Хайджекеров (угонщик самолёта, от англ. Hijacker) было семеро. Уалелинь Маконен (тот, что первым применил оружие), служащий департамента внутренних перевозок, он же  главарь, ранее имевший судимость. Марта Мебрату, студентка медицинского факультета Университета Хайле Селассие I. Белай Тадессе (тот, что был с гранатой), он же Мохамед Усман Мохамед, активный член ФОЭ, ездивший под чужими именами по городам с целью вербовки новых сторонников Фронта. Четвёртым в списке назван Гетачеу Хабте: «в прошлом сотрудничал с иностранными журналистами, высланными из страны». (Спасибо, что АПН не упомянули!). Далее - Тесфайе Бирега, бывший учитель одной из средних школ Аддис-Абебы; затем - Таделеч Кидане Мариам, подельщица в рекламных агентствах; и наконец - Йоханнес Бефекаду, студент 4-го курса столичного университета. Согласно полицейскому отчёту, все они, кроме Таделеч, были убиты на месте. Больше никаких сведений.
    Конечно, ни о каких дальнейших (у кого бы то ни было) расспросах с моей стороны, тем более о том, где искать тела убитых, не может быть и речи.

13 декабря, среда.
    Ато Ассегед действительно сработал оперативно. Если бы он опоздал со своими страничками на один день, не видать бы ему гонорара. Дело в том, что сегодня вышла  «Эфиопиэн геральд» с материалом, почти точь-в-точь пересказывающим полицейский отчёт, правда, с некоторыми дополнениями – рассказами очевидцев. В основном это благодарственные слова в адрес решительных охранников и пилота, сумевшего посадить повреждённый лайнер, а также медицинского персонала, оказавшего своевременную помощь пострадавшим. Раненых, помещённых в больницу, навестил в тот же день сам император и кронпринц!
    Попутно Эфиопское агентство новостей опровергло коммюнике ФОЭ из Ливии, «в котором лживо утверждалось, будто двое эфиопских агентов безопасности были тоже убиты в ходе воздушной баталии».
    Примечательно, что сегодня эфиопская пресса в лице «Эфиопиэн геральд», пожалуй, впервые открыто заявила о существовании организации, борющейся за отделение Эритреи. Раньше местные СМИ говорили лишь об «оболваненных фанатиках и их безответственных покровителях».
    В 1970 году в Эритрее было введено чрезвычайное положение (фактически оно не отменяется  и по сей день). Как писала тогда «Эфиопиэн геральд» в своем номере от 17 декабря, «эта мера принята в ответ на усилия некоторых иностранных правительств обучать бандитов и снабжать оных деньгами, современным оружием и паравоенным персоналом, дабы подорвать территориальную целостность и суверенитет Эфиопии». Газета назвала конкретно страны, занимающиеся «преступной деятельностью»; это – Сирия, Ирак, Южный Йемен. «Некоторых других», по всей вероятности, упоминать неудобно, поскольку они – члены Организации Африканского Единства со штаб-квартирой в Аддис-Абебе.
    У Эфиопии не мало причин для беспокойств относительно Эритреи. Ведь эта прикрасноморская страна более полувека, с 1890 по 1952 год, находилась под владычеством иностранной короны, сначала итальянской, потом английской, а теперь вот, последние 20 лет, – эфиопской. Мечту о самостийности всегда лелеяли не только эритрейские националисты, особенно тигрейцы, 90% которых – мусульмане, но и феодалы и капиталисты Северной Эфиопии, которым не очень-то хочется делиться с остальной частью страны выгодами от географического положения своих приморских районов. (В 1993 г. сбылась мечта сепаратистов: Эритрея обрела суверенитет).
    В отделении Эритреи и, как конечный результат, в развале самой эфиопской империи заинтересованы также, особенно в плане идеологии, чуть ли не все граничащие с ней страны, республиканские режимы которых провозгласили курс на так называемые прогрессивные (а то и прямо социалистические) преобразования. Более того, интрига вокруг Эритреи замешивается, как и в давние времена, на противопоставлении христианской Эфиопии её мусульманскому окружению. Не вызывает сомнения, что противостояние двух религиозных общин, возводимое на уровень межгосударственных отношений, подогревается искусственно, сугубо в политических целях.
    Что касается современной Эфиопии, то в ней уже давно христиане мирно сосуществуют с мусульманами, помнящими слова Пророка, когда тот благословлял своих сторонников, гонимых в Мекке, искать убежище в Эфиопии, «стране праведности, где Бог даст вам утешение» (цитата из биографии Мохаммеда, составленной в 8 в. Ибн Исхаком).
    Но вернёмся к, увы, неутешительным событиям, связанным с Эритреей. И вот ведь какое совпадение! Чрезвычайное положение император ввёл здесь как раз в ночь с 16-го на 17-е декабря, когда мировое сообщество объявило о начале процедуры подписания Гаагской конвенции о незаконном захвате воздушных судов. (В период от 1968 до 1970 г. в мире произошло около 200 случаев, связанных с угоном самолётов). Попытка захвата Боинга в небе над Аддис-Абебой произошла ровно через год после принятия в 1971 г. более ужесточающей Монреальской конвенции, по которой хайджекерам грозит неминуемое наказание, независимо от того, какие цели (в том числе политические) они преследовали.

17 декабря, воскресенье. 
    Сегодня местные СМИ опубликовали дополнительную информацию о ходе расследования трагического инцидента, происшедшего 8-го декабря на борту Боинга 720-В. Как сообщает полиция, на подготовку своей пиратской акции заговорщики потратили 10 дней.
    Белай Тадессе был заслан ФОЭ в Аддис-Абебу специально, чтобы установить контакт со своими будущими сообщниками. По его инструкции Уалелинь Маконнен вышел через Таделеч Кидане Мариам на Марту Мебрату и уговорил её сотрудничать с Фронтом в качестве врача. Вскоре она охотно согласилась принять участие и в хайджекинге.
    В целях конспирации билеты на самолёт, летевший через Асмару в Париж, члены банды приобретали в разных кассах города. Позаботились они и о покупке на авеню Хайле Селассие тёплых свитеров для Белая и Уалелиня, а специально для Марты -  широких женских брюк. Обувь каждый подбирал себе такого размера, чтобы можно было спрятать в ней пистолеты. (Ничего себе ботиночки!).
    7-го декабря Уалелинь хитростью завладел служебным автомобилем. В 8 вечера того же дня он подсадил в «свою» машину двух «прогуливающихся» по улице девиц – Марту и Таделеч, затем заехал за Белаем и Гетачеу. Всей компанией они отправились в одну из загородных гостиниц, чтобы в последний раз обсудить детали готовящегося преступления.
    Гетачеу покинул гостиницу поздно ночью. Таделеч легла спать. А Уалелинь, Белай и Марта до самого утра… писали подстрекательские памфлеты. Более того, они упаковали свою рукописную продукцию в три служебных конверта, чтобы под видом официальных документов отослать в Асмару, в тамошнее отделение Департамента внутренних перевозок. (Во как! Спрашивается, неужели в самый-самый канун смертельно опасной затеи так уж необходимо было устраивать ночное бдение в стиле подполья времён ленинской «Искры»?!).
    В 6 утра 8-го декабря «подпольщики» покинули гостиницу и направились прямо в Боле-аэропорт, высадив по дороге БелАя-Мохамеда (наверно, опять же в целях конспирации). Перед объявлением посадки на рейс все семеро были уже в сборе.
    Как удалось им занести оружие в самолёт? О сверхразмерных ботинках уже говорилось в первом отчёте полиции. Теперь стало известно ещё о некоторых хитростях заговорщиков. Марта, например, завернула один из пистолетов в пластиковый пакет и подвесила его на верёвочке… между бёдер. Гранату она спрятала в косметичку, которую положила в дорожную корзинку. Эту увесистую ручную кладь она с помощью Таделеч втащила на борт.
    Обе подружки вместе с Уалелинем и Белаем заняли места в первых рядах туристического класса. Гетачеу и Йоханнес Бефекаду сели в середине салона, а Тесфайе Бирега – в его тыльной стороне.
    Далее цитирую: «Вскоре после взлёта самолёта Марта передала кольт Уалелиню. Он в свою очередь передал корзину с гранатой Белаю-Мохамеду. Гетачеу Хабте, который спрятал в своих ботинках два пистолета (!), вручил один из них Йоханнесу Бефекаду. В то же время Тесфайе Бирега приготовил верёвки для удавки (так и сказано: «prepared strangling cords for action»).
    Затем все члены банды вскочили с кресел; держа оружие на изготовке, они объявили, что захватывают самолёт, и приказали пассажирам поднять руки вверх. Поскольку один из пассажиров заколебался («was hesitating to raise his hands»), Уалелинь произвёл несколько выстрелов, ранив инспектора безопасности и пассажира, сидевшего рядом. Через какую-то долю секунды раненый инспектор сбил Уалелиня с ног.
    Одновременно Белай Тадессе, он же Мохамед, дёрнул за кольцо гранаты и уже готов был швырнуть её, как вдруг второй инспектор безопасности схватил Белая. Таделеч сзади набросилась на инспектора; в ходе борьбы граната упала и взорвалась, поранив саму Таделеч и других, а также причинив повреждения самолёту.
    Внимание Гетачеу Хабте и Йоханнеса Бефекаду (оба тоже участвовали в перестрелке) отвлёк на какое-то время крик стюардессы, что позволило инспекторам безопасности пристрелить обоих. Марта ринулась в тыл салона. Вместе с Тесфайе Бирегой они попытались удушить инспектора, но тут же были убиты».
    Как сказано в заключительной части полицейского отчёта, «целью хайджекеров было заставить пилота лететь в чужие страны, а пассажиров и всю лётную команду держать в качестве заложников. Установлено, что они хотели сначала приземлиться в Адене, затем – в Сирии, чтобы открыть банковский счёт. Закончить свой полёт по зарубежным странам они намеревались в Ливии. Документы, найденные в вещах хайджекеров, свидетельствуют о том, что в планы этой банды входило создать так называемому Фронту освобождения Эритреи паблисити (от англ. publicity – известность, огласка, публичность) и домогаться для него денег и оружия».
    Вечером я случайно на почтамте встретил пресс-атташе одного из наших, демократических, посольств. Зашла речь о злосчастных хайджекерах и о соответствующих отчётах полиции, составленных, как мне кажется, довольно неумело, а в деталях происшествия – порой наивно и неубедительно. Зачем террористам, имеющим огнестрельное оружие, которое они каким-то образом ухитрились спрятать в ботинках, нужно было брать ещё и какую-то верёвку для удавки двух охранников? Как это, несмотря на ранение одного из агентов в самом начале схватки, им так легко удалось за 2-3 минуты уложить семерых террористов?..
    - Видимо, эта семёрка была не столь великолепна, - заметил мой знакомый дипломат. – Совсем неопытные!.. Жаль ребят!.. Я слышал, что их всех, после приземления самолёта, втащили в сарайчик на окраине аэродрома и сожгли.

    P. S. Памяти о Гетачеу Хабте, бывшем переводчике бюро АПН в Эфиопии, я посвятил следующие строчки:

Гетачо, бедный мой Гетачо!
Сухой, костлявый великан,
Тебя любила бы удача,
Но ты всегда был малость пьян.
Да, ты пьянел над переводом
И от глотка... сырой воды,
В тратториях, дружась с народом,
И от любой чужой беды;
От книги или от газеты,
От мысли смелой и шальной...
Ты был отзывчив, как поэты,
И сам ступил на путь лихой.
Тебя Свобода опьянила
Мечтой хмельной, как идеал;
На самолёте окрылила,
Когда угонщиком ты стал,—
Но лишь на краткий миг полёта,
Пока твой пистолет из рук
Не выбил страж воздухофлота,
Тобой не взятый на испуг...

Гетачо был убит на месте
Теракта в небе над Addis,
Где слава негуса негести
Ещё мерцала… глядя вниз.

(Продолжение – «Харар». Гл. 33)